Лучше о ней зна ет представитель кубанских казаков инженер Федоров
Кочергины Дмитрий и Надежда. Друг их дома Константин Найдич. Симпатизируют Советам».
Антифашистское подполье только формировалось. Вслед за разгромленным первым нелегальным ЦК КПЧ образо вался второй: Ян Зика, Ян Черный, Юлиус Фучик... Близким их соратником был молодой ученый Милош Недвед. Значит, эмигранты были связаны с коммунистическим подпольем
Договор о ненападении между СССР и Германией рас строил многие воинственные планы эмиграции. ОУН спешно переправляла свою сеть из воссоединенных с Советской Украиной районов Западной Украины. Гетманцы-державни-ки ждали инструкций из Берлина. И они подоспели: «Сообщаем Вам, что дело немецко-советского взаимопонимания не должно никак отразиться на нашей работе».
Гетмана, вывезенного при скоропалительном бегстве из Киева, немцы пристроили в тихом пригороде Берлина — Ваннзее. Там, на вилле, получая от германских властей еже годную пенсию в десять тысяч марок и сумму на уплату долгов, он мог предаваться мечтам о возвращении в Киев на бе лом коне, отмечать несуществующие для украинского народа праздники — день образования так называемой Украинской Народной Республики, день рождения гетмана Мазепы. При гетмане разместилась и гетманская управа — штаб, ни ти которого тянулись в Прагу, Варшаву, Лондон, Париж,
Ужгород... Нередко виллу навещали люди в штатском с вы-правкой прусских офицеров. Скоропадский тесно сотрудни-чал с официальными кругами Германии и еще теснее с фашистами, с которыми он установил связи задолго до их прихода к власти,— с Розенбергом, Гитлером.
27 июля 1939 года гетманская управа опубликовала воз-здане: «Господин гетман считает, что Великая Немецкая Держава одна из немногих держав, заинтересованных в том, чтобы Украина существовала как государство. Поэтому господин гетман глубоко верит, что наступит время, когда Германия украинцам поможет... Ясное дело, что любая помощь со стороны невозможна без нашей отплаты. Это нужно напе- ред ясно осознать. Тем более, что Украина разорвана на куски, лишена всякой организованной физической силы, духовно и политически не объединена. При таких обстоятельствах помощь обойдется дорого.
За границами Германии наши враги говорят про нас, что гетманское движение полностью подчинено Германии и потому, очевидно, становится немецкой агентурой. Это неправда! Гетманское движение свободно и независимо. Правда, для нашей работы мы сознательно ищем честную помощь, ищем ее и в Германии». В ноябре 1940 года германская разведка получила задачу:
— подготовить подробный обзор русской военной промышленности, ее расположения, мощности, а также вспомогательных производств;
— изучить производственные мощности различных крупных центров военной промышленности и их зависимости друг от друга;
— подготовить характеристику энергетических установок и транспортной системы, обслуживающих промышленность Советского Союза;
— изучить источники сырья и нефти;
— подготовить обзор других отраслей промышленности Советского Союза, помимо военной.
Спрос, говорят, рождает предложение. С предложениями белоказаки, украинские, белорусские, кавказские и прочие националисты, монархисты не скупились никогда. Но теперь был особый спрос.
В Берлин наведался «атаман Войска Донского» П. X. Попов. По его признанию в разосланной им в казачьи центры памятной записке, «при беседах в правительственных центрах Великогермании установилось взаимопонимание».
Вскоре германские власти утвердили Всеказачий союз. Во главе поставили свою марионетку — Попова. Другой претендент на атаманскую булаву — генерал Балабин — оскорбился. На него набросились единомышленники Попова, обвиняя в том, что он «не знает идеологических установок казачьего национализма».
И — вершина полемики:
— Главу Всеказачьего союза никто из нас не может сместить, Балабина же может приструнить не только русский генерал Бискупский, начальник управления по делам эмиграции, но и его шофер.
Чуя лакомый кусок, глава Всеказачьего союза принялся делить пирог. Поздней осенью 1940 года он отправил послание «его Светлости главе державной Украины Скоропад-скому».
«В первое наше свидание,— писал Попов,— мы с Вами обменялись не только взглядами на взаимоотношения Дона и Кубани, исстари дружественных и братских народов, но и установили положение о неприкосновенности наших границ».
Белоказаки и гетманцы, «вольные горцы» и оуновцы, монархисты и белорусские фашисты старательно кроили шкуру неубитого медведя. Впрочем, у них был большой опыт. Симон Петлюра еще и 1920 году подписал с панской Польшей дого-вор, по которому она восстанавливалась в границах 1772 года, то есть Польше отошла бы часть исторических, исконных украинских земель — Галичина, Холмщина, Правобережье Днепра. Остальная часть Украины попадала бы в зависимость от Польши. Эту унизительную сделку одобрил Шеп-тицкий, что националисты тщательно скрывают.
Тогда же и Петлюра заключил соглашение с Ватиканом, по которому правительство украинской националистической контрреволюции обязалось выполнять все требования католицизма, а Ватикан обязался субсидировать вооруженную борьбу Петлюры с Советской властью.
Украинские националисты показали себя такими же расторопными торговцами родиной, как и петлюровцы. Конова-лец и другие «проводники» ОУН обязались за восстановление капиталистических порядков на Советской Украине предоставить гитлеровцам концессию для использования ее богатств, транспорта сроком на 25 лет. Скоропадский спустя четыре года, в 1937 году, подписал «пакт» с Германией, по которому Украина отдавалась под контроль Германии «на вечные времена». Националисты соглашались на 50-летний
протекторат Германии, Польши, Венгрии... Словом, продавали свою землю оптом и в розницу. Тон письма казачьего генерала оскорбил Скоропадского. «Мы никогда не предрешали вопроса о будущем устроении казачьей государственности, считая, что это внутренние казачьи дела,— отозвался он.— Я всегда искренне и сердечно стремился помочь казакам в их освободительной работе, предполагая, что в казачьем движении я имею дело со стройной организацией. К сожалению вижу, что это не так. Поэтому с болью в сердце прекращаю дальнейшие деловые с Вами отношения...»
Выполняя инструкции гитлеровской разведки, белогвардейцы передали своей агентуре в СССР «Краткие указания для работы».
«Прошу в будущем соблюдать следующее:
По каждой наверно установленной войсковой части непременно сообщать их номера.
Непременно установить расположение гарнизонов и штабов полков, бригад, дивизий и сообщить их номера.
Сообщать номера и знаки всех виденных самолетов, танков, бронеавтомобилей, грузовиков и т. д.
Доложить о всех передвижениях войсковых частей, а именно: род войск, численность, направления их движения (откуда и куда) и способ транспорта (пешком, на грузовиках, по железной дороге).
При сообщениях, касающихся пунктов 2—5, необходимо точно указать день, по возможности время.
Также надо докладывать о местах, где не было замечено войсковых частей, штабов или транспортов. Только таким образом достигается полезная и систематическая работа.
Необходимо точное наблюдение путей сообщения (железных дорог и шоссейных), а именно: какие железнодорожные объекты (линии, мосты, виадуки, вокзалы, резервуары, мастерские и т. д.) были разрушены, какие исправляют и какие вообще не разрушили. То же относится и к объектам дорожной сети.
Точно установить, где красные устраивают военные депо, склады продовольствия и амуниции, госпитали.
Такие же показания необходимы и насчет радиостанций, аэродромов и заводов военной промышленности.
Интересуйтесь всеми фортификационными работами. Где строятся траншеи, заграждения из бетона и колючей проволоки? Какие укрепления старых русских крепостей (Гродно, Белосток, Осовец и т. д.) будут использованы? Где находят-
ся красные зенитные батареи? Особое внимание обратить на район Августов, укрепленный поляками... Весьма желательно получить фотографические снимки. Непременно приучите Ваших людей к разбору по карте и составлению чертежей
Прошу руководствоваться этими указаниями...»
С осени 1938 года зачастили письма между Бургасом и Прагой. В Бургасе перебивался с хлеба на воду Прокопий Ковган, пидтоптанный, как говорят на Украине, казачина Несколько месяцев назад он перебрался сюда из Харбина и начал искать связи с немецкой разведкой. Прежде чем ре комендовать его хозяевам, казачий центр запросил генерала Наумова, «войскового атамана Забайкальского войска и походного атамана казачьего войска Восточной Сибири», что он знает о Ковгане. Ответ удовлетворил всех: «Кубанец Ковган — несомненный антибольшевик. Организация, аген том коей он является, одна из наиболее активных в смысле деятельности своей против большевиков на Дальнем Вое токе».
После этого в Бургас и пошли письма. На серых конвертах в ряд были наклеены марки с гитлеровским профилем и прямой, как воинский строй, готикой: «Германская империя, протекторат Богемия и Моравия». «Продолжая изыскивать возможности для нашего дела,— писал Ковгану его земляк Михайлушкип, - я нашел одно издательство, которое заинтересовалось Вашими материалами о СССР и Дальнем Востоке. Фирма эта очень солидная.
Я сообщил директору издательства, что Вы обладаете материалами, которые могли бы представить для них интерес Директор принял с охотой мое предложение связать Вас с ним. Итак, они интересуются положением на советской территории, настроениями в Красной Армии, среди населе ния, особенно в приграничьи, в среде эмиграции. Какие на Дальнем Востоке есть русские, казачьи и прочие полити ческие организации? Каково настроение местных кругов? Какие слухи ходят между людьми? Что представляет из себя казачья эмиграция?»
«Глубокоуважаемый Игнат Михайлович,— отвечал Ковган,— я рад, что издателя интересует СССР и Дальний Восток. Там я оставил целую сеть своих агентов и осведомителей, но...»
То, что Ковган не договаривал, «издатели» поняли быстро — эту публику они знали очень хорошо: «Не беспокойтесь, все расходы будут покрыты. Работа серьезная только началась. Могли бы Вы порекомендовать на 100 процентов
надежныхых людей для ответственной работы в Бухаресте, Афинах, Стамбуле, Багдаде, Анкаре, Нью-Йорке? Все это должны быть люди отобранные, которых перекупить нельзя».
Ковган ответил, что может. Он может все, что вредит большевикам. Он с теми, кто единственный, по его убеждению, может разбить СССР, с фашистской Германией, с ее вождем —«глубокопочитаемым господином фюрером». Не-нависть и собачье обожание странным образом сплавились в нем, русском только по рождению.
Накануне в Софии знакомые затащили его в театр. Давали «Мать» Чапека, оптимистическую драму о матери, которая сама вручает винтовку последнему из сыновей, благословляя его на смертный бой с фашизмом.
Во время представления Ковган, не выдержав, рванулся на сцену — в казачьем мундире, сапогах. Выхватив пистолет, кричал:
— Это большевистская пропаганда, это коммунистический спектакль, запрещаю вам играть!
Под свист и улюлюканье несколько болгар вышвырнули его на улицу.
Со всего мира стекались сведения в Берлин, на Курфюр-стенштрассе, 58, в «Центральштелле Ост-Европа». Учрежденческая вывеска прикрывала одну из контор гитлеровской разведки, созданную специально для изучения СССР. Отсюда выходили служебные бюллетени, здесь составляли и пропагандистские обзоры, справки. Правда, цена всем этим трудам, как оказалось вскоре, была невелика.
Уже в ходе войны германский генштаб пересмотрел старые выводы. «Государственное руководство Советского Союза,— отмечается в обзоре, составленном 1 декабря 1941 года,— с большой политической предусмотрительностью направило все усилия страны, масштабы которых было трудно предугадать до начала войны, на увеличение численности Красной Армии. Русская промышленность в своем развитии шагнула так далеко, что даже после утраты важных районов она оказалась в состоянии производить все самое необходимое для нужд войны».
Далее в том же обзоре отмечаются вопреки прежним оценкам волевые качества нашего командного состава, его решительность, упорство, дисциплина. Гитлеровцы пересматривали свои взгляды под воздействием той реальной обстановки, с которой они столкнулись на советской территории: беззаветной готовности советских воинов сражаться за каждую пядь родной земли.
Но все это было позже.
Пока же гитлеровская разведка лихорадочно перетрясла свою агентуру. В гестапо вспомнили о Думине, давнем осведомителе, и предложили перебраться в Берлин, чтобы работать среди эмигрантов. Он с готовностью согласился.
Задолго до 22 июня 1941 года гитлеровские офицеры формировали батальоны украинских националистов, разрабатывали секретные акции. Об одной из них говорилось на Нюрнбергском процессе. Там было приведено под номером С-107 секретное распоряжение отдела иностранной контрразведки № 53/41. Вот его полный текст:
«Контрразведка — 11/ЛА.
Секретное дело штаба.
Берлин, 20 июня 1941.
Дело начальника штаба руководства.
Только через офицера.
Для выполнения полученных от 1-го оперативного отдела военно-полевого штаба указаний о том, чтобы для использования нефтяных районов обеспечить разложение в Советской России, рабочему штабу «Румыния» поручается создать организацию «Тамара», на которую возлагаются следующие задачи:
1. Подготовить силами грунт организацию восстания на территории Грузни.
2. Руководство организацией возложить на обер-лейте-иапта доктора Крамера (отдел 2 контрразведки). Заместителем назначается фельдфебель доктор Хауфе (контрразведка II).
3. Организация разделяется на две оперативные группы:
а) «Тамара I» состоит из 16 грузин, подготовленных для саботажа (С) и объединенных в ячейки (К). Ею руководит унтер-офицер Герман (учебный полк «Бранденбург», ЦБФ 800, 5-я рота),
б) «Тамара II» представляет собой оперативную группу, состоящую из 80 грузин, объединенных в ячейки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54