Ив повернулась к нему и подняла голову к балке над их головами. – Я помогу тебе поднять его, а разделывать будешь ты. У тебя острый нож или мне принести точильный камень?
Коналл не знал, радоваться ему или обижаться на последнее замечание, поэтому он молча кивнул, а потом взял конец веревки и перекинул ее через балку. Ив встала рядом с ним, и они вместе медленно подняли оленя вверх.
Коналл закрепил другой конец веревки на крюке, вбитом в толстой стене, а потом отступил вместе с Ив в сторону. Туго натянутая скрипящая веревка оказалась между ним и девушкой. Они посмотрели друг на друга.
– Молодец, Маккерик, – серьезно сказала Ив. – Отличный выстрел и прекрасная добыча.
Коналл широко улыбнулся.
– Прости меня за… то, что поцеловал тебя и за все остальное, – проговорил он. Ему не верилось, что мужчина в его возрасте мог так отчаянно, по-мальчишески краснеть. – Я не…
– Не надо, – вдруг сказала Ив. У нее забегали глаза, она смутилась и сцепила в замок пальцы рук.
– Не надо? – переспросил Коналл, удивленно поднимая брови.
Ив поджала губы и какое-то время молчала. Она посмотрела в глаза Коналлу, но тут же отвела взгляд.
– Маккерик, я… – Ив перевела дыхание. – Мне нужно задать тебе один вопрос, но я прошу, не говори сразу «нет», обдумай свой ответ.
У Коналла сжалось сердце. Ив попросит его покинуть хижину. Или отвести ее в город Бьюкененов. Конечно, и то и другое вполне оправданно, с точки зрения Ив. Но его ответ на любое из этих предложении будет – должен быть только один – «нет». Он не может позволить ей уйти. Не может и не хочет.
– Продолжай, – осторожно сказал Коналл, кивая. Ивлин набрала побольше воздуха и посмотрела ему прямо в глаза.
– Маккерик, ты возьмешь меня в жены?
– Что я должен сделать? – Маккерик наклонился к ней, будто желая расслышать то, что она сказала. – Повтори еще раз, пожалуйста.
Ивлин показалось, что от вспыхнувшего румянца кожа на ее лице сейчас сгорит. Сердце предательски сжалось. Ну конечно, такое надо повторить еще раз.
– Мы не можем дальше так жить. Это крайне неприлично, – деревянным голосом сказала Ивлин, надеясь, что это объяснение, которое она придумала мгновение назад, покажется шотландцу вполне серьезным. – Ты сказал, что путешествие в селение Бьюкененов…
– Город, – рассеянно поправил ее Маккерик.
– Да, город. В общем, что мы не сможем туда добраться из-за погоды. Я права?
– Это путешествие – смертный приговор для нас обоих, – подтвердил ее слова Маккерик. – И волки…
– Точно, – затараторила Ивлин, радуясь тому, что горец вспомнил про волков. – Значит, в ближайшее время дорога в селение Бьюкененов для нас закрыта.
– В город, – опять поправил ее Маккерик. – Да, закрыта.
Ивлин сглотнула, пытаясь собраться с мыслями. У нее не было времени отрепетировать свою речь, и она совсем не ожидала, что так растеряется под пристальным взглядом янтарно-карих глаз Маккерика. Он смотрел на нее так, будто чувствовал ее отчаяние и смаковал его.
– Мы уже и так долго живем под одной крышей. Твой брат знает, что в хижине кто-то есть. Что он подумает, когда обнаружит тут меня, незамужнюю девушку? Да ты и сам тоже не женат.
– Ну, гм… – Маккерик запнулся, а потом пояснил: – Он-то, конечно, подумает самое худшее. Может, если бы ты выглядела по-другому… хотя, конечно, это от тебя не зависит, тут уж ничего поправить нельзя.
Ивлин нахмурилась. Что имел в виду Маккерик, когда говорил это? Он считал ее красавицей или простушкой? Горец продолжил с недовольной миной:
– Мне придется немало потрудиться, чтобы убедить его в том, что между нами ничего не случилось. А Дункан обожает болтать языком.
– Да? – Ивлин округлила глаза.
– Водится за ним такой грех. – Маккерик наморщил лоб и с сожалением покачал головой. – А Бьюкенены…
Ивлин видела, что все шло гораздо лучше, чем она предполагала. У нее было такое чувство, будто Маккерик помогал ей.
– Они не простят мне такого позора, – сказала она.
– Мое имя тоже пострадает, – заявил шотландец. Ивлин замешкалась, пытаясь успокоить свое гулко бьющееся сердце. Она не знала, удастся ли ей преодолеть следующее препятствие.
– Но ты недавно овдовел. Разве твой клан примет…
– Они понимают, что со временем у меня будет другая жена. Наоборот, они очень обрадуются, когда я приведу в дом хорошую шотландскую девушку.
Ивлин внутренне поморщилась.
– А что, если твоя невеста окажется наполовину англичанкой?
Маккерик задумался. Ивлин затаила дыхание.
– Я глава клана. Они примут любой мой выбор.
Ее захлестнула теплая волна облегчения.
– Но Бьюкенены могут не согласиться, – предупредил Маккерик. – Они могут оскорбиться, что ты решила выйти замуж без одобрения главы вашего клана.
– О, я не думаю, что с этим будут проблемы, – быстро проговорила Ивлин, но когда увидела удивленное выражение лица Маккерика, мысленно обозвала себя «идиоткой». – Ведь ты спас мне жизнь, – пояснила она, желая хоть как-то оправдать свое поспешное заявление. – И спасешь мою честь, если женишься на мне. Я думаю, такой союз все сочтут удачным. Ведь я выйду за Маккерика, и наши селения объединятся.
– Города.
– Да, города, – послушно повторила Ивлин.
– Действительно, удачный союз, – тихим голосом заметил Маккерик, продолжая жечь ее своим взглядом. – Но ты станешь членом нашего клана. Ты не будешь жить с Бьюкененами.
– Я согласна на это, – сказала Ивлин, пытаясь придать своему голосу страдальческий тон.
– И есть еще один момент. – Маккерик замешкался. – Поскольку я глава клана, моя жена…
– Да, Маккерик?
– У меня должна быть настоящая семья, – объяснил он с озорным блеском в глазах.
Итак, это случилось. Они добрались до самого щекотливого пункта.
– Я… готова обсудить это… в будущем, – запинаясь сказала Ив и выпрямилась, чувствуя, как у нее горят уши.
– Обсудить это? Дети рождаются не от разговоров. – Маккерик ухмыльнулся. – Или ты не знаешь, что…
– Конечно, знаю! – отрезала Ивлин.
– Значит, ты будешь отказывать своему мужу?
– Мы должны решить это прямо сейчас? – дрожащим голосом воскликнула Ивлин. И ее охватила паника.
– Я ничем не отличаюсь от других мужчин, – спокойно произнес Маккерик. – Я хочу знать, будет ли у меня настоящая семья или я получу жену, которая не будет мне подчиняться.
– Но я совсем тебя не знаю!
– Ты попросила взять тебя в жены.
– Да, но…
– И ты целовала меня, – продолжал дразнить ее Маккерик.
– Нет, это ты целовал меня!
– Но ты же ответила на мой поцелуй, – подмигивая ей, сказал шотландец.
– Это не важно. – Грудь Ивлин высоко вздымалась. – Забудь о моем предложении, это была плохая идея. – Она развернулась, вышла из загона и направилась в противоположный угол хижины – это все, что осталось от ее старой юбки и накидки. – Когда погода наладится, я попытаюсь дойти до селения Бьюкененов.
– Города.
– Ох, да замолчи ты! – Ивлин сняла с веревки одну из тряпиц. – Или они примут меня, или нет.
– Ладно тебе, Ив, – сказал Маккерик, начиная разделывать тушу, – нет ничего постыдного в том, что ты боишься первой близости с мужчиной.
– Я не хочу обсуждать это с тобой.
Нет уж, лучше умереть с голоду. Или встретиться лицом к лицу со стаей волков. Она, наверное, сошла с ума, раз решила предложить Маккерику взять ее замуж. Это была глупая, детская, непродуманная идея. Маккерик отнесся к ее словам несерьезно. Он сразу заговорил о самой отвратительной стороне брака. А как насчет доверия? Понимания? Безопасности?
Ивлин уселась на табурет спиной к загону и расплела мокрую косу. Ей хотелось плакать, но девушка сдерживала слезы, не желая унижаться дальше. Она принялась вытирать волосы куском материи, и тут ей на глаза попалась накидка Минервы.
Ивлин не удержалась и показала ей язык.
Когда ее волосы более-менее высохли, девушка встала с табурета и еще раз посмотрела в сторону накидки. Черная шерсть наверняка будет царапаться, если надеть эту вещь на голое тело. Но у нее не было другого выхода. Иначе ей придется остаться в своей мокрой одежде и она может заболеть.
Она, конечно, переоденется, даже если это разозлит Маккерика.
Ивлин подобрала накидку и направилась обратно к загону, где Маккерик уже разрезал живот оленю и теперь вытаскивал из него внутренности. За то время, пока она сушила волосы, шотландец не проронил ни слова и сейчас не смотрел на нее, поглощенный своим неприятным делом.
– Я переоденусь, – объявила Ивлин. – И пойду спать.
Нож в руке Маккерика на мгновение замер, но он так к ней и не повернулся.
– Только не смей за мной подглядывать, – предупредила она…
К досаде Ивлин, Маккерик ничего на это не ответил. Тогда она забралась в кровать и изо всех сил дернула старую, поеденную молью занавеску, прячась от взглядов шотландца.
Нищенские шотландские развалюхи! В любом другом доме она могла бы по крайней мере красноречиво хлопнуть дверью.
Глава 9
Ивлин проснулась от необычно яркого света. Теплые мягкие лучи проникали в темную нишу сквозь рваную занавеску, сопровождаемые восхитительным ароматом еды, от которой у нее сводило желудок. Какое-то время она тихо лежала в кровати и пыталась понять, снится ей все это или нет. В хижине еще никогда не было так тепло, хотя на ней и была только одна накидка Минервы, которая, к ее удивлению, оказалась очень приятной для тела.
А потом она услышала голос Маккерика. Он что-то напевал себе под нос. Ивлин попыталась уловить смысл песни, он пел очень тихо по-гэльски. От его приятного мужественного голоса забегали мурашки по коже. Она спросит его, о чем эта песня, когда перестанет на него злиться.
Ивлин села и стала искать свою одежду, которую она расстелила на кровати, чтобы поскорей высохла. Но ни платья, ни нижней сорочки она не нашла.
Ивлин нахмурилась. Значит, пока она спала, Маккерик пробрался в нишу и унес ее одежду. Она посмотрела на себя. Накидка Минервы полностью скрывала ее наготу, и это успокоило девушку. Ивлин спрыгнула с кровати, придерживая одной рукой накидку, чтобы та не распахнулась, пока она будет искать свои вещи. Второй рукой она чуть сдвинула занавеску и выглянула, чтобы узнать, чем сейчас занимается Маккерик.
Увидев, что творится в хижине, она ахнула и теперь уже совсем отдернула занавеску. Она едва узнала помещение. Похоже, Маккерик принес с собой не только еду, потому что вся хижина теперь освещалась не одной, а двумя масляными лампами, щедро дарящими свет каждому углу хижины. А еще был свет от очага, и какой! Помимо дымящегося торфа, с треском горели и настоящие дрова. Языки пламени весело плясали и согревали хижину. Внутри очага, на плоском камне, стояли котелок с горшком. Сквозь щели самодельных крышек со свистом вырывался ароматный пар. Рядом с очагом Ивлин заметила еще одну широкую деревянную посудину, заполненную водой, в которой плавал кусок ткани. Осколки бутыли были убраны, мощеный пол под посудиной и табуретом был начисто вымыт.
Ивлин глянула в сторону полки. Там она обнаружила свою одежду, а также длинную рубаху Маккерика и его плед, с которых капала вода. Одежда свисала с полки, придавленная разными вещами, стоявшими на ней.
– Проснулась, – донесся до нее из противоположного угла голос шотландца.
Она вздрогнула. Маккерик вышел из тени, держа в руках ведро. Ивлин понимала, что слишком откровенно разглядывает его, но ничего не могла с собой поделать.
Маккерик выглядел… потрясающе. Таким Ивлин его еще не видела. На нем была длинная бежевая рубаха до лодыжек, но без рукавов и с глубоким V-образным вырезом, которая открывала не только его мускулистые руки, но и шею с кожаным украшением и верх груди с завитками золотистых волос. Низко на талии рубаха была перехвачена ремнем, к которому на этот раз не были прикреплены ножны. Верх сапог почти касался рубахи, но Ивлин обратила внимание на рельефные икры, покрытые таким же золотистым пушком, какой она заметила и на его груди.
Ивлин скользнула взглядом по лицу Маккерика. Вокруг его улыбающегося рта больше не было щетины. Вьющиеся волосы были перекинуты на одну сторону через плечо. Они были еще слегка влажными, от них оставалась мокрая дорожка на рубахе. Две тонкие косички – знак воина в Шотландии – украшали его голову с обеих сторон. Маккерик казался… таким чистым. А еще сильным, мускулистым и очень соблазнительным. Ивлин очень удивила ее реакция на этого нового Маккерика.
– Ты хорошо спала? – спросил он. Звук его голоса, а также шаги Элинор вывели ее из состояния задумчивости.
Волчица подошла к кровати, следом за ней туда же притрусила и Бонни. Ивлин протянула руку, чтобы погладить их, и заметила, что шерсть животных стала необыкновенно гладкой. Потом она увидела, что на их шеях повязаны бантики. Ивлин не могла сдержать улыбки.
Она посмотрела на Маккерика. Тот подошел к огню, и Ивлин поняла, что она не в состоянии молчать.
– Маккерик, что все это значит? – Она окинула взглядом хижину.
– Я бы приодел и маленького Усатика, но он не хотел сидеть смирно, и я не смог завязать бантик.
Ивлин рассмеялась и продолжила:
– А огонь, одежда… новая рубаха. Что все это значит? – повторила Ивлин, чувствуя, что очень глупо задавать подобные вопросы.
– У нас праздник, – сказал Маккерик, нагибаясь и ставя пустое ведро у табурета. Потом он посмотрел на нее и широко улыбнулся. От его белозубой улыбки на свежевыбритом лице сердце Ивлин ухнуло куда-то вниз. Он был слишком красив.
Маккерик подошел к полке, снял кружку и повернулся к ней.
– Иди сюда, будем пировать. – Шотландец жестом указал на табурет. Ивлин не смогла противиться. Казалось, перед ней был сам змей-искуситель.
Она встала, но застыла возле ниши.
– А что мы празднуем? – спросила девушка.
– Во-первых, удачную охоту. – Маккерик подошел к огню и вытащил пробку из бутыли, снял крышку с котла и плеснул туда чуть-чуть ее содержимого, а потом сам приложился к ней. – Иди ко мне, – удовлетворенно переведя дух, сказал Маккерик. – Я тебя не трону.
Ивлин не очень-то ему поверила. Более того, она и себе-то не очень доверяла. В глубине души ей хотелось, чтобы шотландец попробовал это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35