Сама. Иначе это сделаю я. - Ее предположение, что я пришел требовать платы за молчание, не лишено логики, однако… Не в моем положении заниматься шантажом.
– Он меня убьет - сухая констатация факта.
– Если узнает от постороннего, то конечно убьет - я согласно кивнул. - Но ты же знаешь, повинную голову меч не сечет. Что конкретно ты рассказывала семивратникам?
– Тебе не следует знать. Разное.
– Надо полагать, они обещали помочь тебе с трансформацией? -
Острый и злой взгляд послужил мне ответом. - Понятно. Ты в семь раз старше меня, Татьяна. Достаточный срок, чтобы научиться не делать глупости.
Попытку обмануть Звенислава иначе как самоубийственной глупостью назвать сложно. Полуторатысячелетний вампир рано или поздно узнает о шашнях своей маленькой подданной с магами, и тогда ей действительно придется плохо. Сомневаюсь, что дело закончится ее смертью, все-таки
Харальд сильно привязан к Татьяне, а Звенислав не захочет лишаться верного и сильного помощника. Мастер города не сможет доверять своему первому вассалу после казни его дочери. Мне, честно говоря, вообще не стоило бы вмешиваться, проще сообщить Ступающей Мягко и отойти в сторону.
С другой стороны, скандал в благородном семействе мне совсем не нужен. И Харальд, и Звенислав в будущем обещали стать моими учителями, поэтому следовало попытаться сохранить хорошие отношения с обоими. Если мастер города узнает от Татьяны о ее, скажем прямо, предательстве, число посвященных в эту грязненькую историю сократится до минимума. Зато этот минимум будет мне очень благодарен.
– Если до вечера ты не сообщишь мастеру города всю правду, - я голосом выделил последние слова - порадовать его придется мне. Если хочешь, посоветуйся с отцом, я видел его в гостиной. Позвать?
Проигнорировав умоляющий взгляд (вампиресса не унизилась до бесполезных просьб, чем заслужила мое уважение) я вышел из комнаты.
Говорить больше не о чем, все сказано. До самого вечера придется торчать в доме Звенислава, на тот крайне маловероятный случай, если
Харальд захочет прикрыть дочь, убрав неудобного свидетеля. Вообще-то я не думал, что он так поступит, но мало ли? Подстраховаться не помешает, две предыдущие схватки с более слабыми вампирами закончились для меня плачевно.
Сообщив Харальду о желании больной что-то сообщить, я вышел во двор, где нос к носу столкнулся с Жаном. Горгул приветливо оскалился, показав неестественно длинные острые зубы.
– И ты здесь! Какими судьбами?
– Приехал проведать Татьяну.
– И как она? - Жан раздраженно дернул скрытыми длинным плащом крыльями. - Меня к ней не пускают.
– Выздоравливает. - Из багажника машины горгула доносились скребущие звуки, сквозь тонкий металл я различил контуры человеческого тела. - Ты тоже неплохо выглядишь.
– А, это - Жан слегка смутился. - Представляешь, еду я сейчас по
Большевиков, вдруг бац, удар! Столкнулся с каким-то джипом. Вылезают четыре горца и начинают требовать денег за повреждения. Подстава, самая натуральная подстава. Вот, прихватил с собой самого говорливого.
Горгулий никто не любил, и было, за что. Даже благожелательно настроенные ко всем магическим творениям кицуне сторонились низеньких кривоногих существ. Созданная магами ордена Чаши Боли раса предназначалась для войны и только для войны, размножаться естественным путем горгульи не способны. Поначалу они показали прекрасные результаты, сражаясь с врагами ордена, принося своим хозяевам многочисленные победы. Крылатые, выносливые, слабо уязвимые воины произвели настолько сильное впечатление, что несколько соседних орденов объединились и уничтожили всех создателей опасного ритуала. После уничтожения носителей знания Чаша Боли сдалась.
Правда, какие-то записи сохранились, потому что через некоторое время горгульи стали создаваться повсеместно. В малых количествах.
Причин, по которой искусственные воины не заполонили мир, две, и обе неприятные. Во-первых, с горгульями научились бороться. Нашли уязвимые места, разработали простые заклинания, стали ковать оружие с учетом особенностей метаболизма. Магический прогресс в действии, если можно так выразиться. Вторая причина намного хуже.
Горгульи оказались темными эмпатами с зависимостью от источника.
В переводе на нормальный язык, они питались эмоциями боли, ненависти, гнева. Жить без них не могли, причем в прямом смысле.
Горгул, в течение определенного периода времени не находившийся рядом с ранеными или просто несчастными людьми, начинал покрываться плотной каменной коростой, движения его замедлялись, так, что со временем он внешне превращался в статую. В принципе, такую статую можно со временем оживить, если долго держать в комнате с десятками умирающих, год или полтора. Неизвестно, сознательно добивались подобного эффекта творцы ритуала или вмешался случай, но раса воинов оказалась расой прирожденных садистов.
Для поддержания существования горгульи вынуждены либо постоянно воевать, либо находиться рядом с людьми, испытывающими страдания.
Конечно, можно пойти работать в больницу или полицию, некоторые так и поступали. Однако получаемой третьим способом "пищи" было недостаточно, или она обладала малой питательностью, так что на практике использовались первые два. Поэтому численность горгулий непрерывно сокращалась, хотя я на сто процентов уверен, что исчезновение им не грозит. Слишком много владык оценили их способности в палаческом ремесле. От пыток горгулий ломались даже маги, наученные отключаться от чувств тела.
Именно в качестве палача Жан и служил Звениславу последние двести лет. После недавних событий, связанных с распоясавшимися колдунами, выглядел горгул замечательно - кожа гладкая и белая, глаза блестят, движения легкие и какие-то вкрадчивые. Должно быть, изрядно подкормился. Так что сослаться на голод он никак не мог, лежащий в багажнике человек ему для поддержания жизни не нужен. Горгул хотел наказать оскорбившего его смертного, и участи мелкого рэкетира заранее можно было посочувствовать. Жан на интуитивном уровне чувствовал, как следует правильно причинять боль, какие слова говорить, чтобы добиться лучшего результата - провести пытуемого по тонкой границе между безумием и ужасом отчаяния. Питерский палач гордился своим мастерством, а еще тем, что никто из его подопечных не только не умер, но и не сошел с ума.
Если мастер города решит отдать Татьяну горгулу, ей придется несладко.
Выглядел Звенислав как обычно. Если бы я не был совершенно уверен, что маленькая вампиресса исповедовалась перед ним не более чем двадцать минут назад, то заподозрил бы, что мастер города так ничего и не знает. Однако он вежливо поблагодарил меня за молчание и нежелание делиться сенсационной новостью с кицуне или кем-либо еще, и выразил желание немедленно начать обещанное обучение. Насколько я понял, как поступить с Татьяной, он еще не решил - в ответ на заданный вопрос вампир вежливо, но четко ответил, что вообще-то это не мое дело. Ну и ладно, главное, сразу не убил. Татьяну, я имею в виду.
– В ближайшие три-четыре дня кицуне будут заняты - Звенислав чему-то улыбнулся. - Сильно заняты. Этого времени нам хватит, чтобы окончательно определиться с пониманием твоей ауры пустоты.
– Разве насчет нее остались какие-то сомнения?
– Мне кажется, ее возможности не исчерпываются одной устойчивостью к магии. Ты ведь можешь противостоять огню?
– С трудом. Проще изменить тело.
– Ты просто не обучен.
То, что люди называют магией, есть не что иное, как использование внешних сил для удовлетворения своих нужд. Зачастую без понимания внутренней сути процесса. Например, маг забирает у мира часть энергии, творит заклинание и превращает лужицу воды в кусок льда.
Почему вода замерзла, а не испарилась или превратилась в желе, он не знает, умение "читать" матрицы заклинаний приходит не сразу. Для создания собственных заклятий требуется долгий срок обучения и качественное изменение сознания, практически, вышедшие из начального этапа маги людьми не являются. Иногда физически и всегда - духовно.
Ритуальная магия построена именно на точности соблюдения канона.
Кто-то когда-то сумел создать обряд, описал его, и с тех пор любой желающий может его воспроизвести. Даже не обладая никакими способностями, достаточно четко следовать указаниям инструкции
(кажется, так сейчас выражаются?) и предусмотреть общие меры безопасности. Среди тех же оборотней маги рождаются крайне редко, но благодаря интуитивному чутью природы волки часто применяют ритуалистику. Главное, найти способ зачерпнуть из окружающего мира силы, а с этим у мохнатым проблем не возникает.
Настоящие маги к ритуалистике относятся свысока, считая забавой молодых. Высшие не повторяют бездумно заученные ритуалы, они творят.
Магия - это искусство, пусть построенное на определенных принципах, но искусство. Слово, жест, начерченная на полу пентаграмма служат не более чем подспорьем, настоящий маг в любой ситуации выбирает наиболее эффективный способ добиться цели. С его точки зрения, естественно, ведь каждый волшебник тяготеет к определенному пути, и его способности развиваются с учетом избранной стихии, мировоззрения, воспитания и много чего еще. Прирожденный слуга жизни никогда не станет некромантом, хотя кое-какие знания из области смерти может использовать. Или, например, шесть лет назад в Лондоне убили одного мага, причем все улики указывали на сущность из Нижних пластов. Искали колдуна, а убийцей оказался христианский жрец из внутреннего круга Ватикана. Вспомни мой пример насчет воды, превратить ее в лед можно гораздо быстрее и легче. Достаточно отнять у нее тепло, поглотить его, превратить в собственную силу или выпустить в мир. Сознание мага проделает такой трюк за счет одних голых инстинктов, без каких-либо заклинаний, подобно тому, как человек отдергивает руку от горящей ветки.
Так вот, Максим, тебе магией в этом смысле не овладеть никогда.
За все надо платить, за неуязвимость вдвойне. Внешние источники для тебя недоступны и, насколько я понимаю, пользоваться чужой силой тебе не удастся никогда. Конечно, какая-то энергия поступает с пищей и воздухом, пустотная оболочка пропускает часть излучений, в противном случае ты не смог бы существовать. В этом отношении творения Малика похожи на детей ночи, которые до достижения совершеннолетия вынуждены подпитываться: сначала от мастера, затем от людей. Твое отличие состоит в изначальном присутствии внутреннего источника силы. Я скептически отношусь к проведенному с Татьяной ритуалу именно по причине ее молодости и не сформировавшейся до конца энергетики. Конечно, она получит большую способность к изменчивости, плоть станет покорнее ее воле, но сохранять взрослый облик в течение долгого времени до трансформации в высшего ей не удастся.
Не считая ритуальной магии, которая многого не позволяет, есть еще один способ напрямую воздействовать на мир. Тот путь, по которому идут слуги Повелителя Крови и некоторые воинственные ордена магов. Использование своей собственной энергетики. Такие дисциплины, как воздействие на разум, умение перемещаться в тонком мире, уже освоенное тобой отрицание магии не требуют большой силы, эффект зависит от уровня мастерства. Значение имеет легкость обращения к внутреннему источнику, о нем тоже не стоит забывать.
Род Пьющих Кровь тщательно развивает свою собственную силу, но в целом использует комбинацию магии смерти и духовных дисциплин. В последней области наша раса давно стала сильнейшей, ментальным практикам мы обучаем с момента инициации и добились огромных успехов. Магия Крови, как еще называют доступный только детям ночи раздел работы с внутренней энергией, позволяет многое: ходить тенями, замедлять собственное время, создавать материальных двойников и призраков, читать чужие мысли, творить могущественные артефакты или отделять часть собственной плоти, в буквальном смысле слова находясь в двух местах одновременно. Перечень можно продолжить до бесконечности, практически каждый мастер развивает какую-то свою область знания, со временем добиваясь уникальных результатов.
Заранее очевидно, что многое тебе недоступно. Превратить воду в лед ты сможешь разве что с помощью ритуалистики, зато есть надежда на укрепление твоей пустотной ауры. Боевые аспекты и все, связанное с переходом в тонкий мир, тоже должны освоиться легко… Посмотрим.
Я имею приблизительное представление о твоем потенциале, но многое следует уточнить. Мне интересно, во что ты превратишься со временем.
Задания Звенислава иногда казались лишенными смысла. В тот памятный вечер он раз десять заставил меня перейти в боевую форму и обратно, несколько раз полоснул Когтями Смерти, чуть не разорвав пустотную ауру, показал повторить следом за ним несколько странных упражнений. Надо полагать, зачем-то ему было это нужно, потому что пришедшему Харальду он долго объяснял на дичайшей смеси терминов, как и чему следует меня обучать. Мне показалось, одновременно они обсудили нового ученика и на ментальном уровне, и намного подробнее, чем вслух. Впрочем, это только догадка.
Вот с тех пор третий день мое утро начинается с медитации, не привычного транса, а сосредоточении на пяти нарисованных узорах. Как объяснил вампир, следует до конца прочувствовать сущность знаков, прежде чем переходить к чему-то новому. Причем определиться с духовным наполнением каждого узора надо самому, каждый адепт воспринимает их по-своему. Затем следует серия упражнений на растяжение ауры (иного термина подобрать не удалось), здесь мне сильно помогла Ступающая Мягко. Она выделила из своих запасов кучу разнородных артефактов, и действие каждого мне предстояло научиться определять и блокировать. Послушать со стороны, так ничего трудного, с моими-то способностями. В действительности задача оказалась настолько сложной, что сначала неясно было, как к ней подступиться-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51