Тебе не помешает завести подругу, Фэйф.– Я скверная подруга, можешь хоть кого спросить. Да и нравится она мне не очень. Ты можешь несколько раз с ней трахнуться, это твое дело. Эй!И она оскорбленно взглянула на Кейда, когда он схватил ее запястье и пригвоздил руку к столу.– Нет, это не то, что ты думаешь. – Голос его прошелестел, как шелк, а в глазах загорелся гневный огонек. – Секс не всегда способ убить время.– Мне больно.– Ты сама в этом виновата.Он отпустил ее руку и бросил ложку в раковину.Фэйф задумчиво потерла запястье.– Вот этого я как раз избегаю, а ты позволяешь топтать свое сердце. Дело твое, но вот что я тебе скажу. Не понимаю, как можно хотеть быть с Тори. Есть в ней что-то, не позволяющее ее любить.– А я не знаю, хочу я или нет, и не желаю этого знать. Между прочим, Фэйф, ты и не подозреваешь, как вы с ней похожи. Вы обе не позволяете себе отдаться чувству из страха, что это может причинить боль. Но она из-за этого замыкается в себе, а ты клин клином вышибаешь.– И совсем я на нее не похожа! – крикнула Фэйф ему вслед. – И я вообще ни на кого не похожа. Я сама по себе.В ярости она швырнула ложку через всю кухню и взбежала по лестнице в спальню переодеваться.
Злость и ярость надо было на ком-то выместить, и ее мысли снова обратились к Уэйду. Оделась она с особой тщательностью.Она желает выглядеть сногсшибательно, когда растопчет его сердце, а его самого разорвет на кусочки под звуки ликующей песни. На ней было темно-синее шелковое платье, подчеркивающее цвет ее глаз. Он его запомнит надолго.Фэйф хотела распахнуть дверь его квартиры, но сдержалась и постучала. Никто не ответил, она вошла, и до ее слуха донеслись странные звуки, словно кто-то слегка хныкал и поскуливал. Фэйф округлила глаза. Неужели он притащил наверх какого-нибудь больного щенка? Как она могла связаться с мужчиной, который больше думает о бродячих собаках, чем о женщине?Слава богу, она наконец прозрела.А потом он открыл дверь, взъерошенный, заспанный. На нем были только джинсы, которые он не позаботился застегнуть.Она схватила Уэйда за руку и сунула ему ключ от его квартиры.– Это для начала. И еще я скажу тебе пару ласковых, а потом – прости навек.– А сколько сейчас времени?– Уже почти полдень.– Господи, но я должен быть у матери через час.– Да от тебя разит, как из бутылки с дешевым пойлом.– Нет, это был дорогой «Бурбон».– Вот как! – И Фэйф подбоченилась. – Ты полночи пьянствовал, а потом развратничал. Надеюсь, тебе понравилось. С кем, черт побери?– С кем?– Да, кто эта шлюшка, с которой ты меня чередуешь? Фэйф схватила настольную лампу, выдернув шнур из розетки, и запустила ею в Уэйда. Лампа грохнулась, разбилась, и из спальни послышалось хныканье.– Ах ты, сукин сын! Так она еще здесь?– Кто? Черт побери, что это с тобой? Ты разбила мою лампу!– Я разобью тебе всю физиономию. – И Фэйф в ярости бросилась в спальню.На кровати, прижавшись к подушке, скулил черный щенок.– Где она?– Да кто?– Сука, с которой ты спишь.– Единственная сука, кроме тебя, с которой я сплю, – вот эта, – и он указал на щенка. – И она со мной только пару часов.– Ты считаешь, что над этим можно шутить? Где ты был вчера ночью?– Да, черт возьми, уезжал проветриться. Он зашаркал в ванную и стал искать в аптечке аспирин.– Я приехала сюда в девять и прождала почти до часу. Уэйд вынул четыре таблетки и запил их тепловатой водой.– Не помню, чтобы мы договаривались насчет вчерашнего вечера. Ведь ты не любишь ничего планировать заранее. Тебе не нравятся обязательства, они лишают вдохновения.– Но это был субботний вечер. Ты знал, что я могу приехать.– Нет, Фэйф. Я ничего не могу знать заранее. Ты не даешь мне этой возможности.«Он увиливает от темы разговора», – подумала Фэйф.– Я желаю знать, где ты был и с кем.– А не слишком ли много требований со стороны той, которая отвергает все требования? Которую интересует лишь грубый секс, для которой все игра и забава? Ты же сама утвердила эти правила.– Но я не вру тебе, – с чувством собственного достоинства возразила Фэйф. – Когда я сплю с одним мужчиной, я не бегаю на свиданки к другим. И ожидаю такого же отношения к себе.– Но я не был с женщиной. Мы пили с Дуайтом.– Врешь! Дуайт Фрэзир – женат, и он не мог ночью пить и шляться с тобой.– Я не знаю, где он был после десяти вечера. Наверное, под одеялом с Лисси. Но сначала они поехали в кино, и я увязался с ними. А потом они отправились к себе, а я купил бутылку и поехал проветриться. Я напился. После этого вернулся домой. Но если бы я занялся еще чем-нибудь, то ведь я свободен делать то, что хочу. Так же, как ты. Ты сама всегда хотела свободы отношений.– Никогда этого не говорила!– Но ты никогда не говорила обратного.– А теперь вот говорю.– Фэйф, не может все быть только по-твоему. Если ты хочешь быть со мной, тогда мы будем следовать и моим правилам поведения.– Я хоть слово сказала о правилах? Я говорю о цивилизованных отношениях, обыкновенной корректности.– А это значит, что я должен постоянно сидеть дома и ждать, когда у тебя появится желание разделить мое одиночество? Я так не считаю. Оба мы свободны от обязательств и можем встречаться, когда захочется тебе или мне. Или же у нас будут прочные отношения, настоящие. Никаких тайных встреч здесь или в мотелях. И мы не будем больше притворяться, что между нами ничего нет. Или мы с тобой пара, или нас ничто серьезное не связывает.– Ты предъявляешь мне ультиматум? – Фэйф была потрясена. – Ты предъявляешь ультиматум после того, как заставил прождать тебя полночи?– Утомительно, не правда ли? Ждать. С ума сходить. – И он подошел к ней. – Такое чувство, словно тебя использовали и бросили, и тебе очень больно и стыдно. Это чувство мне хорошо знакомо.– Но ты никогда об этом не говорил.– Вчера ночью, когда я сидел на берегу реки в обществе бутылки, я понял: я себе не нравлюсь, и мне не нравится также то, что я позволяю тебе обращаться со мной таким образом. Вот поэтому сейчас я тебе об этом и говорю. Или мы ведем себя так, словно что-то друг для друга значим, или же расходимся навсегда. Было время, когда я принимал тебя без всяких условий. Это время прошло. Теперь мне нужно больше, Фэйф. Если ты не хочешь мне этого дать, что ж, я как-нибудь переживу. Но больше я не намерен питаться крошками, падающими с твоего стола.– Не понимаю тебя… – И в потрясении Фэйф присела на край постели. Щенок на брюхе подполз к ней и обнюхал. – И не понимаю, как ты можешь мое отношение к тебе обращать против меня же.– Не против тебя. Против нас, теперешних. Я хочу, чтобы мы были вместе с тобой, Фэйф. Я тебя люблю.– Что? Ты сбрендил? – И она в панике соскочила с постели. – Не смей так говорить.– Я и прежде тебе говорил об этом, но ты никогда меня не слушала. Для тебя это было неважно. Сейчас ты должна это услышать. Я тебя люблю. – Он схватил ее за плечи. – А теперь поступай как хочешь.– И как я, по-твоему, должна поступать? – Она была в панике. – Черт знает, какая неразбериха.– Когда я тебе говорил о любви, ты в ответ бежала от меня и выходила замуж за другого.Фэйф хотела было возразить, но он закрыл ей рот ладонью.– Мы можем сделать еще одну попытку. Будем вести себя как нормальные люди и посмотрим, что из этого выйдет. Мы должны больше времени проводить вместе, и не только валяться в постели. Нас связывает нечто большее, чем только секс.– Откуда ты знаешь? – фыркнула Фэйф. Он засмеялся и потрепал ее по голове.– Ладно, давай проверим, действительно ли это так.– А что, если, кроме секса, нет ничего?– А если есть?– А если нет? Он вздохнул:– Ну тогда мы все время будем проводить в постели. Если у нас еще осталось время.И он поднял с пола подушку, которую щенок уже рвал на части.Какой Уэйд положительный, умный и добрый. И красивый. И он ее любит. Но ведь и другие любили. Недолго. «Уймись, Фэйф», – приказала она себе.– Не могу себе представить отношения с мужчиной, который спит с дворняжкой.– А чем она тебе не нравится? Мисс Дотти закинула ее мне по дороге в церковь, но я был еще слишком нетрезв и, вместо того чтобы посадить ее в вольер, плюхнулся с ней в постель.– А что с ней?– С кем? А, с собачкой. Да ничего. Глаза ясные. Она здорова.– Тогда что она здесь делает?– Я ее взял для тебя.– Для меня? – И Фэйф отступила назад. – Но мне собака не нужна.– Очень нужна. – Уэйд схватил щенка за шиворот и сунул в руки Фэйф. – Смотри-ка, ты ей нравишься.– Щенкам все нравятся. – И Фэйф отвернула лицо от щенячьего мокрого языка.– Точно. – И Уэйд обнял Фэйф так, что щенок оказался между ними, словно начинка сандвича. – И щенков все любят. Собака будет во всем зависеть от тебя, забавлять тебя, составлять тебе компанию и любить, несмотря ни на что.– И пикать на ковер, и грызть мои туфли.– Иногда. Ее надо приучить к порядку, тренировать, с ней нужно проявлять терпение. Но ей ты всегда будешь нужна.– Ты кому проповедуешь, мне или собаке?– Обеим. – И он поцеловал Фэйф в щеку. – Попытайся. Если у тебя не получится, я ее заберу обратно.Щеночек был теплый, с шелковистой шерстью и очень старался уткнуться ей в шею. Что происходит? Все на нее накинулись, и почти одновременно. Все поучают. Сначала Бутс, затем Кейд, а теперь Уэйд.– У меня голова идет кругом. Только поэтому я и соглашаюсь.– В отношении нас или щенка?– Ну, отчасти и с тем, и с другим.– Ну что ж, для начала и это неплохо. В кухне пакет со щенячьей едой. Покорми ее, пока я приму душ. Я уже опаздываю на обед к родителям. А почему, кстати, тебе не пойти со мной?– Благодарю, но я еще не созрела для семейных обедов. – И Фэйф вспомнила холодный, предупреждающий блеск в глазах Бутс. – Иди принимай душ. От тебя разит псиной, как от десятка щенят.И, нахмурившись, Фэйф понесла своего щенка в кухню. Глава 18 Едва Тори успела открыть магазин в понедельник, как на входной двери прозвенел колокольчик.– Доброе утро. Меня зовут Шерри Беллоуз. Я привязала свою собаку к вашей скамье снаружи. Надеюсь, вы не возражаете?Тори выглянула и увидела гору шерсти, послушно сидящую на тротуаре.– Все в порядке. Ну и великан. И какой красивый.– Он очень милый и кроткий. Мы возвращаемся с утренней пробежки в парке, и я решила, что можно заглянуть к вам. Я была у вас в субботу. Так много пришло народу.– Да. Могу я вам что-нибудь предложить конкретно или вы хотите просто взглянуть?– Вообще, я решила спросить, не нужна ли вам помощь?Шерри взмахнула своим «конским хвостом» и подняла руки.– Я, конечно, одета сейчас неподобающим для поисков работы образом, – улыбнулась она и потянула вниз влажную от пота майку, – но я действую под влиянием импульса. Я преподаю в средней школе. Буду преподавать. В середине июня начнут работать летние классы. А с осени у меня будет полная нагрузка.– Но, судя по всему, в работе вы не нуждаетесь.– У меня есть свободные две недели сейчас, а в сентябре я не буду занята по субботам и есть еще дни с половинной нагрузкой. Мне бы очень хотелось работать в таком магазине, как ваш, да и лишние деньги мне пригодились бы. Я могу показать вам мои рекомендации и соглашусь на самую низкооплачиваемую работу.– По правде говоря, Шерри, я еще не думала о помощниках, во всяком случае, надо посмотреть в течение нескольких недель, как пойдут дела.– Но одной вести дела в таком магазине вам будет нелегко.Во время преподавательской работы Шерри научилась настойчивости.– Да, пожалуй…Тори еще раз внимательно посмотрела на Шерри. Молодая, хорошенькая, потная после пробежки. Очень откровенная. И, в сущности, она права. Тори пришла в восемь утра, сделала новые заказы, проверила документацию, уже сбегала в банк и на почту. Не то чтобы ей это не нравилось. Как раз наоборот. Такая занятость приносила чувство полного удовлетворения. Но ведь с течением времени график работы будет все уплотняться. Количество дел будет возрастать. А с другой стороны, ей не очень хотелось делить свой магазин с кем-нибудь еще, даже на неполный день. Так приятно все делать самой.– Вы застали меня врасплох. Пожалуйста, напишите ваш адрес и номер телефона… И дайте мне время подумать.– Здорово. – И Шерри взяла ручку. – А вон мой партнер, – кивнула она на окно: около Монго уже стояли, восхищаясь, женщины. – Вы заключите сделку сразу с двумя работниками на одно жалованье. Он такой милый, что невозможно его не погладить, а, остановившись, некоторые зайдут и в магазин полюбоваться на красивые вещи.– Отлично! – И Тори вздернула бровь. – Может быть, я просто куплю собаку? Шерри засмеялась:– Вам не удастся найти другого такого, как мой Монго. Но как бы он ни был хорош, он не сумеет работать кассиром.– Хорошо сказано. И многообещающе, – добавила Тори, когда две женщины, восхищавшиеся собакой, вошли в магазин. Шерри, записывая адрес и свой послужной список, одним глазком наблюдала за происходящим. Тори спокойна и сдержанна, поэтому ее собственная словоохотливость была бы приятным контрастом.Чтобы еще подсластить пилюлю, она стала восторгаться покупками, которые сделали посетительницы, пока, довольные и порядком нагруженные, они не распрощались.– Вы умеете обращаться с людьми, Шерри. Вы что-нибудь знаете о художественных ремеслах?– Нет, но я все схватываю на лету. Могу начать прямо сейчас.Тори уже готова была согласиться, но открылась дверь, и она в ужасе сразу обо всем забыла.– Привет, Тори. – И Ханнибал растянул губы в широкой ухмылке. – Давно не виделись. Это ваша собака? – обернулся он к Шерри.– Да, это Монго. Надеюсь, вы не имеете ничего против него?– Да нет, вид у него дружелюбный, как у социальной служащей, приходящей по воскресеньям. Большая собака для такой маленькой штучки, как вы. Видел, как вы бегали с ним утром в парке. Кто кого вел, непонятно… Хорошая собака – верный друг. Собаки преданнее, чем большинство людей. Тори, ты не собираешься представить меня своей подружке? Ханнибал Боден, – сказал он и протянул Шерри огромную ладонь, – я отец Виктории.– Приятно познакомиться, – и Шерри от всего сердца пожала руку. – Вы можете гордиться своей дочерью и тем, как она ведет дело.– Дня не проходит, чтобы я об этом не подумал, – и его взгляд пронзил Тори словно иглой.Тори подавила приступ ужаса. Раз он здесь, придется иметь с ним дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45