Я подумал, что, как мэру, мне стоит приветствовать тебя, а также взглянуть, не могут ли понадобиться услуги моей строительной компании. Не возражаешь, если я на минуту зайду?– Да, разумеется, – и Тори подалась назад. – Но пока еще смотреть не на что.– Здесь много места.Он легко двигался – заметила она, – совсем не тот неуклюжий толстый подросток, каким был когда-то. Не было зубных шин и стрижки наголо, на которой настаивал отец. Дуайт выглядел спортивным. Преуспевающим. Он так преобразился, что узнать его было невозможно.– Солидное здание, – продолжал он, – с прочным фундаментом. И крыша хорошая.Дуайт повернулся к ней, сверкнув белозубой улыбкой, за которую его протезист приобрел роскошнейший джип.– Я точно знаю, мы ее крыли два года назад.– Теперь я знаю, к кому обращаться, когда она протечет, – пошутила Тори.Он рассмеялся и зацепил темные очки дужкой за воротник тенниски.– Фрэзиры строят надолго. Тебе понадобятся полки, прилавки, витрины?– Да, я как раз сейчас снимала мерку.– Могу послать тебе хорошего плотника. Он все сделает быстро и за разумную цену.Это было бы уместно и опять же патриотично – использовать местную рабочую силу. Если, конечно, она впишется в ее бюджет.– Знаешь, наши представления о разумных ценах могут не совпадать.Он улыбнулся. Улыбка была лучезарная и обворожительная.– Вот что я скажу тебе. Позволь мне вынуть из грузовика кое-какие заготовки. Ты скажешь, чего хочешь, а я назову цену. И, смотришь, столкуемся.Дуайт чувствовал, как она его внимательно разглядывает, «измеряет», так сказать, пока он вымеривал ее стены. Он к этому привык. Когда он был мальчиком, отец все время измерял его взглядом с ног до головы, и всегда в его глазах сын не дотягивал до нужной мерки.Дуайт Фрэзир, бывший моряк, страстный охотник, городской советник и основатель «Строительной компании Фрэзира», имел очень высокие стандарты, которым плод его чресл никак не соответствовал. Его разочарование при первом взгляде на недоразвитого слабого отпрыска было недвусмысленным и жестким, и Дуайту-младшему никогда не разрешалось об этом забывать.Да, действительно, он в буквальном смысле слова не дотягивал до мерки. Низенький, толстый, неуклюжий, он был отличной мишенью для шуток, насмешек и отцовского разочарования.Хуже всего то, что у него были мозги. А в мальчишеский период жизни это самая скверная комбинация: рыхлое тело, неуклюжие ноги и острый ум. Учителя его обожали, что было равносильно тому, как если бы он нацепил на себя плакатик с надписью: «Дай мне пинка под зад». Мать старалась в меру своих сил и возможностей примирить его с положением, закармливая его. Дорогая мамочка считала, что коробка шоколадных конфет – лекарство от всех несчастий жизни.Спасителями явились Кейд и Уэйд. Почему они с ним подружились, это навсегда осталось для Дуайта загадкой. Отчасти причиной тому было социальное происхождение. Все трое были выходцами из лучших семей города. И за это Дуайт был и всегда оставался благодарен судьбе. Возможно, он все-таки самую чуточку на нее негодовал, зачем она создала двух его друзей высокими, красивыми и ловкими, а его толстым, некрасивым и неуклюжим, но он смирился с этим. И со временем взял реванш.– С четырнадцати лет я стал заниматься бегом, – сказал он как бы между прочим, снова вынимая линейку.– Извини, чем?– Ты удивлена? – Он нагнулся, что-то записал в блокнот. – Устав быть толстым, я решил что-то предпринять. Избавиться в течение двух месяцев от двенадцати фунтов жира. Сначала я бегал по ночам, когда меня никто не мог увидеть. Я уставал, как три собаки, вместе взятые. Я отказался от кексов, леденцов и чипсов, которые моя матушка совала мне каждый день на ленч. Думал, что помру с голода.Он выпрямился и снова ослепительно улыбнулся.– В первый год учебы в средней школе я стал бегать по шоссе, тоже ночью. У меня все еще был лишний вес, бегал я медленно, но чувствовал себя гораздо лучше. Надо сказать, что тренер Хайстер выезжал на ночные прогулки в своем седане в компании чужой жены. Я не назову ее по имени, так как эта дама по-прежнему замужем и гордится своими тремя внуками. Подержи-ка, милая, вот здесь.Тори как зачарованная взяла линейку, а Дуайт отошел, чтобы вымерить шагами пространство для будущего прилавка.– Ну и случилось однажды, что мы одновременно оказались с тренером Хайстером на шоссе и я увидел тренера и будущую бабушку троих внучат. Как ты понимаешь, момент был самый неподходящий.– Это еще мягко сказано.– «Если только пикнешь, пожалеешь об этом», – заявил тренер, схватив меня за горло. И он не шутил. Однако, будучи человеком справедливым, а может, просто подозрительным, тренер предложил мне сделку. Если я сброшу еще десять фунтов, он включит меня в команду будущей весной. Мы заключили молчаливое соглашение: я забуду об этой нашей встрече, а он меня не убьет и не похоронит где-нибудь в тайной могиле.– Соглашение оказалось выгодным для обеих сторон, – заметила Тори.– Для меня уж точно. Я сбросил вес, чем поразил всех, включая самого себя, и выиграл забег на стопятидесятиметровку. Я стал хорошим спринтером. Я выигрывал приз «Все звезды» три года подряд, а также получил в награду любовь хорошенькой Лисси Харлоу.Тори почувствовала расположение к Дуайту, особого рода солидарность одного бывшего аутсайдера к другому.– Интересная история со счастливым концом.– Надеюсь, что смогу обеспечить и тебе такой же с этим магазинчиком. Приглашаю тебя на ленч, все и обговорим.– Я не… – Тори не договорила, так как за спиной у нее отворилась дверь.– Только не говори, что ты наняла этого шустрого прощелыгу. – Вошедший Уэйд обнял Тори за плечи. – Слава богу, я подоспел вовремя.– Этот щенячий доктор ничего не смыслит в строительстве, – не остался в долгу Дуайт. – Иди и поставь клизму пуделю, Уэйд. Я собираюсь пригласить твою хорошенькую кузину и мою потенциальную клиентку на ленч.– Тогда я пойду вместе с вами, чтобы защитить ее интересы, – парировал Уэйд.– Но мне полки нужнее, чем еда, – ввернула наконец Тори.– Я позабочусь, чтобы ты получила и то, и другое, – и Дуайт подмигнул ей. – Пойдем, милая, и захвати с собой этот бесполезный мешок с костями.Тори оторвалась от дела на тридцать минут и провела их с большим удовольствием, чем можно было ожидать. Было приятно наблюдать зрелую дружбу, связывающую Дуайта и Уэйда, которая возникла, насколько она помнила, еще в их мальчишеские годы.И она снова пожалела, что у нее нет Хоуп.Она чувствовала себя непринужденно в компании этих мужчин, ведь один приходился ей двоюродным братом, а другой был благополучно женат. Дуайт с гордостью показывал фотографии сына, пока им не принесли сандвичи. Тори, наверное, в любом случае произнесла бы полагающиеся при этом слова восхищения, но малыш действительно был очарователен. Хорошенькое личико он унаследовал от Лисси, а проницательные, внимательные глаза от Дуайта. Когда она приступила к деловому разговору, то он прошел легко и конструктивно. Дуайт не только понимал с полуслова, что ей хотелось, но внес несколько дельных предложений, и все укладывалось в намеченные ею бюджетные рамки. Подводя итоги деловых переговоров, он пообещал, что все работы будут закончены к середине мая.Теперь, когда основные проблемы были решены, Тори могла заняться обустройством. Она пошла и купила кровать. Вообще-то она собиралась подобрать матрас и подставку с пружинами. За годы строгой экономии она не позволяла себе никаких импульсивных покупок и теперь испытывала глубокое удовлетворение потому, что приобрела хорошую вещь.Она попалась на крючок в ту же секунду, как кровать попала в поле ее зрения. Тори дважды уходила и возвращалась обратно. Цена была не чрезмерная, однако ей не нужна была такая красивая кровать с изящными никелированными столбиками в изголовье и изножье. Да, кровать была хорошая, но особой необходимости в ней не было. Крепкая подставка и упругий матрас – вот все, что ей нужно. Ей надо лишь место, где спать, и все. Тори ругала себя, доставая кредитную карточку, пока ехала на склад, а потом домой. А затем она была слишком занята, чтобы осыпать себя упреками.
Стоя между рядами только что прополотого хлопка, Кейд минут десять наблюдал за ее героическими усилиями. Затем, выругавшись, сел в машину и подъехал к ее дому.– Могла бы и позвать на помощь.Тори уже выбилась из сил, пряди волос прилипли к потному лицу, однако она ухитрилась затащить тяжелый ящик на ступени крыльца. Она выпрямилась и перевела дух.– Что?– Подожди, я подниму с этой стороны.– Не нужна мне твоя помощь, – огрызнулась Тори.– Не будь дурой и придержи дверь. Спотыкаясь, она поднялась к двери и с усилием ее распахнула.– Ты что, здесь днюешь и ночуешь?Кейд снял темные очки и отбросил их в сторону. Из-за этой привычки ему дважды приходилось покупать новые каждый месяц.– Ты видишь вон то поле? Оно мое. А теперь посторонись, мне надо поднять эту штуку. Что же это за чертова кровать такая?– Железная, – ответила Тори, с удовлетворением наблюдая, как он старается изо всех сил.– Представляю. Ее надо пронести в дверь боком.– Знаю.Тори расставила ноги, нагнулась и взялась за свой конец. Затратив много усилий, покрикивая друг на друга, они все-таки протащили ящик в дверь спальни.– Спасибо, – руки у нее стали как резиновые, – теперь я управлюсь сама.– У тебя есть инструменты?– Ну, разумеется.– Хорошо, доставай их, – по-хозяйски распорядился Кейд, – не придется ездить за моими.Раздраженно Тори откинула со лба потные волосы.– Я сама все сделаю.– Ты слишком упрямая, чтобы я отступился. Понимаешь, мне мое джентльменское воспитание не позволяет оставить даму в беде.Он взял ее руку, осмотрел ссадины и легонько поцеловал, прежде чем она успела ее отдернуть.– А ты залепи их пластырем, пока я буду возиться. «Можно его оскорбить, накричать, выгнать вон, но все это пустая трата времени», – подумала Тори и достала инструменты.Кейд с одобрением осмотрел ее черный ящичек с инструментами.– Ты, как я вижу, укомплектовалась на все случаи жизни?– А ты сам отличишь отвертку от клещей? Явно забавляясь, он вытащил из ящика щипцы с заостренными концами.– Неужели это ножницы?Тори рассмеялась, а он начал срывать ленты скотча с коробки.– Надень перчатки.– И так сойдет.Он даже не взглянул на нее, и голос не изменился, но в нем возникли отчетливые повелительные интонации.– Надень. И потом, почему бы тебе не приготовить какое-нибудь прохладительное?– Послушай, Кейд, оставь этот тон, я не маленькая послушная хозяюшка.Теперь он взглянул на нее, смерив с головы до ног холодным взглядом.– Ты маленькая. И ты женщина. Не выводи меня из себя, я работаю острым инструментом.– Полагаю, мой вопрос, умеешь ли ты им действовать, сгонит улыбку с твоего лица.– А я полагаю, что, если скажу, какая ты сексуальная, когда вот так злишься, это не заставит тебя опробовать кровать со мной, как только мы ее воздвигнем?– Господи Иисусе! – Все, что она сумела ответить, и вышла из комнаты.Тори оставила его в одиночестве. Она слышала, как он стучит и время от времени бранится. Она тем временем принесла из машины пакеты с продуктами, убрала их на полки и заварила чай. Тори вспомнила длинные кисти рук Кейда. Изящные пальцы пианиста и, по контрасту, жесткие, мозолистые ладони. Он, конечно, умеет сажать, ухаживать за посевом и собирать урожай. Его к этому приучали с детства. Но повседневные хлопоты и заботы по дому? Это совсем другое дело. Пусть, пусть повозится и попотеет, раз уж вызвался.Она повесила новый настенный телефон в кухне, убрала лишнюю посуду и неторопливо стала резать лимон для чая. Довольная тем, что дала ему достаточно времени для полного конфуза, она налила воды в два стакана со льдом, положила кружки лимона и направилась с ними в спальню.Кейд как раз завинчивал последний болт. Глаза у нее загорелись, и она тихонько ойкнула от искреннего восторга.– Ой, как замечательно! Я знала, что не ошибаюсь. Тори с размаху опустилась на кровать и ласково коснулась ладонями железных закраин.Внезапно он ощутил такой прилив желания, что отступил на шаг. Он явственно увидел, как она обвивает пальцами железные столбики в то время, как он овладевает ею. Еще раз, еще – сильнее и глубже, пока эти колдовские глаза с тяжелыми веками не станут серыми, как дым.– Ты хорошо справился с этим делом, а я тебе нагрубила. Спасибо и прости.– Пожалуйста, забудь.Кейд отдал ей стакан и дернул шнурок потолочного вентилятора.– Здесь жарко.Ему очень хотелось поцеловать ее в то место под левым ухом, где начинается изгиб челюсти. Голос у него был глухой, и она почувствовала новый прилив вины.– Да, я была несдержанна, Кейд. Я не очень-то лажу с людьми.– Не ладишь с людьми? И хочешь открыть магазин, где придется ладить с ними ежедневно? – удивился он.– Ну, это покупатели. С покупателями я очень обходительна. Я просто обворожительна с ними.– Значит, – и Кейд придвинулся поближе, так что оказался у изножья кровати, – если я что-нибудь у тебя куплю, ты будешь со мной мила?Ей не надо было знать его мысли, она их прочла в его взгляде.– Мила, однако не настолько. Она поднялась с кровати.– Я буду очень хорошим покупателем.– Ты опять хочешь меня разозлить?– Да, я опять тебя злю. Тори. – Он положил ей руку на плечо. – Не надо, – сказал Кейд мягко, так как она вся напряглась. Он поставил свой стакан на пол и развернул ее к себе лицом. – Я же не сделал тебе ничего плохого, правда?У него были нежные руки. И так давно она не чувствовала ласкового мужского прикосновения.– Меня флирт не интересует.– А меня интересует очень, но мы можем пойти на компромисс. Давай постараемся стать друзьями.– Я плохой друг.– А я хороший. Почему бы нам не принести и матрас, чтобы ты хорошо в эту ночь выспалась? – И Кейд направился к двери.Она ведь твердо решила, что ни с кем не будет говорить об этом. И не с ним, конечно. Ни с кем, пока не будет готова. Пока не окрепнет и не получит подтверждение. Но желание высказаться распирало ее.– Кейд, ты никогда не спрашивал. Ни тогда, ни теперь. Ты никогда не спрашивал, как я узнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45