В действительности это прозвучало как рык, и
остальным забавным не показалось. На него косились с некоторым испугом,
особенно дю Кане, а Колетта взглянула так, словно ничего другого от него и
не ожидала. Он остановился, почувствовав, что слезы замерзают на щеках.
Затем заметил, с каким выражением на него смотрят.
- Нет, я не сошел с ума. Я просто вдруг вспомнил, что на "Антаресе" у
меня до пяти десятков асандусских обогревателей-люкс для продажи здешним
бедным отсталым туземцам. Сейчас я бы отдал свою бабушку за один из них!
- Если бы все, что мы можем желать, мы могли бы жевать, все были бы
сыты, - заметил Вильямс. - Это - Рассел, английский философ, двадцатый
век.
Этан кивнул, ковыряя снежок на полу... а ведь перчатки, подумал он,
из настоящей кожи. Он задумчиво оглядел группу, ему кое-что пришло в
голову, но он и сам не сразу понял, в чем дело.
- Да, об "Антаресе". Когда мы оторвались, там было что-то не так. Там
было какое-то отверстие в пассажирском отделении. Я заметил, когда мы
падали.
- Да, это было слишком разрушительно, - отозвался нервный знакомый
голос из темного угла. Он различил в тусклом свете маленькую фигурку. Его
правая рука была на перевязи, а на лице - уродливый шрам.
- Да, приятель, верно замечено, - закончил он.
- Я вспомнил вас, - заметил Этан. - Вас зовут, кажется... другой
парень звал вас "Уолтер". - Он оглянулся по сторонам. - А где этот ваш
друг, такой здоровый парень...
- Который поздоровее? Септембер... разделался с ним, - сообщила
Колетта. - Свет потух, но я уверена, это был он. Конечно, это не в... -
она осеклась. - Интересно, откуда он взялся?
Этан вспомнил смутное видение: бормочущее чудовище - там, в лодке,
перед тем, как он потерял сознание.
- Кажется, я понимаю, о ком вы говорите. Он напугал меня до
полусмерти... как черт там возник.
- Да, интересно, - начал дю Кане, - я помню, когда...
- Папа, ешь спокойно, - сказала Колетта.
Этан присмотрелся к девушке, похожей на розового Будду, в своем
спасательном наряде. Кто из них президент компании?
Девушка взглянула на него. Это был открытый и прямой взгляд. Он
почувствовал, что подпадает под его влияние... Нет. Это должно быть его
преимуществом. Он отвернулся, а она, должно быть, почувствовала его
нервозность.
- Вы, кажется, получили самый серьезный ушиб, мистер Форчун, -
сказала она сочувственно. Ясно, что она действительно хотела его
подбодрить. И шишка на затылке как будто подтверждала ее правоту.
- У него было оружие? - спросил он.
Она спокойно ответила:
- Нет, наверное, он просто сломал ему шею. Чистая работа.
- Послушайте, - сказал он, - простите, что я назвал вас... за то, что
я сказал тогда.
- Ладно, - пробормотала она, - я привыкла. - И он понял, что впервые
она сказала явную неправду.
Дю Кане почувствовал неловкость, но постарался ее не выдать.
- На вас, кажется, одежда этого мертвого типа?
- Не очень-то впору, - пробурчал он и помахал руками.
Если не быть осторожным, можно потерять перчатки. Но ему было не до
внешнего вида. Главное для него - тепло. Хотя, может, и не так, как для
Колетты дю Кане. Он оглянулся.
- А где этот, как его?..
- Сква Септембер, - подсказал Вильямс.
- Да, он.
Колетта показала на дверь.
- Когда мы поняли, что это отделение довольно хорошо сохранилось...
Кстати, он вас втащил сюда... то стало ясно, что это настоящее убежище.
Здесь можно сохранить тепло, укрыться от ветра. Припасы на случай аварии
вон в том погнутом ящике сзади. К счастью, они уцелели. Он немного
перекусил и ушел наружу. Пока не возвращался.
- Да, не видно, - вставил дю Кане. Еда посыпалась у него изо рта, и
он смущенно стал запихивать ее обратно.
- Думаю, что с ним будет все нормально, - вставил Вильямс. - Он взял
с собой один из излучателей, а у меня остался другой. Он наказал, чтобы я
подавлял любые антиобщественные проявления нашего противника, - он показал
на мрачного Уолтера.
Тот бросил тоскливый взгляд на оружие.
- Хо! От этого типа и мне солоно пришлось. - Уолтер поежился. Видно,
ему было еще холоднее, чем Этану. В нескольких рубаках и пончо из запасов
лодки, он имел странный вид и был похож на толстую лягушку. Но пончо,
видимо, не совсем подходило к этой температуре. И Уолтеру было скверно.
Этан оценил одежду дю Кане и его дочки. Она подходила им как нельзя
лучше, точно сшитая в ателье. Ясно, похитители не собирались морозить их
до смерти. На Вильямсе, наверно, одежда самого Уолтера. О жутком
происхождении своей он уже знал.
Если кому и суждено замерзнуть насмерть, то он бы без угрызений
совести пожелал этому типу с поврежденной рукой. Только подумать, что с
ними могло произойти из-за этого идиота...
Постойте-ка. Если на нем спецкостюм Котабита, на Вильямсе - Уолтера,
на дю Кане - их собственные, то во что одет Септембер? Похоже, он вышел
н_а_р_у_ж_у_ без пальто? Если только у похитителей не было лишнего
костюма, что едва ли вероятно. Однако это трудности Септембера. Сейчас
есть и более важные вещи, о которых стоит подумать.
- Кто знает, - спросил он у Вильямса, - где мы находимся?
Но ответил Уолтер.
- Мы должны были приземлиться, - сказал он мрачно, - примерно в 200
километрах к юго-востоку от "Медной обезьяны". Из-за всяких поганых
проволочек и плохого топлива мы попали в поле взрыва, который мы
подготовили на "Антаресе". Мы сбились с курса. Я не знаю, как там
сработали все эти компьютеры и прочее, но мы сейчас на половине расстояния
от рассчитанной точки приземления. И наши шансы выбраться отсюда не стоят
гроша.
- Взрыв? - удивился Этан. Но Уолтер, видимо, и так сказал больше, чем
хотел. Он сразу замолчал и отодвинулся в угол.
- Возможно, средних размеров бомба, которая должна была сработать
после нашего отлета, - со знающим видом прокомментировала Колетта. - Так
как после нашей посадки и отлета не поднялась тревога, они, видно, это
предусмотрели. Наверно, это был маневр, чтобы убедить спасателей, что в
той секции все, и особенно мы с папой, взлетели на воздух.
- Ну да, - ответил Этан, - там бы думали, что вы погибли, а эти двое
безопасно провели бы свое дело. И никакой ответственности. Славно
придумано. Если бы кто-то появился тогда в этой секции, ему бы не
поздоровилось. - Он зло взглянул на Уолтера, который его проигнорировал.
- Похоже, - сказала Колетта. - Со всеми их проволочками они нарушили
собственный план и не уложились. Они бы и вовсе не выбрались, если бы
папа... - она передернула плечами.
- Вам, - укоризненно заметил Этан, - следовало бы благодарить его за
спасение вашей жизни.
Взгляд ее стал унылым:
- Жизнь? Понимаете, мистер Форчун, что такое быть богатым? Это -
замечательно. Но быть богатой и чтобы над тобой смеялись...
- Почему же вы не пох... - он прикусил язык, но она и так поняла.
- Не похудела? - подхватила она. - Увы, не могу. Осложнение после
операции гландов. Врачи говорят, ничего не поделаешь. - Она надменно
отвернулась. - Смотрите, не замерзните.
- Слушайте, - встрял Уолтер, - что бы вы там ни думали, мы не
планировали никого взрывать. Потому я и не пристрелил вас двоих, когда вы
сунулись в лодочный отсек. Если бы спасатели нашли тело кого-то из вас или
куски тел, они поинтересовались бы, почему же нет их останков - он показал
на дю Кане. - А Котабиту и другим нужно было исключить случайности. Да,
нам нужна была уверенность. А сейчас, - заключил он обреченно, - есть
уверенность, что мы все замерзнем насмерть.
- Надеюсь, что не придется умирать в вашей компании, - сказал Этан,
со всей твердостью, на которую был способен. - Да и, думаю, не так все
плохо. Кто-нибудь проверял пульт на лодке?
Колетта покачала головой:
- Как говорил Септембер, это просто лом. Я сама не разбираюсь, но ему
можно поверить.
- К тому же у нас нет мало-мальски подходящих средств коммуникации, -
мрачно подсказал Вильямс, - не говоря уже о межконтинентальных средствах.
Короче, они попались, оказались заброшенными в незнакомый мир за
сотни километров от человеческих селений, с полярным климатом, трудным
даже для моржей, в котором помощи можно было ждать только друг от друга.
Хуже того, обнаружить их лодку могут лишь случайно, и никто не собирается
их искать, их считают погибшими, включая партнеров Уолтера, ожидавших
около поселка.
Мороженая пища - вещь неплохая, но превратиться в нее самому не
хотелось бы. Да, ближайшие перспективы, как видно, не греют. Ни в каком
смысле. Но он не привык сидеть и ждать, когда к нему придут покупатели.
Эта привычка, по счастью, осталась. Он решил совершить прогулку -
разогреть кровь, отвлечься и осмотреться.
Он встал: капюшон болтался, но очки были прилажены хорошо.
- Ну, и куда вы собираетесь? - спросила Колетта.
- Осмотреть окрестности: нет ли поблизости магазина электрокроватей.
Он застегнул верхнюю застежку, пытаясь приладить капюшон, опустил
очки. Свет сразу стал тусклее. Он нащупал ручку дверцы, повернул,
дернул... никакой реакции. Снова дернул.
- Замерзла.
- О боги, - сказала Колетта, - какой удивительный аналитик...
Вот и еще причина, чтобы выйти. Дверь получила хороший пинок и пару
ругательств в придачу. Пинок ли помог, или ругательства подействовали, но
дверца подалась на несколько сантиметров, а потом неохотно отворилась.
Он осторожно закрыл ее за собой и осмотрелся. Ступать надо было
осторожно: под снегом могли быть впадины. Он взглянул на центральную часть
их корабля. Снег хрустел под ногами, словно стекло. Ветер завывал в
разбитых металлических конструкциях. От его дыхания образовывалось
облачко, маленький признак жизни.
Он физически ощущал работу своих легких. Они, казалось, съежились в
морозном воздухе. Каждый вдох обжигал и жалил.
Лодка при посадке зарылась носом в землю. Оглядев все, он понял, что
сделал, вероятно, глупость. Но он не был космическим разведчиком. Встав на
колени, он взял немного снега и стал в него вглядываться - на вид это был
обыкновенный снег.
Он попробовал его на язык, во рту стало холодно. Снег таял в жаркой
полости рта. Старый добрый снег из аш-два-о, как на Земле. Из видеозаписей
он знал, что атмосфера на Тран-ки-ки - практически, как на Земле. Он
только не учел, что снег может содержать токсичные элементы.
Но их не было, все пока шло нормально. Снег хорошо усваивался, утолял
жажду. В виде опыта он приподнял свои очки. Опыт был кратким. Стряхнув с
ресниц замерзшие слезинки, он быстро опустил очки. Сияние было
невыносимым. В очках было хорошо видно, и можно было смотреть на снег, не
травмируя зрение. Пожалуй, человек без защитных очков здесь мог ослепнуть,
даже не поняв, что произошло. Это было бы куда хуже куриной слепоты: не
видишь ни в сумерках, ни ясным днем.
Он поскользнулся и еле удержался. Минуту он стоял и перевел дыхание.
Не хватало еще здесь вывихнуть руку или сломать ногу.
Он дошел до начала корабля. Еще раз бросив взгляд на то, что осталось
от пассажирского отделения, он заглянул в пилотскую кабину. Дверца была
погнутой, как стенка консервной жестянки. Разбитые иллюминаторы были
заполнены снегом, смешанным с землей. Эта смесь проникла и в нос кабины,
запорошив инструментальную панель. Ящички и рычаги были в таком состоянии,
что просто удивительно, как этот коротышка-похититель вообще их не
угробил. Пульт управления был полностью изувечен.
Повернувшись, чтобы уйти, он споткнулся. Опять чуть не получил
травму. Но ему показалось, что он сходит с ума. Когда он решил потрогать
этот кривой кусок металла, который подвернулся ему под ноги, то к своему
изумлению понял, что это не металл.
Это было голое тело, слегка запорошенное снегом и того цвета, который
никак не назовешь здоровым. Оно лежало к нему спиной. Споткнулся он,
очевидно, о голову. Он встал на колени и потрогал неподвижный череп. Им
свободно, слишком свободно можно было двигать. Дю Кане был прав. Ему вдруг
болезненно захотелось заглянуть в глаза, будь они закрыты или открыты, -
и, если открыты, осторожно закрыть их, словно на войне. Но он предпочел
уйти, не проверяя.
Отряхнув ноги от снега, он отвернулся от замороженного трупа. Вместо
этого он стал пытаться представить, как этот Септембер бродит где-то вне
защищающей лодки, без специальной одежды. Может быть, у него есть дубликат
комплекта, подумал он.
Ясно, что в кабине нет ничего полезного; хотя с его инженерными
познаниями судить трудно. Он ничего там не стал трогать. Осторожно
скользя, он пробрался к бреши с левого борта. Из свайной стенки торчали
обрывки изоляции. Он осторожно выглянул.
В полуметре внизу была заснеженная земля. Лодка зарылась помятым
носом в то, что казалось твердым холмом. Но он не очень был похож на холм.
Может быть, его можно обойти. Во всяком случае, это препятствие оказалось
достаточно высоким и прочным, чтобы остановить движение лодки.
Здесь можно было видеть что-то, напоминающее щетинистые вечнозеленые
низкорослые деревца. Они почти не гнулись на яростном ветру. Сам он сейчас
так закоченел, что забыл о ветре. Иголки, похоже, поворачивались к солнцу.
Стволы были толстыми и похоже очень крепкими.
К западу и северу земля была покрыта какой-то зеленью, скорее всего,
- короткой и толстой травой. Он посмотрел в сторону горизонта.
Еще одна интересная вещь: линия горизонта словно была начерчена на
бумаге. Она была прямой, ровной и неестественно четкой. Обычно на
обитаемых планетах такого эффекта не бывает. Здесь, казалось, можно было
подойти и прикоснуться к четко прорисованной линии. Небо было насыщенно
голубым, чистым, как старые фарфоровые блюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42