Здесь живет Мария "Яро-шева, председатель Комитета чехословацких женщин. Она давно могла бы переехать в Прагу. Но держат ее эти места не только тем, что она родом отсюда.
— Это святое место,— говорит она.— Я встречаю здесь женщин из разных стран, которые приезжают к нам в гости. Смотрите, на том месте, где пролилась кровь невинных ли-дицких детей и женщин, поднялся розарий. А женщины умеют тонко чувствовать красоту жизни. Я уверена: стоит один раз побывать здесь — и каждая наша подруга, в каком бы уголке планеты она ни жила, всегда будет пламенно бороться за мир и счастье на земле. Тут не надо слов, тут говорит само сердце.
И каждый год в Лидице идут необычные посылки: из многих уголков мира женщины присылают новые сорта роз, которые прорастают алым цветом на месте пролитой крови...
Однажды в Праге мы ранним утром поднялись на Градча-ны, чтобы полюбоваться оттуда городом-красавцем, сверкающим золотыми куполами под лучами восходящего солнца. Наша добрая спутница, пражанка, милая Магда Ролинкова, влюбленная в Прагу и вызвавшаяся добровольно сопровождать нас по родному городу, глядя вдаль, задумчиво говорила:
— Злата Прага, как и Рим, на семи холмах. И красоты ее ни в сказках сказать, ни пером описать. Посмотрите на чудо рук человеческих: Карлов мост, соединяющий берега Влта-вы; на корпуса Карлова университета; на нашу центральную площадь с Орлоем и памятником Яну Гусу. Я уже не говорю о знаменитом кабачке «У чаши», где Гашек писал своего «Швейка» и куда стремится попасть каждый турист, дожидаясь часами своей очереди, чтобы получить шутливое звание «доцент швейкологии». Но всего этого не было бы, если бы не те советские парни, которые отдали свои жизни в борьбе с фашизмом...
Мы видели в Освенциме и Майданеке, господин Гауптман, газовые печи, в которых фашисты сжигали ни в чем не повинных людей, видели виселицы, горы детской обуви, человеческих волос, очков, костылей, аккуратно собиравшихся убийцами. И слышали, как ребята из ФРГ и Америки говорили экскурсоводу: «Это все коммунистическая пропаганда. Когда эти коммунисты успели все понастроить, создать такой камуфляж?»
Камуфляж ли?
Вернемся в музей Лидице, где хранят память о жителях этого села и где немало документов свидетельствуют о чудовищных зверствах фашистов.
«Жизнь на Востоке лишена всякой ценности»,— читаем циничное высказывание Геринга.
Переходим от стенда к стенду — и видим, как на примере Лидице осуществлялся этот кровавый постулат.
Перелистаем же несколько страниц недавней истории.
...10 июня 1942 года прибыл Карл Герман Франк проинспектировать горящую Лидице с такой же непринужденностью, с какой сержант идет инспектировать казармы. Он принял рапорт о казнях и с удовлетворением отдал приказ: «Продолжайте работать». После войны, давая на суде показания, он сказал, что хотя и видел какое-то количество мертвых, лежащих на земле, и заметил холмики из свежей глины, но так как в поселке в этот момент произошло несколько взрывов, «то по этой причине и не пошел в глубь деревни и никаких других впечатлений вспомнить не могу». На следующий вопрос он ответил: «Судьбой женщин и детей я не интересовался ни тогда, ни позднее, так как в этом не было необходимости».
Другой начальник из части СС не утруждал себя объяснениями и высказался куда лаконичнее: «Мы уничтожили каждого, кто был пойман».
Прокурор. Вы хотите этим сказать, что наши жертвы легко мирились со своей судьбой?
Блобел (начальник эйнзацгруппе ). Да, с этими восточными народами всегда так бывает. Жизнь для них не имеет такой ценности, как для нас.
Прокурор. Иначе говоря, они спокойно шли на смерть?
Блобел. Нет, они знали, на что идут, но мирились со своей судьбой. Это-то как раз и странно у этих восточных народов.
Прокурор. Разве не было для вас удобнее устроить все так, чтобы никакого сопротивления и не было?
Блобел. Все шло спокойно. Я должен сказать, что наши люди, которые осуществляли смертные казни, больше страдали от нервного истощения, чем те, которые были расстреляны.
Прокурор. Словом, вы жалели больше убийц, чем убитых?
Блобел. Мы должны были заботиться о своих людях.
Прокурор. И вы их жалели?
Блобел. Да, наши люди психически очень страдали...
Редакция зарубежных передач Пражского радио обратилась как-то к своим слушателям с просьбой ответить на вопрос, в чем они видят значение Лидице для современности.
Со всего мира пришли ответы. Более пятисот человек отозвалось из Испании, несколько сот из арабских стран, из-за океана.
Значительно меньше ответов пришло из ФРГ, где и сегодня живут многие из убийц...
Познакомимся с ответами поближе.
«Завет Лидице напоминает: надо всеми силами бороться против войны и фашизма,— пишет молодой слушатель Ф. Кессл из Грейфинга у Мюнхена.— Прошлое не должно повториться». Это голос тех, кто не дал себя оболванить реваншистской пропагандой. К сожалению, их немного. Вот примечательное письмо Г. Паулерберга: «Я убежден, что очень мало моих сограждан вообще слышали название Лидице. Еще меньше тех, кто знает, где Лидице находится. И уж совсем мало задумываются над значением Лидицкой трагедии».
Анализ, увы, точен. Определенные круги в ФРГ были бы рады стереть название Лидице из памяти людей. Они устраняют любое напоминание о Лидице. Поэтому среди писем немало и таких, авторы которых пишут, что не могут ответить на анкету, потому что о Лидице ничего не знают.
Обращаясь с анкетой, чехословацкие журналисты также просили слушателей сообщить, названа ли где-нибудь в ФРГ улица или площадь в память о сожженной фашистами деревни Лидице.
Из городка Рейнштеттена отвечает В. Гейпель: «Вряд ли в ФРГ могла бы быть названа улица, площадь, школа именем Лидице. И если бы даже кто-то захотел это сделать, что сказали бы судетские немцы? Нет, это бы плохо кончилось».
И еще один голос — голос человека, который прошел адовы круги фашистских концлагерей. «Казармы, улицы, площади в ФРГ носят имена старых преступников,— пишет Э. Баншбах.— Но название Лидице вы не найдете нигде. Убийцам ведь нельзя напоминать их прошлое! Палачи Лидице и других городов и сел у нас разгуливают на свободе, в нашем добропорядочном государстве они чувствуют себя героями, заняли теплые местечки, считаются добрыми христианами. Словом, немцы — порядочные граждане, все, что о них говорят,— ложь. Лидице — это ложь, Орадур — это ложь...»
А между тем в ФРГ проживают тысячи эсэсовских палачей, не только не подвергаясь судебным преследованиям, но и получая высокие пенсии из фонда социального страхования.
Это относится, например, к бывшему эсэсовскому надсмотрщику концлагеря Бухенвальд Вольфгангу Отто, который был соучастником расправы над вождем немецкого рабочего класса Эрнстом Тельманом. Несмотря на неоднократные требования юридических органов ГДР и вдовы Э. Тельмана Розы Тельман, западногерманские власти упорно отказываются начать судебное расследование против В. Отто. «Процесс в Кельне, в результате которого были приговорены к различным срокам тюремного заключения К. Лишка, Г. Ханген и Э. Гайнрихсон, зверствовавшие в годы войны в оккупированном фашистами Париже, не только не решил проблему справедливого наказания нацистских военных преступников за совершенные ими злодеяния, но и не прекратил позорную практику «вознаграждения» бывших эсэсовских палачей»,— говорится в заявлении президиума Объединения лиц, преследовавшихся при нацизме.
Слов нет, книги, средства массовой информации при достижениях современной техники, развитии международного туризма и контактов могут сделать многое для того, чтобы все люди нашей планеты поняли: надо помнить уроки прошлого, нельзя быть равнодушными, мир надо отстаивать.
«Пришло время вспомнить один из самых страшных дней в немецкой истории,— пишет «Франкфуртер рундшау».— Сорок лет назад началась самая кровавая война, которую когда-либо знало человечество. Нет недостатка в призывах и обращениях... Все они звучат одинаково: никогда больше! Да и кто, кроме сумасшедших, хочет третьей мировой войны?.. Сложнее, однако, переходить от общего к частному. Даже в одном и том же лагере мнения несхожи».
Ссылаясь на публикации небезызвестного Ф. И. Штрауса, «Франкфуртер рундшау» продолжает: «Никакой пользы не принесут попытки противопоставить ошибки, глупости и человеческие слабости кого бы то ни было преступной воле тогдашнего германского руководства. Это было бы сравнением несравнимого. Этот метод не нов... Каждый десятый немец винит другие страны во второй мировой войне. С точки зрения статистики, это немного и потому не дает особых поводов для волнений. Но если бы это меньшинство получило место и голос в центральных органах власти нашего государства, это перестало бы быть мелочью».
Иная концепция положена в передовую статью «Франкфуртер альгемайне»: «Вторая мировая война принадлежит прошлому и все более отдаляется от нас. То, что последствия ее ощущаются и по сей день, не делает ее современностью, а ставит в ряд исторических событий, подобно французской революции или падению Рима...»
Перед нами недавно вышедшая в Кельне книга профессора Высшей технической школы в Дармштадте Герхарда Ка-де «Ложь об угрозе. По поводу легенды об «опасности с Востока» (Кельн, 1979, с. 294).
«Какую роль играет в действительности ложь об угрозе? Как получается, что, несмотря на квалифицированные опровержения, она способна столь упорно удерживаться и всегда находиться на службе тех, кто с ее помощью творит свои темные дела?— спрашивает автор и отвечает:— Несомненно, многие используемые еще сегодня средства психологической войны, такие, как слухи, пропагандистская ложь, травля, запугивание, клевета, дискредитация, манипуляции, диверсии, коррупция, шпионаж и саботаж, обрели после развала антигитлеровской коалиции специфическое значение в рамках общей стратегии «холодной войны». Несомненно также, что ложь об угрозе в употребляемой ныне форме возникла, когда было ликвидировано военное превосходство государств НАТО и в общей стратегии НАТО «сдерживание» было заменено «устрашением». Однако сама по себе ложь об угрозе имеет более длительную традицию. Исторически она связана непосредственно с возникновением первого социалистического государства».
Дать полный перечень постоянно повторяющегося утверждения о советской угрозе сегодня почти невозможно. Вот лишь некоторые высказывания, показывающие, что «ложь об угрозе — это постоянный конек западных средств массовой информации». Западногерманская печать публиковала, в частности, статьи под такими заголовками: «Советские военно-воздушные силы — сильное военное орудие. Никакой надежной обороны у НАТО» (газета «Форвертс», 14.Х.1955), «Угроза со стороны красного флота» («Форвертс», 5.УП.1957), «Глобальная угроза свободе» (газета «Тагес-шпигель», 23.IV. 1961), «Нарушенный баланс сил. Военное давление Советского Союза растет» (газета «Рейнишер мер-кур», 21.V. 1971), «Москва берет НАТО в клещи» (газета «Вельт»,'12.УП1.1971), «Продвижение к Рейну в три дня» (журнал «Штерн», 29.УШ.1971), «СССР — агрессивная держава» (газета «Мюнхнер меркур», 11.1.1972), «Достаточна ли сила Запада?» (журнал «Шпигель», 1976, № 34), «Беспокойство в связи с темпами вооружения Варшавского пакта» (газета «Франкфуртер альгемайне», 1.IX. 1978),
«Хейг: Советы планируют агрессию» (газета «Килер нахрих-тен», 14.Х.1978) и т. п.
Как только надо начать новый этап гонки вооружений, подчеркивает Г. Каде, на свет вытаскивается сказка о советском превосходстве, чтобы как раз в период постоянного роста всемирного движения за мир вызвать лояльное отношение людей к этой гонке.
Здесь, в центре Европы, нам довелось услышать историю Глена Рогрера, агента военной контрразведки США, рассказанную им самим.
И прозвучала она как печальное наследие «холодной войны», наследие зла.
Итак, в один прекрасный день из разведгруппы № 513 американской армии, расположенной в ФРГ, исчез сотрудник — Глен Р. Рогрер. В его послужном формуляре значилось семнадцать лет работы в военной контрразведке. Имя Рогрера стало сенсацией. Вот лишь один из множества откликов печати.
Западноберлинская газета «Телеграф»: «Американской тайной службе нанесен тяжелый удар. Шпион США — агент Востока. Бегство американского разведчика в Чехословакию, по мнению военных кругов США, отбросило американскую военную разведку в Европе на пять-десять лет назад. Рогрер знал имена сотен западных агентов и связных. Но не только. Он знал и места в «железном занавесе», через которые эти агенты проникали».
Газеты писали, что Рогрер в Чехословакии. Но здесь его в ту пору не было. Прошло время, пока он сам выбрал эту страну. И еще понадобилось время, чтобы можно было наконец рассказать эту историю.
Он стремительно вошел в кабинет, где его ожидали, извинился за опоздание — дольше, чем предполагалось, затянулась важная встреча.
— Пожалуйста, сначала немного о себе.
Рогрер щелкает зажигалкой, глубоко затягивается.
— После второй мировой войны — воевал я в Европе, в контрразведке — вернулся домой. С работой не повезло. Стал одним из тысяч безработных, каких в Америке было много тогда и еще больше сейчас. Выбора не было, как и крыши над головой. И в Лос-Анджелесе я открыл двери пункта по набору добровольцев в армию. Учитывая фронто-
вую службу, мне предложили пойти в школу военной контрразведки. Я согласился.
Было нас в группе тридцать парней. Почти все с такой же судьбой. Каждый старался выбраться наверх по спинам других и топил других в ложке воды, только бы выслужиться перед инструктором, который будет писать характеристику. Нас окружала атмосфера зависти и подозрительности — ведь из каждой группы десять процентов полагалось отсеять. После школы началась моя служба в военной контрразведке США — сначала в Австрии, потом в США, Франции, Западной Германии — в так называемом чешском отделении. Здесь нашей главной целью были операции против Чехословакии — сбор информации военного, экономического, политического характера, диверсии и саботаж, вербовка агентуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54