Вот, значит, каков ее ад – целая библиотека нерасшифрованных текстов. Если так, ей придумали неподходящее наказание. Али увидела глиняную лампу – такую же, как те, что зажигал Айк. Из носика вился маленький огонек. Подняв лампу, она стала осматриваться, но от неосторожного движения лампа погасла. Али стояла в темноте, полная сомнений, напуганная и одинокая. На нее вдруг свалилась усталость, и она просто упала и уснула.
Когда Али пробудилась спустя час, в дальнем углу комнаты горела другая лампа. Али подошла, и от стены поднялась фигура в рваном холщовом балахоне.
– Кто здесь? – сурово спросил мужской голос.
Он казался усталым и безжизненным, словно говорил призрак. Али воспрянула. Это, конечно, ее товарищ по несчастью. Она не одна!
– А вы кто? – спросила она и подняла у него с лица капюшон.
Невероятно.
– Томас!
– Али! Неужели?..
Али обняла его – кожа да кости.
Иезуит изменился с их встречи в нью-йоркском музее – все то же морщинистое лицо, но еще больше нахмурился лоб, отросла седая борода, грязными космами висели волосы, покрытые засохшей кровью. Глаза остались такими же – они всегда были глубоко посаженными.
– Что с вами сделали? – спросила Али. – Сколько вы уже здесь? Как вы сюда попали?
Она помогла старику сесть и принесла воды. Он прислонился к стене и, не переставая, гладил ее руку, вне себя от радости.
– Это Божья воля, – повторял он.
Несколько часов они рассказывали друг другу о своих приключениях. Томас сообщил, что, когда до него дошла весть об исчезновении экспедиции, он отправился вниз – на поиски Али.
– Твоя покровительница, Дженьюэри, постоянно мне твердила, что общество «Беовульф» несет за тебя ответственность. Мне ничего не осталось, кроме как пойти и найти тебя. Самому.
– Какой абсурд! – возмутилась Али.
Человек его возраста, в одиночку!
– Но ведь нашел! – радовался Томас.
Он спустился в подземье через пещеру на Яве и постоянно молился, чтобы найти путь, которым шла экспедиция.
– Я в таких делах не силен, – рассказывал иезуит. – Сразу же заблудился. Батарейки сели, еда кончилась. Попасть к хейдлам для меня было скорее избавлением, чем пленом. Кто знает, почему они меня не убили? Или тебя?
Все это время Томас томился над горой книг и рукописей.
– Я думал, мои кости так и останутся среди книг, – сказал он. – Но теперь и ты здесь!
Али в свою очередь поведала о печальном конце экспедиции. Упомянула, как Айк подорвал себя вместе с крепостью.
– А ты уверена, что он погиб? – спросил Томас.
– Я сама видела, как… – начала она, но ее голос сорвался.
Томас выразил соболезнования.
– На все Божья воля, – сказала Али, немного оправившись. – Это Он привел нас сюда, в эту библиотеку. Теперь мы попытаемся завершить работу, которую начали. Вдвоем мы быстрее сможем подойти к тайне.
– Ты – замечательная женщина!
И они приступили к работе: полностью сосредоточились, стали сортировать тексты, сравнивать свои наблюдения. Сначала осторожно, потом жадно и нетерпеливо, они разглядывали книги, листы, рукописи, свитки и таблички. Источники были расположены без всякой системы. Казалось, кто-то собрал тут все это, словно груду кирпичей. Поставив сбоку лампу, Томас и Али углубились в самую большую стопку.
Сверху лежали наименее древние источники: кое-что на английском, кое-что на японском и китайском. Чем глубже проникали исследователи, тем древнее были записи. Бумага распадалась в пальцах. Кое-где чернила полностью ее пропитали. Некоторые книги оказались запечатаны известняковыми отложениями, но сквозь камень проступали рисунки и письмена. По счастью, комната была большая, потому что исследователям пришлось выложить на полу своеобразное языковое дерево, состоящее из книжных стопок.
На исходе пятого дня Али и Томас обнаружили алфавиты, совершенно неизвестные лингвистике. Али стало ясно, что у них почти нет зацепок, чтобы подступиться к этой горе информации. Здесь – начало всей литературы и истории. В некотором смысле здесь должно быть и начало памяти – памяти хейдлов и памяти людей. Что же сокрыто в этих записях?
– Нам нужно отдохнуть. Нужно работать не так быстро, – предупредил Томас. – Уже ясно, что они похожи на нас. А мы на них. В этом и ключ к их Раю. К прежнему их не вернуть. Но можно поддержать их, помочь обрести единство как народу, проложить мост между людьми и хейдлами, дать им шанс вернуться к свету. Или хотя бы признать их как расу. Быть может, нам удастся найти общий язык. Найти для них место среди нас. Или они найдут нам место среди себя. И все это начинается вот здесь.
Хейдлы стали пытать солдат. Их вопли долетали и до Томаса и Али. Иногда крики затихали. Как-то после целой ночи тишины Али была уверена, что несчастные умерли. Потом крики возобновились и с небольшими перерывами продолжались несколько дней.
Прежде чем Али и Томас смогли продолжить свои исследования, к ним явился посетитель.
– Это о нем я говорила, – прошептала Али. – Думаю, он их вождь.
– Наверное, ты права. Только чего он от нас хочет?
Гость нес исцарапанный тубус с надписью «Гелиос». Али сразу его узнала. Вождь подошел к ней; от него пахло свежей кровью. Он был босиком. Достав карты, Исаак развернул их и произнес на своем безупречном английском:
– Вот что я получил.
Али хотела спросить откуда, но тут же передумала. Очевидно, Гитнер и его группа далеко не ушли.
– Это мое, – сообщила она.
– Знаю. Мне солдаты сказали. Я и сам изучил записи и не сомневаюсь в вашем авторстве. К сожалению, это не настоящие карты, а только примерные зарисовки. Они показывают продвижение вашей экспедиции в целом. А мне нужно большее, нужны подробности: обходные пути, боковые коридоры. И стоянки – все и каждая. Кто там был, кого не было. Мне нужно все. Вы должны воссоздать для меня весь пройденный путь. Это необходимо.
Али, испуганная, смотрела на Томаса. Разве она сумеет столько вспомнить?
– Я попытаюсь.
– Попытаетесь? – Монстр ее обнюхивал. – От вашей памяти зависит ваша жизнь. Я бы на вашем месте очень постарался.
Томас шагнул вперед:
– Я ей буду помогать.
– Тогда помогай побыстрее. Твоя жизнь тоже от этого зависит.
* * *
Одиннадцатого февраля в четырнадцать часов двадцать минут на глубине девять тысяч восемьсот пятьдесят шесть фатомов Айк и его дочь пришли на утес, возвышающийся над ущельем. Это был не конец спуска; далеко внизу зияла пустота. Но тут на их пути в бездну был очередной геологический рубеж.
Чтобы его безымянная дочь не попыталась покончить с собой, Айк привязал ее к острому скальному выступу. Затем пополз на животе вдоль края, чтобы рассмотреть спуск и выбрать дорогу.
Пропасть имела форму кратера. По круглым стенам охряного цвета разбегались светящиеся минеральные жилы, колыхались светлые языки тумана. Айк внимательно рассмотрел строение этой огромной впадины двух или трех миль в поперечнике, ее ячеистые стены и лежащий внизу большой город с запутанными улицами. Город, занимавший все дно огромной чаши, казался величественным и заброшенным. Айк висел над ним на высоте пятьсот метров, и ему была видна вся древняя столица.
Башни и пирамиды лежали в руинах. Вдалеке одно или два здания стояли почти вровень с краями котловины, причем верхушки у них обвалились. Каналы, размыв свои русла, местами превратили улицы в глубокие извилистые ущелья. Почти все было разрушено, затоплено или покрыто известняковыми наплывами. Несколько сталактитов достигли таких гигантских размеров, что рухнули с невидимого купола и пробили здания.
Айку понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к масштабу увиденного. Только тогда он заметил толпы хейдлов. Толпы были столь огромны и многочисленны, а сами хейдлы столь ослаблены, что показались ему сначала большим пятном. Однако пятно это двигалось, двигалось с неспешной скоростью ледника. То тут, то там из разбросанных на скалах гнезд вылетали, пронзая туман, крылатые твари.
Беженцы прятались не в помещениях, а сверху. С такого расстояния Айк не мог разглядеть отдельных фигур, но полагал, что их там тысячи. Десятки тысяч. Он оказался прав насчет убежища.
Должно быть, они стекаются в одно-единственное место со всего подземья. И хотя Айк об этом догадывался, их численность его поразила. Он знал, что хейдлы – раса отшельников – видят во всех врага, которого нужно уничтожить, и предпочитают скитаться небольшими кучками. Айк считал, что во всем подземье их осталось несколько тысяч. И вот перед ним в пятьдесят раз больше. А если они собрались здесь, да еще в состоянии перемирия, значит, для них наступил конец света.
Их многочисленность была для Айка и хорошей новостью, и плохой. Она почти гарантировала, что Али тоже приведут сюда, если еще не привели. Айк не успел продумать свой первый шаг, но надеялся иметь дело с гораздо меньшим противником. Теперь разглядеть Али издалека представляется почти невозможным, а проникать в самую гущу хейдлов – долгий кошмар. Только на поиски уйдут месяцы, а ему еще нужно заботиться о заложнице, своей дочери.
Такая перспектива заставила его пасть духом. Айк посмотрел на свои – то есть Троя – часы и заметил день, час и глубину.
Раздалось шлепанье ног, и Айк, держа нож, стал подниматься. Он успел заметить приклад винтовки. Приклад обрушился ему на голову и впечатался в висок; на этом схватка кончилась.
Когда Айк пришел в себя, он с головы до ног был обмотан своей же веревкой. Слегка приподняв веки, он увидел, что его похититель, босой и одетый в лохмотья, расположился неподалеку и смотрит ему в лицо через оптический прицел американской армейской винтовки. На шее у него висел бинокль. Айк вздохнул. Рейнджеры все же его достали.
– Погоди, – сказал Айк, – не стреляй.
– Конечно, – ответил тот, чье лицо скрывалось за прицелом.
– Скажи хоть зачем. – Айк не понимал, за что ему хотят отомстить.
– Что – «зачем», Айк? – И палач поднял голову.
Айка словно громом оглушило. Это не солдат!
– Сюрприз! – сказал Шоут. – Не думал я, что такое возможно – обскакать великого Айка Крокетта. А оказалось – просто. Кто же должен хвастаться? Я поимел супермена и добыл девчонку.
Айк не знал, что и сказать. Он посмотрел на свою дочь. Шоут совсем затянул на ней веревки. Это важно. Он не застрелил ее на месте.
Отощавший и обросший, Шоут не утратил дурацкой улыбки. И был очень доволен собой.
– В некотором смысле, – говорил он, – мы с тобой – похожие ребята. Падальщики. Можем прожить на чужом дерьме. И всегда стараемся заприметить, где запасной выход. Там, в крепости, я подготовился не хуже тебя.
От удара прикладом у Айка ныло лицо, но его самолюбие пострадало гораздо больше.
– Ты меня выследил? – спросил он.
Шоут похлопал по прицелу.
– Супертехнологии! Я тебя за милю видел, четко, как днем. А когда ты заарканил эту пташку, стало еще проще. Ты стал медленно ходить, Айк, и сделался каким-то сентиментальным. Стареешь, наверное. В любом случае, – Шоут оглянулся на пропасть, – мы добрались до сути дела, так ведь?
Пока Шоут разглагольствовал, Айк соображал. К камню прислонен полупустой рюкзак. Позади девушки – Айк поймал ее настороженный взгляд – валялась пластиковая упаковка армейского пайка. Значит, он пробыл без сознания достаточно долго, и Шоут не только успел его связать, но и пообедал.
Что еще важнее – с ним никого нет, рюкзак только один, и упаковка от пайка тоже одна. А раз Шоут носит с собой пайки, значит, добывать пищу он не умеет. Очевидно, Шоут порылся в развалинах крепости и отыскал самое необходимое – винтовку, еду. Айк озадачился: у человека, можно сказать, есть билет домой, так для чего ему соваться еще глубже?
– Тебе нужно было взять плот или хоть пешком пойти, – сказал Айк. – Ты бы уже половину пути прошел.
– Прошел бы, да кто-то забрал мою самую большую ценность. – Шоут поднял кожаный футляр, который, словно амулет, висел у него на шее. Все знали, что там он держал свое активирующее устройство. – Забрали мою гарантию возвращения. Я и не знал о краже, пока прибор не понадобился. Открыл футляр, а там оказалось вот это.
Открыв застежку, Шоут показал нефритовую пластинку.
Все понятно – кто-то украл у него прибор и подложил кусочек древних хейдлских доспехов.
– И ты хочешь, чтобы я тебя отсюда вывел, – догадался Айк.
– Не думаю, что это получится. Далеко ли мы уйдем, пока нас не отыщут хедди? Или пока ты со мной не разделаешься?
– Тогда чего ты хочешь?
– Мой активатор. Было бы неплохо его вернуть.
– А если мы его и найдем, что это даст?
С активатором или без, хейдлы все равно его догонят. И Айк тоже.
Шоут загадочно улыбнулся, держа нефритовую пластину, словно телевизионный пульт:
– Давай переключим на другую программу. Мне неприятно это говорить, но вы, господин йог, – всего лишь иллюзия. И девушка тоже. И те, что там, внизу. Все вы не существуете.
– А ты существуешь? – Айк не издевался; где-то здесь была разгадка странного поведения Шоута.
– Да, я-то существую. И я всему первопричина. Номер первый. И последний. Вас уже не будет, а я останусь.
Шоут что-то знал или думал, что знает, но Айку даже в голову не приходило, о чем может идти речь. Этот человек так беззаботно последовал за ним в самое сердце бездны и теперь, находясь в окружении врагов, устроил засаду на своего единственного возможного союзника. За последние недели он много раз мог пристрелить и Айка, и девушку. Должна же быть какая-то логика. Шоут – не псих, он умен и очень опасен. Айк во всем винил себя. Он его недооценил.
– Ты не того поймал, – сказал Айк. – Я не брал твой активатор.
– Конечно не брал. Я много об этом думал. Парни Уокера вряд ли стали бы возиться. Просто пристрелили бы меня. И ты тоже. Взял кто-то, кто хотел, чтобы кража осталась в тайне. Кто-то, кто думает, что он, точнее она, знает мой код. Я все вычислил – и кто взял, и когда.
– Она?! – Айк кивнул на девушку.
– Думаешь, я подпустил бы к себе это животное? Нет, я говорю про Али.
– Али? Она монахиня.
Айк даже усмехнулся. Хотя кто же тогда?
– Плохая монахиня. И не спорь, Айк, я знаю, что вы с ней трахались. Я такие вещи сразу чую, слишком хорошо знаю людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70