Но его матери и словечка против ее сынка не скажи. Она расхаживает по дому, будто важная герцогиня да знай отдает распоряжения: «Думаю, к завтраку надо подать окорок, Хэтти», «Хэтти, смотри, чтобы картофель был рассыпчатый!», «Хэтти, пора разливать чай!» Уф! А сама всего-то дочка какого-то торговца мешками из Йоркшира. Я ведь, знаете, все примечаю. Не так уж много у Смизерсов секретов, о которых Хэтти Салливан не слышала бы.Бен сочувственно кивнул:— Тяжко на них работать, правда, Хэтти? Служанка Смизерсов пригладила прямые мышиного цвета волосы.— Да уж, сущая правда, мистер Бен!Бен казался очень озабоченным нелегкой судьбой Хэтти.— А что с вами будет, если Смизерсу удастся выполнить свой план и пустить всю деревню на службу цементному делу? Вы тогда наверняка тоже лишитесь дома, как вы думаете?Хэтти хлопнула по столу пальцем, похожим на сучок.— Знаете, что Смизерс говорит? Он говорит, что я буду жить у них в свободной комнате, а за это они будут вычитать у меня из жалованья. Вот так! Как вам это нравится?Бен подманивал болтливую служанку, словно рыбу на удочку.— Похоже, дела у Смизерса идут на лад. А много ли он толкует об этом своем новом деле?Хэтти огляделась по сторонам, будто к их беседе прислушивался еще кто-то, приложила руку ко рту и, понизив голос, доверительно заговорила почти шепотом:— Между нами говоря, он только об этом и рассуждает. Я, конечно, не сплетница и о чужих делах не распространяюсь, но если бы вы только слышали, как бранились сегодня за завтраком мистер Смизерс и Мод Боу? Страшно слушать было, уж поверьте моему слову, просто страшно!Миссис Уинн, заметив кивок Бена, тут же взяла его роль на себя и, как заговорщик, склонилась к Хэтти, исключив Бена из разговора.— Слушай, Бен, тебе, наверно, лучше пойти умыться перед ужином.Выходя из комнаты, Бен слышал, как миссис Уинн тихонько обратилась к служанке Смизерсов.— Бедняжка Хэтти! Вы так расстроены, расскажите мне все, дорогая.Вечером, в половине восьмого, когда Хэтти отправилась домой, нагруженная банкой домашнего варенья из черной смородины и напутствуемая сочувствием миссис Уинн по поводу унижений, которые ей приходится переносить во владениях Смизерсов, Бен уселся по одну сторону камина, Нед улегся у его ног, миссис Уинн — по другую, к ее ногам жался Гораций, все разомлели после сытного воскресного ужина. Миссис Уинн приготовила жареную баранину с овощами и бисквит со взбитыми сливками. Бен, не проявляя любопытства, выжидал, когда старая леди поделится с ним услышанным от Хэтти Салливан. Миссис Уинн разрешила Горацию забраться к ней на колени и, поглаживая кота, начала рассказывать о том, что поведала ей служанка Смизерсов.— Боюсь, новости неприятные. Хэтти, видно, там ни словечка не пропускает. Они препирались и кричали друг на друга за завтраком. Смизерс уверен, что с продажей Чапелвейла сложностей не будет, он и слышать не хочет возражений Мод, а та твердит, будто надо срочно решать что-то насчет меня. Я у них, видно, как бельмо на глазу. Смизерс рассчитывает, что другие здешние жители будут у него ходить по струнке. Он заморочит им голову своими юридическими разглагольствованиями, принудительными купчими и ссылками на влиятельные лондонские компании. Но меня-то сдвинуть с места ему будет трудно. Понимаешь, ведь только я смею ему возражать.Голубые глаза странного юноши выражали восхищение смелостью старой леди, и он подмигнул ей.— Вы, значит, не собираетесь уступать Смизерсу и лондонцам без борьбы? Молодец, мадам!Гораций спрыгнул с колен хозяйки. Миссис Уинн сокрушенно покачала головой.— Я не подаю вида, но на самом-то деле я побаиваюсь. Дом принадлежит мне, и я могу это доказать. Ну а все остальные? Капитан Уинн разбирался в этих делах лучше, чем я. Как жаль, что его нет с нами и он ничем не может помочь. Дом призрения большой, он занимает целый угол деревенской площади. Всегда считалось, что он принадлежит нашей семье, так же, как и вся деревня. Я просто была уверена, что это само собой разумеется. Никто никогда не просил меня показывать бумаги, удостоверяющие нашу собственность. Пока не появились эти Смизерсы и их лондонские знакомцы. Без доказательств на право владения здешними землями бороться бессмысленно.Бен прервал ее.— А что еще вам рассказала Хэтти? Что ей удалось подслушать?Старая леди повертела свое потускневшее обручальное кольцо.— Ну, Мод Боу заявила Смизерсу, что, если они к определенному сроку не выселят меня и не присвоят Дом призрения, лондонцы с ними контракт не заключат. Смизерс отмахивался, но уже не так решительно. Тогда Мод сказала, что в Лондоне у нее есть друзья, которые могут обо мне позаботиться.— Друзья? — Бен вопросительно посмотрел на миссис Уинн.— Да, именно так она и сказала, — с тревогой в голосе продолжала старая леди, — но Смизерс понял, о чем она говорит. Он сказал, что ничего общего с ее планами иметь не хочет, сказал, что он — человек уважаемый, семейный, в деревне занимает высокое положение и не желает, чтобы сюда являлись из Лондона вышибалы, которым хорошо заплатили.Это был неожиданный поворот, хотя такие меры Бена не удивили, он знал, что столичные фирмы ничем не побрезгуют для достижения своей цели. Однако он постарался скрыть беспокойство.— Интересно, и что же эти так называемые лондонские друзья предполагают сделать?Миссис Уинн теребила завязки фартука.— Напугать меня, чтобы я оставила свой дом. Так сказала Мод. Смизерс ей ответил, что, если это откроется, он заявит, что ни о чем таком ничего не знал. Но Мод ответила, что его хулиганский отпрыск со своей шайкой точно так же меня травят. И Смизерс умолк.— И когда же эти столичные друзья собираются прибыть в Чапелвейл, миссис Уинн? — поинтересовался Бен.Старая леди пожала плечами.— На этот счет Хэтти ничего не сказала, но она упомянула, что сегодня, как только Уилф вернулся домой, Мод сразу ушла в свою комнату писать какое-то письмо.Бен на минуту задумался.— Предположим, письмо отсюда придет в Лондон через два дня. Значит, этим людям понадобится еще один день, чтобы все спланировать и еще почти целый день займет у них поездка сюда. Итак, всего четыре дня. Считайте, что они будут здесь в следующий четверг к вечеру.Миссис Уинн встала и начала убирать со стола. Глава 24 Когда Джонатан Престон убрал ставни с задних окон Дома призрения, в комнату ворвалось утреннее солнце. «Да уж, немного света и свежего воздуха этому старому дому не помешает», — подумал Джонатан, и одну за другой потушил все лампы. На столе лежал кусок половицы, придавленный двумя кирпичами. Старый корабельный плотник сдвинул кирпичи в сторону. Он удовлетворенно улыбнулся, глядя на два листка бумаги, которые накануне искусно склеил рыбьим клеем и положил на рисовую бумагу. Джон поднял листки к свету, и, вглядываясь в четыре маленьких дырочки, пробормотал:— Будто новенькие. И все слова удалось правильно подогнать.Он еще полюбовался на листок, затем положил его на стол и потер двумя пальцами уголки глаз.— Хотел бы я знать, что означают эти четыре дырочки.Джон поставил на огонь чайник и начал резать хлеб и сыр, как вдруг за окном показалось лицо Бена.— Доброе утро, Джон! Можно к тебе? Ничего, что я с компанией?Джонатан выпрямился, держась рукой за спину.— Веди всех сюда, не сомневайся.В окно пролезли Бен и Эми с Недом. Немного подумав, за ними последовал смущенный Алекс. В честь знакомства старый моряк принялся угощать черного Лабрадора кусочками сыра, который нарезал своим складным ножом, и при этом рьяно чесал пса за ухом:— Это твой пес, Бен? Отличное животное. Верно, ДРУГ?Нед с обожанием смотрел на старого плотника и мысленно заметил Бену: «До чего славный старик! Вот уж кто знает, как надо обращаться с собаками. М-ммм! Чешите, сэр, чешите! Вот еще чуть левее. Так, так. Много лет мне никто так умело не чесал за ушами! М-ммм!» Бен толкнул пса ногой.— Подвинься немного, Нед, ты меня скоро до смерти забьешь своим хвостом.Он кивнул в сторону склеенной бумаги на столе.— Прекрасная работа, Джон! Больше ничего новенького и полезного не узнали?Джон покачал головой.— Нет, сынок. Правда, я как раз собирался провести здесь генеральную уборку, вдруг наткнусь еще на что-нибудь, и ваша помощь будет очень кстати. Согласны?Эми деловито засучила рукава.— Скажите только, что делать.Конечно, прежде всего, следовало подмести пол, но все благоразумно подумали, что такую многолетнюю пыль лучше не трогать. Решили вынести во двор скопившийся хлам.Бен с Эми передавали доски через окно, а Джон и Алекс складывали их у наружной стены. Так они трудились до полудня, а потом решили передохнуть и подкрепиться хлебом с сыром и выпить по чашечке чая. Все четверо сидели на подоконнике в столбах пыли, и пылинки поблескивали на солнце, точно крошечные золотые искры.Джон был очень доволен собой и своими помощниками.— Теперь совсем другой вид, правда? И для стола теперь найдется место.Младший из участников, наконец, перестал смущаться Джона и сказал:— Поглядите на заднюю ножку стола. К ней надо либо что-то прибить, либо заменить ее новой.Джон всмотрелся — действительно, ее трудно было заметить из-за сваленных досок. Под ножку была подложена старая коробка из-под печенья.— Что ж, сынок, похоже, в ней кусочка не хватает. А эта старая коробка стоит, поди, еще с тех пор, как я сюда въехал. Надо же, только сейчас заметил. Посмотрим, что можно сделать.Старик взял в руки кирпичи, которые раньше служили прессом для склеенных листов. Поставленные друг на друга, они могли заменить коробку.— Бен, Алекс, ну-ка приподнимите стол, а я подложу кирпичи.Стол был тяжелый, и юноши пыхтели, держа его на весу. Эми вытолкнула коробку, а Джон подсунул на ее место кирпичи.— Так, ребятки, опускайте, только смотрите, осторожно.Джон пробовал расшатать стол, но тот даже не шелохнулся.— Ну, все в порядке. Давай, Эми, заглянем в эту старую, ржавую коробку…Эми поставила коробку на стол.— Кажется, внутри что-то есть.Джон провел пальцем по краю крышки.— Ну и заржавела! Ха — печенье к чаю Вильерса! Давненько я его не видел! Что ж, если мы хотим посмотреть, что внутри, выход только один.У Джона на складном ноже, очень кстати, был еще консервный нож. Он проткнул кончиком лезвия заржавевший металл и начал энергично двигать ножом вдоль края коробки. Но железо оказалось не таким уж изношенным, как все думали, и консервный нож старого моряка так заскрежетал, что молодые люди вздрогнули. Но Джон остановился, только когда вскрыл коробку с трех сторон.— Бумаги!Обернув ладонь рукавом своего свитера, он отогнул крышку и вывалил на стол то, что хранилось внутри. Все четверо сразу начали разбирать пожелтевшие от времени бумаги.Эми вгляделась в один из листков.— Да это старые номера «Чапелвейлской хроники». Смотрите, этот номер вышел в 1783 году. «Пит младший стал премьер-министром Британии». «Пора признать независимость Америки». «Месье Монгольфье собирается подняться на воздушном шаре». Ручаюсь, мистеру Брейтуэйту это будет интересно!Джон с разочарованным видом сложил бумаги в папку.— Да, а больше никому от этих выпусков никакой пользы. Пошли, сынок, сразу ему и отнесем.Историка мистера Брейтуэйта находка обрадовала. Он так и кинулся к бумагам, уронил их со стола, и они разлетелись по паркетному полу библиотеки.— Ох, простите меня, мистер Престон! Какой я неловкий, извините!Но старый плотник ничего не слышал, его внимание привлек какой-то кусочек материи, выпавший из выпусков «Хроники».— Глядите-ка, что я нашел! Алекс сразу понял, что это.— Это образец вышивки. Так раньше вышивали алфавит. Что там вышито?Эми опустилась на колени рядом с Джоном и прочла вслух то, что ей удалось разобрать: «Эвелин де Уинн. 1673».— Бен, это же вышил кто-то из семьи Уинн! Надпись была вышита необыкновенно аккуратно, свидетельствуя, какой искусной рукодельницей была Эвелин де Уинн, правда, остальные строчки прочесть оказалось трудно, так как некоторые буквы были старинные, непонятные.Но мистер Брейтуэйт вдруг преобразился из неуклюжего библиотекаря в знатока древнеанглийских текстов. Он возбужденно схватил ручку и бумагу.— Дайте-ка мне! Я вам сейчас переведу. Амелия, сядьте, пожалуйста, и записывайте!Забыв о своих всегдашних «гм-м», «нда» и прочих звуках, выражавших неуверенность, мистер Брэйтуэйт стал диктовать медленно и четко: Отмерь на запад заповедные шагиОт места наречения,Небесны близнецы там век стоят,И лик светила умирающего зрят.Там повернись, куда бы третий повернул святойИ камнем названный, обрящешь дом большой.В пути испить водицы выпадет вам честь,Дабы награду первую обресть. Перевод стихов переводчиков.

Мистер Брейтуэйт запустил руки в свою косматую шевелюру:— Гм-м, 1670 год — в это время начали преследовать британских католиков и конформистов. Тогда как раз Дом призрения перестали именовать «домом Святого Петра», а на холме выстроили новую церковь. Ее назвали Чапелвейлской церковью, но местные католики все равно про себя именовали ее церковью Святого Петра, вот откуда ее теперешнее название.Джон протянул библиотекарю образчик вышивки.— Спасибо, сэр, теперь вы это можете хранить в ваших библиотечных архивах, а нам хватит того перевода, что записала Эми.Мистер Брейтуэйт вновь почувствовал себя незаметным библиотекарем.— Гм-м, да-да, то есть спасибо, мистер… м-м, да, очень хорошо! Глава 25 Благие намерения устроить генеральную уборку в Доме призрения были позабыты. Вся компания, усевшись вокруг большого овального стола, принялась изучать старую вышивку со стихами. Эми медленно прочла первую фразу: «Отмерь на запад заповедные шаги…»Джон пожал плечами:— Что значит «заповедные шаги»?Бен сразу догадался, но предоставил ответить Алексу;— Что если имеется в виду десять шагов… ведь заповедей-то десять?— Верно, верно, — одобрительно кивнул старик плотник.Бен подмигнул Алексу.— Молодец, приятель!«От места наречения…» — прочла Эми следующую строку.— Это как-то уж совсем непонятно, — разочарованно вздохнул Алекс.— Почему же? Чем бы ни было это «место наречения», ясно, что от него надо отойти на десять шагов, — резонно заметила Эми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32