Она была очень крупная.
Я постоял у окна минуты две, так она меня удивила. Лицо у нее коричневое,
похожее на лошадиное, над губами усы, много больших родинок или бородавок,
и она как-то странно смотрела на девицу. Большая и толстая. Но как
щурились ее глаза! Бог мой, какие глаза! Большие и черные, и блестящие, и
они мне особенно не понравились, впрочем, как и она сама.
В следующий раз, когда я проходил мимо, босс стоял у прилавка и
разговаривал с большой женщиной. В руках у него была пачка чеков, а
девушка смотрела совсем испуганно. В следующий раз я испугался. Я не
увидел ни хозяина, ни дамы. Поэтому я встал у окна и стал смотреть, так
как очень не любил терять босса из виду. Затем босс вышел из двери,
находящейся внутри лавки. Он был рассержен, вероятно, и нес сверток, а
женщина шла позади, и глаза ее метали молнии. Босс что-то говорил, дама -
тоже и делала какие-то странные движения руками. Какие? Ну, какие-то
нелепые. Но босс не обращал внимания на нее, пошел к двери и сунул при
этом сверток под пальто, а пуговицы застегнул. Это была кукла. Я видел ее
ноги, болтавшиеся в воздухе, когда он запихивал ее под пальто. Большая
кукла, очень большая...
Мак-Кенн остановился и начал механически разминать сигарету, затем
взглянул на тело, покрытое простыней и отшвырнул ее в сторону.
- Я никогда раньше не видел босса таким сердитым. Он бормотал что-то
себе по-итальянски, повторяя часто слово "Иисус!", я видел, что говорить
пока не следует и молча шел за ним. Один раз он сказал громко: "В Библии
сказано, что нельзя позволять жить на свете ведьмам". Так он продолжал
бормотать, крепко прижимая к себе под пальто куклу.
Мы пришли к машине, и он сказал Полю ехать скорее к вам, и к черту
правила движения, так ведь, Поль? Когда мы сели в машину, он перестал
бормотать и сидел спокойно до тех пор, пока я не услышал "Иисус", об этом
я уже рассказывал. И это все, не правда ли, Поль?
Шофер не ответил. Он сидел, глядя на Мак-Кенна умоляющим взглядом. Я
ясно видел, как Мак-Кенн отрицательно качнул головой. Шофер сказал с
сильным итальянским акцентом:
- Я не видел лавку, но все остальное правильно.
Я встал и подошел к телу Рикори. На простыне расплылось красное
пятнышко величиной с монету, как раз напротив сердца Рикори. Я взял одну
из моих самых сильных луп и вынул самый тонкий из зондов. Под лупой я
увидел на груди Рикори крохотный укол, не больше чем от тончайшей иглы.
Осторожно я вставил туда зонд. Он легко скользнул вниз, пока не дотронулся
до стенки сердца. Дальше он не пошел. Какая-то острая, исключительно
тонкая игла вошла через грудь Рикори прямо к сердцу. Я посмотрел на него с
сомнением. Не было причины умирать от такого укола. Если, конечно, орудие
не было отравлено, или если укол не сопровождался каким-нибудь неожиданным
шоком. Но вряд ли шок мог убить Рикори - человека, ко всему привыкшего в
жизни. Нет, я, несмотря ни на что, не был уверен в смерти Рикори. Но я не
сказал об этом. Живой он или мертвый, Мак-Кенн должен объяснить ужасный
факт. Я повернулся к паре, внимательно следившей за каждым моим движением.
- Вы говорили, вас в машине было всего трое?
Снова я увидел, как они переглянулись.
- Была еще кукла, - сказал Мак-Кенн, как-то вызывающе.
Но я нетерпеливо отмахнулся.
- Я повторяю вопрос: вас было только трое в машине?
- Трое людей. Да.
- Тогда, - сказал я угрюмо, - следует много объяснить. Рикори был
убит. Заколот. Я должен вызвать полицию.
Мак-Кенн встал и подошел к телу. Он поднял лупу и долго смотрел на
маленькое пятнышко укола. Затем он повернулся к шоферу.
- Я сказал тебе, Поль, что это сделала кукла!

5. ВЕРСИЯ МАК-КЕННА
Я сказал недоверчиво:
- Мак-Кенн, ты, конечно, не думаешь, что я этому поверю?
Он не ответил, размял вторую сигарету между пальцами и закурил. Шофер
приблизился к телу, опустился на колени и начал молиться. Мак-Кенн, к
моему удивлению, совершенно успокоился. Было похоже, что установление
причины смерти Рикори восстановило его обычное хладнокровие. Он сказал
почти весело:
- Я должен вас заставить поверить.
Я подошел к телефону. Мак-Кенн прыгнул к телефону и загородил его
спиной.
- Подождите минутку, док. Если я принадлежу к тому типу крыс, которые
могут вонзить иглу в сердце человека, который нанял охранять его, не
кажется ли вам мое поведение непонятным? Как вы думаете, что в этом случае
помешало нам с Полем убежать?
Откровенно говоря, я об этом не подумал. Теперь только мне стало
понятно, в какое опасное положение попал я сам. Я взглянул на шофера. Он
поднялся с колен и стоял, глядя на Мак-Кенна.
- Я вижу, вы все поняли.
Мак-Кенн невесело улыбнулся. Он подошел к итальянцу.
- Дай-ка твои игрушки, Поль.
Шофер молча погрузил руки в карманы и передал ему пару автоматических
пистолетов. Мак-Кенн положил их на стол и добавил к ним свои два.
- Сядьте, док, - сказал он, указывая на мой стул у стола. - Это вся
наша артиллерия. Пусть она будет у вас под руками. Если мы пошевелимся,
стреляйте. Все, о чем я прошу вас, - не звоните никому, пока не выслушаете
меня.
Я сел, положил перед собой оружие, проверил его. Пистолеты были
заряжены.
- Я хочу, чтобы вы подумали над тремя вещами, док, - сказал Мак-Кенн.
- Первая, если бы я был хоть как-нибудь виноват в смерти босса, разве я
так вел бы себя? Вторая - я сидел с правой стороны. На нем было толстое
пальто. Как бы я мог проткнуть его такой тончайшей иглой через одежду и
через куклу? Да еще сделать это так, чтобы он не заметил? Рикори был
сильным человеком. И Поль заметил бы что-нибудь.
- Какая в этом разница, если Поль сообщник?
- Верно, - согласился он. - Поль сидит в той же луже, что и я. Не так
ли, Поль?
Шофер молча кивнул.
- Ладно, оставим это с вопросительным знаком. Возьмем третью версию -
если бы я убил босса этим путем, а Поль был со мной, неужели бы мы
привезли его к единственному человеку, который может понять, как он убит?
А когда вы определили причину смерти, как мы и ожидали, рассказать вам все
как было - значит погубить себя. Иисус, док, я не такой идиот, чтобы так
поступить. - Лицо его исказилось. - И зачем мне убивать его? Я бы прошел
через ад для него, и он знал это. И Поль тоже...
Я почувствовал правоту всего сказанного. В глубине души я был уверен
в том, что Мак-Кенн говорит правду - или, по крайней мере, то, что кажется
ему правдой. Он не убивал Рикори. И все же сваливать это на куклу было
слишком фантастично. В машине было три человека. Мак-Кенн словно читал мои
мысли.
- Это могла быть какая-нибудь механическая кукла, - сказал он, -
заводная, приспособленная для удара.
- Мак-Кенн, сойди вниз и принеси ее сюда, - приказал я резко.
Он дал, наконец-то, рациональное объяснение.
- Ее там нет, - сказал он и весело усмехнулся. - Она выпрыгнула.
- Нелепость... - начал я.
Шофер перебил меня.
- Но это верно, что-то выпрыгнуло, когда я открыл дверь. Я подумал,
что это кошка, собака или какой-нибудь другой зверек. Я сказал "кой-черт"
и тут увидел ее. Она улепетывала со всех ног, затем остановилась и исчезла
в тени. Я видел ее один момент, как блеск молнии. Я сказал Мак-Кенну: "Что
за черт?" Мак-Кенн шарил в машине. Он сказал: "Это кукла. Она убила
босса". Я сказал: "Кукла? Что ты хочешь сказать?" Он объяснил. Я ничего не
знал до этого про куклу, хотя видел, что босс нес что-то под пальто. Я не
знал, что там у него. Но я видел продолговатую штуку. Не кошку и не
собаку. Она выпрыгнула у меня из машины между ног.
Я спросил иронически:
- Вы считаете, Мак-Кенн, что эта механическая кукла была заведена
так, что могла убежать после удара?
Он покраснел, но ответил спокойно:
- Я не утверждаю, что это была механическая кукла. Но всякое другое
предположение было бы сумасшествием, не правда ли?
- Мак-Кенн, - сказал я, - чего вы хотите?
- Док, когда я был в Аризоне, там умер один фермер. Умер неожиданно.
Там был один парень, который, казалось, был здорово замешан в этом деле.
Маршалл сказал: "Я не думаю, что ты это сделал, но среди присяжных я один
так думаю. Что ты скажешь?" Парень ответил: "Маршалл, дайте мне две
недели, и если я не притащу убийцу, можете меня повесить". Маршалл сказал:
"Прекрасно. Временное определение - умер от шока". Это и был шок. От пули.
Ну вот, еще до конца второй недели явился этот парень с убийцей,
привязанным к его седлу.
- Я понял тебя, Мак-Кенн. Но здесь не Аризона.
- Я знаю. Но разве вы не можете сказать всем, что он умер от
инфаркта? Временно. И дать мне одну неделю? Тогда, если я не явлюсь,
обвиняйте меня. Если вы скажете полиции... лучше возьмите один из этих
пистолетов и убейте меня с Полем сейчас же. Если мы скажем им о кукле, они
умрут от смеха и сейчас же отправят нас в Синг-Синг. Если мы ничего не
скажем, будет то же самое. Все останется невыясненным навсегда. Если
каким-то чудом полицейские потеряют нас...
Я говорю, док, вы убьете двух невинных людей. И никогда не узнаете,
кто убил босса, потому что никто не станет искать настоящего убийцу. Зачем
это им?
Облако сомнения в невиновности этих людей закралось в мой ум.
Предложение, кажущееся наивным, было хитро задумано. Если я соглашусь,
Мак-Кенн и его сообщник будут иметь целую неделю, чтобы скрыться. Если они
не вернутся и я расскажу правду, я буду выглядеть, как сообщник. Если я
скрою причину смерти и ее обнаружат другие, я буду обвинен в невежестве.
Если их поймают и они во всем сознаются, опять я буду выглядеть как
сообщник.
Мне пришло в голову, что сдача мне оружия была необыкновенно умно
задумана. Я не смогу показать, что мое согласие было вынужденным. И кроме
того, это могло быть хитрым жестом с целью завоевать мое доверие, ослабить
сопротивление его просьбе. Разве я знал, есть ли у них еще оружие, которое
они в случае отказа могут пустить в ход? Пытаясь найти выход из этой
ловушки, я подошел к Рикори, положив оружие в карманы халата, и нагнулся
над ним.
И вдруг в углу его рта начал появляться и исчезать пузырек. Рикори
был жив! Но для меня опасность только увеличивалась. Если Мак-Кенн убил
его, если они оба были в заговоре и вдруг узнают, что их попытка кончилась
неудачно, не захотят ли они закончить начатое дело? Если Рикори жив и
сможет говорить - им грозит смерть даже скорее, чем если бы их судили.
Приговор в банде Рикори выносился им самим. А убивая Рикори, они должны
будут покончить и со мной.
Все еще наклоняясь, я сунул руки в карманы и направил на них два
пистолета.
- Руки вверх! Оба! - приказал я.
Удивление показалось на лице Мак-Кенна, сосредоточенность на лице
Поля. Оба подняли руки.
Я сказал:
- Мак-Кенн, в вашем умном предложении нет смысла. Рикори жив! Когда
он сможет говорить, он сам скажет, что с ним произошло.
Я не был подготовлен к тому, что произошло за этим. Если Мак-Кенн не
был искренен, он был изумительным актером. Его тело напряглось. Я редко
видел такое радостное облегчение, какое появилось на его лице. Слезы
катились по его загорелым щекам. Шофер опустился на колени, рыдая и
молясь. Мои подозрения исчезли. Я не мог поверить, что это - игра. Мне
стало как-то стыдно за себя.
- Вы можете опустить руки, ребята, - сказал я и положил оружие в
карманы халата.
Мак-Кенн спросил хрипло:
- Будет он жить?
- Считаю, что должен, - ответил я. - Если только нет никакой
инфекции, можно быть в этом уверенным.
- Благодарение богу, - прошептал Мак-Кенн.
В этот момент вошел Брейл и остановился, с удивлением глядя на нас.
- Рикори заколот. Я расскажу все после, - сказал я ему, - крошечный
укол под сердце, а, может быть, в сердце. Он страдает главным образом от
шока. Сейчас он придет в себя. Возьмите его в палату и проследите за ним,
пока я не приеду.
Я быстро сказал ему, что нужно предпринять, какие лекарства ввести,
как ухаживать за больным; и когда Рикори унесли, я обратился к его людям.
- Мак-Кенн, - сказал я, - я не собираюсь объясняться. Не теперь. Но
вот ваши пистолеты. Вы получили свой шанс.
Он взял оружие и посмотрел на меня с каким-то странным теплым блеском
в глазах.
- Я не хочу сказать, что не хотел бы знать, что изменило вас, док, -
сказал он, - но что бы вы ни делали, по мне все правильно, лишь бы вы
поставили на ноги босса.
- Без сомнения, есть люди, которым следует сообщить о его состоянии,
- ответил я. - Все это я поручаю вам. Все, что я знаю, это то, что он ехал
ко мне. У него был сердечный приступ в машине. Вы привезли его сюда.
Теперь я лечу его от сердечного приступа. Если он умрет, Мак-Кенн, тогда
будет другое дело.
- Я сообщу, - ответил он. - Вам придется повидаться только с двумя
людьми. Затем я поеду в эту кукольную лавку и выбью правду из этой старой
карги.
Его глаза казались щелками, рот был твердо сжат.
- Нет, - сказал я твердо. - Не сейчас. Поставьте наблюдение. Если
женщина выйдет, следите за ней. Следите за девушкой. Если покажется, что
одна или обе хотят убежать, пусть бегут. Но следите за ними. Я не хочу,
чтобы их трогали, пока Рикори не расскажет нам, что случилось.
- Ладно, - согласился он с неохотой.
- Ваша кукольная сказка для полиции не будет так убедительна, как для
моего доверчивого ума, - напомнил я иронически. - Смотрите, чтобы они не
вмешались в это дело. Пока Рикори жив, не нужно их беспокоить. - Я отвел
его в сторону. - Можете вы верить шоферу? Он не будет болтать?
- Поль правильный парень, - сказал он.
- Ну вот, для вас обоих будет лучше, если он таким и будет, -
предупредил я.
Они ушли. Я вошел к Рикори. Сердце билось сильнее, дыхание было еще
слабым, но спокойным. Температура поднялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19