Вскоре разразился страшный шторм, а потом не стало ничего – одна вода, всюду, докуда хватало глаз. Утнапишти выпустил голубку…Тут Кэтрин прервала его:– Странно… Выходит, авторы Ветхого Завета целиком позаимствовали историю.– Ну а почему нет? История-то хорошая. Можно допустить, что Утнапишти послужил символом, ярким представителем тех, кто выжил после потопа. В противном случае человеческая раса не возродилась бы и не достигла сегодняшних размеров. Эти мифы – первичное доказательство катаклизма, едва не уничтожившего всех наших предков. Человечество было стерто с лица земли почти полностью.– Ого, вот это мысль!– Согласен. Но это и единственная причина, почему страшная история о потопе жива во многих мировых культурах. Эта наше самое раннее общее воспоминание… Ведь существует множество других описаний катаклизма, с землетрясениями, и огнем, и холодом – и все они на первый взгляд совпадают с преданиями о потопе. Например, манускрипты зороастрийцев.– Зороастрийцев? – нахмурилась Кэтрин, – кто это?Рутерфорд терпеливо объяснил:– Последователи пророка Зороастры, также известного под именем Заратустра, или Заратуштра. Религия зороастрийцев существует и в наши дни, хотя осталось их всего лишь несколько сотен тысяч и живут они в основном в Индии, в Бомбее. Согласно легенде, Зороастре было откровение божье.Кэтрин усмотрела параллель:– Так он – как Мухаммед для мусульман или Моисей для иудеев?– Да. Только Заратустра старше, он жил еще до двухтысячного года до нашей эры. Зороастрийцы, считающие, что их народ родом с севера России, верят, что когда-то дьявол решил уничтожить Арйана Вэджа – зороастрийский рай, находившийся где-то в Сибири. Вместо того чтобы затопить его, он его заморозил. Манускрипты рассказывают, как некогда красивая земля вдруг покрылась снегом и льдом и навеки ушла под воду.Кэтрин с интересом слушала.– Довольно своеобразная судьба – и это совсем не похоже на выдумку.– Верно. А ведь и у викингов есть похожие предания, – вдохновенно продолжил Рутерфорд. – Они верили, что были времена, когда казалось, что земля навсегда погрузится в хаос. Урожай погиб, разразилась война, всюду повалил снег. После похолодания землю повсеместно охватили пожары. Дотла сгорело все живое. И в конце концов, будто земля недостаточно настрадалась, внезапно моря вышли из берегов и похоронили сушу под водным покровом.С этими словами Рутерфорд хлопнул в ладоши. Кэтрин задумалась над страшным преданием викингов.– Проблема в том, что нигде, ни в одном из мифов, которые вы сейчас пересказали, не говорится о том, что конкретно стало причиной глобальной катастрофы. Если мы не узнаем причину, как нам удастся избежать судьбы предков?Рутерфорд принялся размышлять вслух:– И все же профессор был убежден, что именно об этом говорится в зашифрованном сообщении.– А может, следует взглянуть на проблему в другом ракурсе?– Это как же?– Ну, например, вместо того чтобы полагаться исключительно на нашу способность толковать предания для выяснения того, что погубило Древний мир, почему бы не попытаться найти другое свидетельство природного катаклизма? Если использовать чисто геологические источники или же ископаемые доказательства, можно будет, наверное, установить временные рамки этого драматического периода в истории планеты. А если удастся как-то согласовать технические данные исследования с преданиями – можно будет определить относительно точное время гибели Древнего мира, – предположила Кэтрин.Рутерфорд одобрительно кивнул:– Вот только поможет ли это нам понять, почему он погиб? Поможет ли понять предостережение?– Несомненно. Вы подумайте. Если известно, каков был характер катаклизма, то установить возможные причины намного проще. – В глазах Кэтрин блеснул огонь, и она шлепнула ладонью по спинке переднего сиденья.– Фон Дехенд!Рутерфорд решительно кивнул:– Именно! Тем более мы знаем: ему можно доверять… Надо немедленно возвращаться в Оксфорд.Эрнан вел машину по пустым дорогам Альто-Плано – назад, в Куско. С момента смерти брата он находился словно в полусне: все происходящее казалось далеким от реальности. Хотя они с братом были настороже, подозревая об опасности, беда застала врасплох. Но с появлением двух ученых в душе Эрнана вдруг слабо затеплилась надежда.«Теперь мы хотя бы знаем, что смерть профессора Кента и Мигеля не была напрасной, – он подумал о том, что сейчас Кэтрин и Рутерфорд уходят от погони, и пожелал им удачи. – Они должны вырваться».И тут он заметил впереди машину, стоящую поперек дороги. По обе стороны шоссе тянулась каменистая почва с булыжниками и промоинами – объезда не было.Джип Эрнана остановился, не доезжая пяти ярдов до стоящей машины, из-за которой вышел европеец в черном костюме и темных очках. Эрнан в ужасе смотрел, как человек поднял револьвер, целясь через ветровое стекло прямо ему в лицо.Через мгновение Эрнан понял, что происходит. Он вдавил педаль газа в пол и с грохотом врезался в стоящий внедорожник, заставив потерявшего прицел незнакомца отскочить в сторону. Эрнан резко дал задний ход, переключил передачу и вновь утопил педаль, но в последний момент успел заметить нацеленное на него дуло пистолета второго человека – в метре от водительской двери.Затем раздался оглушительный грохот, и Эрнан как бы со стороны увидел себя лежащим поперек переднего пассажирского сиденья, с мучительной болью пытающегося сделать хоть глоток воздуха. Вокруг все казалось влажным. Ухватившись правой рукой за руль, он попытался сесть, но тут же бессильно повалился обратно.Эрнан услышал, как открылась пассажирская дверь, и почувствовал, как в карман намокшей от крови одежды лезет чья-то рука. Затем раздался голос:– Он самый. А этих нет.Второй голос:– Ладно, поехали. Догоним. Забери документы и мобильник. И кончай с ним.Эрнан, застонав от боли и шока, тщетно попытался привстать. Он вспомнил брата. Он вспомнил Кэтрин и Рутерфорда – вдвоем они стояли рядом, одни, среди ночи… Он попытался позвать их, но было слишком поздно… 43 «Апач» – гражданский вариант вертолета ВВС США – гигантской саранчой присел на вертолетной площадке Церкви Откровения; лопасти винта вращались с неприятным воем.Сенатор Куртц и преподобный Джим Уайт стояли на пороге собора. Последние скупые слова были произнесены, и оба на прощание обнялись. Их совместный путь близился к концу. В этот момент оба думали об одном: как далеко они зашли, чего достигли. Ведь, по сути, церковь была построена буквально из ничего, на пустом месте, и это было настоящим чудом.Сенатор уверенно прошагал через лужайку, неся в руке небольшой чемодан. Подойдя к вертолету, он инстинктивно пригнулся и, стремительно миновав двух телохранителей, забрался по выдвижному трапу в нутро машины. Дверь за ним тут же захлопнулась, и он нетерпеливо поправил всклокоченные волосы. Со ступеней церковного крыльца преподобный Джим Уайт наблюдал, как вертолет поднялся и полетел прочь. А вместе с сенатором улетели и все надежды подарить спасение избранным детям божьим. Он повернулся спиной к лужайке и, растворившись в полутьме соборного чрева, вернулся к своим молитвам.Внутренняя отделка вертолета разительно отличалась от интерьера его военного близнеца. Матовая, черная с зеленым схема окраски полностью отсутствовала. Стены покрывали деревянные панели и видеомониторы; ящики с боеприпасами и снаряжением и металлические сиденья были заменены на кожаные банкетки. Дубовый офисный стол стоял в конце шестидесятифутового фюзеляжа, за столом – удобное кожаное кресло.Как только звуконепроницаемые двери захлопнулись, наступила восхитительная тишина. Сенатор уселся за стол и достал из нагрудного кармана плоский мобильный телефон. Нажав кнопку ускоренного набора, он поднес телефон к уху. Дожидаясь ответа, он пристально смотрел на открывшийся внизу вид штаб-квартиры Церкви Откровения. Здания становились все меньше и меньше – пока не обратились в крохотную россыпь белых точек.Но мыслями сенатор был уже не здесь. Сегодня пятница, полдень. Ждать победы оставалось всего два дня.Телефон ответил. Женский голос быстро и четко проговорил:– Глобальные операции, слушаю вас, сэр.Сенатор откинулся на спинку кресла, на лице – предельная сосредоточенность. Тщательно проговаривая слова, он сказал в трубку:– Секретаря Миллера мне. Это сенатор Куртц.В голосе девушки появились беспокойные нотки:– Да, сэр. Сию минуту, сэр.Она появилась только минут пять спустя – теперь в голосе явно слышался страх.– Прошу прощения, сэр, но я пока не могу найти секретаря Миллера.Лицо сенатора потемнело.– Вот что я тебе скажу, дорогуша. Приподними-ка свою задницу, живо топай к секретарю и скажи ему, что, если он через десять минут мне не перезвонит, всю ответственность я возложу на тебя персонально, ясно тебе?Секретарь Миллер почувствовал, что смертельно устал. Сидя в своем кабинете, он, не отрывая взгляда от телефона, устало покачал головой. Секретарша продолжала докучать ему. Выругавшись сквозь зубы, он набрал номер и поднес трубку к уху. На том конце тотчас ответили. До тех пор, пока он не решился на открытую конфронтацию с сенатором, конечно же, не следует ослушиваться приказов. Это только возбудит подозрения. Еще две загубленные невинные души, если, конечно, они были невинны, не значили ничего в вихре великого замысла. В любом случае, вполне возможно, что ученые узнали о Корпорации слишком много. Его собственная безопасность и целостность Корпорации должны стоять на первом месте.– Так, теперь слушайте меня внимательно, – проговорил в трубку сенатор Куртц. – В Перу имел место прокол. Мы ищем двух человек. Первый – Джеймс Рутерфорд, гражданин Великобритании, возраст – под сорок. Вторая – Кэтрин Донован, гражданка США, под тридцать. Это понятно? Немедленно свяжитесь с Великобританией. Узнайте номера мобильных телефонов разыскиваемых, сообщите номера руководителям оперативных служб в Лиме и Ла-Пасе и отдайте приказ к немедленному их поиску. Я требую стрелять в них без предупреждения. На данный момент это глобальная задача номер один. Об исполнении доложите мне немедленно. 44 Семья Киттэ проживала в квартире типового десятиэтажного дома в центра Ла-Паса. Он припарковал машину на узкой, похожей на расщелину улочке, по обеим сторонам которой также стояли машины – все они выглядели так, словно знавали и лучшие деньки. Киттэ подвел их ко входу в дом, толкнул перед собой створку расшатанных двойных дверей, и они окунулись в острый аромат жареного чили. В маленьком вестибюле слева от входа располагался лифт. Справа – обветшалая каменная лестница, ведущая на верхние этажи. Киттэ что-то говорил и помогал себе жестами, тыча пальцами в воздух. Рутерфорд вытянул шею, глядя вверх на темные пролеты десяти этажей лестницы. Повернувшись к Кэтрин, он сказал с улыбкой:– Он, похоже, хочет сказать, что лифт не работает.Закинув рюкзаки за плечи, они последовали за индейцем.После грязи улиц и немного депрессивной обстановки лестницы интерьер квартиры оказался приятным сюрпризом. Дверь с площадки открывалась в короткий коридор, который вел в большую гостиную. Имелся скромный балкончик, места на нем хватало ровно на то, чтобы разместить пару стульев, но сама комната была светлой и просторной: по обе стороны балкона были окна, выходящие на фронтон здания с видом улицу. Из гостиной маленький коридор выводил к трем спальням и ванной.Задрапированная цветастыми индейскими тканями мебель была почти вся из дерева, ручной работы. Повсюду были разбросаны детские игрушки, а на большом столе в центре – очевидно, обеденном для всей семьи, – оставалась не убранная с завтрака посуда. Семья была явно ниже среднего достатка, но разумно использовала скудные ресурсы, и в квартире было очень уютно. Кэтрин улыбнулась Киттэ.Индеец тепло улыбнулся в ответ, а затем повел гостей по коридору к одной из спален, где они и оставили свои вещи. Он показал им маленькую кухню, где только что сварили кофе, а затем, безостановочно жестикулируя, дал понять, что ему нужно отлучиться на час, прежде чем они вновь отправятся в путь.Как только Кэтрин закрыла дверь за вышедшим Киттэ, она вздохнула с облегчением.– Джеймс, я впервые за это время почувствовала себя в безопасности! – Раскрыв свой телефон, она стала набирать номер Эрнана.– Я только быстренько скажу Эрнану, что мы в порядке.Рутерфорд сделал большой глоток кофе и облокотился локтями на стол. «Устал как собака», – подумал он.Телефон выдал один гудок, второй, третий. Кэтрин почувствовала, как холодок побежал по спине.И тут вдруг гудки прервались. На том конце взяли трубку. С облегчением Кэтрин воскликнула:– Hola! Эрнан, это я.В ответ – молчание.– Эрнан? Это ты? Алло!В трубке раздался шорох, затем на том конце дали отбой и отключили телефон. Кэтрин и Рутерфорд взглянули друг другу в глаза, разом подумав о том, чего ни один из них не хотел допустить.В Ла-Пасе, на 65-м этаже недавно построенного небоскреба, пухлый коротышка сидел за столом новенького кабинета с наушниками на голове. Кабинет был необычайно светлым благодаря окнам от пола до потолка. Человек сидел в окружении телевизионных мониторов и разнообразного электронного и компьютерного оборудования.Из огромных окон открывался панорамный вид. Внизу клубящийся коричневый смог накрывал Ла-Пас. На грязных улицах бурлила жизнь. Маленькие машины ползли в пробках, крохотные люди спешили по тротуарам.Пухлый человечек был одет в белую рубашку с засаленным темно-синим галстуком. Пятна пота широко расплылись под мышками. Но потел он не от жары – кондиционер исправно работал. За спиной у человечка весь в черном, с хмурым презрением на физиономии стоял убийца профессора. Человечек резко сдернул на шею наушники и стал что-то лихорадочно царапать в блокноте, лежащем на столе рядом с клавиатурой. Затем он вскочил, вырвал листок из блокнота и, размахивая им, закричал:– Босс! Босс! Я засек их!Убийца выхватил у него листок и прочитал адрес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33