– Я полечу, – услышал майор собственный голос.
Когда полковник понял, кто это сказал, у него застыло лицо.
– Майор? – удивился он. – И ты, Брут?
В этот миг обнажились глубины вселенной, о которых Бранч даже не подозревал. Впервые до него дошло, что он был любимчиком и полковник надеялся когда-нибудь передать ему дивизию. Слишком поздно Бранч понял размеры своего предательства.
Майор и сам удивлялся – что заставило его так поступить? Как и полковник, он был истинным служакой. Всегда помнил о долге, берег солдат, войну считал профессией, а не призванием, от трудностей не бегал и храбрость проявлял точно по чину, в меру. Майор видел свою тень на чужих землях, хоронил друзей, был ранен, сеял горе среди врагов. Несмотря на все пережитое, борцом себя не считал, да и вообще в такое не верил. Слишком сложные времена. И вдруг он, Элиас Бранч, отстаивает некую точку зрения.
– Кто-то же должен начать, – сказал майор, в ужасе от того, что говорит.
– Начать, – отозвался полковник.
Не совсем понимая начальника, Бранч больше не пытался ничего объяснить.
– Да, сэр, – произнес он, – так точно.
– Ты считаешь, это нужно?
– Просто дела приняли такой оборот.
– Хотелось бы верить. И чего ты намерен добиться?
– Возможно, – сказал Бранч, – смогу посмотреть им в глаза.
– А потом?
Бранчу казалось, что его раздели. Похоже, он выставил себя придурком.
– Заставлю их ответить.
– И они солгут, – отрезал полковник. – Как всегда. А потом?
Бранч смутился:
– Заставлю их прекратить это дело. – Он сглотнул.
Неожиданно к нему на помощь пришел Рамада:
– Разрешите обратиться, сэр? Я тоже хотел бы полететь с майором Бранчем.
– И я, – сказал Макдэниелс.
Всего вызвались три экипажа. Бранч, который никого с собой не звал, вдруг оказался во главе целой добровольческой экспедиции. Ужасное положение – он чувствовал себя почти отцеубийцей. Бранч опустил голову.
Полковник глубоко вздохнул, и Бранч почувствовал, что навсегда изгнан из сердца старика. Такой свободы Бранч не хотел, но что вышло, то вышло.
– Отправляйтесь, – сказал полковник.
4 ч 10 мин
Бранч летел низко, с погашенными огнями, молотя лопастями грязное небо.
Два других «Апача» неслись с боков, словно свирепые волки. Бранч шел в голове, он вел звено со скоростью сто сорок пять километров в час. Покончить бы с этим побыстрее. На рассвете его рыцари получат яичницу с беконом, а он – возможность отоспаться. А потом все сначала – охранять мир, охранять себя.
Майор вел вертолет через ночь, ориентируясь по приборам, чего терпеть не мог. Насколько он знал, полагаться на приборы весьма рискованно.
Однако сегодня в небе было пусто, если не считать его звена, да к тому же новую угрозу – азотное облако – глазами не увидишь; потому Бранч и решил довериться встроенному в шлем целеуказателю и прочей оптике.
И экраны, и приборы обнаружения цели показывали изображение Боснии, передаваемое с базы. Специальная компьютерная программа обрабатывала информацию – карты, картинки со спутников и стратегических самолетов-разведчиков, фотографии местности, сделанные в дневное время, – и выдавала трехмерное изображение почти в реальном времени. Сейчас Бранч видел Дрину с запаздыванием в несколько секунд. Поэтому в соответствии с виртуальной картой Бранч и Рамада прибудут в Z-4 позднее, чем на самом деле. К этому нужно было привыкнуть. Трехмерные изображения очень убедительны – так и хочется им верить. Но они показывают не то, что есть на самом деле, а то, что уже было. Они верны только по отношению к минувшему моменту.
Z-4 находилось в десяти километрах к юго-востоку от Калесии – по направлению к Сребренице и прочим местам массовых захоронений, окаймляющих Дрину. Больше всего людей истребили на берегах этой реки, у сербской границы.
Рамада пробормотал с заднего сиденья:
– Красота!
Бранч переключился с компьютерного изображения на прибор ночного видения. И понял, что имел в виду Рамада.
Над Z-4 висел газовый купол – красный и зловещий, словно некое знамение конца света. Вблизи скопление азота походило на огромный цветок, и лепестки его клубились под пологом слоистых облаков, сталкивались с холодным воздухом и обламывались. Когда вертолеты приблизились, компьютер вывел на экран изображение зловещего цветка, а вслед за ним строчки текста. Картинка чуть сдвинулась, и спутник показал три «Апача», подлетающих к тому месту, которое на самом деле они только миновали.
– Доброе утро! – приветствовал Бранч свое запоздавшее изображение.
– Парни, чувствуете запах? – Это Макдэниелс из вертолета слева.
– Да уж, словно «Мистер Мускул» разлили. – Бранч узнал голос: Тиг.
Кто-то зажужжал настройкой телеприемника.
– Воняет, как в сортире. – Снова Рамада. Прямой, ничего не скажешь. Это он намекнул, что хватит болтать.
Бранч тоже начал улавливать запах. Сделал глубокий выдох.
Аммиак. Побочный продукт азота, выделяемого из Z-4. Вонь застарелой мочи, прокисшей мочи десятидневной давности. Дерьмо.
– Маски! – приказал майор и натянул собственную. Рисковать незачем. И он вдохнул носом кислород – свежий и чистый.
Обширный азотный купол, высотой четверть мили, поднимался и проседал.
Бранч попытался оценить с помощью приборов и светофильтров степень опасности. Посмотрел показания и плюнул на них. Они ему ничего не говорили. Лучше перестраховаться.
– Приказываю, – сказал майор. – Лави, Макдэниелс, Тиг, Шульбе и все прочие. Займите позицию в одном километре от края облака. Ждите, а мы с Рамадой облетим эту пакость по часовой стрелке.
Говоря, Бранч подумал: «А почему, собственно, по часовой, а не против? Можно было бы и по диаметру».
– Я пойду повыше и постараюсь сделать круг побольше. Не стоит связываться с этими подонками, пока во всем не разберемся.
– Отлично придумано, шеф, – одобрил Рамада. – Приключений нам не нужно. Обойдемся без героизма.
Дома, в Омахе, у него недавно родился сын, которого Рамада видел только на фотографии. Он и Бранчу ее показывал. Конечно, ему не следовало лететь, но разве удержишь? В такие минуты майор ненавидел свой дар увлекать людей. Уже столько солдат пошло за ним навстречу опасности и не вернулось…
– Вопросы есть? – Бранч подождал.
Вопросов не было.
Заложив крутой вираж, он двинулся прочь от остальных машин. Вертолет шел по часовой стрелке, слегка приближаясь к объекту. Пятно было примерно два километра в окружности. Ощетинившийся пулеметами и ракетами «Апач» прошел полный круг, не снижая скорости, – вдруг внизу рыщет какой-нибудь придурок с бутылкой сливовицы в кармане и зенитным пулеметом на плече. Они ведь хотят не спровоцировать войну, а только разобраться в загадке. Что-то тут происходит, но что именно?
Завершая облет, Бранч посигналил светом и увидел ответный сигнал – остальные вертолеты ждали в стороне.
– Не похоже на захоронение, – заявил он. – Кто-нибудь что-нибудь видел?
– У меня – пусто, – сказал Макдэниелс.
– Никак нет, – отозвался Лави.
Тем временем собравшиеся в лагере разглядывали изображение, передаваемое Бранчем.
– Хреновая у тебя видимость, Элиас. – Это сама Мария-Кристина.
– Доктор Чемберс? – спросил Бранч.
Что она там делает?
– Обычное дело, Элиас. За деревьями леса не видим. Все напичкано разной техникой. Камеры видят только азот – и показывают азот.
– А нельзя ли опуститься и посмотреть по старинке – глазами?
Как бы ни нравилась Кристи майору, как бы ни хотелось ему разглядеть проклятущий объект – дама не вправе командовать.
– Решать полковнику, – сказал Бранч.
– Полковник вышел. И, насколько я понимаю, тебе предоставили свободу действий.
То, что Кристи Чемберс отдает распоряжения по военной связи, могло означать лишь одно – полковник действительно покинул командный пункт. Все ясно: раз уж Бранч такой умный, пусть сам и выкручивается. Говоря попросту, майор впал в немилость. Подорвался на собственной мине.
– Вас понял, – ответил он и задумался. Что теперь делать? Возвращаться или оставаться? Искать золотые яблоки солнца? – Я должен оценить положение, – сказал майор. – О своем решении сообщу. Конец связи.
Бранч завис над плотной непроницаемой массой и вел панорамную съемку носовой камерой вертолета с таким чувством, будто под ним – первый в мире атомный гриб. Плохо, когда ни черта не видно. Потеряв терпение, Бранч резко отключил ночное видение и сдернул очки. Щелкнул выключателем подсветки шасси.
Гигантское пурпурное облако мгновенно исчезло. Вокруг простирался лес – Бранч видел деревья. Застывшие тени, мрачные, длинные. Рядом с ямой деревья были голые. Их погубили выбросы азота.
– О господи! – Голос Чемберс ударил Бранча по перепонкам. В эфире началось какое-то столпотворение.
– Что за чертовщина такая?! – вопил кто-то.
Бранч не узнал голоса, но ему показалось, что в лагере «Молли» разразился небольшой бунт. Майор подобрался.
– Повторите. Прием, – сказал он.
Чемберс продолжила:
– Неужели ты не видел? Когда ты включил подсветку…
Пункт связи галдел, словно тропический лес, полный перепуганных птиц. Кто-то визгливо требовал:
– Позовите полковника, сейчас же!
Другой голос рокотал:
– Прокрутите запись, прокрутите запись!
– Что там за фигня? – поинтересовался Макдэниелс. – Прием.
Бранч и остальные пилоты ждали, пока прекратится хаос. Вмешался чей-то суровый, явно военный голос. Это мастер-сержант Джефферсон у своего пульта связи.
– «Эхо Танго», вы меня слышите? Прием.
Ее спокойствие казалось настоящим чудом.
– База, говорит «Эхо Танго», – ответил Бранч. – Слышу вас отлично. Новости есть? Прием.
– По сообщению спутника Kh-двенадцать, у вас зарегистрировано какое-то движение. Что-то происходит. Инфракрасные приборы зафиксировали множество движущихся объектов. А вы ничего не видите? Прием.
Бранч посмотрел наружу. По плексигласовому колпаку лился дождь, все снаружи было размазанным. Он нагнулся, чтобы не загораживать обзор Рамаде. С этого расстояния местность выглядела зловещей, но спокойной.
– Рам? – недоуменно произнес Бранч.
– Обалдеть, – отозвался Рамада.
– Так лучше? – спросил Бранч в микрофон.
– Лучше, – ответила Чемберс. – Но все равно плохо видно.
Бранч дал боковой ход и направил свет вниз. Прямо перед ним, посреди мертвого леса притаилось захоронение Z-4.
– Вот, – сказала Чемберс.
Нужно еще знать, что ищешь. Бранч увидел большую открытую яму, наполненную водой. На поверхности плавали какие-то палки. Кости, понял Бранч.
– Можно еще увеличить? – попросила Чемберс.
Бранч не двигался, пока спецы в лагере колдовали над изображением. Впереди, за прозрачным колпаком, предстала картина из Апокалипсиса. Чума, Война, Смерть… Нет лишь последнего всадника – с именем Голод. «Что ты тут делаешь, Элиас?»
– Все равно плохо, – пожаловалась Чемберс. – Только еще больше помех.
Бранч понимал: Кристи не отвяжется, ясное дело. Но нечего ей потакать.
– «Эхо Танго», база на связи, – вступила в разговор мастер-сержант. – В инфракрасном спектре вижу три, нет, четыре фигуры. Вижу четко – подвижные объекты. Как у вас? Прием.
– Ничего. Что за фигуры? Прием.
– Похожи на людей. Подробнее сказать не могу, у Kh-двенадцать слишком низкое разрешение. Повторяю: вижу несколько подвижных объектов. Рядом с захоронением или в его пределах. Детали не определяются.
У Бранча в ладони подрагивала ручка управления винтом.
Майор двинул машину вправо, пытаясь найти лучший обзор, затем вверх, не смея приблизиться ни на дюйм. Рамада поочередно направлял свет в разные стороны. Вертолет поднялся над мертвыми деревьями.
– Так держать, – сказал Рамада.
Сверху ясно просматривалось, что поверхность воды слегка колышется. Волнение было не сильное, но и не такое, которое получается, например, от падающих листьев. Вода двигалась неравномерно; она, казалось, ожила.
– Наблюдаю внизу какое-то движение, – сообщил Бранч. – База, вы получаете картинку с нашей камеры? Прием.
– Очень неразборчиво, майор. Ничего не разглядеть. Вы слишком далеко.
Бранч сердито посмотрел на воду. Ему хотелось придумать логическое объяснение, однако объяснения происходящему не было. Ни людей, ни волков, ни падальщиков. Если не считать колышущейся поверхности воды, все кругом замерло. Значит, причина под водой. Рыба? Не так уж глупо, учитывая вышедшие из берегов реки. Сомы? Или угри? Рыбы-падальщики? Причем достаточно крупные, чтобы их засекли инфракрасные приборы спутника. Впрочем, это уже не важно. Если только из любопытства выяснить – дочитать этот детектив до конца. Будь Бранч один, он бы не удержался. Ему безумно хотелось подлететь поближе и вырвать у воды ее тайну. Однако нельзя поддаться порыву. С ним его люди. В заднем кресле сидит молодой папаша. Как его и учили, Бранч заставил свое любопытство умолкнуть и подчиниться долгу.
И тут могила потянулась вверх.
Из воды поднялся человек.
– Господи Иисусе, – прошептал Рамада.
«Апач» шарахнулся – это Бранч вздрогнул от неожиданности. Он тут же выровнял машину, не отводя взгляда от дикого зрелища.
– «Эхо Танго-один»? – спросила база.
Покойник умер несколько месяцев назад. То, что от него осталось, поднялось над водой выше пояса: голова откинута, запястья скручены проволокой. В какой-то момент показалось, что он смотрит прямо на вертолет. На Бранча.
Даже на расстоянии майор много чего разглядел. Мертвец одет как учитель или бухгалтер, явно не солдат. Проволока на руках – Бранч видел такую на других пленниках сербских концлагерей в Калесии. На черепе, с левой стороны, ясно просматривалось выходное пулевое отверстие.
Секунд двадцать останки покачивались на месте, словно неуклюжий манекен. Затем существо завалилось на бок и рухнуло в могилу, наполовину оставшись торчать из воды. Как будто из-под него выдернули подпорку.
– Элиас? – прошептал Рамада.
Бранч не отвечал. «Ты хотел, – сказал он себе, – вот и получай».
Вспомнилось правило шесть: «Я не допущу беспредела, пока я здесь». Беспредел уже совершился – массовая казнь и захоронение. Все это уже в прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70