Им не пришлось перелезать через стену или искать другой путь проникновения.
– Вы осмотрели замок, офицер?
– Разумеется. Никаких следов взлома не обнаружено. Лично мне кажется, ее отперли, используя ключ. Замок – самый современный, вскрыть такой отмычкой не так-то просто. И потом, отмычка оставила бы царапины внутри самого замка, коих обнаружено не было.
– Понимаю, протянул Спарлинг. – Чуть раньше вы говорили о следах от автомобильных протекторов. Пожалуйста, нельзя ли поподробнее?
– Конечно, сэр. Отпечатки остались вполне отчетливые. Принадлежат типу шин, которые используются для автомобиля «Мерседес» класса «С». И еще показывают, что машина развернулась на дороге с достаточно большой скоростью прежде, чем уехать.
– Ну а какие-нибудь другие двери в дом или на участок были открыты?
– Только главные ворота, что находятся перед домом. Их оставил открытыми Томас Робинсон, когда побежал к соседям. К Кристоферу Маршу.
– Чтобы поднять тревогу?
– Так точно, сэр.
– Хорошо. Благодарю вас, детектив, Батлер. Задержитесь еще на минутку. Возможно, у моего друга есть к вам вопросы?
– Всего лишь несколько, офицер, – сказал Майлз Ламберт, медленно поднимаясь со своего места. – Совсем немного. Нам бы не хотелось отвлекать вас от ваших прямых обязанностей.
Батлер не ответил. Он поклялся говорить правду и ничего, кроме правды, и именно это и собирался делать. Однако считал, что обмен любезностями с человеком, представляющим интересы подозреваемой, в эти обязанности не входит. Он уставился в некую невидимую точку над головой Майлза Ламберта и ждал.
– «Обыск», офицер. Вы употребили именно это слово, и оно меня несколько покоробило. Сильно сказано.
– Может, и так, сэр.
– И предполагает оно, что преступники не знали, что именно следует искать?
– Не могу знать, сэр. Меня там не было.
– Что верно, то верно, детектив Батлер, вас там не было, – вмешался вдруг судья. – Мистер Ламберт, прошу, придерживайтесь процедуры. Не подсказывайте ответы. Задавайте конкретные вопросы, и все.
– Прошу прощенья, ваша честь. Позвольте спросить вас о постели, офицер. Как вам показалось, в ней спали?
– В той, что в хозяйской спальне?
– Да. В той комнате, которую, как вы изволили выразиться, обыскивали.
– Вроде бы спали. Да, скорей всего именно так.
– Ну а в той, что находится в комнате Томаса Робинсона?
– Несколько другое впечатление. Возможно, на ней лежали. Но чтоб спали… точно не скажу.
– Ясно. Так, теперь эта злополучная северная калитка. Вы считаете, ее отперли ключом, так?
– Да, сэр. После тщательного осмотра замка… просто уверен в этом, сэр.
– А ключ вы нашли?
– Да, сэр. Висел на гвозде в доме, возле этой самой двери. Вместе с разными другими ключами, сэр.
– Благодарю. Чуть ранее вы говорили мистеру Спарлингу, что в тот день пошел дождь, где-то сразу после девяти вечера, так?
– Да, сэр. Была гроза. И шел дождь. Примерно с полчаса.
– И этот дождь мог бы смыть все следы, что находились там до этого?
– Где именно, сэр?
– Ну, при въезде, у северной калитки и на лужайке.
– Да, сэр.
– Ну а погода, перед тем как начался дождь? Холодная была или жаркая? Можете просветить нас на этот счет, детектив Батлер?
– Вечер выдался теплый, сэр. Очень теплый, насколько я узнал.
– Узнали? От кого именно?
– Из отчета метеорологической службы, сэр. Они выдали мне такую справку. Она прилагается к материалам дела.
– Да, у меня она имеется. Теперь еще один вопрос. Вот вы сказали, что окно в кабинете было разбито. Ну а остальные окна в доме? Может, еще какое-то из них было открыто?
– Да. В комнате мальчика. В комнате Томаса Робинсона. Оно было слегка приоткрыто, а вот что касается остальных… нет, не припоминаю.
– Благодарю вас. Это все, что я хотел спросить вас о той ночи на тридцать первое мая. Теперь хотелось бы, чтоб мы перенеслись на год вперед. К вечеру прошлой среды. К пятому июля.
– Да, сэр? – Батлер смотрел по-прежнему невозмутимо. Очевидно, он был готов и к этому вопросу.
– Скажите, правильно ли я понял, что вас снова вызвали в дом «Четырех ветров» в среду на прошлой неделе? С целью осмотра места происшествия?
– Да, сэр. Меня вызвал детектив сержант Хернс, и я действительно прибыл на место происшествия около восьми часов вечера.
– Кто там находился, когда вы прибыли?
– Томас Робинсон и два офицера полиции из участка в Кармуте. Ну и сержант Хернс тоже, конечно, присутствовал.
– Вы расспрашивали Томаса Робинсона о том, что, по его словам, случилось?
– Да, сэр.
– Обрисуйте в общих чертах, что он вам рассказал, офицер. Чтоб мы имели представление.
– Он сказал, что услышал, как за оградой притормозила машина, затем увидел, что через северную калитку проходят двое мужчин и направляются к главному входу в дом. И тогда он спрятался в скамье, что стояла в холле, пока эти двое обыскивали дом. А потом они услышали вой полицейской сирены где-то на дороге и тут же ушли. Томас успел вызвать полицию чуть раньше, сразу, как только увидел этих мужчин.
– Так он сказал. А теперь скажите-ка нам, офицер, вы, разумеется, осмотрели все места, где, по словам Томаса, побывали эти двое?
– Да, сэр.
– Искали следы, улики. Материальные, так сказать, свидетельства. Отпечатки ног, пальцев, ДНК, в этом роде?
– Верно.
– И удалось ли вам найти хоть что-нибудь, офицер? Хоть малейшую зацепку?
– Нет, сэр, не удалось.
– Таким образом, получается, что во время вашего посещения дома пятого июля сего года вы не нашли ни малейших подтверждений тому, что это происшествие имело место? Так или нет?
– Ничего, подтверждающего, что эти люди побывали там. Но и ничего, опровергающего этот факт.
– Так, давайте-ка поподробнее. Начнем с осмотра территории, прилегающей к дому. Вы нашли там следы автомобильных протекторов?
– Нет, сэр. Но в тот вечер дождя не было, не было его и раньше на протяжении нескольких дней. И потому, даже если там и останавливалась машина или разворачивалась, следы протекторов она могла и не оставить.
– А в ночь убийства оставила. Далее. Томас Робинсон заявил вам, что эти двое бросились наутек, услышав вой сирены. Выбежали из дома, я верно понял?
– Так он сказал, сэр.
– Понятно. А отсутствие дождя объясняет отсутствие следов.
– Именно, сэр. Да и какие следы они могли оставить, раз убегали по дорожке.
– А в ночь убийства было иначе, да?
– Тогда было уже темно, сэр. А в последнем случае было еще светло, когда я прибыл на место происшествия.
– Немного странное время выбрали они для вторжения в дом, вам не кажется?
– Можете не отвечать на этот вопрос, детектив Батлер, – вмешался судья Грэнджер. – Вы снова подсказываете свидетелю ответ, мистер Ламберт. Одно предупреждение у вас уже имеется.
– Прошу прошенья, ваша честь. Так, теперь что касается той калитки в стене, офицер. Она была открыта или закрыта?
– Закрыта.
– Заперта или нет?
– Заперта.
– И никаких признаков, что замок пытались взломать?
– Нет, сэр, никаких.
– Ну а главный вход в дом?
– Томас Робинсон сказал, что незнакомцы ушли через главный вход. И оставили дверь открытой, сэр.
– Но он также сказал, что раньше тем же днем ее заперли и что незнакомцы, чтобы войти, воспользовались ключом. Так или нет?
– Так, сэр.
– Ясно… Что ж, благодарю вас, детектив Батлер. Вы нам очень помогли.
Майлз Ламберт грузно опустился в кресло и отер щеки ярко-малиновым платочком. Он был доволен сегодняшней своей работой. Все прошло как по маслу. Батлер дал ему именно то, чего он так добивался. Ни единого свидетельства того, что к Томасу в дом тем вечером заходил кто-либо, помимо самого Батлера и других офицеров полиции, не существовало. У обвинения имелись лишь показания Томаса, и Майлз был уверен, что вскоре он разберется с этим молодым мистером Робинсоном. Он довольно потер пухлые ручки. Ему уже начало нравиться это дело.
Спарлинг же, напротив, выглядел еще более скованно и мрачно, когда поднялся, чтоб задать свидетелю еще несколько вопросов.
– Еще один вопрос, детектив Батлер, и я вас отпускаю. Вот вы только что говорили мистеру Ламберту, что обыскали все в доме и вокруг него, проверяя утверждение Томаса Робинсона о том, что в среду у него побывали незваные гости.
– Да, сэр.
– А наверху, на втором этаже смотрели?
– Да, сэр.
– Что-нибудь там нашли?
– Дверца в тайник в книжном шкафу была открыта. Как в ночь убийства.
– Как в ночь убийства, – медленно и задумчиво повторил Спарлинг и вдруг улыбнулся Батлеру: – Благодарю вас, детектив Батлер. Это все. Вопросов больше нет.
Спарлинг уселся на свое место, а детектив констебль Батлер вышел из зала суда, и двери за ним затворились.
Судья Грэнджер обвел помещение цепкими серыми глазами, неспешно оглядел всех – и Грету, и присяжных, и барристеров, и мисс Хукс, которая замерла в ожидании новых его приказов.
– Думаю, джентльмены, на сегодня достаточно, – сказал он. – Заседание продолжится завтра, начало в половине одиннадцатого утра.
– Всем встать! – скомандовала мисс Хукс пронзительным голоском, но Майлз Ламберт еще только начал подниматься на ноги, когда судья Грэнджер сгреб все свои бумаги со стола и покинул зал через заднюю дверь.
ГЛАВА 13
В пятницу заседание суда продлилось не больше часа. У одного из присяжных, индуса в тюрбане, возникли какие-то непредвиденные обстоятельства, помешавшие вовремя явиться в суд. Впрочем, выглядел он невозмутимым, занимая свое место рядом с «Маргарет Тэтчер» в первом ряду. С тем же непроницаемым выражением лица просидел он и весь первый день. А вот миссис «Тэтчер», напротив, смотрела еще строже.
Первым вызвали свидетельницу Маргарет Болл. Она приехала в Лондон из Флайта поездом и, судя по всему, впервые покинула родной дом. И уж определенно впервые присутствовала на судебном заседании. Близоруко щурясь, озиралась она по сторонам и отвечала на вопросы Джона Спарлинга еле слышным голоском. Пришлось вмешаться судье.
– Прошу, говорите громче, миссис Болл. Мы все хотим слышать вас. Понимаю, это нелегко, но уж постарайтесь, пожалуйста.
Эти слова судья произнес достаточно мягко, но они привели бедную свидетельницу в еще большее смятение. Похоже, она вообще лишилась дара речи, и привести ее в чувство смогла только мисс Хукс с помощью нескольких стаканов воды и салфетки.
И вот наконец, понукаемая Спарлингом, она начала давать показания. Она являлась матерью Эдварда Болла, посещавшего ту же школу, что и Томас Робинсон: Сент-Джордж в Кармуте. И очень радовалась тому обстоятельству, что среди друзей ее Эдди был такой славный и замечательный мальчик, как Томас. Раз или два Эдди даже гостил в доме «Четырех ветров», именно так она выразилась, и да, Томас тоже гостил у них во Флайте.
Она хорошо помнила тот вечер в конце мая прошлого года, когда Томас приехал к ним в гости. Разве может она забыть такое? Ведь той самой ночью эти безумцы убили бедную леди Энн. С тех пор ни один из обитателей Флайта не может спать спокойно. Это ужасно, когда человек не чувствует себя в безопасности в собственной постели.
А договаривалась о визите Томаса личная секретарша сэра Питера, звонила накануне. Где-то около полудня. Да, миссис Болл в этом совершенно уверена. Нет, лично она не была знакома с этой дамой, но знала, кто она и что зовут ее Грета, а вот фамилию не помнит. Она позвонила, чтобы узнать, может ли Томас приехать к ним и остаться на ночь, и, нет, не сказала ни слова о том, что действует от имени леди Энн. Но миссис Болл подумала именно так. Ведь это естественно.
А привезла к ним Томаса Джейн Мартин, экономка леди Энн. Где-то между пятью и шестью вечера. Точнее она сказать не может. За рулем была Джейн. Машина у нее такая маленькая, иностранная. «Рено» или что-то в этом роде.
Почему Томас потом отправился домой? Да потому что разволновался, когда узнал, что договаривалась о его визите Грета. Миссис Болл спросила, почему, звонила именно она. Ну и Томас тут же перезвонил своей матери, но никто не подходил, и звонил он долго, целую вечность. Он очень расстроился, и тогда миссис Болл предложила подвезти его до дома. Нет, она не может точно сказать, сколько было времени, когда они подъехали к дому «Четырех ветров». Но уже после восьми, это она помнит, потому как муж позвонил с работы и предупредил, что задерживается.
Высадила она Томаса у главных ворот, и да, теперь она понимает, что оставлять его одного не следовало. С тех пор не проходило и дня, чтоб она не корила себя за это. Но Томас был так настойчив. Сказал, что мама его наверняка дома, может, просто отключила телефон у себя в спальне или что-то в этом роде.
– А где-нибудь в окнах дома горел свет, когда вы подъехали вместе с Томасом? – спросил Майлз Ламберт. Он поднялся со своего места для перекрестного допроса и одарил миссис Болл одной из обаятельнейших своих улыбок.
– Да нет, вроде бы нет. Я, честно говоря, не обратила внимания.
– Ну а время? Вы не можете сказать точней? Начало девятого?
– В начале девятого звонил муж. Это я точно помню.
– Так он звонил до или после того, как Томас пытался дозвониться матери?
– О, не знаю, затрудняюсь сказать. Ведь прошло столько времени…
– Конечно, миссис Болл. Понимаю. Все детали вы, разумеется, не помните. Но, возможно, поможете мне вот с чем. Сколько времени занимает поездка от вашего дома до дома «Четырех ветров»?
– Ну, минут десять-пятнадцать. Когда стемнеет, конечно, дольше. В темноте я езжу медленнее.
– А когда вы везли Томаса домой, уже стемнело?
– Нет. Только начало темнеть.
– А дождь шел?
– Нет, вроде бы нет.
– А на обратном пути?
– Нет. Дождя не было.
– Прекрасно. Теперь еще один вопрос о том вечере, миссис Болл. Через сколько примерно времени после попыток Томаса дозвониться маме вы посадили его в машину, чтоб отвезти домой?
– О, я не знаю… Не припоминаю.
– А вы попробуйте вспомнить, миссис Болл. Постарайтесь, это очень важно.
– Ну… я помню, как мы с ним говорили об этом. Ну, о том, что она не подходит к телефону. Рассуждали о причине. Ну а потом… потом вроде бы позвонил муж. – В восемь.
– Да.
– Так значит, между попытками Томаса дозвониться домой и вашим отъездом прошло минут десять-пятнадцать, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43