Возможно, и придушил бы, но именно в этот момент заметил, что она как-то странно стоит, фактически на одной ноге, а другую, болезненно морщась, поджала.– Ну вот, в довершение всего, вы еще и ногу ошпарили.– Да все с моей ногой хорошо, не беспокойтесь, пожалуйста, – проворчала она.И вдруг он придвинулся к ней, его сильные руки неожиданно подхватили ее за талию, и Кэтрин, перелетев через всю кухню, оказалась бесцеремонно усаженной на столик, примыкающий к раковине. Джейк тут же пустил холодную воду.– Что вы делаете? – тревожно спросила она.– Собираюсь наполнить раковину до краев и утопить вас, – страшным голосом сказал Джейк. – Сначала я утоплю вашу ногу, а потом все остальное. Просто эта конечность вызывает у меня особую тревогу, и о ней надо позаботиться в первую очередь.С этими словами он взял ее ошпаренную ногу, согнул ее в колене и подставил под струю ледяной воды.– Холодно! – вскрикнула Кэтрин, пытаясь освободиться, но он крепко держал ее, так что вырваться не удалось.– Говорите, холодно? Кто бы мог подумать! – ехидно отреагировал он. – Впрочем, от этого бывает и польза. На коже, по крайней мере, не останется волдырей. Так что холод пойдет вам на пользу, просто придется немного потерпеть.Кэтрин казалось, что он радуется ее неприятностям, и она бросила на него гневный взгляд, но решила, что любые возражения еще больше позабавят его. И все же не удержалась и сказала:– Я прекрасно сама о себе могу позаботиться.– В самом деле? – саркастично спросил он. – Значит, для вас одни правила, а для меня другие? Мне так вы прочитали целую лекцию о твердолобом мужском позерстве.– Какую еще там лекцию! Скажите лучше, что вас занесло на кухню?– Проснулся от головной боли и пошел вниз, в надежде, что у вашей тетушки найдется болеутоляющее. Ну и приготовил себе немного кофе, а тут ваша безумная атака. А что было дальше, вы и сами помните.– Кофе при головной боли… – начала было Кэтрин, но черные глаза пронзили ее насмешливым взглядом, и она решила не продолжать очередную «целую лекцию». Вместо этого пожаловалась: – Я совсем перестала чувствовать свою несчастную ногу. Если вы случайно ударите по ней, она, вероятно, разобьется, и осколки со звоном посыпятся на дно раковины.– И как только вам в голову приходят такие экстравагантные, мягко выражаясь, вещи?Она пожала плечами.– Да что, собственно, в них такого экстравагантного? Просто я совсем не чувствую ноги. Значит, она оледенела, а что бывает со льдом, если по нему стукнуть, и ребенок знает. Не пойму, что тут удивительного!– Для вас, возможно, и нет ничего удивительного…– Но согласитесь, грустно это, вместо обваренной ноги получить обмороженную, – проговорила она совершенно серьезно.Тут сердце его дрогнуло, и он завернул наконец кран, схватил первое подвернувшееся под руку полотенце и стал осторожно промокать ее ледяную конечность. И только тут, как ни странно, Кэтрин вдруг осознала, до чего же легкомысленно ее одеяние. До сих пор она была в таком напряжении, что даже не подумала об этом.Выходит, она отправилась на битву с неведомым противником, даже не подумав о защитном обмундировании, и теперь вот оказалась сидящей на крыле кухонной раковины, в коротенькой хлопчатой ночной рубашонке, с оледеневшей ногой, стоящей в раковине, и почти совсем незнакомый ей мужчина нежно промокает эту ногу кухонным полотенцем тети Клэр. Она почувствовала, как к щекам ее прихлынула кровь.– Что-то не так? – тихо спросил Джейк, заметив ее смущение.– Да нет… все нормально. Кстати, вы нашли таблетки от головной боли? – проговорила она почти бездыханно.– Нет, не нашел. – Джейк пристально смотрел на нее, а она даже не могла отвернуться, чтобы скрыть заалевшие щеки. Кэтрин забыла о заледеневшей ноге, чувствуя лишь тепло его руки, осторожно гладившей ее. – Сейчас, как только кровь прильет к коже, нога согреется.Она облизнула нижнюю губу, а потом прикусила ее, ощущая нежное скольжение его руки от стопы к колену, а потом, очень медленно, снова вниз. Своих полуночных глаз он не отводил от ее лица, и она тоже глядела на него, зачарованно и тревожно.– Спасибо, что разрешили позаботиться о вас, – сказал он тихо и отпустил ее ногу, которую Кэтрин тотчас вынула из раковины и соединила со второй, свисавшей с плоскости, на которой она сидела.Джейк чуть придвинулся к ней, так что слегка прижимал теперь ее ноги, и сделал то, от чего у Кэтрин перехватило дыхание: подвел ладонь под волну волос и, поддерживая ее под затылок, склонился и прикоснулся губами к ее губам.Кэтрин была смущена и напугана, ибо совсем не ожидала этого. Джейк никогда так не смотрел на нее, никогда не проявлял к ней подобного рода чувств, вообще вел себя холодно, будто ничего такого между ними и быть не могло. А теперь вот целует ее нежно и сильно, и взметнувшееся было в ее душе смятение постепенно улеглось и исчезло, да и все вокруг будто таяло, теряло свои очертания и становилось неподвластным ее сознанию.Она вдруг задохнулась, ее губы раскрылись, и Джейк воспользовался этим, углубив свой поцелуй, рука же его продолжала гладить шелковистую поверхность ее ноги, потихоньку переместившись в область бедра. Никто никогда не целовал Кэтрин так сладостно, как этот мрачный мужчина, и ее руки невольно потянулись вверх, замерев на его груди, будто в раздумье – оттолкнуть его или, скользнув по плечам, обнять за шею.А он все плотнее придвигался к ней, руки его гладили теперь ее плечи и спину. Кэтрин настолько забылась, что у нее появилось желание прижаться к нему еще теснее. И все же что-то заставило ее очнуться, она тотчас издала какой-то непонятный стон, порожденный то ли желанием, то ли ужасом того, что с ней происходит.Услышав этот то ли вздох, то ли стон, Джейк тоже вдруг будто очнулся, хотя, возможно, не столько от самого стона, сколько от прикосновения ее пальцев к его лицу. Желание его все возрастало, но мгновенное осознание, что это не просто женщина, а Кэтрин, вдруг отрезвило его. Кэтрин! Его рука вновь вернулась на ее бедро, на его шелковистую поверхность, и никак не хотела покидать этого округлого сгустка жизни и плотского жара.Нет, это ни на что не похоже! Раньше, когда он хотел женщину, он хотел ее с самого начала, с того момента, когда впервые положил на нее глаз. Но по отношению к Кэтрин у него такого плотского намерения просто не было. Не было вообще, как ни странно. А теперь сердце его учащенно билось, тело пронизывал жар, возрастающий с каждой минутой. Не было сил оторваться от нее, а губы, казалось, прикипели к ее губам. Он ласкал ее нежное тело и чувствовал, что она льнет к нему, пылко отзываясь на его прикосновения. Видно, и ее сжигал тот же огонь. Но нет, все это просто безумие… Он нашел в себе силы отстраниться, приподнял ее и поставил на пол, не говоря ни слова и стараясь не замечать вопросительного взгляда широко распахнутых глаз. Боже, как они прекрасны, ее глаза! Огромные, блистающие, как яркие изумруды. Явственно ощущая желание потонуть в них, как в озерах, он охватил ее лицо ладонями, но и это сразу же запретил себе, и руки его упали.– Идите спать, Кэтрин, – жестко сказал он.Она продолжала удивленно смотреть на него, пытаясь понять, что случилось, и он почувствовал себя чуть не преступником.– Я покажу вам, где болеутоляющее, – нетвердым голосом проговорила она.Джейк хотел было сказать ей, чтобы она не беспокоилась, но, видя ее смятение, решил, что лучше ей что-то делать, тогда она скорее выйдет из затруднительного положения, в котором оказалась. Он поставил ее в дьявольски неловкую ситуацию. С любой другой женщиной он бы не отступил и довел дело до конца, но только не с этой.Кэтрин осторожно обошла разбитую чашку, взглянув на нее так, будто впервые видит.– Ох, мне надо заняться этим, – сказала она все тем же нетвердым голосом.– Нет, я сам этим займусь. Возможно, удастся ее склеить. Думаю, в Лондоне удастся найти мастера, искусного в таких делах.– Хорошо бы, – проговорила Кэтрин, рассеянно выдвигая один из ящиков кухонного буфета… – Надо поскорее вымыть осколки, иначе кофе впитается в сколы и тогда места склейки будут заметны.Она замолчала, поняв, что бормочет все это чисто нервно, и Джейк тоже промолчал. Он наблюдал за ней, глядя на эти великолепные волосы и эти прекрасные глаза. Интересно, осознает ли она, что ночная рубашка едва прикрывает ее. Когда она поднялась на цыпочки, разыскивая что-то в буфете, он увидел ее длинные стройные ноги. Хромоты при ходьбе теперь совсем не заметно. Но даже если бы она и прихрамывала по-прежнему, при ее красоте и необычности это особого значения не имело бы.Джейк сцепил руки. Пальцы все еще помнили шелковую гладкость ее кожи, нежность ее тела. Он резко отвернулся. Так хотелось стащить с нее и отбросить подальше эту рубашонку. Потом целовать ее всю. Но этого нельзя. Он столько раз твердил себе, что не хочет Кэтрин, а просто интересуется ею, да и привычки у нее странные, так что она нуждается в заботливом присмотре… Господи, что за чушь лезет в голову!– Ах, вот они.Кэтрин нашла наконец таблетки и повернулась к нему. Взгляд ее оставался все таким же растерянным – отчасти смущенным, отчасти испуганным, отчасти возбужденным. Румянец с ее щек исчез. А главное, он никак не мог понять, о чем она думает…– Спасибо, – сказал Джейк. – И прошу вас, Кэтрин, простите меня.Она непонятно покачала головой и затем, осторожно обойдя осколки, покинула кухню. Он слышал, как она поднимается по лестнице, и вдруг подумал, что сильно напугал ее, и теперь она вряд ли заснет. Эта мысль весьма обеспокоила его.– Кэтрин, – окликнул он ее, выйдя из кухни и остановившись у нижних ступеней. – Вы в полной безопасности. Я не… Ну, я хочу сказать, что вы можете спать спокойно, я вас не потревожу.– Я знаю, – спокойно ответила она, задержавшись на верхней площадке лестницы и глядя на него через плечо. – Если бы я думала иначе, то не предложила бы вам остаться на ночь. Просто я… немного растерялась, когда… когда чуть не набросилась на вас с этим злосчастным зонтиком.Она ушла прежде, чем до него дошло, что всю вину за его действия на кухне она взяла на себя. Он чуть было не бросился за ней следом, чтобы разубедить ее и еще раз извиниться, но тотчас замер, осознав, что идея эта не очень удачна. Все в нем бурлило и клокотало. Но это была Кэтрин, особое существо, с которой нельзя как со всеми…Джейк вернулся на кухню и занялся разбитой чашкой. Он собрал осколки и вымыл их, пока кофе не успело впитаться в сколы, то есть, выполнил ее пожелание. Делал это он тщательно и методично, что помогло ему отвлечься и успокоиться. Заснуть ему сейчас вряд ли удастся, легче, казалось, на Луну улететь.А Кэтрин сжалась в своей постели в комочек. Ей хотелось как можно глубже вдавиться в матрац, укрыться, закутаться, чтобы ни одно чувство не пробилось к ней внутрь, в этот постельный кокон. Неожиданные действия Джейка привели ее в замешательство, и даже сейчас при воспоминании об этом ее немного трясло. Никогда прежде никто не целовал ее так. Коллин всегда целовался как-то механистично, ничто не пробуждалось в ней от его поцелуев, ничто не вспыхивало.Она никогда не задавалась вопросом, был ли Коллин опытен в любовных делах, чувственен и возбудим. Он был просто Коллин. И целовал ее, как и положено при ухаживании. Теперь она поняла, что существует и нечто иное. На Коллина она просто не реагировала, могла запросто потрепать его по волосам и, как ребенку, сказать: «Ну будет, будет, довольно».С Джейком все обстояло иначе. Стоило ему один-единственный раз поцеловать ее, как внутри что-то пылко отозвалось, и он, как только почувствовал это, тотчас прервал поцелуй. Она помнила: было страшно жалко, когда он отстранился от нее, – ей хотелось продолжения. Возбуждение, которое она обычно испытывала, глядя на него, на этот раз разыгралось с ней не на шутку. Кэтрин перепугалась. Но не Джейка страшилась она, а себя, своих бурно возрастающих эмоций, собственной чувственности. Ей хотелось, чтобы их объятия длились и длились, хотя она не зеленая дурочка и прекрасно понимала, куда это могло завести.Он прервал их объятия, потому что почувствовал ее желание, ее влечение к нему. Кэтрин зарылась головой в подушки и тихо застонала от разочарования и стыда. Что Джейк теперь должен о ней думать? К тому же она выскочила в ночной рубашке! Неудивительно, что он решил, будто она свихнулась. Утром она столкнется с ним лицом к лицу, и это будет непросто, особенно если поднявшаяся в ней буря чувств к утру не уляжется. ГЛАВА 10 Наутро, проснувшись, Кэтрин осмотрелась и далеко не сразу сообразила, почему спит в тетушкиной постели, а когда вспомнила события минувшей ночи, то подумала: не лучше ли затаиться и вообще не выходить отсюда? Странно еще, что удалось заснуть. Усталость, как видно, оказалась сильнее всего остального. А теперь вот ей придется встретиться с Джейком.До слуха доносились какие-то звуки из кухни, и Кэтрин подумала, что он уже встал и готов покинуть ее дом. Вряд ли он захочет задержаться здесь после ночных событий. Если бы внизу не было Джейка, она, конечно, могла весь день торчать в спальне. А так… Нет, и без того уже она наделала достаточно глупостей, хватит валять дурака. Кэтрин быстро оделась и спустилась вниз. Рано или поздно они все равно встретятся, так какой смысл тянуть?Когда она вошла в кухню, Джейк стоял у окна с чашкой горячего чая и обернулся далеко не сразу. Он смотрел в окно. Кэтрин увидела, что пол чист, а вымытые осколки разбитой чашки аккуратно сложены на крыле раковины. То, что ему пришлось заниматься уборкой, заставило ее устыдиться. Когда он повернулся к ней, она собралась с духом и посмотрела прямо ему в глаза.– Простите меня за то, что я устроила ночью, – сказала она спокойно.– Ну, кроме чашки, ничего вроде не пострадало, – проворчал Джейк.– Я другое имею в виду. Ну, это мое нападение и вообще… Понимаю, что немало, должно быть, удивила вас своим поведением. Но все это случилось из-за того, что мне показалось, будто в дом кто-то забрался, ну я спросонья вскочила и…Джейк поставил чашку на стол и неторопливо подошел к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45