Она нежно провела рукой по еще плоскому животу. Но ребенок рос там, внутри. Ребенок Чарльза.
Ну почему она не подождала с этим до свадьбы? Близость с Чарльзом перечеркнула все ее нравственные убеждения, все, во что она верила. Более того, она не только не предотвратила это, а даже сама поощряла. Это было совсем непохоже на изнасилование, поэтому винить в случившемся Чарльза она не имела права. Он не дождался от нее ни единого слова протеста или упрека, но услышал мольбу женщины, которая знала о возможных последствиях своего минутного безумия.
Так что же делать? Бабушка, должно быть, ужаснется, узнав, какой развратницей стала ее Мелисса. Дядя Говард просто вышвырнет ее за дверь. Разорванная помолвка ничто по сравнению с внебрачным ребенком. Даже долготерпению леди Каслтон есть предел. Мелисса вспомнила, как просила бабушку судить людей по их поступкам, а не по слухам, и теперь была вынуждена согласиться с их приговором.
Вот леди Лэньярд наверняка поняла бы ее, потому что она-то хорошо знала, что такое минутная страсть. Она часто предупреждала Мелиссу остерегаться подобных вспышек. А самоуверенная Генриетта кивала головой и клялась, что такое моральное падение ей не грозит.
Но леди Лэньярд рядом не было, и Мелисса понимала, что надо самой выбираться из сложившейся ситуации. Она должна была как можно быстрее найти себе другое пристанище, пока ее положение не стало слишком заметным.
К Чарльзу не пойдешь. Раз он подозревал ее в намерении обманом получить его состояние, то что он решит, когда узнает, что она выходит за него замуж только для того, чтобы дать своему ребенку имя? Постоянное недоверие друг к другу сделает из них врагов, и, в конечном счете, все кончится тем, что они со скандалом разойдутся. И страсть, которая стала причиной зарождения новой жизни, никогда уже не сблизит их снова. Лучше уж быть изгнанной из общества, чем жить, постоянно подозревая везде и всюду обман.
Но уехать куда-то надо. Глядя сверху на розы, колышущиеся на ветру, она поняла наконец, кто ей поможет. Только одно место в мире было достаточно надежным, чтобы дать ей долгожданный покой, и достаточно отдаленным, чтобы кому-либо вздумалось навестить ее там. Таким образом, и она, и будущий ребенок будут в полной безопасности. Она изучила план со всех сторон и пришла к выводу, что пора посвятить в него леди Каслтон.
– Я больше ни минуты не могу здесь оставаться, – капризно заявила Мелисса своей бабушке.
– Почему, Мелисса?
– Безделье действует мне на нервы, – продолжала она. – Мне надо срочно чем-нибудь заняться, чтобы не сойти с ума от скуки. Я никогда не забуду о том, что произошло, если буду сидеть здесь и грустить.
– А ты уже придумала, чем заняться? – спросила бабушка.
– Ну, вообще-то да. Я подумываю о том, что неплохо бы мне навестить кузину в Америке. Она живет в Балтиморе, это очень хороший большой город. Несколько месяцев в ее компании отодвинут тяжелые воспоминания на задний план, и к следующему сезону я вернусь отдохнувшая и повеселевшая.
Бабушка согласилась на удивление быстро и даже отпустила ее одну в Эксетер за покупками для путешествия. Ведь ей предстояло плыть в Америку почти месяц.
Счастливая Мелисса выпорхнула из комнаты, а леди Каслтон еще долго стояла, хмуря брови и не двигаясь с места. Она не знала точно, что случилось, но была уверена, что это не просто размолвка двух людей, которые пришли к выводу, что им не надо жить вместе. То, что Мелисса любит Чарльза, было видно невооруженным взглядом. И так же было ясно, что ему эта девушка тоже дорога. Он ежедневно засыпал ее письмами, но она отсылала их обратно не читая. Пожалуй, они идеально подходили друг другу, но Мелисса никак не могла простить ему какой-то обиды.
Тогда она перечитала последнее письмо, которое покойная леди Лэньярд прислала ей незадолго до своей смерти. Абигайль писала о своей тревоге за Чарльза, о своих впечатлениях от знакомства с Мелиссой и о своей радости по поводу того, что скоро две знатные ветви семьи леди Тэндерс наконец-то сольются воедино. Правда, было неясно, как Абигайль пришла к заключению о том, что они непременно должны пожениться, но недели, проведенные в Лондоне, только подтвердили проницательность покойной Лэньярд. Теперь уже сама леди Каслтон убедилась, что их внуки как нельзя больше подходят друг другу.
Но ничто, похоже, не заставит Мелиссу принять его снова. Ее гордость никогда ей этого не позволит. Значит, ее надо обмануть. Кивая головой и соглашаясь со всеми предложениями Мелиссы, леди Каслтон уже разрабатывала свой собственный план.
Глава 18
Мелисса окинула взглядом тесную кабинку и недовольно поморщилась. И это отдельная каюта первого класса? Нечего сказать, после двухмесячного пребывания в такой клетушке можно сойти с ума! Узкая койка, крошечный умывальник и одинокий стул составляли скромное убранство ее временного прибежища. До приезда в Балтимор большая часть ее вещей хранилась в трюме.
Мелиссе вдруг стало невыносимо грустно, когда она подумала, что, быть может, никогда больше не вернется на родину. Но у нее уже не было сил подняться на палубу, чтобы в последний раз посмотреть на удаляющийся берег родной Англии: приготовления к отъезду и долгая дорога сделали свое дело. Утром, невзирая на отвратительное самочувствие, она изо всех сил старалась выглядеть бодрой и здоровой. Попытки обмануть бдительность леди Каслтон привели к тому, что она вымоталась настолько, что уже почти не чувствовала ноющей боли во всем теле. Но теперь, слава Богу, можно не притворяться.
– Можете идти к себе, – устало промолвила Мелисса, повернув голову в сторону служанки. – Я хочу немного отдохнуть.
– Да, миледи.
Виллис была единственным человеком, которому она доверила свою тайну. Прощаясь с леди Каслтон, Мелисса обещала вернуться в Лондон к следующему сезону и шутила по поводу того, как много воздыхателей из ее прежнего окружения вернется к ней в будущем году. Все это было ложью. Ложь окружала ее со всех сторон, изобретая все новые и новые причины, чтобы заставить уставшую от обманов Мелиссу вновь воспользоваться ее услугами. Она честно смотрела в лицо бабушке и обсуждала развлечения, которые ожидали их в будущем году, а в глазах ее туманной пеленой стояли слезы. Больше не будет ни следующего сезона, ни возвращения на родину. Она едет в Америку не для того, чтобы навестить Беатрису. Она хочет остаться там навсегда.
Ее сердце разрывалось от горя, когда она думала о том, что никогда не увидит ни леди Каслтон, ни Чарльза. Но другого выхода у нее не было. Для того чтобы съездить когда-нибудь в Англию, ей придется оставить ребенка на попечение Беатрисы, а это невозможно.
Ведь крохотная жизнь, зародившаяся в ней, была единственной частичкой, которая осталась ей в память о Чарльзе. Кроме того, в Англии она может в любой момент встретиться с ним. Поэтому Мелисса твердо решила уйти из его жизни и была уверена, что он быстро забудет о ней. Красота и обаяние позволят ему найти достойную спутницу жизни, которая поможет получить долгожданное наследство. И если он поторопится, то еще успеет завладеть четвертой частью состояние леди Лэньярд. А если ему удастся к тому же убедить Эдвардса в своей безграничной любви к новоиспеченной невесте, то он может получить даже половину всей полагающейся ему суммы.
Мелисса заказала билет на имя вдовы миссис Шарп. Это должно было защитить ее малыша от ярлыка внебрачного ребенка и заставить новых знакомых поверить в то, что она родственница Беатрисы, мать которой до замужества тоже носила фамилию Шарп. Это была последняя, но самая необходимая ложь.
Лицо Чарльза снова предстало перед ее мысленным взором. Вспоминая каждый его поцелуй, она как будто заново переживала те волнующие и приятные минуты, которые провела с ним наедине. Комок горьких слез подступил к горлу Мелиссы, и, зарывшись лицом в подушку, она тихо расплакалась.
Чарльз жил в Суонси уже два месяца. Друзья, досаждавшие своим бесконечным порицанием, постоянно надоедали ему, а образ Мелиссы преследовал его днем и ночью. Теперь ему было уже неважно, зачем она его обманывала. Единственное, чего он хотел, так это прижать ее к себе и никогда больше не отпускать. Однако пятьдесят отосланных назад писем величественной грудой возвышались на письменном столе, удручая его своим видом каждый раз, когда он входил в кабинет. В чем он провинился? Чем заслужил такое наказание?
«Ты – эгоист, – донесся до него возмущенный голос Мелиссы. – Самонадеянный болван!» И это было чистой правдой. Перебрав в памяти свои поступки, Чарльз понял, как жестоко он обошелся с Мелиссой. Несмотря на то, что он всегда говорил Мелиссе о том, что любит ее, на самом деле до последнего времени сам в это не верил. Стараясь не думать о том, что произошло, он приводил в порядок свое полуразвалившееся имение.
Однако когда разуверившийся Чарльз почти навсегда расстался с надеждой вернуть Мелиссу, леди Каслтон прислала ему письмо. Сначала, получив это неожиданное послание и прочитав на конверте адрес, Чарльз до смерти испугался. Он решил, что леди Каслтон стало известно о том, что он обесчестил ее внучку. Когда же он пробежал торопливым взглядом содержание письма, то убедился, что дела обстоят намного хуже. Послание леди Каслтон начиналось так:
«Лорд Расбон,
Моя внучка решила отправиться в Америку, чтобы навестить родственников. Она отплывает 29 августа из Саутгемптона на борту американского лайнера «Западная звезда». Но у меня сложилось неприятное впечатление, что возвращаться домой она не собирается.
По правде говоря, я не знаю, чем вызвано ее бегство, но хочу предоставить вам последний шанс исправить свою ошибку и помириться с Мелиссой. Она упорно отрицает желание видеться с вами, но мне кажется, в глубине души Мелисса искренне жалеет о том, что между вами произошло. Несмотря на то, что все ваши письма вернулись обратно непрочитанными, а сама Мелисса теперь никогда не произносит вслух вашего имени, я все еще слышу, как она горько и безутешно плачет по ночам.
Леди Каслтон»
«Ненавижу!» Прошло уже два месяца со дня их последней ссоры, а гневное обвинение Мелиссы все еще эхом звучало в ушах Чарльза. Было ли это заявление правдой или в дальние страны ее гнала уязвленная гордость? Рассудив все хорошенько, Чарльз пришел к выводу, что если бы Мелисса действительно испытывала к нему только ненависть, то она, скорее всего, осталась бы для того, чтобы отомстить ему. Но она покидает страну, а это значит, что ее задели за живое грубые обвинения Чарльза. Таких упрямых людей он еще не встречал.
Но как же он любил эту гордую, обидчивую девушку!
«В конце концов, я так же упрям, как и она, – напомнил себе Чарльз. – А значит, надо использовать эту последнюю возможность и постараться добиться ее руки во что бы то ни стало».
* * *
Глухой стук неожиданно разбудил забывшуюся тревожным сном Мелиссу. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять, где она находится. Резкий грохот, во много раз сильнее прежнего, сопровождающийся громким треском ломающихся досок, послышался из-за двери. Койка, на которой она спала, угрожающе заскрипела, и перепуганная Мелисса проворно вскочила на ноги.
«Наверное, мы идем под парусами», – догадалась она. Следующий толчок отшвырнул ее к умывальнику, за который она ухватилась, чтобы не упасть на холодный пол. Мыслимо ли выдержать два месяца этого ада?
Не успела Мелисса об этом подумать, как ее стало мутить. Нагнувшись над умывальником и держась одной рукой за стену, она изредка поднимала глаза к зеркалу и с ужасом вглядывалась в свое мертвенно-бледное отражение. Страх промелькнул в ее глазах. Как ей удастся снести все это в ее положении, ведь поездка обещает быть долгой?
Резкий толчок чуть не сбил Мелиссу с ног, и она снова уцепилась побелевшими руками за умывальник. Она смотрела на себя в зеркало, но изображение то расплывалось, то двоилось у нее перед глазами. Ей показалось, что она медленно сходит с ума. Моргая, она изо всех сил пыталась сосредоточиться на своем отражении, но ничего не изменилось. В зеркале по-прежнему было два лица, одно из которых, как ей показалось, принадлежало Чарльзу.
– Тебе плохо, Мелисса? – шепотом спросил он.
Она недоуменно огляделась вокруг, как будто не понимая, что происходит. Пол ходил ходуном, и она пошатывалась, переступая с ноги на ногу, чтобы не упасть.
Прежде чем ее лицо приняло возмущенное выражение, Чарльз заметил, как в глазах Мелиссы, увидевшей его на пороге, мелькнула вспышка радости. Сердце Чарльза учащенно забилось.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она.
– Еду в Балтимор, – невозмутимо ответил Чарльз.
– Зачем? – Слабой рукой Мелисса в ужасе схватилась за горло.
– Затем, что единственная девушка, которую я люблю, плывет именно туда, – со вздохом произнес Чарльз. – Нам надо поговорить, Мелисса. Если тебе не хочется обсуждать это прямо сейчас, я могу подождать, когда в ближайшие месяцы у тебя появится желание меня выслушать.
Его сердце стучало так тяжело, что он даже подумал, что оно сейчас разорвется. Тем не менее, он твердо решил держать себя в руках. Ни гнев, ни страсть не помогут, раз он намерен выиграть эту последнюю битву.
– Да когда же ты, наконец, перестанешь меня преследовать? – закричала она.
Он вздрогнул.
– Мелисса, я люблю тебя больше жизни. Без тебя я ничто. У меня и в мыслях нет причинять тебе боль. Но мы должны вернуться к самым истокам и выяснить, как так получилось, что мы перестали понимать друг друга. Потом, если ты захочешь послать меня ко всем чертям, я уйду и больше никогда не потревожу тебя снова.
– Неужели? Я целых два месяца не смогу от тебя избавиться!
– Не волнуйся, тебе больше не придется терпеть мою настойчивость, – процедил Чарльз сквозь зубы. – Прежде чем пересечь океан, наш корабль сделает остановку в Гавре. Сегодня же вечером я сойду на берег.
Она облегченно вздохнула и расслабилась. Но корабль резко накренился, и Мелиссу внезапно качнуло в сторону Чарльза, который машинально схватил ее за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38