Коналл заморгал и покачал головой, пытаясь прийти в себя. А девушка продолжила:
– Запомните на будущее, что это наш дом, и потому будет лучше, если по отношению к хозяевам вы станете вести себя более уважительно, как подобает хорошему гостю. – Она фыркнула, оглядывая КоналЛа с ног до головы. – А теперь представьтесь, пожалуйста.
Коналл нахмурился и посмотрел на свою правую руку. Он продолжал сжимать в руке меч, смертоносная сталь блестела в полумраке, конец был направлен на странную пару возле стены.
Эта глупая английская девчонка посмела указывать ему, как себя вести! На его собственной земле!
– Лондон далеко отсюда, англичанка, – прорычал Коналл. – Ты вторглась на землю Маккериков, поселилась в моем доме. Я могу лишить тебя жизни одним взмахом руки.
Девушка изогнула тонкую бровь и сказала:
– Но хозяин из вас плохой, сэр. Честное слово, когда я нашла эту хижину, она была совсем заброшенной. Если бы не я, к этому времени она уже скорее всего просто рухнула. – Она гордо вздернула голову, и концы ее длинных рыжих волос коснулись талии. – Вам следует благодарить меня, а не пугать. Но если вы настаиваете на грубости… – тут она вытащила руку из-за спины, и в ее кулаке Коналл увидел маленький сломанный нож, – что ж, пожалуйста. Мы ведь не боимся его, не так ли, Элинор?
Волчица зарычала и вышла из-за девушки, и в это мгновение Коналл заметил на ее животе широкий розовый пояс, украшенный веселым бантиком.
Коналл рассмеялся и выпалил:
– Ты нацепила на эту зверюгу шарфик?
Лицо девушки, усеянное маленькими веснушками, покрылось густым румянцем. Волчица зарычала еще громче.
– Убирайтесь, – сказала англичанка, указывая ножом на дверь позади Коналла. – Убирайтесь, или я…
– Что же ты сделаешь? – подначил ее Коналл, сдерживая смех. – Вплетешь в мои волосы ленты?
Девушка с трудом перевела дух, шумно вздохнула, и Коналл невольно обратил внимание на ее красивую грудь. Но вообще тело незнакомки явно исхудало, и серое платье болталось на ней, как на вешалке.
– Убирайтесь, – повторила девушка. – И прекратите пялиться на мою грудь.
Коналл почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Ему было неловко, что эта англичанка поймала его откровенный взгляд. Его терпение лопнуло. Все, время шуток закончилось.
– Если кто и уберется из хижины, то только ты, – сказал он, делая шаг вперед. Шерсть на загривке волчицы вздыбилась еще сильнее. – А теперь забирай своего зверя и…
Но тут из леса донесся волчий вой, и Коналл замолчал. Потом он услышал, как его овца, о которой он совсем забыл, начала жалобно блеять.
Поведение девушки мгновенно изменилось.
– Это ваше животное, господин? – испуганно спросила она. Волчица заскулила и начала беспокойно ходить вокруг своей хозяйки, явно встревоженная воем своих соплеменников.
– Да, там у меня овца, – ответил Коналл. – А кто это воет? Неужто ваши разряженные хвостатые друзья, которым пора ужинать?
– Это серые волки, глупец, – сказала она. – И если вы дорожите своим животным, то лучше бы вам завести его под крышу, прежде чем волки нападут на него и порвут на куски, как они чуть не порвали Элинор.
Черная волчица опять заскулила. За дверью овца продолжала настойчиво блеять, а из лесу доносился злобный, нестройный вой.
– Это волки, – спокойно произнес Коналл. – Они не выходят из леса, если, конечно, не брать в расчет вашу красавицу. – И он посмотрел на дрожащего черного зверя.
Девушка посмотрела ему прямо в глаза и спросила:
– Вы голодны, господин?
Коналл нахмурился. Конечно, он был голоден. Но какое дело этой спесивой англичанке до того, что Маккерикам не хватает еды?
Однако девушка не дала ему возможности ответить:
– Дело в том, что они очень хотят есть. – Она повернулась и погладила волчицу по голове. – Сиди тут, моя хорошая. Я вернусь в два счета. – Девушка мельком взглянула на Коналла. – Можешь перекусить ему шею, если он попробует причинить тебе зло.
Она прошла мимо него, грубо задев его на ходу, и вышла из хижины, сжимая в руке нож. Коналл был настолько ошеломлен и смущен странной реакцией англичанки на вой волков в лесу, что не успел ее остановить.
– Она сумасшедшая? – спросил Коналл черного зверя. Волчица, которую англичанка звала Элинор, отвернулась от него и направилась в загон, где в такие длинные и суровые шотландские зимы, как эта, крестьяне держали мелкий скот. Но конечно, в этом году у клана Маккериков не было скота. Волчица опустилась на пол, но продолжала следить за ним и за дверью, все еще дрожа от беспокойства. Она больше не казалась Коналлу такой страшной и злобной, как в первые мгновения их встречи.
Волчья песня, что доносилась из леса, стала еще громче. Коналл покачал головой, тяжело вздохнул и вышел вслед за девушкой.
Ивлин с гулко бьющимся сердцем выбежала во двор и стала оглядываться вокруг в поисках овцы.
Этот мужчина что, безумный? Или глухой? Разве он не слышит кровожадный вой голодных волков?
«Мы хотим есть, хотим есть…»
Вот она! Лохматое, коричнево-белое животное отчаянно бегало по грязному, утоптанному снегу, короткая веревка запуталась в передних ногах. Ивлин заткнула нож за рваный пояс на талии и медленно пошла к овце.
– Тихо, моя хорошая. Все в порядке, – произнесла Ивлин, пытаясь успокоить животное. Она подошла, аккуратно распутала дрожащие передние ноги овцы, отвязала веревку и повела свою добычу домой. – Пойдем со мной.
На пороге хижины появился рослый незнакомец. Его лицо было хмурым. В другое время и в другой жизни Ивлин бы очень испугалась такого огромного горца. Да, он выглядел исхудавшим, но, судя по его ширококостной фигуре, раньше у него была неплохая мускулистая фигура. У него были длинные, в высоких кожаных сапогах ноги, прикрытые до щиколоток верхней рубахой, на тонкой талии висел ремень, к которому были пристегнуты ножны. Его клетчатый плед, обернутый вокруг широких плеч и груди, совсем выцвел от солнца, как и его шелковистые каштановые, волосы длиной до плеч, украшенные спереди тонкой косицей, перевязанной кожаным шнурком.
Он был красив, этот отчаявшийся голодный мужчина, и Ивлин чувствовала, что в его сердце жила глубокая печаль. Ненависть страшнее, чем Каледонский лес вокруг них. Да, он был очень опасен, этот мужчина.
Незнакомец занимал весь проход, и Ивлин пришлось остановиться недалеко от него. Она оглянулась назад. Волки могли появиться в любой момент.
– А я-то думал, – с ухмылкой заявил мужчина, – что такая глупая и нахальная девчонка, которая самовольно селится в чужом доме и дружит с дикими зверями, не испугается парочки отбившихся от стаи волков. Тебе наверняка удастся заколдовать их, как ты заколдовала свою черную волчицу.
– Правда? – усомнилась Ивлин. Она не могла позволить себе испугаться этого мужчины. Только не сейчас, когда она с таким трудом завоевала право на жизнь в этом суровом крае, причем не только для себя, но и для Элинор. Она зашла слишком далеко, вытерпела слишком много и никому не позволит забрать это у нее. – Если глупость и нахальство – все, что для этого нужно, тогда…
Ивлин подошла к мужчине, взяла его худую руку и вложила конец веревки в его ладонь. Потом посмотрела в его глаза – янтарно-карие, с зелеными и золотистыми крапинками – и коварно улыбнулась.
– У вас все будет хорошо, – произнесла она и метнулась мимо него в хижину.
Ивлин успела захлопнуть дверь и запереть ее на засов, прежде чем кулаки незнакомца обрушились на посеревшее от времени дерево.
– Эй, англичанка! – заорал мужчина.
Послышался стук когтей по каменному полу, и Ивлин почувствовала, что нос волчицы коснулся ее ладони. Она притянула голову Элинор к своей ноге.
– Что ж, быстро мы освободились от него, не правда ли, моя хорошая?
Дверь продолжала сотрясаться от ударов.
– Открой! – кричал незнакомец.
– Нет, не открою, – отозвалась Ивлин. – Теперь этот дом принадлежит мне и Элинор. А вы ведете себя очень грубо.
Она услышала, как мужчина злобно зарычал, изрыгая длинное ругательство на гэльском языке. Те несколько слов, которые поняла Ивлин, были настолько неприличными, что у нее вспыхнули кончики ушей.
– Если потребуется, я разрублю эту хижину на куски и вытащу оттуда тебя и твоего волка, – предупредил он. – Ты не останешься там.
– Посмотрим, – ответила Ивлин.
Вдруг незнакомец издал хриплый удивленный возглас, и Ив поняла, что из леса он увидел выходящих волков. Она наклонилась и посмотрела в маленькое отверстие в дверях, образовавшуюся от выпавшего сучка. Элинор прижала морду к уху Ивлин, тоже пытаясь разглядеть, что там происходит.
Ивлин увидела ноги мужчины. Незнакомец стоял спиной к хижине, а веревку, к которой была привязана овца, он бросил на снег. Несчастное животное в ужасе блеяло.
– Прочь отсюда, адские твари! – закричал горец, делая шаг вперед.
Продолжая смотреть в отверстие, Ивлин медленно, осторожно, не издавая ни единого звука, подняла обе руки и сняла с двери засов.
Мужчина сделал еще один шаг вперед по направлению к краю леса. Ивлин увидела, как стальной меч в его руках описал дугу.
– Убирайтесь прочь!
Ивлин оттолкнула волчицу локтем в сторону и приоткрыла дверь настолько, чтобы можно было просунуть руку. Она принялась шарить пальцами в снегу, пока не нашла грубую веревку. Тогда Ив распахнула дверь чуть шире и дернула за веревку. Овца с блеянием протиснулась через узкую щель. Горец с удивленным криком обернулся. Ивлин быстро захлопнула дверь и опустила засов. Стоявшая позади нее Элинор удовлетворенно зарычала.
Ив развернулась и, встав на ноги, увидела, что челюсти огромной волчицы сомкнулись на хрупкой шее овцы. Несчастное животное в ужасе вытаращило глаза и заблеяло.
– Элинор! Как тебе не стыдно! – отругала волчицу Ивлин.
Элинор с сожалением повернулась к ней и глянула на нее своими желтыми глазами, но продолжала держать овцу.
– Сейчас же отпусти ее.
Волчица медленно и неохотно разжала челюсти выпустив овцу.
– Ты плохо себя ведешь, – сказала Ивлин, пытаясь поймать овцу, которая будто сошла с ума от страха и начала носиться по хижине кругами. Наконец ей это удалось, и она надежно заперла животное в одном из загонов.
В дверь хижины снова начали ломиться.
– Эй, англичанка, тебе лучше… ооой!
Крик мужчины потонул в жестоком волчьем реве, и Ивлин вздрогнула, стараясь отогнать образы того, как клыки волков вонзаются ему в шею. Потом она услышала пронзительный волчий визг, и рев прекратился.
Ивлин опять подбежала к двери и прижалась к ней ухом. Ей было страшно смотреть через отверстие на кровавую сцену, которая разворачивалась за стенами хижины.
– Сэр! – позвала она. – Эй, вы ранены?
Сначала было тихо, а потом послышался стон.
– Господи, прости меня, – выдохнула Ивлин. Она посмотрела на волчицу. – Мы убили его.
Волчица заскулила.
– Я знаю, он сам напрашивался на это, но… – Ей стало совестно. – Сэр, ответьте мне!
– Ох, девушка, – простонал мужчина, – они на меня напали. О, как же больно!
Элинор легла возле ног Ивлин и накрыла морду одной лапой.
С губ Ивлин сорвался приглушенный беспокойный крик. Она вытащила нож из-за пояса и взялась за засов.
– Держитесь! Я открываю дверь!
Она вынула занозистую доску из петель, и дверь тут же распахнулась, сбивая Ивлин с ног. Она упала на спину, нож отлетел в угол. Горец ворвался внутрь, его лицо было темным от ярости. Он захлопнул дверь и запер ее на засов.
Потом мужчина повернулся к Ивлин. В его янтарно-карих глазах пылал смертоносный огонь. На его теле не было ни одной царапины, хотя на лезвии меча была кровь.
Элинор вскочила на ноги и убежала в свой загон.
– Вы… вы солгали мне! – запинаясь, произнесла Ивлин.
– Я еще и не на такое способен, – прорычал мужчина, хватая ее за руку и рывком поднимая на ноги. Он развернул ее к дверям, а когда заговорил, его шотландский акцент стал таким же заметным, как запах горящего торфа в хижине. – В моем доме нет места этой английской грязи, которая подличает, бьет из-за угла и крадет мой скот.
Продолжая крепко держать Ивлин, горец положил меч в ножны, а потом схватился за засов. Девушка поняла, что он решил выкинуть ее волкам на съедение.
– Вы не можете так поступить! – закричала она и замолотила кулаками по его груди, пока он старался поднять засов и в то же время удержать ее на месте. Ивлин не могла победить этого мужчину, как, впрочем, и волков снаружи. Она принялась лихорадочно думать. И только одна спасительная мысль родилась в ее воспаленном от страха мозгу: – Я… не англичанка, я шотландка!
Мужчина остановился и посмотрел на нее сверху вниз, саркастически приподняв одну бровь.
– Ах да, прости меня, я, похоже, совсем отупел, раз не заметил твоего нежного акцента и прекрасного высокогорного наряда. – Он встряхнул ее. – Ты все врешь.
– Нет, послушайте! – воскликнула Ивлин, продумывая детали своей легенды с такой скоростью, что они полились из нее как из рога изобилия. – Послушайте, – она сглотнула, – да, я родилась и выросла в Англии. Но моя мать… моя мать была шотландкой. Она родилась в этих краях.
– Так, что же ты тогда делаешь на земле моего клана? И где твои родичи? Ты ведь не собираешься убеждать меня в том, что в твоих жилах течет кровь Маккериков?
– Конечно, нет. – Ивлин попыталась рассмеяться. – Это было бы глупо. Я… сопровождала свою родственницу сюда, в ее любимые шотландские горы, где она хотела умереть, – Ивлин прочистила горло. – Да, мою двоюродную бабушку. Это было ее последнее желание. Я могу отвести вас к ее телу, если вам нужны доказательства.
Горец ухмыльнулся и ответил:
– Я сильно в этом сомневаюсь. Но прежде чем я вышвырну тебя отсюда, я, пожалуй, разрешу тебе потешить меня еще одной ложью. Скажи мне, кто возглавляет твой клан. Ты ведь можешь это сделать, не так ли?
– Конечно! – отчаянно кивая, ответила Ивлин.
– И кто же?
– Это… Бьюкенены, – пропищала Ивлин. – Мою родственницу звали Минерва Бьюкенен.
Лицо горца стало белым, как снег за порогом хижины. Он мгновенно отпустил руку Ивлин, будто она обожгла его, и попятился назад.
– Минерва Бьюкенен? – хриплым голосом повторил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35