Два сотрудника полиции застыли у входа как два бронзовых памятника. Переглянувшись с Робертом, Бежан указал помощнику глазами на сумку Вероники и достал из кармана бумагу.— Вот ордер на обыск, чтобы не было недоразумений. Ознакомьтесь. Попросим присутствовать понятых. Михал, зайдите к соседям Прухникам.Озадаченный пан Прухник не понял, зачем его тянут к соседям в столь неурочное время, у Михала было слишком мало времени, чтобы по дороге объяснить ему. Пришлось ещё раз пояснить, кажется, шурин Мартинека тоже особой сообразительностью не отличался.Павляковские меж тем успели ознакомиться с ордером прокурора на обыск.— Пусть роется, если хочет, — презрительно пожала плечами Вероника.Бежан не стал медлить.— Ну-ка, мальчики, приступайте.Первое, что сделал Роберт, — достал из сумки Вероники Павляковской лежавшие на самом верху темно-замшевые перчатки, не очень новые… * * * — Я знаю жизнь, мой дорогой, — говорил Бежан Роберту, когда они опять ехали на улицу Йодловую. — Преступник может целенаправленно громоздить одну улику за другой, чтобы ввести следствие в заблуждение. Баба врёт — хоть уши затыкай, но это ещё не доказательство её вины. Может врать для собственного удовольствия. Перчатки… что ж, вроде бы те, но сами мы с тобой этого не определим, подождём лабораторный анализ, вот если бы она зашила перчатку, тогда уж больше шансов, а так… Подождём.— Что касается Павляковского, беру свои слова обратно, — сказал Роберт. — Думаю, он ни о чем не знал.— Поэтому и едем к гарпиям. Скажем девушке — её отец не при чем. Подозревать собственного отца… такое может ей жизнь отравить.Роберт продолжал рассуждать вслух:— Видишь, эти проклятые бабы оказались правы. Он не свинья, не последняя сволочь, просто самый обыкновенный бабник. Сдаётся мне, на этой своей теперешней жене он женился вынужденно, должно быть, допекла его, вот и женился, чтобы успокоилась. И охотно избавится от неё. Заметил, как отреагировал на то, что Хубек за ней приударял? Вовсе не из ревности…— Ну, не скажи. Это было четыре года назад. Тогда, возможно, он ещё ухлёстывал за ней.— Ничего не скажешь, — привлекательная особа, — задумался Роберт. — Может, тогда и ухлёстывал, потому и вспомнил. Задним числом приревновал.Не забыл Роберт минуты, когда Павляковский внутренне напрягся, сделал свои выводы и настоял, чтобы после обыска их не оставили наедине с женой. В полицию их доставили в разных машинах, невзирая на яростные протесты Вероники. Павляковский же не протестовал, видно было, что сильно взволнован, он не стал качать права. Внимательно просмотрел предъявленные ему фотографии и без колебаний ткнул пальцем в пана Хубека:— Этот. Так родственник или хахаль?— Родственник, родственник, — успокоил его Роберт. — Двоюродный брат, Дариуш Хубек. Вы его дома застали, не так ли?— В том-то и дело! Возвращаюсь, после одиннадцати — а тут сидит этот мерзавец, она в халате. Кузен, говорит, семейные неприятности, я и поверил. Потом несколько раз звонил, я ноль внимания, кузен так кузен, а теперь вдруг узнаю — мозги мне пудрила! Никогда не видела своего кузена? Не узнала на фото? Панове, хватит крутить, скажите, холера, в чем дело? Может, я и не Бог весть какой высокоморальный, но своя гордость у меня имеется, ревнив до чёртиков, не собираюсь меняться, был таким всю жизнь, а толкотни никогда не выносил и ещё в состоянии завести себе персональную бабу.Очень довольный собой Роберт радовался:— Ни в жизнь этот тип не признался бы, не будь он в нервах! А мы теперь знаем — встречалась она с Хубеком, все от него знала, с Вандой Паркер знакома была с времён пребывания в Штатах, склероз ей не поможет, найдутся свидетели их знакомства. А бабника Павляковского спасла его дурацкая ревность, не проболтайся он, соучастие было бы гарантировано, как в банке. А так — чист, подлец.На Йодловой их уже ждали, ведь Бежан предупредил о визите.Меланья не теряла времени даром. Анализировала происходящее и делала свои выводы, которые отнюдь не скрывала от сестёр. Рациональный способ мышления позволял ей делать выводы в принципе правильные, однако склочный характер заставлял вешать сёстрам лапшу на уши, что самой Меланье доставляло грандиозное удовольствие. Вообще, дразнить этих дур всегда приятно, вот и теперь она была чрезвычайно довольна собой.— Полиция кое-что соображает, — громогласно рассуждала она. — И в конце концов, у них имеется лаборатория с разным таким оборудованием. Наши перчатки их не устроили, неподходящие оказались, и полиция пришла к выводу, что Вандзю прикончил кто-то посторонний. Влез в окно и прикончил. Конечно, мы могли его понять, но сомневаюсь. Доротка могла устроить пожар, но вряд ли управилась бы с двумя печками, там с одной-то хватает хлопот. Я начинаю верить, что убийца и в самом деле за ней охотится…— Можно знать, зачем? — громко поинтересовалась Фелиция, поливая в гостиной цветочки.— Идиотский вопрос, — обрадовалась Меланья. — Чтобы после её смерти унаследовать немалое состояние. Анджей наследует автоматически, поскольку родной отец. Вот интересно, он лично пытался задавить её на машине и толкал под трамвай?Сильвия была шокирована.— Ты никак спятила, собственную дочь? Неужели Анджей так изменился с годами? Ведь раньше у него был мягкий характер. И хорошо воспитан… Вот, сами намажете печенье кремом и повидлом, ставлю все на стол, мне не хочется заниматься этим. А почему ты думаешь, что это все делал Анджей?— А для чего существует дедукция, идиотка ты этакая? Убивает тот, кому выгодно.— Нам тоже выгодно! — возразила Фелиция, верная своей застарелой привычке непременно возражать. Меланья немедленно вцепилась в сестру.— Хочешь сказать, что последние мозги потеряла и подвергла опасности собственную жизнь, лишь бы Доротка задохнулась от дыма в своей каморке?— И ничего я не подвергала! Всегда сплю с открытым окном.— Молчи и слушай. Я во всем этом вижу руку Анджея. Вандзю он знал. Прикончил её, немного подождал и принялся за Доротку. Когда её прикончит — огребет все её денежки. Повезло тебе, принцесса, с папочкой…Доротка слушала болтовню тётки довольно спокойно, стресса она в ней не вызвала. Неприятно, конечно, что лишить жизни её намерен родной отец, но она как-то никогда не думала об отце, его просто не было в её жизни. Такое благодушие объясняется, вероятно, и тем, что мысли девушки были всецело заняты обручением с Яцеком и их решением пожениться. Почти все мысли, на другое просто в голове не оставалось места. Неприятно, конечно, если убийцей окажется отец, ну да она это как-нибудь переживёт. Вот только не унаследует ли гены убийцы?…А Меланья разошлась вовсю.— Надеюсь, будешь ему носить передачи в тюрьму, сигареты и что-нибудь вкусненькое. Такова обязанность примерной дочери, никуда не денешься. Вот увидите, это Анджей. Думаете, полиция опять к нам едет так просто?— Комиссар велел нам всем быть дома, так что одно из двух, — рассуждала Фелиция. — Или что-то имеет сообщить, или кого-то из нас арестует. Из разговора с ним по телефону я поняла — они что-то обнаружили.Меланья твердила своё:— Если полиция в состоянии думать логично, она тоже придёт к такому выводу, что и я. Ни одна из нас не убивала Вандзю, Яцек и Мартинек тоже. Кому это выгодно? Анджею…Подозрительно глядя на Меланью, Сильвия сказала Фелиции:— Знаешь, почему она взъелась на Анджея? Наверняка была в него влюблена, а он предпочёл Кристину, вот и злобствует теперь.— Гениально! — фыркнула Меланья. — Скажи, что я ещё и подговорила его на преступление!Независимо от результатов расследования Сильвия чувствовала себя счастливой. Во-первых, опять подвернулась оказия устроить приём, так как старший комиссар полиции велел собраться им всем. Во-вторых, он сообщил, что снял арест с завещанных Вандой денег, и теперь они могли свободно пользоваться наследством. На радостях Сильвия погнала в магазин приехавшего по вызову Фелиции Яцека. Парень было автоматически включил счётчик, потому как приехал на своём такси, да спохватился и махнул рукой. Во-первых, считай, член семейства. Во-вторых, стал богатым.При виде роскошно накрытого стола, где доминировали икра и лососина, Мартинек тоже расплылся в счастливой улыбке. Доротка в присутствии Яцека тоже испытывала дотоле незнакомое ей чувство уверенности и тихого блаженства. Павел Дронжкевич не спускал влюблённого нежного взора с Меланьи, никогда раньше не казавшейся ему столь прекрасной, а Меланья в атмосфере влюблённости вдруг растеряла весь свой сарказм и расцвела, как пышная роза.Бежан вошёл в гостиную, окинул взглядом собравшихся и подумал, что никогда раньше не видел столько довольных жизнью людей.— Вообще-то я не напрашивался на приём, — сказал он устало, — но коль скоро уважаемые пани решили именно так обставить мой приезд, что ж, признаюсь — есть что отметить. Похоже, мне придётся речь держать?— А то вы не знали! — пожала плечами Меланья. — Ведь все детективы заканчиваются речью… главного детектива.— У нас за детектива Меланья, — на редкость кстати заметила Сильвия. — Она только что нам такую речь выдала…— Ах, не слушайте мою сестру, пан комиссар, — мило улыбнулась Меланья. — Она у нас так же разбирается в шутках, как свинья в апельсинах. Уж вы на неё не обижайтесь…И тут раздался голос обычно молчаливой Доротки. Голос твёрдый, уверенный. Девушка буквально за считанные дни изменилась до неузнаваемости.— Пан комиссар, поскольку меня назвали главной наследницей, крёстную бабулю я не убивала, так что, возможно, располагаю какими-то правами и очень прошу …очень хочу, чтобы речь произнесли вы, а не мои тётки. Неужели мои отец…И все-таки на слове «отец» голос девушки дрогнул. Для Бежана этого оказалось достаточным, и он никому не позволил перебить себя, отчего Роберт ещё больше зауважал комиссара, а Яцек преисполнился к нему безграничной благодарностью.— Нет, — сказал он, садясь за стол и повязывая салфетку. — Не ваш отец. Ваш отец — человек порядочный, хотя не хотел бы я быть его женой и даже любовницей. То есть, хочу сказать — если бы я был женщиной, то есть… ну ладно, оставим это. Полагаю, что могу себе позволить ввести вас в курс дела, поскольку подозрения с присутствующих сняты целиком и полностью, никакого преступления вы не совершали, ну разве что на совести пана Дронжкевича остаётся городская свалка в Старой Вси.Павел Дронжкевич при упоминании свалки покрылся багровым румянцем.— Пожалуйста, берите греночки, — гостеприимно предложила Сильвия. — Пока горяченькие, под икру…Все за столом занялись греночками, но по-прежнему молча, чтобы не мешать Бежану. Мартинек неосторожно брякнул тарелкой, Фелиция обожгла его яростным взглядом, парень струхнул и попытался не хрустеть греночкой, что оказалось совершенно невозможным.— Ванду Паркер убила Вероника Павляковская, — продолжал Бежан. — Расследование чрезвычайно усложняло то обстоятельство, что в следствии она фигурировала под разными фамилиями. Ваша сестра, — обернулся комиссар к Мартинеку, который от неожиданности проглотил греночку не разжёвывая, — знала её по фамилии первого мужа, и называла нам Веронику Банькович. Ей было неизвестно, что после развода Вероника носила опять девичью фамилию, Шидлинская. Прописана она была в доме по улице Фильтровой, в то время как Вероника Шидлинская проживала в доме по улице Черноморской, в квартире своей родственницы пани Вонсяк. Мы же разыскивали Веронику Банькович. Одновременно объектом нашего внимания стал пан Павляковский, недавно женившийся на некой пани Шидлинской. У нас не возникало никаких нехороших ассоциаций до тех пор, пока пан, — тут комиссар опять указал на Мартинека, у которого очередная греночка застряла в горле, — а точнее, его сестра не сообщила нам кое-какие интересные сведения. Потянули за ниточку и выяснилось, что в Штатах Вероника Шидлинская была знакома с Вандой Паркер и хорошо информирована о её крупном состоянии. Вероника ловко подсунула поверенному пани Ванды Войцеховскому кандидатуру своего кузена Хубека, когда доверенный начал поиски родственников крестницы пани Ванды. Вероника была в курсе поисков, более того, руководила ими, Хубек действовал по её указке. Войцеховскому сообщал те сведения, которые она считала нужными для её целей. Улучив подходящий момент, Вероника вышла замуж за пана Павляковского. Здесь, в Варшаве, уже действовала сама, без посредников. От собственной уборщицы получила исчерпывающую информацию об оформлении пани Вандой завещания в нотариальной конторе, отправив женщину в ту же контору в те часы, когда там находилась Ванда Паркер. А исчерпывающую информацию о вашем семействе, уважаемые пани, Вероника получила благодаря чрезвычайно счастливому для неё стечению обстоятельств с помощью все того же пана Мартинека, — жест гренкой в сторону бедного парня, который уже и есть перестал. — Он рассказывал сестре в подробностях обо всем, что происходит в вашем доме, так что Вероника могла детально разработать преступный план. И осуществила его.Проникла в ваш дом через балконную дверь в тот памятный вечер, в пятницу, когда вы отмечали оформление завещания, и задушила пани Ванду. Вероника — молодая сильная женщина, к тому же в юности занималась спортом и даже год училась в цирковом училище, намереваясь стать акробаткой, но перелом запястья помешал ей сделать карьеру в цирке. Действовала Вероника осторожно и продуманно, наблюдала за вами, выбрала момент, когда вы, — тут взмах руки в сторону Доротки и Яцека, — сидели за столом в гостиной. Для преступницы было нежелательно, чтобы на вас, панна Дорота, пало подозрение, ибо тогда бы вы не могли получить наследства убитой. Затем она принялась охотиться за панной Доротой, поскольку после её смерти состояние дочери автоматически переходило к её родному отцу, мужу Вероники. Уж не знаю, собиралась ли она и его прикончить, пан Павляковский до сих пор очень интересный мужчина, возможно, её вполне устраивала совместная с ним жизнь в роскоши.Нет, пожалуй, не стала бы его убивать, все поведение этой женщины говорит о её привязанности к мужу и боязни навести на него хоть малейшие подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48