Девушки познакомились еще зимой и с тех пор стали неразлучными подругами.
– Добрый вечер, Элена, – произнесла Мелисса, радостно улыбаясь. – Сегодня ты прекрасно выглядишь!
И действительно, нежно-розовое муслиновое платье удивительно гармонировало с цветом волос и глаз этой девушки.
– А ты, как всегда, лучше всех – ответила она.
В этот вечер на Мелиссе было белое шелковое платье, расшитое золотом и зеленым шелком. На стройной шейке красовалось жемчужное ожерелье, а в волосах – жемчужная диадема.
В залу вошел элегантный молодой человек, но, увидев его, Элена состроила недовольную гримасу.
– Ты уже слышала о лорде Торнхилле? Тогда сделай вид, что не знаешь его.
– Но почему?
Эдвин Моррис, лорд Торнхилл, был единственным наследником графа Уайта и часто появлялся при дворе, как и сама Мелисса. Хотя этот человек был еще очень молод, о нем ходили ужасные легенды, будто он умел как-то странно смотреть на женщин, долго, не мигая, поэтому в обществе распространились слухи, будто все Моррисы колдуны и сердцееды.
Элена внезапно смутилась.
– Наверное, мне не следует тебе об этом рассказывать.
– Нет уж, расскажи, – потребовала заинтригованная Мелисса. – Клянусь, это останется только между нами. Так что же он натворил?
– Возможно, это неправда, – понизив голос, начала Элена. – Но я поражаюсь, как людям удается скрывать такие вещи. Вчера ночью состоялся этот скандальный бал у Кейвендиша. Так вот, когда лорд Добсон вышел в приемную, то увидел там Торнхилла, который развлекался с двумя танцовщицами. Все трое были совершенно голые. Торнхилл забыл запереть за собой дверь, поэтому так и получилось.
– Элена! – воскликнула Мелисса. – Кто рассказал тебе такую мерзость?
– Сегодня днем я подслушала, как мой брат обсуждал эту историю со своим другом. Мне показалось, они даже завидуют Торнхиллу.
– Да уж, конечно! Не сомневаюсь, – прошептала Мелисса. – Но не вздумай об этом рассказывать кому-либо еще. Люди могут понять тебя неправильно, и тогда твоя репутация погибнет.
Элена покорно кивнула, но в глазах ее Мелисса прочла обиду. Видимо, девушка не очень хорошо понимала, почему ей надо хранить в тайне такую потрясающую новость.
– А, вот и лорд Рафтон, – со вздохом произнесла Элена.
Услышав это, Мелисса грациозно повернула голову в сторону самого горячего своего поклонника и улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой.
– О, милорд! Добрый вечер, – сказала она. Джордж был одним из ее новых друзей, и за короткое время их знакомства Мелисса поняла, что он очень добрый и честный человек. И, тем не менее, она еще не могла решить, стоит ли ей позволить этому мужчине стать самым близким ее другом. Этот невысокий молодой человек часто смотрел на Мелиссу с восхищением, и девушка не могла не признать, что ей нравится его искренность и почти детская непосредственность.
– Моя драгоценная леди Мелисса, – произнес улыбающийся лорд Рафтон и пригласил Мелиссу на вальс.
– Мы не виделись, кажется, целую вечность, милорд. Расскажите, чем вы занимались все это время?
– Принимал гостей. Ко мне приехал друг, лорд Хартфорд, со своей женой. Так что весь вчерашний вечер я провел с ними. Вам они тоже понравятся, я уверен. Каролине просто не терпится с вами познакомиться.
– Сегодня они будут здесь?
– Может быть. Завтра открывается новая галерея, пойдем?
Джордж Рафтон, как и Мелисса, увлекался живописью.
– Я бы рада, но не могу. На завтра мы уже приглашены к леди Кавингтон. Может быть, в пятницу?
– Хорошо. Я поговорю с леди Каслтон. Хартфорды, наверное, поедут с нами.
Они продолжали кружиться в танце и обмениваться последними новостями. К сожалению, Рафтона привлекал только ум девушки. Он, казалось, даже не замечал, что его собеседница обладает довольно привлекательной внешностью, тогда как Мелиссе хотелось видеть в нем не только преданного друга, но еще и влюбленного в нее мужчину.
– Надеюсь, вы не забыли, что завтра мы с вами едем кататься в Гайд-парк? – спросил девушку следующий партнер по танцу, мистер Паркингтон.
– Конечно же, нет, сэр, – возразила Мелисса, очаровательно улыбаясь.
Этот человек ей нравился. Он был довольно привлекательным, высоким мужчиной с черными волнистыми волосами и серыми глазами, которые могли метать громы и молнии, если ему что-то было не по душе. Но этим вечером он был в отличном настроении и смотрел на Мелиссу даже ласковее, чем допускали правила хорошего тона.
– Как же я могла об этом забыть? Я с удовольствием составлю вам компанию, но только не завтра, а как-нибудь в другой раз.
– Ну хорошо. Вот увидите, вам понравится. Я до сих пор не могу поверить, что купил эту превосходную четверку. Теперь у меня лошади не хуже, чем у Хартфорда.
– А что, он тоже покупает дорогих лошадей?
– Он их разводит, – сообщил Паркинг-тон. – И у него, надо заметить, хорошо это получается. Признаюсь вам честно, красивей его лошадей я не видел. Правда, мне до сих пор не верится, что лорд Оглеторп продал его четверку с аукциона.
Мелисса удивленно посмотрела на Паркингтона.
– Ну, этот человек на мели, – объяснил он девушке. – Проигрался в пух и прах у Уайта в прошлом месяце. Ходят слухи, будто он продает все подряд, чтобы хоть как-то расплатиться с долгами. Так что вполне вероятно, что ему пришлось расстаться со своими прелестными лошадками, хотя этого, конечно, не хватит, и ему уже предлагают заложить имение.
Выслушав эту историю, Мелисса невольно вспомнила своего разгульного братца. Вряд ли ему удалось расплатиться с Хефлином.
– Надеюсь, у него нет семьи, которую надо содержать, – сочувственно заметила Мелисса.
– Только старушка-мать, но я думаю, у нее собственный доход, и она-то как раз не пострадает. Ну хватит о них. Вы собираетесь на «венецианский завтрак» к леди Борнслей на следующей неделе?
– В общем-то да, но не знаю, позволит ли мне бабушка.
– Можно вас сопровождать?
– Я подумаю.
Лорд Торнхилл пригласил ее на кадриль. Во время танца Мелисса раздумывала о том, что рассказала Элена. Она стойко сопротивлялась, не обращая внимания на его подмигивания и обаятельные улыбки, но лорд Торнхилл был явно не из тех, кто легко отступает перед трудностями. Ей было смешно наблюдать за стараниями этого человека и вспоминать его последнее приключение. История, которую она услышала, была крайне забавна, но правила хорошего тона не позволяли ей в открытую посмеяться над этим человеком.
Оркестр снова заиграл вальс, и лорд Рафтон пригласил Мелиссу во второй раз. Когда отзвучали последние аккорды, он поспешил познакомить девушку с Хартфордами. Двадцатилетняя леди Хартфорд оказалась на редкость обаятельной и разговорчивой женщиной, а ее муж был очень приятным джентльменом.
– Как вы находите Джорджа? – спросила леди Хартфорд, когда мужчины начали очередной политический спор.
– Он мой самый лучший друг, – призналась Мелисса. – Кроме этого пока ничего сказать не могу.
Леди Хартфорд засмеялась.
– По-моему, он просто прелесть. Мы дружим много лет, и я считаю, что ему уже пора жениться. Такой прекрасный человек заслуживает любви и счастья.
– Разумеется, – улыбнулась Мелисса. – Мы с кузиной часто обсуждали тему брака, пока она не вернулась к себе домой. Я лично не представляю себе, как можно выйти замуж без любви.
– Я знаю вашу кузину? – спросила леди Хартфорд.
– Сомневаюсь. Она – американка.
– А правда, что американцы позволяют себе прямо говорить все, что приходит им в голову?
– Не могу ответить за всех американцев, но что касается Беатрисы, то она научила меня многим вещам, о которых я бы никогда не узнала ни от одной англичанки, – ответила, краснея, Мелисса.
– Ага, – протянула леди Хартфорд, понимая, что имела в виду девушка. – Ну, удачи вам в поисках хорошего мужа. Вот, кстати, идет прекрасный кандидат.
Лорд Инглвуд пригласил Мелиссу на котильон, тем самым прервав их беседу. Этот высокий темноволосый молодой человек был наследником маркиза Торна и тоже добивался расположения Мелиссы. Но девушка старалась не давать ему ни малейшего повода, потому что своим высокомерием этот человек напоминал ей лорда Лэньярда.
Воспоминания о двух неделях вранья неожиданно нахлынули в этот вечер на Мелиссу. Она никак не могла отделаться от чувства вины, тяжело переживая свое поведение, и представить себе не могла, что скажут эти люди, узнай они, что она принимала участие в таком позорном фарсе. Возможно, общество никогда не простит ей такого обмана.
Глава 7
Лорд Расбон сидел, развалясь, в кресле своего кабинета и вертел в руках стакан виски. Погруженный в свои мысли, Чарльз не замечал ничего вокруг. А вода между тем уже просочилась в его комнату и соседствующую с ней библиотеку, затопив старинные ценности поместья и большую часть книг. К сожалению, уцелели только старинные молитвенники, к которым Чарльз никогда не проявлял ни малейшего интереса. Но на этом его проблемы не кончались. Несмотря на то, что Чарльзу удалось найти денег, чтобы починить крышу, внутри его дом продолжал медленно гнить.
Он даже представить себе не мог, что найдет поместье в таком плачевном состоянии.
Английский парк так разросся, что Чарльзу пришлось вырубить все деревья и посадить новые, озеро наполовину заросло сорняками и покрылось тиной, рыба в нем больше не водилась, дворовые постройки, простояв полвека без ремонта, постепенно разрушались. Но, похоже, все придется оставить по-прежнему. Графин с бренди был единственным, в чем он находил утешение.
Из семнадцати арендуемых ферм шесть были заброшены, поля, которые трудолюбивые люди вспахивали из года в год, их участки и постройки – все было запущено и разрушено. Остальные фермы находились на грани разрушения, непригодные для жилья хижины, как и все остальное, требовали незамедлительного ремонта.
Управляющий оказался человеком ограниченным и недальнозорким. Без применения севооборота почва истощилась. Даже лесные площади, которые в последние годы приносили Чарльзу основной доход, и те были вырублены. Скотину пришлось уничтожить, поскольку она уже не давала потомства. Не выращивались специальные посевы. Фруктовые сады пришли в полное запустение. Фабрики по производству шерсти отняли заработок у большей части деревенских работниц, оставив их на произвол судьбы. Расбоны даже не пытались облегчить положение своих крестьян, и Чарльз в этом отношении повел себя нисколько не лучше, чем его отец и дед.
Постепенно его мысли вернулись к маскараду, который он устроил прошлым летом. Сначала все казалось ему очень просто. Он решил, что подобный приказ его бабки возник от сильного желания управлять людьми, как прежде. Таким образом, он ухватился обеими руками за подвернувшуюся возможность заморочить старушке голову в последние дни ее жизни. Разумеется, он никогда бы не додумался до этого, не будь он пьян, но даже потом, когда его сознание окончательно прояснилось, он ни на минуту не пожалел о своем поступке. Ну разве можно найти настоящую невесту за такой короткий срок? И, тем не менее, молодой человек не мог не признать, что действовал глупо.
Генриетта Шарп. Ее образ тут же возник у него перед глазами – в последнее время он слишком часто вспоминал эту девушку. Все складывалось просто отлично. Она сыграла свою роль даже лучше, чем он ожидал, сумела предотвратить возможное несчастье из-за того скандала у Виллингфордов. И, хотя они поссорились в день расставания, она не предприняла ничего, чтобы открыть бабушке всю правду об их вымышленной помолвке. Впрочем, лучше бы она это сделала.
– Я одобряю твой выбор, – заявила леди Лэньярд в тот день, когда его невеста покинула их дом. Он пришел к ней рассказать о том, что хотела передать ей Генриетта перед отъездом. – Эта девушка вполне благоразумна и разделяет мои взгляды на некоторые вещи. Она тоже поняла, что ты впустую растрачиваешь лучшие годы своей жизни.
– Я так и знал, – согласился с ней Чарльз. – Мы с ней обсуждали, что можно сделать, чтобы вернуть Суонси прежний вид.
– Она была там?
– Еще нет. – Здесь ему следовало бы остановиться, но этот фарс стал уж очень правдоподобен. – Я намерен пригласить ее туда на недельку перед сезоном. Она увидит все своими глазами, даст нужные советы, и тогда самые тяжелые проблемы останутся в прошлом.
– Превосходно.
Как часто он жалел об этом разговоре! И бабка, и лорд Лэньярд надоедали ему своими ежедневными расспросами о том, как идут дела в поместье, а Чарльз не мог ответить ничего вразумительного, потому что проводил там слишком мало времени с тех пор, как покинул этот дом еще подростком, и редко разговаривал с управляющим. За последние четыре года нечастые поездки в Суонси предпринимались лишь для того, чтобы подыскать там что-нибудь на продажу, что служило основным источником его существования. Чарльз понимал, он должен был рассказать им обо всех трудностях, но гордость не позволяла ему это сделать.
Бабушка несказанно обрадовалась, когда узнала, что из Лэньярдского поместья ее обожаемый внук поедет прямо к Генриетте, и вручила ему для нее письмо. Каждый день ему приходилось либо изобретать новую ложь, либо пересказывать ей старую. В конце концов, ее накопилось столько, что Чарльз окончательно запутался в своих рассказах. Больше всего на свете он хотел снова заболеть, чтобы его оставили в покое хотя бы на неделю.
А Генриетта оказалась права, черт бы ее побрал! Леди Лэньярд совсем поправилась и, на удивление докторам, набралась сил до такой степени, что смогла встать с постели и присоединиться за обедом ко всей семье. Этим же вечером она подробно расспросила Чарльза о его планах на будущее.
На следующий день он уехал под предлогом того, что ему не терпится увидеть Генриетту. Леди Лэньярд надавала молодому человеку всяческих рекомендаций и посланий, а когда он пообещал все передать, она улыбнулась ему той таинственной полуулыбкой, которую Чарльз видел на портрете, и он искренне устыдился своих мыслей о ее скорой смерти.
Но спустя четыре месяца Чарльз уже не испытывал ничего похожего на раскаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38