– Что?– Говоря образно, это как задумать построить первый автомобиль, а в результате сотворить «феррари» и потом довольствоваться тем, что штамповать малолитражки в течение тысяч лет, даже не пытаясь постараться сделать «феррари».Рутерфорд напряженно слушал.– Я считаю, – продолжила она, – что это с натяжкой можно назвать нормальной моделью развития. Я не сильна в истории архитектуры, но до того, как построили Уорикский замок в Англии или замки крестоносцев, люди соорудили великое множество сооружений куда более примитивных. Творчество шло по кривой обучения, монотонно: не вдруг в один прекрасный день в глубине веков люди проснулись и построили самый совершенный на все времена замок. Пирамида непостижима, она не вписывается в общую схему – она будто глядит с высоты на все, что появилось на земле после нее.– Ты права. Мы с тобой, наверное, начинаем понимать, как несостоятельна официальная история. – Он нахмурился в тон своим черным мыслям, а затем повернулся к Кэтрин. – Сейчас я покажу тебе кое-что.Рутерфорд включил передачу и вновь слился с плотным потоком движения. Они двигались по шоссе еще примерно милю, прежде чем свернуть и, миновав несколько боковых улочек, очутиться на краю пустыни. Далеко позади остались уродливые бетонные высотные дома центра Каира, исчезли даже убогие административные здания, тянувшиеся вдоль шоссе. Здесь были строения почти сельского вида – будто пригороды столицы, дойдя до порога пустыни, вдруг обессилели. Дороги были не асфальтированы, и поднятая колесами пыль висела в воздухе. Рутерфорд остановил машину. Пирамиды, казалось, нависли над учеными, хотя до них еще предстояло шагать через песчаные дюны.– Приехали. Теперь пешком.Был час пополудни, и солнце пекло немилосердно. Выбравшись на яркий солнечный свет, они зажмурились. Жар поднимался от раскаленного песка, было трудно дышать. Крепко пахло навозом, жужжали мухи. Плато Гизы было почти пустым. Один-два охранника уныло прохаживались вокруг основания пирамиды Хеопса: туристы в этот час сидели в отелях, прячась от полуденного солнца. С трудом протащившись через пески, ученые наконец добрались до цели.Рутерфорд подошел к нижнему слою кладки. В лице его уже почти не осталось былой уверенности. Он похлопал ладонью по боку одного из массивных блоков – тот доходил ему до груди и весил по меньшей мере десяток тонн. Джеймс запрокинул голову, чтобы посмотреть на вершину. Кэтрин прикрыла ладонью, как козырьком, глаза и обвела взглядом обширное плато Гизы.– Думаешь, мы здесь в безопасности? Идут они за нами или бросили?Рутерфорд перевел беспокойный взгляд к горизонту. Вся панорама плато дрожала в знойном мареве.– Не знаю. Но думаю, расслабляться не стоит. Скорее всего, они уже знают, каким рейсом мы вылетели. Надо торопиться.Во рту у Кэтрин пересохло. Она закинула голову, но взгляду ее не удалось достичь вершины древней пирамиды.– И Безумова надо найти. Он наверняка в Каире.Рутерфорд покачал головой и посмотрел на Кэтрин:– Одно известно точно: завтра, на рассвете дня весеннего равноденствия, мы должны быть здесь. Что делать с русским, я, честно говоря, не знаю. – Сощурившись, он вновь посмотрел на пирамиду. – А сейчас давай сосредоточимся на разгадке нашей тайны.Он повернулся и опустил правую руку на край нижнего яруса кладки.– Поразительное сооружение, правда? Изготовлено из двух с половиной миллионов каменных блоков, каждый весом от двух до пятнадцати тонн. Общий вес строения просто колоссален, ошибка в позиционировании хотя бы одного блока привела бы к неверному распределению массы, и строение просто развалилось бы. – Он погладил камни. – Изначально грани пирамиды покрывала облицовка из слоя камня, напоминающего белый мрамор, отчего эта пирамида и две соседние сверкали на солнце, как зеркала. Эффект, наверное, был потрясающим.Кэтрин приблизилась к основанию и провела пальцами по поверхности камня.– Откуда известно, что была облицовка? И куда она подевалась?– Во-первых, – отвечал Рутерфорд, – имеются описания тех лет, оставленные древним греками, во-вторых, кое-где еще остались фрагменты отделки. Каждый из этих вот блоков весит примерно десять тонн, а стыки между ними такие, что лист бумаги не просунешь. Очень напоминает кладку в Перу, – добавил он.Кэтрин отклонилась назад и попыталась разглядеть вершину. Это ей не удалось: насколько хватало глаз, ввысь уходила бесконечная лестница из каменных блоков. Рутерфорд отступил на несколько шагов, чтобы получше рассмотреть.– Только это еще не все. Обрати внимание: основание пирамиды представляет собой квадрат.Кэтрин тоже отошла и стала рядом. Рутерфорд продолжил:– Стороны этого квадрата предельно точно ориентированы по сторонам света, то есть северная сторона основания, на которую мы сейчас смотрим, ориентирована на север, восточная – на восток и так далее.Кэтрин посмотрела направо, потом налево вдоль основания северной грани.– Так уж и предельно точно?Рутерфорд ответил:– Ну, настолько точно, насколько это в силах человека при строительстве сооружения такого масштаба. Все пирамиды обмерялись экспертами, применявшими самые передовые приборы, и выяснилось, что погрешность составляет одну сотую процента.– Ничего себе!Рутерфорд с удовлетворением наблюдал за реакцией Кэтрин.– Вот именно. Оттого и непонятно.– Не то что непонятно – это просто абсурдно.– Я бы так не сказал. Вернее, в такой точности необходимости не было. Человеческий глаз устроен так, что не в состоянии заметить погрешность в один процент. Современный строитель, например, особо не расстроится, зафиксировав погрешность даже в полтора процента. А еще более непостижимо: уменьшить этот показатель с процента до одной десятой – это просто чертовски трудно.Кэтрин вновь изумилась:– В таком случае чего ради они беспокоились?Рутерфорд потер подбородок.– К этому-то я и веду: никто не нашел объяснения. Как бы там ни было, мания точности здесь не заканчивается. Длины сторон квадрата также почти одинаковы. И все углы – насколько это было в человеческих силах – выстроены точно по девяносто градусов. Уму непостижимо.«Сколько же стараний было вложено в эту древнюю конструкцию», – с восхищением подумала Кэтрин.– Но как они добились такого технического великолепия?Рутерфорд оторвал руку от подбородка и поднял указательный палец, будто желая подчеркнуть значение своих слов:– А-а, тут еще одна проблема. Уровень мастерства до самого двадцатого века не достигал такой высоты. Никто до сих пор не объяснил, как такой точности можно было добиться без современных измерительных приборов. И даже применяя такие приборы, едва ли ее можно достичь. Вот еще одна головоломка для нас.На выходе из отеля «Стар Найл Хилтон» швейцар-нубиец в красном тюрбане, красной униформе и белых перчатках распахнул створку стеклянных дверей, и Иван Безумов решительно шагнул за порог.Когда он вышел на раскаленную полуденным солнцем улицу, водитель, нервно куривший в ожидании клиента в тени одной из пальм неподалеку от входа, мгновенно подобрался, отшвырнул сигарету и прыгнул в машину – внедорожник «тойота-лендкрузер», как и требовал Безумов.Когда он повернул ключ зажигания, двигатель взревел. Безумов с нетерпением ждал, пока «лендкрузер» подъедет к центральному входу отеля. Не успел шофер выйти из машины и обежать ее, чтобы раскрыть перед пассажиром дверь, как Безумов уже вскочил на подножку.– К пирамидам – гони! 55 Кэтрин пошла за Рутерфордом к углу Великой пирамиды. Дойдя до него, она встала так, чтобы были как можно лучше видны склоны северной и западной граней. А взгляд неумолимо притягивала вершина пирамиды. Кэтрин показалось, что на самом верху недостает нескольких рядов кладки.– А что случилось с верхушкой?Рутерфорд отошел немного назад и любовался видом на запад – на убегавшие к горизонту песчаные дюны.– Никто толком не знает. В какой-то момент последних нескольких тысячелетий ее сняли. По меньшей мере две с половиной тысячи лет назад путешественники уже сообщали об отсутствии вершины и нескольких рядов кладки под ней.– А что венчало пирамиду?– Полагают, камень Бенбен. Бенбен – таинственный камень предположительно конической формы и внеземного происхождения, играл в религиозных мировоззрениях древних египтян огромную роль.

– Какой камень?– Бенбеном называли пирамидной, венчавший вершину пирамиды. По преданиям, в давние времена Атум, древнеегипетский бог первотворения, возник из изначального хаоса и стал прародителем других богов. Отступающий океан хаоса обнажил несколько пядей земли. На одной из них лежал камень Бенбен.– Ого, еще один миф о потопе.– Вот-вот.– Но если это миф, не является ли камень Бенбен просто символом или метафорой?– Не уверен. Может, это был обломок метеорита – известны случаи обожествления древними таких объектов. Или просто обломок скалы, который люди объявили священным. Однако оснований утверждать, что он не существовал, нет. По-видимому, камень Бенбен помещался на вершине пирамиды, излучая божественный свет, который был виден отовсюду за многие мили. Даже ночью – когда отражал свет звезд.– Из чего, интересно, он был изготовлен?– Алмаз, полированный гранит, золото – кто ж знает… Поговаривают даже, в нем был глаз Гора – знаешь, этакое всевидящее око, как на той пирамиде, что на долларовой купюре. По легенде, Бенбен сняли верховные жрецы, когда поняли, что дни старой религии близятся к концу. Занималась эра христианства, они понимали, что Бенбен придется снимать, иначе рано или поздно кто-нибудь украдет его. И вот они сняли его и спрятали. Очередная загадка пирамид.Кэтрин повернулась и посмотрела в пустыню.«Пески, пески… – до самой Атлантики. Наверное, не много в этих краях найдется месторождений камня», – подумала она.– Подумать только, Джеймс, как они умудрились все это построить? Как они доставляли гигантские каменные блоки через пустыню, а затем поднимали их и устанавливали с такой точностью?Рутерфорд ожидал от нее этого вопроса и невольно улыбнулся.– Ответ тебе не понравится, но я повторюсь: кто его знает…Кэтрин пристально посмотрела на Рутерфорда. На лице ее было недоумение.– Здесь два с половиной миллиона блоков, каждый весом не легче автомобиля. Как ты себе представляешь транспортировку и погрузку без помощи железного крана? – Кэтрин упорно не отводила глаз. – Я не египтолог и не инженер – я ничего в этом не понимаю. Какие есть на этот счет гипотезы?– По-моему, самая распространенная – та, которую можно слышать на уроках истории в школе: блоки перетаскивали и поднимали, применяя грубую физическую силу. В строительстве участвовали сто тысяч человек и длилось оно два десятилетия.Кэтрин подумала секунду.– Уйма народу… Столько ртов надо было прокормить. Это были военнопленные?– Нет, полагают, что крестьяне. На строительстве пирамид они трудились только три месяца в году, когда Нил выходил на максимальный уровень и в сельскохозяйственных работах наступали вынужденные каникулы.Кэтрин принялась думать вслух.– Ничего себе каникулы! Ну хорошо, если по три месяца двадцать лет – это шестьдесят месяцев. Допустим, работали они по двенадцать часов в день. В месяце тридцать дней – по двенадцать часов ежедневно это примерно в сумме двадцать тысяч часов. И если было два с половиной миллиона блоков каждый весом минимум пару тонн, им пришлось бы перемещать примерно сто двадцать блоков в час. Или, грубо говоря, два блока в минуту.Рутерфорд изобразил на лице гримасу преувеличенного неверия.– Честно говоря, два блока в минуту – это просто невероятно.– Но что еще более невероятно: они не просто перемещали их с одного места на другое – они поднимали их в воздух на высоту сотен футов, опускали и укладывали с точностью нейрохирурга.Рутерфорд рассмеялся и пожал плечами.У Кэтрин на языке уже крутился другой вопрос:– Ты мне так и не сказал, с какой целью вообще были построены пирамиды.Рутерфорд неожиданно сник:– Кэтрин, правда, я уже не знаю, что и думать. И подозреваю, что теория Безумова сейчас куда ближе к истине, чем общепринятая точка зрения.Кэтрин наморщила лоб, попытавшись понять, что он имел в виду:– Поясни.– Египтологи утверждают, что пирамиды – это гробницы. Последнее место отдохновения фараонов. Я всегда соглашался с этим. Но теперь сомневаюсь.Он поднял взгляд на громадину Великой пирамиды:– Ибо это упрощенческий взгляд. Зачем было создавать себе столько проблем? Ну не укладывается у меня в голове, что пирамиды были всего лишь погребальными камерами для мертвых царей. Прости, я, наверное, не очень логичен, но это именно то, что я сейчас чувствую.– А на основании каких доказательств археологи утверждают, что это гробницы?Рутерфорд ответил не сразу, несколько мгновений собираясь с мыслями:– Геродот, древнегреческий историк пятого века до нашей эры, первым предположил, что Великая пирамида была построена Хеопсом, что его брат Хафре построил вторую пирамиду, а сын Хафре – третью. Вот с тех пор египтологи согласны с его предположением и каждый раз, когда они натыкаются на косвенные подтверждения, принимают их за окончательные доказательства. Например, в районе Гизы были найдены различные надписи, ассоциирующие Великую пирамиду с Хеопсом. Но это не доказательство, ведь фараоны наследовали святыни своих предков. Когда открыли пирамиды, выяснилось, что внутри пусто: сокровищ не было, и только в третьей, самой маленькой, нашли кое-какие кости. Но даже они, как выяснилось, датированы приблизительно периодом Иисуса Христа, а пирамиды были построены намного раньше. Говорят, пирамиду Хеопса обчистили расхитители гробниц. Но подтверждений этому нет.Кэтрин обдумала услышанное.– Ага, по всему выходит, никто толком ничего не знает?Рутерфорд смущенно улыбнулся.– Выходит, так.Рутерфорд вновь поднял взгляд на высоченную грань пирамиды.– Это одна из загадок в стране загадок. Мы не знаем, для чего их построили, мы не понимаем, как их могли построить, и, положа руку на сердце, мы даже не знаем, когда это было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33