Гласс заметил висящего на шасси Бена, который отчаянно пытался залезть в дверцу, и, улыбнувшись, направил вертолет к дому: стряхнуть преследователя не удастся, зато можно размазать его по крыше.
В темноте чернел силуэт большой трубы. Гласс резко повернул к ней. Бен заметил летящую на него кирпичную кладку и поднял ноги, оставшись невредим, хотя ускорение чуть не вырвало руки из суставов.
Гласс опять полетел над крышей. Бен задел ногами черепицу, и та посыпалась на землю. Гласс со смехом вновь развернул вертолет: еще разок, и он размажет Хоупа по стенке, как козявку.
Вот только развернулся он слишком рано: хвостовой винт зацепил крышу – вспыхнул фейерверк искр, полетели искореженные обломки металла. Приборы на панели управления зашкалило, вертолет вздрогнул, и его повело прочь от дома, в сторону леса.
Бен сумел поставить ногу на шасси, ухватился за ручку и, рванув дверцу, впрыгнул в кабину. Вертолет беспомощно завис над верхушками деревьев, луч прожектора выписывал дикие круги над заснеженными зелеными соснами, голыми дубами и буками.
Гласс бросился на Бена, пытаясь уколоть его шприцем. Бен увернулся и ударил руку противника о панель управления, выбив из пальцев шприц, потом вцепился в короткие волосы Гласса и бил его головой о панель Управления, пока не разбил лицо в кровь.
Вертолет падал, все быстрее вращаясь вокруг собственной оси. Гласс полоснул Бена ногтями по лицу. Бен треснул его об дверь, дал в зубы и снова ударил о панель управления. Тот обмяк. Вертолет резко вильнул в сторону и стал падать на верхушки деревьев.
Бен схватился за рычаги управления, но сделать ничего не мог. Вертолет протянул еще сотню ярдов, прежде чем напоролся на деревья: несущий винт разнесло вдребезги. Они падали на землю, ломающиеся ветки царапали фюзеляж, мотор заглох, куски искореженного винта сыпались сверху. Вертолет переворачивало, и Бена бросало то на пол, то на потолок кабины.
В тридцати футах от земли ветки закончились. Сквозь треснувшее стекло Бен мельком увидел стремительно надвигающуюся заснеженную землю, потом его сильно приложило о панель управления. Вертолет зарылся носом в сугроб, сверху сыпались сломанные ветки и металлические обломки.
Обмякший Гласс растянулся на пульте управления. Из приборной доски вылетали искры, запахло авиационным керосином.
Превозмогая боль, Бен полез вверх, в заднюю часть разбитой кабины. Клару зажало между сиденьями, она отчаянно дергала рукой, пытаясь разорвать цепочку, которая приковывала запястье к сиденью.
Раздался треск, что-то полыхнуло за спиной. Бен оглянулся: огонь лизал ветровое стекло изнутри, языки пламени разбегались по панели управления и передним сиденьям – через несколько мгновений вертолет взорвется.
Он дернул цепочку наручников; та не поддалась. Клара смотрела на него широко раскрытыми глазами, волосы у нее растрепались, губа была разбита. Девочка попыталась вырвать руку из стального браслета, но наручник плотно охватывал запястье.
Пламя разгоралось. Бен подполз обратно к обмякшему Глассу и пошарил в карманах окровавленного смокинга: ключа к наручникам не было. Жара становилась невыносимой. Язык пламени лизнул спину Бена, опалив одежду. Времени не оставалось – вертолет вот-вот взорвется.
Оглушенный болью и страхом, Бен не сразу вспомнил про револьвер. Выхватив его из-за пояса, он прижал дуло к браслету, закрепленному на сиденье, и нажал спусковой крючок.
От громового выстрела зазвенело в ушах. Новая волна жидкого пламени плеснула из почерневшего нутра вертолета, и Бен пришел в себя. Клара была свободна: разбитая цепочка болталась на браслете, охватывавшем кисть девочки.
Они с трудом протиснулись к дверце. Собравшись с силами, Бен пинком распахнул ее, схватил Клару за руку и как-то ухитрился вылезти наружу, опередив стремительно распространяющийся огонь.
Бен потащил спотыкающуюся девочку по снегу. Не успели они отойти на двадцать ярдов, как лес за спиной осветила вспышка белого пламени. Топливные баки вспыхнули, и вертолет взорвался огненным шаром. Бен спрятался за ствол дуба, прикрыв Клару своим телом. Стало светло как днем, деревья загорелись. Пылающие обломки вертолета разбросало во все стороны. Бен прижал к себе кричащую от страха девочку.
ГЛАВА 62
Три дня спустя
Отель «Бристоль», Вена
Бен вошел в фойе роскошного отеля. Одежда казалась слишком новой и жесткой, при каждом движении бок пронзала боль.
В фойе собралась толпа журналистов и фотографов. Бен знал, что Филипп Арагон с армией помощников снял целый этаж в отеле, чтобы давать здесь пресс-конференции: от желающих получить интервью отбоя не было. Захват полицией виллы фон Адлера стал новостью номер один, сенсацией, какой не видывали много лет, и Арагон оказался в ее центре. Три дня Бен намеренно не смотрел телевизор и не слушал радио, и все равно кое-какие новости просачивались.
За последние три дня Филипп Арагон нажал на столько тайных рычагов, что большинству политиков и не снилось. Благодаря его влиянию на самом верху удалось замазать некоторые подробности дела, скрыв их от средств массовой информации. По официальной версии, все убийства на вилле совершены людьми самого Кролла – Бен и его команда никогда там не появлялись.
Понадобилось двое суток, чтобы привести виллу в порядок. От сгоревшего вертолета остались лишь обломки, разбросанные взрывом по лесу. Следов Джека Гласса не нашли. Впрочем, при температуре горения авиационного керосина человеческое тело сгорает дотла, включая зубы и кости, – Бену приходилось видеть такое раньше.
Сквозь толчею в фойе к нему пробился мужчина – примерно одного возраста с Беном, но уже с лысиной и очень худощавый, если не сказать тощий.
– Меня зовут Адриен Лакан, – сказал он погромче, чтобы перекричать гул толпы, и протянул руку. – Я личный секретарь Филиппа Арагона. Рад, что вы смогли прийти, месье Хоуп.
Лакан провел Бена к лифту – вокруг засверкали вспышки камер. Бен отвернул лицо. Охранники оттеснили журналистов, которые стянулись со всех сторон.
– Просто сумасшедший дом, – покачал головой Лакан, нажимая кнопку верхнего этажа. – В жизни не видел ничего подобного.
В шикарных апартаментах Арагона непрерывно звонили телефоны, стоял шум и гам: одни помощники суетились, озабоченно бегая туда-сюда с наушниками и микрофонами, другие собрались вокруг расставленных на столах телевизоров, показывавших различные программы новостей. Две женщины просматривали огромную стопку газет.
Посреди этого бедлама Арагон сидел на столе, перебирая бумаги и разговаривая по мобильнику. Воротничок рубашки был небрежно расстегнут, политик выглядел свежим и энергичным, несмотря на пластырь на лбу, прикрывавший зашитую ссадину. Увидев Бена, он широко улыбнулся, положил кипу бумаг на стол и, закончив разговор, приветливо поздоровался с гостем.
– Не забудьте о назначенном интервью, – предупредил Лакан.
Арагон отмахнулся и взял Бена под локоть.
– Извините, вот тут потише. – Он провел Бена сквозь суетливую толпу помощников в комнатку и закрыл дверь. – Спасибо, что пришли.
Арагон держался молодцом. Он выглядел, как всегда, спокойным и уверенным, но теперь в нем появился огонек, готовность драться, как у бойца на ринге, которой раньше Бен не замечал.
– Вы сказали, что это важно.
– Так и есть. Я хотел кое-что обсудить с вами, пока вы не уехали. Вы ведь сегодня улетаете?
– Рейс через несколько часов, – кивнул Бен.
– В Ирландию? Никогда там не бывал. Как там, в Ирландии?
– Много зелени. Мало людей. Тишина.
– Порой мне тоже хочется уединиться в тихом местечке. – Арагон кивнул на дверь, за которой царила суматоха. – Сейчас я бы уехал и не вернулся. Везет же вам.
Бен отнюдь не чувствовал себя везунчиком.
– Вы всегда можете все это бросить, – ответил он. – Вернитесь к тому, чем занимались раньше. Архитекторам не грозит опасность быть убитыми или похищенными.
– Вы говорите совсем как моя жена Колетт.
– Ваша жена, должно быть, мудрая женщина, – заметил Бен.
– А ведь вы сами постоянно рискуете.
– Работа у меня такая.
– Вы мне очень помогли, – сказал Арагон. – Я этого никогда не забуду.
– Я не для вас старался, – с улыбкой ответил Бен.
– Я ценю вашу откровенность. Тем не менее очень вам благодарен. – Арагон вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт. – Вот, возьмите.
На лицевой стороне конверта стояло имя Бена.
– Откройте, – предложил Арагон, с довольным видом откинувшись на спинку кресла.
Вскрыв конверт, Бен вытащил из него листок бумаги – чек, выписанный Арагоном на имя Бенедикта Хоупа. В сумме значилась единица и целый ряд нулей.
– Ничего не понимаю, – удивился он. – За что?
– Я забыл вам сказать, что предлагал награду в один миллион евро тому, кто поможет найти убийц Роже, – объяснил Арагон. – Вы помогли нам их взять, так что деньги ваши. Тратьте на здоровье.
Бен уставился на чек.
– Спасибо, Филипп.
Арагон улыбнулся:
– Ну вот и ладно. Счастливого вам возвращения домой. Думаю, мы еще увидимся.
– Нет, вы не поняли. Я имел в виду, спасибо, не надо, – заявил Бен, возвращая чек.
– Вы отказываетесь от награды?
Бен кивнул.
– Но ведь вы ее заслужили! – настаивал Арагон.
– Лучше позаботьтесь о вдове Сэнди Кука с детишками, – ответил Бен. – Остальное отдайте на благотворительность. Мне деньги не нужны, пусть они пойдут на добрые дела.
Кински не сразу доковылял до двери на костылях.
– Рад видеть тебя на ногах, Маркус, – сказал Бен, входя в дом.
Кински был в халате, нечесаный и с многодневной щетиной на бледном лице. Под глазами чернели круги.
Бен огляделся. Даже не верилось, что в этом современном домике в пригороде живет суровый полицейский. Все слишком ухожено, чисто, на столах вазочки с цветами – сразу чувствуется женская рука. Должно быть, Хельга постаралась.
Приходу гостя Маркус явно обрадовался. Бен посмотрел на закованную в гипс ногу – только пальцы наружу торчат. Гипс покрывали надписи с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Кински перехватил его взгляд.
– Чешется, сил нет! Снять бы эту штуковину поскорее, к чертовой бабушке.
– Как дочка? – спросил Бен, следуя за ковыляющим хозяином по коридору.
– Смурная немного. Ничего, отойдет. Она сильная девочка. – Кински бросил взгляд на пакет в руке Бена. – Что там у тебя?
– Подарок принес. – Он вытащил большого плюшевого мишку, которого второпях купил по дороге. – Надеюсь, Кларе понравится.
– Вот сам и отдай. – Кински дохромал до лестницы и встал, опираясь на костыли. – Клара! К тебе гость! – крикнул он.
Из дверей наверху высунулась голова. Увидев Бена, девочка вспыхнула от радости, слетела по ступенькам и обняла гостя.
Слава богу, она вновь улыбается. Последний раз, когда он ее видел, у ребенка был потерянный взгляд. Хотя Кларе многое пришлось пережить, возможно, ее отец прав: она справится.
– Ты, наверное, слишком большая для таких подарков, – сказал Бен, вручая ей медведя.
Клара прижала игрушку к груди.
– Я назову его Беном! – радостно улыбнулась она. – А у меня есть еще один новый друг! Папа, можно я покажу?
Кински кивнул. Клара весело побежала по коридору с мишкой в руках.
– Маффи! – крикнула она.
Щенок ротвейлера, пушистый комочек черного меха размером с кролика, неуклюже выскочил из гостиной на больших не по росту лапах и склонил голову набок, глядя на гостя огромными любопытными глазами. Как и у Макса, у щенка были коричневые полоски на месте бровей.
– Пойди поиграй с Маффи, – велел Кински дочери. – Нам с Беном надо поговорить.
Он провел гостя на кухню, прислонил костыли к столу и сел, выставив перед собой ногу в гипсе. Из буфета Кински достал два стакана и бутылку виски, налил стаканы до краев и подвинул один Бену.
Не выдержав, он попытался просунуть пальцы под гипс, сдался и в раздражении отхлебнул сразу полстакана бурбона.
– Я думал, ты завязал, – заметил Бен.
– Уже развязал. Помогает отвлечься, когда нога невыносимо чешется, черт бы ее побрал.
– Арагон сказал, что ты возглавляешь расследование.
Кински кивнул.
– По-моему, дело затянется надолго. Они собрали самых ушлых адвокатов, какие только есть на свете. Этим подонкам ох как нужны адвокаты.
– Сорняки можно срезать, но корни-то останутся.
Кински пожал плечами.
– Хотя бы что-то…
Они молча выпили.
– Я тебе по гроб жизни благодарен за то, что ты спас Клару, – тихо сказал Кински. – Хотел бы я тогда оказаться с тобой рядом.
– Мне очень жаль, что Хильдегард погибла.
Кински поднес стакан к губам, осушил до дна, потом медленно выдохнул.
– Бен, когда мне сообщили про Ли… – Он замолчал, опустив небритый подбородок на грудь.
Бен положил руку на плечо полицейского.
– Спасибо, Маркус.
Через полтора часа Бен сидел в мягком кресле, оглядывая роскошное убранство частной клиники. Комната была заставлена растениями и цветами, в углу стояла рождественская елка. За окнами сыпал снежок, но внутри было тепло.
Из скрытых динамиков доносилась негромкая музыка – кажется, Моцарт. Бен не знал, что именно, да и знать не хотел. Черт бы побрал этого Моцарта! Музыка напомнила про Оливера и Ли. Бен вдруг остро пожалел, что в кармане нет привычной фляжки.
– Привет, Ив! – поздоровался он.
Она остановилась на пороге, неуверенно улыбаясь, потом подошла к нему. Девушка была одета в темно-синий спортивный костюм с отрезанным рукавом: рука висела на перевязи, закованная в гипс от локтя до кончиков пальцев, – никто не написал на нем пожеланий скорейшего выздоровления.
– Как рука? – спросил Бен.
– Вряд ли я теперь смогу играть на гитаре, – ответила Ив, садясь в соседнее кресло. – Сделали операцию, посмотрим, как будет дальше. Хорошо хоть не сильно болит – если глотать обезболивающее горстями.
Она улыбнулась, хотя лицо выглядело бледным и осунувшимся.
Бен повернулся в кресле, поморщившись от острой боли в ребрах.
– Я смотрю, мы тут оба покалеченные, – сказала Ив. – Что с тобой?
– Так, ничего, жить буду, – ответил Бен. – Просто мышцы свело.
– Я удивилась, когда ты позвонил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37