Сейчас нежно поцелует, а через пять минут ей вожжа под хвост попадет и она может так рявкнуть! В принципе, мужчины к таким переменам всегда готовы. Им это даже интересно. У меня есть приятельница, недавно с французом разговаривала, она переводчица. Спрашивает у него: а как вам русские женщины? А он ей: они такие необыкновенные, хотя и странные — одновременно и нежные, и жесткие. Это взгляд на нас со стороны. Видишь, им нравятся женщины, в которых все понамешано. Я имею ввиду умных мужчин. А если он дурак — он нам не нужен, правда, Катюша?
— А что сказать про этих, про которых я наплела ему с три короба?
— Скажи, что не придаешь их ухаживаниям никакого значения. А то если ничего не говорить, он подумает, что ты их придумала. Дескать — никто за тобой не бегает, значит ты никому не интересна. Это тоже плохо. Умным мужчинам важно, чтобы их женщина была интересна и другим. У них тогда повышается самооценка.
— А как ты думаешь, еще не поздно позвонить? А то я не усну. А завтра все перегорит и я забуду твои умные наставления.
Ирина посмотрела на часы и вздохнула.
— Вообще-то в одиннадцать ночи звонить не очень прилично. Вдруг он встает в шесть утра? Но с другой стороны ты и так все испортила, дальше ехать некуда. Давай, звони, — разрешила Ирина. — Может, он тоже о тебе сейчас думает. Пытается разгадать твою загадочную душу. Будет ему нечаянная радость.
— Особенно если он думает, какая я дура. А тут как раз и подтверждение.
— Нет, это как раз подтверждение твоего необыкновенного ума — склонность к самоанализу и самокритике. Умный мужчина это всегда оценит.
— Ой, хоть бы он не был дураком! — взмолилась Катя и сложила ладошки, прижав их к груди, как кающаяся Магдалина.
— Жаль, что ты этого не успела понять, все-таки вы вместе провели два часа! — укоризненно заявила Ирина. — Ладно, не теряй времени, иди звонить.
Катя прихватила телефон и пошла с ним в ванную, закрыв за собой все двери. Лицо у нее было испуганное и напряженное. Ирина решила не спать и подождать, чем же закончится разговор с Олегом. Если он решит бортануть подругу, надо будет ее утешать. Ирина закрыла глаза, привычно представила любимое лицо Шурика, его улыбку, замечательные глаза, в которых увидела любовь и нежность. Где бы он не был, что бы сейчас не делал, она любила его и очень надеялась, что он вспоминает ее и жалеет, что так по-глупому сбежал из дома. Обиды уже никакой не было, и даже досада улетучилась. Она вдруг поняла, что Шурик уехал только потому, что она ему очень дорога, и одна мысль о том, что она может влюбиться в другого мужчину, была для него мучительной и невыносимой. И только теперь ее пронзила мысль, как же ему было тяжело, когда он застал ее с Антоном вдвоем, хотя ничего предосудительного между ними не было. «Что же он пережил, бедняга! Бедный, бедный Шурик! Что же я натворила!» — думала Ирина и готова была уже расплакаться, как в комнату влетела Катька, опять нырнула под ее одеяло и затормошила подругу:
— Ирка, он все понял! Он умный! Какое счастье! Я еще никогда не встречала мужчин с такой тонкой душевной организацией! Я правильно выразилась? Мне теперь придется учить много умных слов, чтобы соответствовать его уровню. Правильно я придумала? — Она сияла от счастья и едва не хлопала в ладоши. — Знаешь, кем он был раньше? Никогда не поверишь!
— Психологом?
— Откуда ты знаешь? — вытаращилась на нее Катерина.
— Догадалась… — тонко улыбнулась Ирина. — Ну и что? Чем закончился твой самоанализ и исправление ошибок?
— Он сказал, что будет считать часы до нашей встречи! Мы с ним завтра встречаемся угадай где?
— В кабинете психоаналитика?
— А вот и не угадала! В зоопарке! Он зверей любит, особенно бегемотов.
Катерина готова была обнять весь мир, спать она и не собиралась и Ирине пришлось буквально выталкивать подругу из постели.
— Катя, нам завтра рано вставать, угомонись ради Бога!
— Ты не горюй, — вдруг переменила тему Катя. — Шурик тоже умный. Он обязательно вернется.
— Я знаю, — тихо ответила Ирина. — Я так соскучилась по нему!
14
Мать двигалась по комнате бесшумно, но Валерка все равно проснулся от топота в коридоре. Опять соседский Илюшка носится по коридору общежития, как угорелый. Сколько раз Валерка угрожал этому мелкому, что переломает ему ноги, тот все равно каждое утро начинал с того, что принимался бегать из конца в конец по дощатому настилу, пока его не отлавливала мамаша и не отводила в детский сад. Остальные соседи хотя и не считались с теми, кто по утрам не спешил вставать, ногами не топали и лишний шум не поднимали. Общага жила обычной жизнью: слышались разговоры, хлопанье дверей, в кухне гремели посудой и обсуждались утренние новости — привычные звуки коммунальной жизни, к которым Валерка давно уже привык. Глаза он решил не открывать, чтобы мать думала, что он спит и не дергала его зазря. Вот сейчас она уйдет на работу и можно будет поспать еще. Он стал переворачиваться на другой бок, чтобы поудобнее устроиться, левая рука под ним онемела и хотелось сменить положение. Мать как раз собралась выходить из комнаты и оглянулась. Каким-то образом она догадалась, что сын не спит.
— Валерик, хватит притворяться, вставай уже. Сегодня поедешь к дяде Жорику, поможешь ему. Хоть какие-то деньги заработаешь, лоботряс. Сколько можно на материной шее сидеть, захребетник чертов!
Мать ругала его беззлобно, скорее по привычке. С тех пор как Валерка, едва закончив девятый класс, перевелся в вечернюю школу, но довольно быстро был оттуда изгнан, мать всегда разговаривала с ним подобным тоном. Парню уже семнадцать, мог бы по мере сил вносить свой вклад в семью, а он только бока отлеживает до обеда, а потом где-то шатается до глубокой ночи. Иногда ей удавалось заставить его все-таки заняться делом. Муж ее подружки Маринки, автослесарь Жорик, жалел и ее, и Валерку — пускал парня в авторемонтную мастерскую мыть машины и платил какую-то мелочь. На более серьезные дела у Валерки мозгов не хватало — так считали и мать, и тетя Маринка, и дядька Жорик, и все соседи, и учителя из обеих школ. Валерка затаил на них на всех обиду и мечтал, что когда разбогатеет, утрет им всем нос. Он много раз обдумывал, как он это сделает, но каждый раз забывал, что же он придумал в прошлый раз. Это было даже хорошо. Потому что каждый раз можно было придумать что-нибудь новое. То он подъезжает к общаге на собственном белом «мерсе», то его выбирают от района в депутаты, то у него собственный ларек, где полным-полно жвачек и «Пепси-колы». А еще, говорят, очень выгодно копать могилы на кладбище, только туда очень трудно попасть, надо знакомства иметь. Еще неплохо инкассатором работать, у них деньги мешками каждый день. Не может такого быть, чтобы хоть один мешок нельзя было припрятать. О чем бы Валерка не мечтал, он всегда был богатый и успешный, а все эти дядьки, тетки, мамка и соседи просили у него прощение за то, что вовремя не разглядели, какой Валерик молодец.
— Ладно, щас встану, — пробурчал он и натянул на голову одеяло. Мать вернулась через пять минут и сорвала с него одеяло.
— Вставай, чудо-юдо. Если не принесешь сегодня денег, завтра жрать не дам. Понял? — мать уже начала раздражаться и Валерка решил ее не сердить. А то могла врезать так, что мало не покажется.
— Иду, иду… — он нехотя вылез из-под одеяла и потянулся так, что захрустели суставы.
Когда он спустил с дивана ноги, мать мельком глянула и заорала:
— Когда же ты ноги свои помоешь, паразит? И в чистую постель с такими ногами!
Валерка быстро спрятал ноги под диван. Он терпеть не мог мыться. И даже когда мать чуть ли не палкой загоняла его в ванную, ожесточенно драил голову и грудь — то, что находилось поближе. Остальные части тела были ниже, силы его иссякали уже на животе, поэтому ноги он фактически не мыл. Считал — вода по ним и так стекает. Хватит с них. И сразу надевал носки. Не станет же мать снимать с него носки и проверять — чистые ноги или грязные.
Когда мать наконец ушла и Валерка решил уже ехать в авторемонтную мастерскую, на улице у подъезда его остановил Замок. Интересно, как он догадался, что Валерка сейчас выйдет из дому? Всегда его находит, где бы он не был. Как будто следит за ним. Хотя вряд ли. Замок человек занятой, не станет он такой дребеденью заниматься — выслеживать младшего приятеля.
— Куда пилишь, дефективный?
— Мать велела к Жорику ехать, деньги нужны.
— Ну ты точно ни хрена не соображаешь, — рассмеялся Замок. — Мало я тебе отвалил?
— Так мать велела…
— И ты будешь спину гнуть на этих козлов? Давай лучше в бар заглянем, посидим нормально. А вечером пойдешь да наваришь, придурок.
И то правда. На кой к Жорику тащиться, когда деньги и так есть? Валерик как-то не привык еще, что деньги у него теперь были постоянно. Но одно дело заработать их у Жорика и совсем другое получить их от Замка. Деньги от Жорика он отдавал матери, а она уже выделяла ему на мороженое или на «Пепси-Колу». А деньги от Замка приходилось прятать, потому что они были другие. Валерка так и называл их — другие. Он и тратил их неохотно, пару раз сходил в кино и посидел с Замком в баре.
— Слушай, Валерка, а как тебе машины доверяют мыть? — поинтересовался Замок. — Ты же их покарябать можешь. Если бы у меня была тачка, я бы тебе ее ни за что не доверил.
— Я из шланга мою, — буркнул Валерка и обиделся на Замка. Потому что очень гордился своими длинными ногтями и дорожил ими, и если кто-то выражал свое удивление или того хуже — насмехался над его гордостью, он того начинал не любить.
В баре посидели хорошо, пива попили, поболтали, Замок рассказывал всякие интересные истории из тюремной жизни, хвастался, какой он крутой и жаловался, что за сережки, которые ему принес в последний раз Валерка, барыга мало отвалил бабла. Валерка уже слышал это, потому что и ему Замок в тот раз дал немного денег. В прошлые разы было больше. И когда он спросил у старшего друга, почему так мало, тот пояснил:
— Пробы у золота разные бывают, понял? Есть высокая, а есть копеечная. Вот ты копеечные сережки у той бабы и выдернул.
Раз Замок так говорит, значит так оно и есть, он в тюрьме сидел, жизнь знает.
Когда стало темнеть, Замок проинструктировал Валерку:
— Район смени, буратино. А то все на одном пятачке топчешься. Менты заприметят и заметут. И присматривайся к бабам, за первой попавшейся не беги. Посмотри на ее сумочку, если по виду побогаче — тогда и налетай. А то возни много, а бабла с гулькин нос. Я ведь тоже рискую. Сбывать ворованное — это тоже статья. Понял?
Валерка все понял. Но как быть, когда бабы с дорогими сумочками не попадаются? Да и вообще, как понять — дорогая она или нет? На ней же цена не написана. И Валерик выбирал тех, кто шел медленно, задумчиво, или с виду какая нибудь тетка была грузная, еще лучше — если прихрамывала. Тогда и справиться с ними легче. И сил у них мало, догнать не смогут.
— Слушай, ты, бацилла, ногти свои состриги. Они ж работать мешают, — сказал Замок на прощанье.
Ногти и вправду мешали. Он с первой бабкой справился бы гораздо быстрее, но ногти мешали захватить ее куриную шею. Очень боялся их сломать Валерка. А теперь состричь? Хрена ему, этому Замку. Валерка так долго их отращивал не для того, чтобы по первому слову своего случайного приятеля избавляться от них. Он отрицательно мотнул головой, волосы взметнулись и опять упали на плечи. Валерка считал, что выглядит очень круто — ни у кого в округе не было ни таких ногтей, ни такого причесона. Девки на него смотрели и улыбались, но почему-то стоило ему заговорить с ними, убыстряли шаг. Валерка сразу терял к таким интерес. Если бы они его по-настоящему интересовали, то закадрил бы уже давно какую-нибудь. Но с девками хлопот много, всем им деньги нужны от пацанов. Вот сейчас у него есть деньги, а если не будет? Он когда-то уже пытался закадрить и Светку Кудрявую, и Танюшку из соседнего подъезда, но они как сговорились — каждая начинала хохотать, а потом садить подколки. И пацаны потом над ним смеялись. Ну их всех на хрен. Тоже мало радости слушать, как его то ушатым недогоном дразнят, то грозятся начистить хавальник…
Валерка попрощался с Замком и пошел шататься по улицам. Народу еще было многовато, хотя рабочий день давно уже закончился и пора бы им всем разбредаться по хазам. Во дворах тоже одинокие что-то не появлялись. Замок вроде говорил сменить район. А на кой, если ни разу ему менты не попадались? У бабок со страху рты заклинивало, за привидение его, наверное, принимали. Валерка с удовольствием вспомнил, как своим леденящим хохотом чуть не отправил одну старуху на тот свет, она даже глаза прикрыла, но ручки сложить не успела. Только ножки откинула. Он беззвучно засмеялся и сел на край песочницы. Кто-то из детишек оставил пластмассовое ведерко и Валерка от нечего делать начать лепить из песка куличики. Понравилось, песок был сырой после недавнего дождика, и куличики получались все как на подбор ровненькие, прямо заглядение. Он любовно погладил их — штук десять наставил на бортике песочницы. То-то завтра какой-нибудь мелкий обрадуется, увидев такую красоту. А чтобы больше ни у кого таких гладеньких куличиков не получилось, он поставил ведерко на бортик песочницы и топнул по нему ногой. Ведерко с хрустом лопнуло и Валерка раскидал обе половинки в разные стороны. Делать больше было нечего и он стал озираться по сторонам. Двор опустел на глазах, а вон и одинокая женщина появилась. Не пожилая, идет быстро, легко, но зато сумочка у нее дорогая — блестит под фонарем, словно драгоценными камнями украшена. Валерка насторожился и медленно встал со скамеечки. Когда она подощла поближе, он увидел, что это девушка. Неясное сомнение зародилось в его душе. Стоит ли связываться с ней? Идет так быстро, как спортсменка. Убежать сможет, а то еще и заорать. Но сумочка притягивала взгляд и он как завороженный пошел следом. Песок под ногами заглушал его шаги, а девушка наоборот — цокала своими каблучками по асфальту, по сторонам не смотрела и шагала прямо по направлению к крайнему подъезду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32