Фэйф уже хотела скользнуть в автомобиль, но тут увидела, как из своего магазина вышла Тори и осталась стоять недвижимо на тротуаре. «Вот гадкий утенок, который никак не может стать белым лебедем», – подумала Фэйф и, подгоняемая любопытством, перешла улицу.– Ты в своем обычном трансе?Тори вздрогнула, но тут же расслабилась.– Просто хотела посмотреть с улицы на витрины. И вывеску лишь недавно прикрепили.– Гм… – И Фэйф, подбоченясь, тоже обвела фасад магазина долгим взглядом. Буквы на вывеске, еще блестевшие свежей краской, выглядели классно.– «Южный комфорт»? Ты и им собираешься торговать?– Да.Присутствие Фэйф не давало возможности насладиться радостью собственничества, и Тори снова направилась к двери.– Ты не слишком-то любезна с потенциальной покупательницей, – заметила ей вслед Фэйф. Тори обернулась. Взгляд у нее смягчился.– Я еще не открыла магазин. Фэйф ухватилась за дверь, прежде чем она успела захлопнуться, и протиснулась внутрь.– Ну ты еще совсем не готова, по-моему, – и Фэйф оглядела пустые полки.– Извини, но мне надо работать, Фэйф.– А ты не обращай на меня внимания. Иди и занимайся своими делами.Фэйф махнула рукой и, движимая столько же упрямством, сколько и любопытством, принялась расхаживать по магазину. Все сияло безукоризненной чистотой, пришлось ей признать это. Стекло так и сверкало в витринах, дерево было отполировано до блеска.– А у тебя хватит товаров, чтобы заполнить все это пространство?– Будет достаточно.Смирившись с вторжением, Тори принялась распаковывать коробки. Если она достаточно знает Фэйф Лэвелл, то скоро ей все надоест и она удалится.– Если тебе интересно знать, то я планирую открыться в следующую субботу. Самый лучший товар будет продаваться с десятипроцентной скидкой, но только в этот день.Фэйф дернула плечиком:– В уик-энды я всегда занята.Она подошла к главной витрине. Внутри на подкладке белого шелка лежали украшения ручной работы: камни в серебряной оправе. Забыв обо всем на свете, Фэйф хотела приподнять крышку, но она была заперта. Фэйф тихонько выругалась и осторожно покосилась на Тори: заметила та или нет. И обрадовалась, что Тори не обратила внимания.– У тебя здесь есть милые побрякушки. – Ей очень захотелось иметь, и немедленно, серебряные висячие серьги с ляпис-лазурью. – Я и не думала, что ты станешь ими торговать. Ты сама их, наверное, никогда не носила.– У меня три художника работают над такими безделушками, – ответила Тори. – Мне особенно нравится брошь с гранатами и цитринами.– Милая вещица, но вообще я не поклонница брошек. А вот серьги мне нравятся.– Приходи в субботу.– Я могу быть занята. – Да, она хотела серьги прямо сейчас. – Почему бы тебе не продать их мне сегодня? Для почина? По-моему, ты и открываешь магазин, чтобы все это продавать, правда?Тори поставила на полку глиняную масляную лампу и постаралась согнать улыбку с лица, прежде чем повернулась к Фэйф.– Я еще не открыла магазин, – и Тори направилась к витрине, – но ради прошлого… – Она сняла ключ, висевший в связке у пояса. – На что же ты положила глаз?– Вот те, – Фэйф постучала по стеклу, – серебро и ляпис-лазурь.– Да, прелестные серьги. И пойдут тебе. Тори сняла серьги с шелковой подкладки и, прежде чем отдать Фэйф, поднесла к свету.– Можешь примерить их перед зеркалом. Художница живет на окраине Чарлстона и делает красивые вещи, Когда Фэйф направилась к трельяжу в бронзовой оправе, Тори вынула из витрины кулон на длинной цепочке. Если представляется случай продать не одну вещь, а сразу две, так почему не попытаться.– А вот это одна из моих любимых вещей. Кулон очень подходит к серьгам.Стараясь не показать своего интереса, Фэйф взглянула вниз. Оригинальный кулон из лазурита в серебряной оправе сразу очаровал ее.– Да, необычный. – Фэйф хотела отложить серьги и взять только кулон, но сдалась. – Такое не увидишь на каждой встречной.– Я собираюсь продавать только уникальные вещи.– Думаю, что возьму и серьги, и кулон. Целую вечность ничего себе не дарила. В Прогрессе всегда и везде одно и то же.Тори закрыла витрину.– Отныне будет по-другому.Поджав губы, Фэйф взглянула на ценники.– Многие решат, что ты запрашиваешь слишком дорого, но они будут не правы. В Чарлстоне ты могла бы все это продавать дороже.– Но я не в Чарлстоне. Возьми футляры.– Не беспокойся. Я все сразу и надену. Фэйф открыла сумочку и небрежно бросила туда прежние серьги.– Срежь ценники и пробей чек.– Но у меня еще нет кассового аппарата.– Тогда я выпишу тебе чек.– И дай-ка мне твои прежние серьги, я положу их в футляр.Фэйф фыркнула и, порывшись в сумке, достала старые серьги.– Хорошо, заботливая, аккуратная мамочка. «Секс и покупки, – подумала Фэйф, – лучше занятий не существует, и так приятно бывать среди красивых вещей».Кто бы мог подумать, что из худенькой странной девчонки вырастет женщина с таким прекрасным вкусом и такими деловыми способностями? Да, магазин произвел на Фэйф впечатление, она даже немного позавидовала умению Тори придумать нечто интересное и создать свой бизнес практически из ничего. Не то чтобы Фэйф сама хотела принять участие в подобном предприятии. Такой магазин связал бы ее по рукам и ногам, как морской канат. Но, может быть, теперь жизнь в Прогрессе станет немного интереснее.– Знаешь, вот эту вазу надо водрузить на подставку, так, чтобы стекло просвечивало… – предложила Фэйф.Тори так и хотела сделать, но еще не успела распаковать подставки. Занятая подсчетом, она рассеянно взглянула на Фэйф.– Ну вот, я все подсчитала, включая налог на доставку. Может, проверишь?– Но у тебя всегда отметки были лучше.Фэйф начала проверять, но входная дверь снова открылась, и она могла поклясться, что Тори при этом застонала.Лисси всегда говорила писклявым голоском, и, по мнению Тори, это было одним из ее недостатков. Были и другие: например, склонность окружить себя одуряющим запахом ландышей, и этот запах сейчас влетел вместе с нею в магазин и оставался здесь долгое время после ее ухода.Тори скрипнула зубами, пытаясь изобразить улыбку.– Вот забавно. Я только что уложила волосы, иду в офис и вдруг вижу, что вы в магазине.Тори метнула на Фэйф многозначительный взгляд. Та в ответ ослепительно улыбнулась, сигнализируя полное понимание, и затрепетала ресницами.– Да, я тоже зашла совсем недавно, увидела на магазине вывеску.– Вывеска очень впечатляющая. Все так удачно складывается, одно к одному. – Положив руку на живот, Лисси окинула цепким взглядом полки. – Как красиво, Тори. Ты, наверное, работаешь за шестерых, чтобы столько успеть за такое короткое время. И как прекрасно все сделал мой Дуайт.– Да, я очень довольна его работой.– Еще бы. Он здесь лучший строитель. Ой, какая прелесть. – И Лисси схватила масляную лампу, которую Тори только что поставила на полку. – Я очень люблю такие вещи. Дуайт говорит, что они только пыль собирают, но они-то и делают дом настоящим домом, правда? – Лисси украдкой посмотрела на ценник, и ее рот от удивления округлился. – Какая дорогая вещь!– Это ручная, авторская работа. Здесь стоит подпись, – начала было Тори, но Фэйф ее перебила:– Дуайт зарабатывает достаточно, чтобы ты могла покупать красивые вещи, особенно сейчас, когда ты в положении. Если бы я носила лишнюю тяжесть целых девять месяцев, мужчину, который в этом виноват, я бы заставила достать мне звезды и луну с неба.Не уверенная в том, комплимент это или насмешка, Лисси насупилась.– Дуайт и так меня чересчур избаловал.– Вот уж действительно. А я купила вот это. – И Фэйф качнула кончиком пальца сережку в ухе и кулон. – Тори даст мне небольшую скидку в субботу, когда магазин откроется.– Правда?Лисси прищурилась, и взгляд стал пронзительно-острым. Насколько Фэйф знала, Лисси терпеть не могла, когда кто-то в чем-то ее опережал, Лисси жадно прижала к груди лампу.– Тори, ты просто обязана продать ее мне. Я прикипела к ней душой, но не знаю, смогу ли прийти в субботу, и кто-нибудь другой может лампу перехватить.– Это должен быть чек, Лисси, или наличные. Сегодня я не принимаю кредитные карточки, но я с удовольствием отложу тебе лампу до следующей недели, если…– Нет, нет, я выпишу чек. Ну а можно мне, раз я уже здесь, походить и посмотреть?– Да.Тори поставила лампу на прилавок. Сдается, она уже приступила к работе.– О! А эти зеркала продаются?– Здесь все продается.Тори достала синюю коробочку из-под прилавка и положила туда сережки, в которых Фэйф пришла.– Там же визитная карточка художника.– Чудесно. И тебе незачем меня благодарить, – тихо сказала Фэйф.Поглядев на ценник лампы. Тори возразила:– Бизнес есть бизнес, поэтому спасибо. Ты знаешь, какую кнопку надо нажимать.– Ты имеешь в виду эту? – И Фэйф взглянула туда, где Лисси ойкала и ахала, глядя на выставленные товары.– Но она может купить зеркало и стать, таким образом, моим лучшим другом…– Тори, я так хочу купить это зеркало. Вот это, овальное, с лилиями на раме. Никогда не видела ничего подобного.Тори взглянула на Фэйф сияющими глазами:– Да, она тебя переплюнула по части покупок. – А Лисси она крикнула:– Сейчас принесу коробку из подсобки.– Спасибо. У тебя и так много работы, а ты еще возишься со мной. Как только ты все успеваешь? Я как раз говорила Дуайту вчера вечером, что просто не понимаю, откуда ты берешь время. Ведь ты арендовала дом, устроила магазин, получила товары да еще проводишь все вечера с Кейдом!– С Кейдом? – одновременно спросили Тори и Фэйф.– Никогда не думала, что он такой живчик. – И Лисси подошла ближе. – Должна признаться, что никогда не представляла вас вместе. Правду говорят, что тихие воды – глубокие.– Не понимаю, о чем ты, – пожала плечами Тори.– Незачем скромничать между нами, девушками. Дуайт мне все рассказал, но предупредил, что ты до поры до времени будешь об этом помалкивать. Так что не беспокойся, я не скажу об этом ни одной душе.– Да не о чем и говорить. Мы только… – Тори увидела, как две пары глаз воззрились на нее с острым любопытством, и с трудом, запинаясь, докончила:– Дуайт ошибается. Пойду принесу коробку.– Не понимаю, зачем она скромничает, – заметила Лисси, когда Тори поспешно скрылась в кладовке, – ведь они оба свободны. Хотя то, что она мнет простыни вместе с Кейдом, когда месяца не прошло со дня приезда, не согласуется с образом порядочной леди, который она на себя напускает.– Неужели? – удивленно вскинула брови Фэйф. Кейд, конечно, может делать все, что ему заблагорассудится, но, черт ее побери, если она позволит этой драной кошке заарканить его. – А разве порядочные леди не занимаются сексом?И с коварной, но ослепительной улыбкой Фэйф постучала пальцем по животу Лисси.– Наверное, эту шишку ты приобрела, объевшись шоколадом?– Я замужняя женщина.– Но ты была еще незамужняя, когда вы с Дуайтом трахались на заднем сиденье его старенького «Камаро», подаренного отцом за успехи на беговой дорожке.– Ну… Фэйф, ты и сама трахалась тогда предостаточно.– Это точно, вот почему я не бросаю камень в других, когда мне очень хочется это сделать. И она размашисто подписала чек.– Да я только сказала, что для женщины, которая едва появилась в городе и которая бог знает чем занималась все эти годы, она чересчур быстро обработала одного из Лэвеллов.– Никто не может обработать никого из Лэвеллов, пока мы сами этого не захотим, – резко бросила Фэйф.Однако она собиралась поразмыслить над случившимся. Поразмыслить как следует.
У Тори появилось искушение закрыть магазин, спровадив двух неожиданных покупательниц, но это выбило бы ее из графика ежедневной работы и придало глупой болтовне Лисси чересчур большое значение. Поэтому она работала еще часа три, методично раскладывая товары по местам.Однако по дороге домой у нее появилась полная возможность обо всем поразмыслить. Нет, не таким путем она собиралась вновь утвердиться в Прогрессе. Она не потерпит, ни одной минуты не потерпит, чтобы из нее делали главный объект городских сплетен. И самый верный способ пресечь сплетни – не обращать на них внимания, подняться над пересудами. И подальше держаться от Кейда. Она давно умеет пренебрегать досужей болтовней, и дело для нее гораздо важнее пошлого романа. Она пойдет и дальше своим одиноким путем. И дело с концом.Так бы, возможно, и получилось, если бы она не заметила его грузовичок у края поля. Тори приказала себе проехать мимо, не останавливаясь. Но она все еще видела алчный, предательский огонек в глазах Лисси, поэтому повернула руль и съехала на обочину, где росла густая трава. Она только скажет ему, чтобы он не болтал о ней со своими дружками. Они не школьники, черт побери.
Пайни Кук последний раз затянулся последней сигаретой «Мальборо». Он глядел, как к обочине сворачивает большой автомобиль и как женщина – черт побери, если это не девчонка Боден, ставшая взрослой, – направляется к ним. Рядом стоял Кейд Лэвелл, проверял дневную работу и любовался, как подрастает новый урожай.– Хорошо бы еще один такой дождичек, как в прошлую ночь, – вслух размышлял Кейд.– Хорошо бы, – Пайни почесал щетинистый седеющий подбородок и выпятил губы:– У вас посадки на три дюйма выше, чем на других полях.– Хлопок на органике растет быстрее, – отозвался Кейд, – химические удобрения замедляют рост.– Босс, – Пайни сделал уже совсем последнюю затяжку, а потом раздавил окурок, – у вас проблемы по женской части?Кейд усиленно размышлял о чем-то своем, поэтому не сразу услышал.– Извини, что ты сказал?Пайни повернулся, сощурившись от солнца, и лениво кивнул в сторону приближающейся Тори.– К вам пожаловала гостья. И такой у нее вид, что ваша песенка спета, – пробормотал Пайни и на всякий случай немного отошел.– Кейд!Было приятно видеть ее, легко, приятно и радостно.– Тори, какой милый сюрприз.– Сейчас посмотрим. У меня к тебе разговор.– Я сейчас слиняю, – понимающе ухмыльнулся Пайни.Тори закусила губу и вспомнила о вежливости.– Извините, мистер Кук.– Об этом не беспокойтесь. А я не думал, что вы меня вспомните.Она не вспомнила, во всяком случае, сознательно, и назвала его имя безотчетно. Просто на какой-то момент увидела перед собой тощего человека с впалой грудью, волосами цвета пшеницы, от которого почти всегда пахло спиртным и который когда-то угощал ее мятными леденцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45