– Я вас не знаю, – сдержанно ответила Мелисса, гадая, как бы исправить свою оплошность. Ей не следует продолжать эту словесную перепалку, а то он, чего доброго, еще возьмет да и вспомнит Генриетту Шарп. Ее голос смягчился, теперь она поддразнивала этого мужчину: – И не уверена, что хочу узнать. Ваша репутация не позволяет мне считать вас моим другом.
– А я думал, все юные леди без ума от повес, – произнес Чарльз с улыбкой.
– Я не отношу себя к этим «всем юным леди». Что если вы такой же дебошир и развратник, как, например, лорд Торнхилл? Представьте, на балу вас застают в неглиже, развлекающимся с двумя дамами полусвета…
– Откуда вы об этом узнали? – спросил изумленный Чарльз.
– Боюсь, в городе не осталось ни одного человека, который об этом не знает. Многие джентльмены с завистью обсуждают подробности этого забавного случая.
– Да, теперь я вижу, что вы не жеманница, – вздохнул Чарльз. – Надеюсь, у вас хватит благоразумия не распространяться об этом.
Она прокляла себя за то, что забыла о правилах хорошего тона. Но рядом с Чарльзом она непроизвольно становилась прежней вульгарной Генриеттой Шарп.
– Конечно, милорд, но у вас тоже не хватило ума не вырывать у меня из рук бальную книжечку.
Он согласно кивнул.
– Но ведь не так уж и плохо танцевать со мной вальс?
– Напротив. – «Ты даже не представляешь, как это приятно», – подумала Мелисса. Но именно по этой причине ничего подобного больше не повторится. – Я чувствую себя неловко в вашей компании. Вы так неприлично на меня смотрите!
– Прошу прощения, леди Мелисса, – поспешно вставил он. – Впредь я буду себя сдерживать. Но вы так похожи на изображение моей бабушки в молодости, что я не знаю, как мне быть. Это кажется нереальным.
Так вот почему он смотрел на нее как завороженный. Это еще один довод в пользу того, что ей надо держаться от него как можно дальше. Узнав ее получше, он может догадаться, какую роль она сыграла в его жизни.
– Я понимаю ваше удивление, милорд. Но, бросая на меня такие взгляды, вы скоро станете предметом насмешек. Я не хочу, чтобы мое имя ставили в один ряд с вашим. Тем более что я совершенно равнодушна к бездельникам.
– Это было частью моей юности, – возразил Чарльз. – Последние девять месяцев я провел в своем поместье, работал, не покладая рук.
– Требования траура в расчет не принимаются, милорд. А по вам видно, что вы его совсем не чтите, раз танцуете сейчас здесь.
– Моя бабушка сама приказала прекратить траур через три месяца, – твердо заявил он. – Я ее очень любил и буду скорбеть о ней намного дольше, чем предписывает формальный траур. Но такова была ее последняя воля, и я ее исполняю.
– Прекрасно, милорд, я это ценю. Но хочу заметить вам на будущее, уважайте и меня. Не надо больше так своевольничать, а не то я не выдержу и сделаю вам выговор, пусть даже при свидетелях. И еще: я не буду с вами танцевать, если вы не прекратите ухаживать только за мной. Я не хочу выделяться, тем более с вашей помощью.
И действительно, за весь вечер Чарльз не танцевал ни с одной девушкой, кроме Мелиссы.
– Как скажете, леди Мелисса, – со вздохом произнес он.
Весь вечер Мелисса вспоминала об их разговоре, взвешивала и обдумывала каждое слово.
Внезапно девушка заметила на себе пристальный взгляд Чарльза. С тех пор как Мелисса покинула Лэньярдское поместье, она даже не вспоминала об этом портрете и никак не могла предположить, что похожа на леди Лэньярд. У него, должно быть, какое-то нездоровое влечение к этой картине. Мелисса вспомнила странное выражение его лица в тот момент, когда он как завороженный смотрел на портрет. Множество женщин, с которыми у лорда Расбона были какие-то отношения, обладали теми же внешними данными, что и леди Лэньярд– высокие, хорошо сложенные, светловолосые…
Неужели ее постигнет та же участь?
Глава 9
Ковент-Гарден был полон в день последнего выступления Кэмбла. Возбужденная публика с нетерпением ожидала появления своего любимца. И хотя Кэмблу было несвойственно демонстрировать перед зрителями накал страстей, который совсем недавно привнес в сценическое искусство Кин, он вошел в жизнь нескольких поколений как неотъемлемая часть самого театра. Педантичность, тщательно продуманная манерность и холодная риторическая речь служили отличительными признаками его успешной карьеры и ничуть не умаляли его популярности, даже когда он играл вместе со своей сестрой, несравненной Сарой Сиддонс. Но для прощального выхода на сцену он выбрал определенно превосходную роль – роль высокомерного и своенравного Караолана.
Мелисса наслаждалась пьесой, но остальная публика, как всегда, больше интересовалась друг другом, а не тем, что происходило на сцене. Настоящих любителей театра можно было по пальцам пересчитать, остальные же присутствовали здесь главным образом потому, что это составляло часть их ежедневных светских развлечений. Вообще-то эти люди пришли сюда только для того, чтобы потом в гостиных Мэйфэйра можно было похвастаться, что они тоже присутствовали на таком известном представлении.
Их ложа была заполнена до отказа. Чарльз преданно следовал за леди Каслтон, но краем глаза косился в сторону Мелиссы. Но что за нелепость! Наблюдая, как она смеется над очередной шуткой лорда Рафтона, Чарльз пытался понять, почему его так задевает ее поведение. У него ведь нет ярко выраженных недостатков – пьет и играет он в меру, с дамами всегда галантен и крайне редко заводит интрижки. Главным увлечением Чарльза были лошади, и этот общий интерес помог бы им с Мелиссой составить прекрасную пару. Два раза сопровождая ее на утренних прогулках, он уже отметил умение девушки кататься верхом. Она сидела в седле даже лучше Генриетты и была куда грациознее. Чарльз и представить себе не мог, что встретит девушку, в которой сочетались бы и женственность, и ловкость заправского наездника. Вдали от строгого лондонского этикета Мелисса показала себя первоклассной всадницей, а Огненная Бабочка была одной из самых сильных и красивых лошадей, которых когда-либо доводилось видеть Чарльзу. Его раздражение нарастало.
В последнее время он частенько замечал, что быстро выходит из себя по пустякам. Нагнувшийся к Мелиссе Джордж что-то тихо шептал ей на ухо, а Чарльз, наблюдая за ними, в бессильной злобе сжимал кулаки. Она ответила Джорджу какой-то шуткой, и оба рассмеялись. Чарльз демонстративно повернулся к лорду Хартфорду и вступил в оживленную дискуссию, предметом которой были, конечно же, лошади.
– Не смешите меня во время представления, – попросил Джордж, овладев собой после очередного взрыва хохота. – Я не хочу, чтобы ко мне приклеилась слава скандалиста.
– Но вы сами виноваты, – улыбнувшись, парировала Мелисса. – Если бы вы не стали меня сравнивать с Титанией, я бы никогда этого не сказала.
– Вы не хотите рискнуть своим добрым именем и поехать к Эстли на следующей неделе? Я обещал привезти моего крестника.
– Вы думаете, что я использую свое достоинство, чтобы отказаться от развлечений? – Она попыталась строго посмотреть на него, но смеющиеся глаза ее выдали.
В первом антракте она разговорилась с леди Хартфорд. Они быстро подружились. Каролина тоже высоко ценила образованность, помогала фронтовикам, которые еще остались в Лондоне спустя два года после битвы под Ватерлоо.
– Джордж пригласил тебя присоединиться к нам на будущей неделе? – спросила она Мелиссу.
– Да. А вы тоже едете?
– Разумеется. Джордж – крестный отец Робби. Мальчику три с половиной года, и он хочет посмотреть на дрессированных лошадей. Он уже хорошо ездит верхом, но я боюсь, как бы ему не пришло в голову самостоятельно повторить некоторые трюки. – Она состроила недовольную гримасу. – Но Томас дал слово, и мы едем.
Мелисса засмеялась.
– Подозреваю, что если он попробует скопировать их фокусы под присмотром Томаса, то очень скоро станет таким же опытным наездником, как циркачи. – Лорд Хартфорд был признан в обществе самым лучшим наездником, хотя Чарльз почти не уступал ни ему, ни Джорджу в искусстве верховой езды.
– Вы с Джорджем подходите друг другу, – серьезно проговорила леди Хартфорд. – Все эти годы он был такой хмурый.
– Но я тут совершенно ни при чем, – возразила Мелисса. – И я сомневаюсь, что он действительно изменился. Правда, после нашей встречи он стал чаще улыбаться, но мне кажется, это все показное. Он просто прикидывается веселым.
Леди Хартфорд, нахмурясь, внимательно изучала Джорджа, который шутил и смеялся с Томасом.
– Я поняла, о чем ты. Он как будто нарочно старается вести себя легкомысленно. Надо срочно переговорить с Томасом. Он должен знать в чем дело.
Теперь нахмурилась Мелисса.
– Но я ведь могу и ошибиться. Никогда себя не прощу, если мои необдуманные слова приведут к распространению необоснованных сплетен.
– Не выдумывай! – оборвала ее леди Хартфорд. – Об этом никто не узнает. Ты очень проницательна и просто помогла мне обратить на него внимание. Джордж – наш очень близкий друг, и я не посмею причинить ему боль. Но нелегко нести одному столь тяжкий груз. Тем более что ему больше не к кому обратиться за помощью. На то и нужны друзья.
– Надеюсь, у него нет серьезных проблем.
– Ты беспокоишься за него? – неожиданно спросила Каролина и тут же прикусила язык. – Прости мою дерзость, Мелисса. Но я не хочу, чтобы он страдал. Он тебя любит, я точно это знаю.
– Не извиняйтесь, Каролина, – со вздохом ответила Мелисса. – Я очень волнуюсь из-за него, но пока ничего решить не могу. – Голубые глаза промелькнули в ее воспоминаниях, но вместо ярких сапфиров, сияющих под рыжей челкой Джорджа, она увидела странные прозрачно-голубые глаза на красивом лице, обрамленном непослушными светлыми кудрями. Внезапно Мелисса рассердилась. – Как можно выбрать себе мужа за такой короткий срок? Этот брак не будет счастливым. А я еще не чувствую, что готова пойти на это с кем-либо из тех, кого я знаю, включая Джорджа.
– Ты, должно быть, помнишь, что лондонские сезоны были придуманы, когда браки заключались по расчету и для сохранения династии, – заговорила леди Хартфорд. – Это позволяло обеим сторонам получше узнать друг друга, прежде чем они подписывали свои брачные договоры. Дело в том, что даже сейчас многие союзы заключаются по тем же самым законам. А у тех, кто хочет жениться по любви, возникают серьезные проблемы.
– В таком случае как вам это, удалось? – спросила Мелисса. Она уже убедилась, что Хартфорды были настолько близкой парой, что иногда понимали друг друга без слов.
– На самом деле мы попали в дорожное происшествие и познакомились совершенно случайно, – рассмеялась леди Хартфорд. – Иногда случай может сыграть великую роль. Но не всем так везет. Прежде чем сделать свой выбор, как следует убедись, что это твое счастье, ведь тебе придется прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
Мелисса кивнула. Что она чувствует по отношению к Джорджу? Он весел и умен, спокоен и почтителен. Он обладает покладистым характером и безупречной репутацией. Он был щедр, но не бросал деньги на ветер. Она даже представить его не могла опустившимся пьяницей, таким, как ее брат. Она искренне любила этого человека и не желала ему зла. Было ли это достаточным основанием для заключения брака? Его ухаживания так бросались в глаза, что казалось, будто он действительно хочет сделать ей предложение, а, принимая во внимание назойливость Джорджа, можно было предположить, что это событие не за горами. Мелисса не переставала оценивать свои чувства, даже когда начался второй акт. Справится ли она с ролью жены? Время от времени она украдкой бросала на него взгляды, неизменно отмечая его солидность и воскрешая в памяти всегда покровительственный тон Джорджа. Он ее ни разу не поцеловал. Вдруг Мелисса почувствовала, как по ее коже побежали мурашки. Но что это? Любовь или еще одно проявление безрассудной страстности ее тела, вызванное неприятным воспоминанием о мужчине, ласкающем ее грудь своими нежными руками?
Во время следующего антракта Чарльз решительно вывел Мелиссу из ложи, оставив Джорджа в скучной компании лорда Перегрина.
– Вам действительно нравится лорд Рафтон? – насмешливо поинтересовался Чарльз, уводя Мелиссу подальше от шумной толпы.
– Да, нравится, но вас это не касается, – ответила девушка.
– Вам с ним скучно.
– Да с чего вы взяли? – спросила Мелисса. – И как вам не стыдно судить остальных, в то время как сами вы безответственный бездельник с довольно сомнительной репутацией! Ни одна порядочная дама не согласится выйти за вас замуж.
– Что это значит?!
От его железного голоса и тяжелого взгляда ей стало не по себе. Мелисса и не подозревала, что его прозрачные глаза могут излучать столько ненависти. Они даже потеряли свою чистоту и теперь казались ей синевато-серыми. Она уже и думать забыла об этом их свойстве, потому что в Лэньярдском поместье оно было менее заметным: Их ссоры в основном происходили в темных, плохо освещенных комнатах. Может быть, поэтому сейчас он не смог ее узнать.
Но у Мелиссы совершенно не было времени, чтобы размышлять о прошлом. Она заметила, что часто выходит из себя в обществе этого человека. Но он не имеет права осуждать ее!
– Вы не очень-то преуспели в выборе друзей и ведете довольно праздный образ жизни, милорд, – парировала она. – А то, что вы каждый год во время сезона бездельничаете в городе, летом развлекаетесь в Брайтоне, а осенью резвитесь на охоте, не потерпит ни одна уважающая себя дама.
– Едва ли, – возразил он. – В этом году я пропустил фактически все мероприятия.
– Только потому, что вы были вынуждены ходить на задних лапках перед тяжелобольной бабушкой, – выпалила она в ответ, совершенно забыв о том, что леди Мелиссе ничего не известно о его делах.
Его брови поползли вверх от удивления.
– И что вам еще известно о моей бабушке?
– Они с леди Каслтон всегда были близкими подругами, – напомнила ему девушка. – Бабушкины глаза уже не те, что прежде. Поэтому я часто читала ей письма вслух.
Лживые слова выскочили сами собой, прежде чем Мелисса смогла их обдумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38