Вчера, когда я решила пойти к ней прямо из госпиталя, точно груз
свалился с плеч, стало весело и легко. Но когда я вошла, белая девушка -
ее зовут Лашна - посмотрела на меня так, как будто собиралась плакать. Она
сказала мне странным приглушенным голосом: "Помните, что я старалась
спасти вас!" Мне это показалось таким забавным, что я расхохоталась и
никак не могли остановиться. А когда я взглянула в глаза мадам Менделип и
услышала ее голос, я поняла, почему так легко у меня на сердце - будто я
вернулась в дом, по которому страшно истосковалась. Чудесная комната,
казалось, приветствовала меня.
У меня было странное ощущение, что она живая, что она часть самой
мадам Менделип, как ее глаза, руки, голос. Она ни о чем меня не спросила,
а принесла куклу. Кукла была еще красивее, чем раньше, и пока мадам делала
последние стежки, заканчивая ее одежду, мы сидели и разговаривали.
Она сказала: "Мне хотелось бы сделать куклу из вас, моя дорогая". Это
точные ее слова. Я на секунду чего-то испугалась, вспомнив сон, но потом
поняла, что это ее манера выражаться, и она имеет в виду сделать с меня
слепок, похожий на меня. Я засмеялась и сказала: "С удовольствием, мадам
Менделип, она, наверное, будет даже лучше, чем я сама". Она засмеялась
вместе со мной. Глаза ее стали большими и сильно блестели.
Она принесла немного воска и стала лепить мою голову. Ее красивые
пальцы работали быстро, артистически ловко. Я следила за ними,
очарованная. Мне хотелось спать все сильнее и сильнее. Она сказала:
"Милочка, мне хотелось бы, чтобы вы разделись и я могла слепить все ваше
тело. Не стесняйтесь, я ведь старуха". А мне было все равно, и я ответила
в полусне: "Конечно, пожалуйста".
Я встала на маленький стул и продолжала наблюдать, как воск под ее
пальцами стал превращаться в мою копию. Я была такой сонной, что мадам
должна была помочь мне одеться, потом я, по-видимому, заснула, а
проснувшись увидела, что она сидит рядом и гладит мою руку. "Мне жаль,
дитя мое, что я вас так утомила. Полежите, отдохните. Но если вам нужно
домой, то поспешите - уже поздно!" Я знала, что поздно, но мне было все
равно. Потом мадам прижала пальцы к моим глазам и вся сонливость вдруг
исчезла. Она сказала: "Приходите завтра за куклой". Я сказала, что должна
заплатить ей, хотя бы сколько могу, но она возразила: "Вы полностью
заплатили тем, что позволили сделать из себя куклу". После чего мы обе
засмеялись и я ушла. Девушка была чем-то занята в лавке. Я сказала ей: "До
свидания", но она ничего не ответила.
11 ноября. Я получила куклу и Диана в восторге. Она боготворит куклу.
Сидела опять для мадам Менделип, чтобы она могла закончить мою куклу. Она
настоящий ангел! Удивляюсь, зачем ей эта лавочка? Она могла бы быть
величайшим скульптором. Кукла - точная моя копия.
По ее просьбе я дала прядь своих волос. Но мадам сказала, что это
только модель, а не кукла, которую она из меня сделает. Та будет гораздо
больше и из гораздо более прочного материала, а эту она отдаст мне, когда
кончит с ней работать.
На этот раз я недолго оставалась в лавке. Выходя я улыбнулась Лашне и
заговорила с ней, она кивнула мне, но без симпатии. Не знаю, может быть,
она ревновала меня к мадам?
13 ноября. Впервые сажусь писать после ужасной смерти мистера Питерса
11 ноября. Я только кончила писать о кукле Ди, как меня вызвали на ночное
дежурство в госпиталь. О, как я жалею, что не отказалась! Никогда не
забуду эту жуткую смерть! Не хочу ни писать, ни думать об этом. Но когда я
пришла домой, утром, я не могла уснуть, я мучилась, стараясь вынуть из
памяти это лицо. Я думала до этого, что мадам Менделип поможет мне забыть
об этом. И около двух я была у нее.
Мадам была в лавке, и казалось, была удивлена, увидев меня так рано.
И, по-моему, не так приветлива, как всегда. Как только я вошла в чудесную
комнату, я все забыла.
Мадам что-то делала из проволочки, сидя за столом, я не рассмотрела
что, так как она усадила меня подальше на удобном стуле.
"Дитя мое, вы выглядите усталой. Посидите и отдохните, пока я кончу.
Перед вами лежит интересная книга". Она дала мне странную старую книгу,
длинную и узкую. Она походила на средневековую книгу, написанную от руки
монахами. На картинках были нарисованы сады и деревья, причем престрашные.
Людей не было, но у меня не проходило ощущение, что они прятались за
деревьями и смотрят оттуда на меня. Не знаю, сколько времени я
рассматривала картинки, стараясь рассмотреть прячущихся людей, но наконец
мадам позвала меня. Я подошла к столу, все еще держа книгу в руках.
Мадам сказала: "Это для куклы, которую я делаю из вас. Возьмите и
посмотрите, как искусно это сделано". Я взяла в руку то, что лежало на
столе и увидела, что это проволочный скелет, небольшой, как у ребенка.
И вдруг лицо Питерса появилось передо мной, я вскрикнула и выронила
книгу. Она упала на скелет, раздался глухой звук и скелет подпрыгнул. Я
пришла в себя и увидела, что конец проволоки высвободился, проткнув книгу,
и так и лежал.
Минуту мадам была в страшной ярости. Она схватила меня больно за руку
и спросила странным голосом: "Почему вы это сделали? Отвечайте! Почему?" И
тряхнула мою руку. Я не осуждаю ее теперь, но тогда она испугала меня.
Наверное она думала, что я сделала это нарочно. Потом она увидела, что я
вся дрожу; глаза и голос стали ласковыми. "Что-то волнует вас, милая.
Скажите мне, может быть, я смогу помочь вам". Она уложила меня на диван,
села около и стала гладить мои волосы и лоб.
И вдруг я рассказала ей всю историю Питерса, хотя никому никогда о
делах госпиталя не говорила. Она спросила, кто привез его в госпиталь, и я
сказала, что доктор Лоуэлл зовет этого человека Рикори и что он, кажется,
знаменитый гангстер. Ее руки успокаивали меня, мне хотелось спать, и я
рассказала ей о докторе Лоуэлле, какой это великий доктор и как я ужасно
влюблена в доктора Брейла. Я очень сожалею, что рассказала ей об этом.
Никогда ни с кем не была так откровенна, но не в силах была остановиться и
все говорила, говорила. Все в мозгу перепуталось, и когда я подняла
голову, мне показалось, что мадам упивается моим рассказом. А я была
совсем не похожа на себя.
Когда я кончила, она приказала мне поспать, а она разбудит меня,
когда я захочу. Я сказала, что хочу уйти в четыре, быстро заснула, и
проснулась успокоенной и отдохнувшей.
Когда я встала, маленький скелет и книга все еще лежали на столе, и я
извинилась. Она сказала: "Лучше книга, чем рука, дорогая. Проволока могла
развернуться и жестоко поранить вас". Она попросила меня принести мою
форменную одежду, чтобы сделать для новой куклы такую же.
14 ноября. Я бы хотела никогда не видеть мадам Менделип. Моя нога не
была бы повреждена. Но не только поэтому я высказала эти слова. Мне
хотелось бы никогда ее не встречать.
Я отнесла ей одежду сегодня утром. Она быстро вырезала маленькую
модель.
Мадам Менделип была очень весела и спела мне несколько очень
оригинальных песенок. Я не поняла слов. Она засмеялась, когда я спросила,
на каком языке она поет, и сказала: "Это язык народа, который смотрел на
вас с картинок моей книги, дорогая". Это так странно. Откуда она знает,
что я думала о людях, спрятавшихся в лесах?
Она вскипятила чай и налила две чашки. И когда она протягивала мне
чашку, она зацепила локтем чайник и опрокинула его. Кипящий чай вылился
мне на правую ногу. Боль была страшная. Но она сняла мою туфлю и чулок и
смазала ожог мазью. Она сказала, что боль сейчас пройдет и все заживет.
Боль прекратилась, а когда я пришла домой, я не поверила глазам. Ожога не
было.
Мадам Менделип была ужасно огорчена происшедшим, или сделала вид. Она
не проводила меня до двери, как обычно, а осталась в комнате. Лашна стояла
у двери, когда я вышла в лавку. Она поглядела на повязку на моей ноге. Я
сказала ей, что это ожог и мадам завязала мне ногу. Она даже не
посочувствовала мне. Уходя, я сказала ей сердито: "Прощайте". Глаза ее
наполнились слезами и она грустно сказала: "До свидания". Закрывая за
собой дверь, я увидела, что по щекам ее покатились слезы. Почему? (Мне не
хотелось бы больше сюда!)
15 ноября. Нога зажила. У меня нет ни малейшего желания вернуться к
мадам Менделип. Я никогда больше не пойду туда. Мне хочется уничтожить
куклу, которую она дала для Ди. Но это разобьет сердечко ребенка.
20 ноября. Все еще не имею желания видеть ее. Постепенно забываю ее.
Вспоминаю о ней только тогда, когда вижу куклу Ди. Я так рада! Так рада,
что мне хочется плясать и петь! Я никогда не пойду туда! Боже мой, как бы
мне хотелось никогда, никогда в жизни не видеть ее! И все-таки не понимаю,
почему...
Это был последняя ссылка на мадам Менделип в дневнике сестры Уолтерс.
25 ноября она умерла.

9. КОНЕЦ КУКЛЫ ПИТЕРСА
Брейл внимательно следил за мной. Я встретил его вопросительный
взгляд и постарался скрыть чувство паники, охватившее меня.
- Никогда не предполагал такого богатого воображения у Уолтерс, -
сказал я.
Он вспыхнул, спросил сердито:
- Вы думаете, она сочинила?
- Не совсем. Наблюдая ряд обычных явлений сквозь дымку живого и
богатого воображения, она изобразила все иначе, чем было на самом деле.
Он сказал недоверчиво:
- А вы не думаете, что все то, что она описала, является субъективным
описанием гипноза, акта гипноза?
- Я не думал о такой возможности, - ответил я сердито, - но я не вижу
признаков, подтверждающих это мнение. Я вижу только, что Уолтерс была
далеко не такой уравновешенной особой, как я считал. Видимо, в один из
визитов к мадам Менделип она была утомлена и находилась в состоянии
чрезвычайно нервной неуравновешенности, особенно после случая с Питерсом.
Рассмотрим все логически, Брейл. Нервы Уолтерс уже были напряжены
из-за странного поведения и намеков бледной девушки. Затем Уолтерс
привлекают куклы, она заходит прицениться - любой поступит так же. Она
встречает женщину, физические качества которой возбуждают ее воображение.
Она откровенничает с ней. Эта женщина явно тоже эмоционального типа, как и
она. Она дарит ей куклу. Женщина-артистка, она видит в Уолтерс чудесную
натурщицу. Она просит ее позировать, без всякого принуждения, естественная
просьба, - и Уолтерс позирует ей. Женщина разработала свою технику работы,
как и все артисты, часть этой техники проволочные скелеты для кукол.
Естественная и умная процедура. Вид скелета напоминает Уолтерс о смерти,
смерти Томаса Питерса. Она представляет себе его лицо, произведшее на нее
сильное впечатление, и с ней начинается истерика.
Она пьет чай с мастерицей, и та нечаянно обваривает ее. Естественно,
хозяйка хлопочет, завязывает обожженное место, смазывает его какой-то
мазью, в которую верит. И это все. Где же здесь гипноз? А если гипноз, то
зачем он был нужен старухе?
- Она сама сказала зачем. "Я сделаю из вас куклу, моя дорогая!" -
ответил Брейл.
Я уже почти убедил себя своими аргументами и, услышав его замечание,
вздрогнул.
- Вы хотите меня убедить в том, что Уолтерс возвращалась в лавку
помимо своей воли для каких-то дьявольских целей мадам Менделип? Что
жалостливая продавщица старалась спасти ее от того, что в старых
мелодрамах называется "судьбой" или хуже - "приманкой на крючке колдуньи"?
И для применения мази необходимо было ее ранить?
Первая попытка ранить проволокой не удалась и был приведен в
исполнение инцидент с чайником. А теперь душа Уолтерс бьется в зеркале
колдуньи, как ей приснилось. Так, что ли? И все это самое неистовое
суеверие, мой дорогой Брейл!
- Вот оно что, - сказал он уклончиво, - значит, все это приходило и в
вашу голову? Значит ваш мозг не настолько еще окаменел...
Я почувствовал отчаяние.
- Значит, ваша теория заключается в том, что с момента, как Уолтерс
вошла в лавку, каждое рассказанное ею событие вело к тому, чтобы мадам
Менделип овладела ее душой, что и случилось в момент смерти?
- В общем, да, - немного подумав, сказал он.
- Душа, - сказал я иронически. - Но я никогда не видел ее. Что такое
душа, если она существует? Ведь никто не может овладеть тем, что не
существует материально. И как можно ее принуждать, направлять,
ограничивать, если она не вещественна? Вы ведь считаете, что именно так
поступила мастерица с Харриет? Где же помещается душа? В мозгу? Но я сотни
раз оперировал мозг и никогда не видел в нем секретной камеры с
таинственным жильцом. Вот маленькие клетки, много более сложные в своей
деятельности, Брейл, чем любая машина, это я видел, Брейл, но души не
видел. Хирурги полностью исследовали тело человека, но тоже ничего не
нашли. Покажите мне душу, Брейл, и я поверю мадам Менделип.
Он несколько минут изучал мое лицо, потом кивнул.
- Теперь я понимаю. Все это поразило вас тоже, не правда ли? Вы тоже
бьетесь о ваше собственное зеркало, не так ли? Что ж, я тоже претерпел
огромную борьбу, чтобы отбросить в сторону все, чему меня учили, и
принять, что в мире есть что-то ненормальное; это дело, Лоуэлл, вне
медицины, вне науки. И не признав этого, мы ничего не поймем. Мне хочется
напомнить вам о двух вещах. Питерс и Дарили умерли одинаковой смертью.
Рикори выяснил, что оба они имели дело с мадам Менделип. Он сам посетил ее
и едва не погиб. Харриет зашла к ней - и умерла, как и те. Разве это не
говорит о том, что мадам Менделип источник зла?
- Конечно, - ответил я.
- Значит, мы должны сделать вывод, что существовала реальная причина
для страха Харриет, другая, нежели ее эмоциональность и слишком развитое
воображение - даже, если Харриет и не знала об этих обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19