– Ты лучше на себя посмотри, красавец!
Чехов уловил в ее голосе нотки недовольства и поспешил извиниться.
– Конни, я вовсе не хотел тебя обидеть. Поверь мне! Я просто очень беспокоюсь о тебе. Не сердись.
Изихари устало вздохнула.
– Ну что ж, Павел. Это я должна извиняться. Просто сил уже нет, вот и начинаю срываться. Лучше скажи, где тут кофе выдают?
– Вон там! Я тебя провожу.
Они подошли к очереди, и Чехов собрался уже пристроиться в конце очереди, но оказалось, что Констанции как медработнику полагается получать еду вне очереди.
Взяв кофе, молодые люди снова вернулись под дерево и некоторое время сидели молча.
– Знаешь, Павел, – нарушила тишину Изихари, – я очень рада, что нашла тебя здесь.
– Я не очень-то хожу по лагерю, – ответил лейтенант. – Мы со Споком всю ночь мотались туда и обратно на челноке. Он до сих пор спит, а я решил немного прогуляться. Спок скоро должен появиться и тогда скажет, что на сегодня запланировано.
– Скорее всего, то же, что и вчера.
– Наверное. Когда Кирк и Зулу вернутся из Макивертона, можно будет использовать еще один челнок. Будет полегче.
– Я тебя понимаю.
Вокруг них царила уже привычная утренняя суета. Люди просыпались, становились в очередь за завтраком или шли в госпиталь на дежурство. Чехов и Изихари понимали, что через несколько минут им тоже придется расстаться и заняться делами, поэтому старались растянуть оставшееся время.
– Павел, – неожиданно сказала Констанция, – я хочу, чтобы ты знал. После того, как “Энтерпрайз” закончит здесь все свои дела, я собираюсь остаться на Центавре.
У Чехова внутри все похолодело, но он постарался не выдать своего состояния. Павел ничего не сказал и приготовился слушать, что она скажет дальше.
– Я разговаривала с доктором Вайнштейном, и он говорит, что этой планете потребуются многие десятилетия, чтобы окончательно избавиться от последствий катастрофы. Им необходима любая помощь, а я все-таки родилась здесь, Павел. Пусть не в Новых Афинах, но все равно это моя планета, мой дом, понимаешь.
Она немного помолчала, потом грустно усмехнулась.
– Я пошла служить в Звездный Флот, чтобы просто удрать отсюда. Все равно куда, хоть к черту на загривок. Мне казалось, что здесь сплошная скучища и никому я тут не нужна. Чего я только не придумывала! А теперь… Но, несмотря ни на что, я все же хороший медработник. Вайнштейну опытная медсестра гораздо нужнее, чем доктору Маккою.
– А ты уже с ним говорила? – поинтересовался Чехов.
– Угу. Он сказал, что подпишет мой рапорт об отставке. По его мнению, капитан тоже не станет возражать.
Она снова умолкла. Через некоторое время Констанция почему-то густо покраснела и, теребя травинку, робко сказала:
– Павел… Я…, еще хотела попросить тебя об одной вещи.
Чехов ничего не ответил и только кивнул головой.
– Ну, в общем… Я знаю, что навигаторы тоже имеют право досрочно уволиться со службы.
Она с надеждой взглянула на лейтенанта, а тот в недоумении, широко раскрыв глаза, попытался переварить услышанное.
– Уволиться? Ты имеешь в виду меня?! Но зачем?
– Чтобы остаться со мной! – выпалила Изихари, собравшись с духом. – Неужели ты еще не понял?
Девушка улыбнулась, но Чехов заметил в ее глазах какую-то мольбу и даже испуг.
"Боже ты мой! – подумал он в отчаянии. – Ведь я же не смогу этого сделать! Всю жизнь проторчать на одной планете! Пусть даже рядом с нею! О, нет! Ну, почему все это должно было случиться именно сейчас?!"
Увидев выражение лица Павла, Констанция перестала улыбаться, и надежда угасла в ее глазах. Она опустила голову и понимающе кивнула.
– Не хочешь. Я понимаю. Ты такой же, как и Кирк. Вечный странник. И мир и дом твой там, среди звезд. Я про себя тоже так думала. Наверное, надо было случиться этой беде, чтобы, наконец, осознать, что это не так.
Констанция шмыгнула носом, и по ее щеке покатилась крупная слезинка.
– О, нет, Конни, прошу тебя, не надо! – взмолился Павел. – Ты не правильно меня поняла. Я просто не в состоянии сделать так, как ты просишь! Я умоляю, обдумай все хорошенько! Мы ведь прилетели сюда только вчера, а сегодня уже решаешь бросить Звездный Флот. Но обо мне ты подумала?
– Ты не знаешь, что со мной творилось, пока мы летели к Центавру, – всхлипывая, сказала Констанция. – Мне каждую ночь снились кошмары. Смерть, разрушения, крики… Просыпалась вся в холодном поту. Мне снилось, что мои родители и все, кого я знала, погибают в страшных мучениях! Ты думаешь, в последнее время на “Энтерпрайзе” я умышленно избегала встречи с тобой? Мне просто не хотелось, чтобы меня кто-нибудь видел в таком состоянии. Когда мы прилетели сюда и начали работать, все мои страхи моментально пропали. Я почувствовала, что делаю нечто очень важное. У меня впервые в жизни появилось ощущение, что я действительно кому-то нужна.
Она посмотрела на Павла, сидевшего с отрешенным видом, и положила ладонь на его руку.
– Я знаю… Если бы ты остался здесь со мной, то каждую ночь смотрел бы на звезды. И мне тяжело было бы осознавать, что ты не счастлив.
Констанция помолчала несколько секунд, ожидая, что Павел что-нибудь скажет, а потом добавила:
– Но если ты когда-нибудь захочешь изменить свое решение, то сможешь легко меня найти.
Она уже немного успокоилась и, обняв Чехова за шею, быстро поцеловала его в губы.
– Ну все, мне пора идти, – прошептала она. – Я люблю тебя.
Изихари быстро поднялась на ноги и, не оглядываясь, побежала в сторону госпиталя. Павел ошалело смотрел ей вслед, пока мог различить фигурку девушки среди деревьев. Потом он поджал ноги, обхватил руками колени и погрузился в раздумье, совершенно не обращая внимания на царившую вокруг суету.
– Доброе утро, лейтенант! – неожиданно прямо над самым ухом Чехова раздался голос Спока. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Пришло время сеанса связи с “Энтерпрайзом”.
Павел встряхнулся, отгоняя мрачные мысли.
– Да-да, иду, мистер Спок.

***
Вскоре после этого “Колумб” взмыл в небо и взял курс на “Энтерпрайз”.
Ухура решила, что настало время начинать активные действия. Ее назойливый вызов, наконец, разбудил в Макивертоне какого-то дежурного офицера в президентском офисе. Ухура потребовала немедленно соединить ее с капитаном Кирком, и после нескольких минут пререканий к микрофону подошел сам президент. Он говорил сухо, короткими фразами, и Ухура окончательно поняла, что с капитаном случились неприятности.
А тут еще этот таинственный сигнал с самого центра континента. Так что выводы напрашивались сами. Конечно, прямых свидетельств об угрозе жизни капитана не было, но Ухура привыкла доверять своим предчувствиям.
Следовательно, за дело пора было браться Споку.

Глава 22

ДОЛИНА ГАРРОВИКА
За время службы Кирку выпадали в основном более сложные дежурства, чем охрана покоя, спавших в долине людей. Он находился в своем доме, в долине не менее прекрасной, чем сами звезды, и был доволен. Покачиваясь в сделанной по специальному заказу кресле-качалке, Кирк держал в одной руке чашку ароматного крепкого кофе, а другой перелистывал страницы старинной книги. Мягкий рассеянный свет настольной лампы не беспокоил спящих, и в доме царили покой и тишина.
Кирк взглянул на дальнюю стену комнаты. Зеленое табло хронометра высвечивало цифры 02:77. Следовательно, ему оставалось бодрствовать еще двадцать пять центаврийских минут. Подумав об этом, капитан зевнул и, потягиваясь, посмотрел в сторону кровати, где одетый в гражданскую одежду, скорчившись, спал Зулу. “Ладно, пусть отоспится. Часик я еще смогу посидеть, а ему лучше сил поднабраться после этой отравы”. Кирк снова откинулся на спинку кресла, взял со стола очередную чашку кофе и перевернул страницу. Это была одна из его самых старых и любимых книг – трилогия “Основание” Айзека Азимова.
Когда Кирк снова оторвался от чтения, часы показывали уже 05:52. “Вот черт, – подумал капитан, – уже почти утро, а я и не заметил. В таком случае Зулу мне задолжал пару часов сна. Не меньше”.
С некоторым сожалением он вложил между страниц закладку и поставил книгу на полку. Только теперь Кирк действительно почувствовал, что неимоверно хочет спать. Глаза сами собой закрывались, а во рту ощущался металлический привкус от большого количества выпитого кофе.
Кирк выключил лампу и, подойдя к двери, выглянул на улицу. На Центавре начинался первый рассвет, небо понемножку светлело, и в лесу начинали просыпаться птицы. Вдохнув полной грудью свежего прохладного воздуха, капитан постоял немного и решил пройтись по лесу Он взял куртку и шагнул за порог – Взсс. – тут же просвистело у него возле уха. Отпрыгнув назад, Кирк захлопнул ногой дверь и крикнул:
– Всем подъем! Зулу! Оружейный ящик, быстро!
Пилот вскочил сразу, как только хлопнула дверь. Теперь, услышав приказ, он стремительно нырнул под кровать и вытащил большой черный, похожий на туристский, чемодан с эмблемой “Энтерпрайза”. Это был серийный портативный арсенал, находящийся на вооружении Звездного Флота. С виду он казался сделанным из кожи, но был гораздо прочнее и, если бы кто-то посторонний попытался его открыть, этот мирный с виду чемодан взорвался бы, уничтожив все вокруг в радиусе пятидесяти метров.
Зулу приложил большой палец к датчику замка, послышалось гудение, и чемодан раскрылся. Пилот передал Кирку и Когли лучевые пистолеты, дополнительные обоймы и мощные энергетические излучатели, затем вооружился сам.
В этот момент Баркли и четверо других арестантов окончательно проснулись. Те, которых звали Смит и Джонс, молча сидели на полу, наблюдая, как астронавты проверяют оружие. Когли в отличие от них растерянно вертел пистолет, держа его за ствол. Боевое оружие он держал в руках первый раз в жизни. Макс и Дейв осторожно выглядывали в окно, и среди всей этой суматохи один только Баркли казался спокойным. Он по-прежнему лежал в спальном мешке и, подперев кулаком голову, наблюдал за происходящим.
– Что происходит, капитан? – наконец встревоженно спросил Джонс.
– Нас обстреляли, – ответил Кирк, – из высокоэнергетического оружия. На фасаде моего дома теперь, похоже, красуется дыра.
О том, что луч прошел всего в нескольких сантиметрах от его лица, капитан уточнять не стал. Если бы это было не так, то вряд ли он что-нибудь услышал бы. Фокусированный луч бластера невидим, бесшумен и убивает мгновенно. Попутно Кирк сообщил, что бластер на дальнем расстоянии менее эффективен, чем лучевой пистолет, а следовательно, стрелявший находился близко от дома.
– Выходит, за нами все-таки следили, – подал голос Баркли. – Ваше укрытие оказалось не очень-то надежным, капитан, – с издевкой произнес он.
– А я тебе вообще слова не давал! – разозлившись, ответил Кирк. – У вас у всех жизнь сейчас висит на волоске. Так что захлопни пасть и лежи, где лежишь!

***
– Кто стрелял?!! – орал Бурк вне себя от ярости.
– Не могу знать, сэр! – бледнея ответил командир подразделения, окружившего дом. – Наверное, кто-то оттуда.
Он указал на опушку леса, где среди деревьев расположилась группа захвата из пятнадцати человек, готовясь к штурму. Солдаты были одеты в камуфляжные костюмы, и Бурк не мог их разглядеть – Когда все закончится, полковник, я хочу, чтобы вы лично выяснили, кто это сделал, – процедил сквозь зубы министр безопасности. – Этот болван лишил нас элемента внезапности. Теперь нам придется брать живьем людей, которые вовсе не желают сдаваться. Кроме того, среди них один из высших офицеров Звездного Флота.
– Мы возьмем их, господин министр, – с готовностью ответил полковник.
– Это в ваших интересах, – сказал Бурк. “На совести этих ублюдков смерть моей жены и дочери, – подумал он. – И если кто-то думает что я дам им уйти только потому, что какой-то кретин предупредил их выстрелом, то он глубоко ошибается. Если бы у тебя, полковник, погибли родные, ты бы, наверное, давно бы уже метал в это гнездо гранаты”.
– Позвольте напомнить вам приказ, – сказал Бурк. – Вы не имеете права предпринимать никаких незаконных или оскорбляющих достоинство действий в отношении капитана Кирка и лейтенанта Зулу. Повторяю: никаких! Мне наплевать, во что они одеты – в униформу Звездного Флота или женскую ночную сорочку. Я показывал вам их фотографии, и уж будьте добры, не спутайте этих людей с остальными. Если астронавты окажут сопротивление, ваши люди имеют право только на пассивную защиту. Помните об этом! Это не враги, а офицеры сил Федерации. Передайте своим подчиненным, чтоб относились к ним так же трепетно, как к своим невестам! Или ядерной бомбе! Понятно?
– Есть, сэр! – полковник вытянулся по стойке “смирно”. – Разрешите выполнять, сэр?
– Идите.
К Бурку подошел Перес и сочувственно покачал головой.
– Досадная неувязка, Нат, – сказал он. – Но с Дорфильдом ты зря так. Хороший парень.
– Думаешь? – холодно отозвался министр безопасности, неотрывно глядя на одинокую деревянную постройку. – Может где-то он и хороший, но операцией руковожу я.
Постояв еще минуту, Перес развернулся и зашагал в лес, оставив Бурка наедине с его плохим настроением. Больше его никто не отважился тревожить.

***
Притаившись у окна, Кирк рассматривал ближайшие холмы. С помощью прибора слежения, оснащенного температурным сканером, удалось определить присутствие большой группы людей, рассредоточенных в округе. Противник применил стандартную тактику окружения.
– Возможность бегства полностью исключена, – спокойно констатировал Кирк. – Мы полностью блокированы здесь.
– И что же вы собираетесь делать? – поинтересовался Баркли. – Дабы обеспечить нашу безопасность?
Капитан проигнорировал вопрос, но толстяк не унимался.
– Я с вами разговариваю, Кирк! Потрудитесь ответить!
– Я бы посоветовал вам умерить пыл, – сказал Когли, стоявший у противоположного окна. – Разве не видите, что капитан занят.
– Когда мне понадобится твой совет, Когли, я сам тебя спрошу, – огрызнулся Баркли. – А вас, Кирк, прежде чем вы решитесь сдаться властям и выдать нас, я предупреждаю: лучше этого не делать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32