Вот цена бойца домашнего фронта, подсчитанная на калькуляторе Джонни Роттена! Возьми я еще триста тысяч в банке, я буду в твоем возрасте, когда смогу расплатиться за дом, я этого не допущу, припомни-ка, сколько было тебе, когда ты выплатил долг за дом!Я не могу больше кричать, он мне не враг, а брат по оружию. Но вот никак не уяснит такого простого дела. 12.24 На подоконнике лежит нож.Я дотянусь до него?Он острый? Марта пользовалась им в огороде.Отойди хоть на метр, можно попробовать.Не подпишусь.Так я решил.Этот человек не купит мой дом.Сейчас я медленно подвинусь и возьму этот нож, и ударю, и убегу, и окажусь на свободе, и буду жить. 12.25 Сини стоит на мостках кафе «Урсула» на берегу, руки в стороны, и смеется.Она обязательно хотела попасть на мостки, когда увидела их из окна.«Так папуля делает на большом озере», – кричит Сини, имея в виду Пяяннэ.Сиркку поглядывает на часы. Нам скоро идти.Хочется плакать.Я пережила столь тяжелые времена, что теперь плачу, когда придется и по нелепым причинам.Сини подходит и спрашивает, почему я плачу.– Это мама от радости, – отвечаю.– Нет, не от радости, – спорит Сини.– Да, – говорю я.– От радости не плачут, не плачь, мама, – просит Сини.– Не переживай из-за этого.Стискиваю Сини в объятиях, ее смех передается мне, и ветер кидает ее волосы мне в глаза. Сквозь волосы я вижу сверкающее море в блеске солнца. Чайки кинжалами падают с высоты и хватают то, что принадлежит им. 12.26 Подношу к губам стакан воды и чувствую укол в бок.Стакан летит на пол, я взмахиваю рукой, попадаю Оксанену в висок, тот, шатаясь, ковыляет в коридор, я за ним, делаю ему подсечку, он падает на пол, я тащу его на кухню, усаживаю на стул и даю пощечину. Он кричит, плачет и трясется.Ощущаю на боку тепло, прижимаю рану рукой, она небольшая. Окровавленный нож на полу. Швыряю его в мойку.Становлюсь у Оксанена за спиной, крепко беру его за правую руку, вставляю ручку, Оксанен всхлипывает, мы вместе ставим подпись в договоре. На бумагу с моей руки капает кровь, на законность документа это никак не влияет.Теперь надо все спокойно обдумать.Я этого не хотел. Оксанен взялся за нож. Я не понимаю его поведения. Почему он не хочет по-хорошему? Неужели он действительно не поймет, что я ради этого совершил, что я пошел ему навстречу во всех деталях, связанных с заключением сделки? В этом городе в это воскресенье ни у кого нет столько наличных денег, как у меня, никто не согласится оставить продавца в купленном доме до конца жизни и два раза в день готовить ему еду. Из хороших продуктов, тщательно и сосредоточенно, от всего сердца.У меня были совсем другие планы на остаток дня, но сейчас я должен отвести тебя в подвал. Одновременно затоплю сауну. Это успокоит. 12.27 Что он теперь?Берет меня под руки.Болят щека и нога.Скоро я умру.Где Рейно?А Вики жив?Я отправлюсь к Марте, если там есть это небо.Где сын? И где невестка?Я вижу какие-то фрагменты дома. Пол и двери, стены и потолок движутся, смешиваясь в беспорядке. Пяткам больно, они стучат по ступенькам. Он, наверное, убьет меня сейчас. В сауну тащит, что ли? Голова кружится, в груди колет.Марта будет встречать.Так она говорила. 12.37 Я не вижу Вики, может быть, Тайсто пошел с ним на прогулку, вряд ли. Об этом не было речи.Зову Вики.Его здесь нет.Дергаю дверь, закрыта.Что-то не похоже на Тайсто, он же знал, что я приду.Рядом с крыльцом подвальное окно, в нем заметно какое-то движение..Наклоняюсь и смотрю.У меня слабое сердце.Оно такого не выдержит.Какой-то человек связывает руки Тайсто за спиной.Скоро мое сердце выскочит наружу.И телефона нет.Дыхание перехватило, только сиплю.Спешу к дороге. Хоть бы какая-нибудь машина или люди.Добегу ли до дома? Надо. Там телефон. Где же Вики? Может быть, в подвале. Кто этот человек? У Тайсто нет больших денег. Что он там делает? 12.45 Смотрины начнутся только в половину, но домой мне нельзя. Почтальон успел раньше. Отправлюсь-ка в Маунуннева, хотя мне хочется в Юлистаро, постоять там под небом. Старый двор навевает спокойствие, хотя я уверен, что в понедельник с утра Мерья сразу подаст на развод. Рехунен предоставил более чем убедительные доказательства.Сворачиваю в тихий двор Оксанена и направляюсь к дверям. Они почему-то закрыты.Звоню.Никто не открывает, странно. Он же предупреждал, что никуда не уйдет на время смотрин. Может, пошел навестить кого-нибудь из приятелей? Усевшись на скамью-качалку, закуриваю.Дверь открывается.Незнакомый мужчина выходит и садится на ступеньках с бумагами в руках.– Добрый день, Кесамаа. Ты опоздал на полчаса. Он помахивает бумагами. Я подхожу. Нет, я его не знаю.– Что это?– Договор о купле-продаже. Оксанен продал мне данную недвижимость несколько минут назад.– Это незаконный документ. Договор о продаже этого дома у нас в офисе. Смотрины в половине второго. Кто ты такой?– Почтальон.– Какого хера?!– И денежный мешок.– Так это ты?…– Что я?– Ты издевался надо мной, над нами все это время?– Я сделал все возможное, чтобы приобрести дом в столице для своей семьи.– Эта бумага ничего не значит.– Нет.– Тебе придется заплатить комиссионные мне.– Не придется, потому что я узнал об этом доме не через твою фирму. Я нашел его сам и договорился о цене с владельцем.– Где Оксанен?– Спит.– Я разбужу его. Так не совершаются сделки.– Ты не будешь его будить. Сделка заключена после трудных переговоров. Пусть старый человек отдохнет.– Я этого так не оставлю.– Нет, это останется именно так. Передавай супруге привет.Я чуждый насилия человек, никогда никого не ударил, даже не толкнул. Не собираюсь изменять своим обычаям и сейчас, иду к машине. Надо позвонить Сутинену и Лаакио. Надо срочно съесть какую-нибудь булочку. Надо сесть. Как отменить смотрины? Можно ли это сделать? Объявление и в газете было. Приятеля отца по работе однажды ударила молния. Он говорит, что у Отца небесного резина в телеге прохудилась, и теперь он ездит на угловатых колесах. Сейчас молния ударила меня. Весь мир – ущелье, я парю в свободном падении, направляясь ко дну, ломаю руки и ноги о стены ущелья, не могу ничем помочь себе во время полета. Небо Юлистаро сжимается в комок, словно огромный кусок полиэтилена в огне. 12.55 Служебный телефон звонит.Кладу блокнот на колени и отвечаю.Наконец-то я все понимаю из рапорта Кохонена, потому что у меня на коленях мужчина, о котором он говорит.Кохонен считает, что ситуация требует дополнительных сил. Я тоже так считаю.А так как я, старший констебль, отвечаю за все на этом участке, мне надо возглавить операцию. Мы договариваемся, что я сразу приеду на Окопную улицу 12.58 Усадив Оксанена поудобнее, предлагаю ему сок. Он в сознании, но голова болтается так, что напоить его не удается.Рассказываю, что хочу приготовить макаронную запеканку и что моя семья тоже придет к обеду. Макаронная запеканка – мое фирменное блюдо. Сожалею, что вынужден подержать его еще некоторое время связанным, но это не от меня зависит.Поднимаюсь наверх, беру в аптечке все необходимое и перевязываю рану. Требуется наложить швы но, по-видимому, это потерпит до понедельника.Взяв в холодильнике бутылку минералки, усаживаюсь на старый диван в гостиной. Кладу ноги на стол, закуриваю и смотрю на часы: маленький человечек на дисплее бежит, когда же он остановится.Оглядываю уютную гостиную. Я получил много благодаря тому, потерял терпение.Стараюсь курить как можно медленней.Пульс девяносто восемь.Интересно, какой пульс был у Оксанена во время артобстрелов, наверняка зашкаливало за сто семьдесят.Иду на кухню и ставлю воду для макарон.Режу лук и смешиваю его с яичным белком.Обжариваю фарш и слегка добавляю специй, Оксанен, скорее всего, не любит острой еды. Только немного черного перца, чтобы ощутить вкус. Переборщишь – придется смягчать вкус сливками, а в этом случае есть опасность, что запеканка получится слишком жидкой.Я рассчитал порцию так, что останется еще и на завтра. Конечно, в зависимости от того, сколько Сини съест. Это ее любимое блюдо.Спускаюсь в подвал. Оксанен хрипит, бедняга.Ослабляю веревки и высвобождаю ему руки.– Больше никаких глупостей не будет?Оксанен молчит.Поглаживаю его по щеке, на ней синяк.Один глаз закрыт, второй поблескивает.– Тайсто.Странно называть его по имени.– М-м-м…– Будешь сок?Подношу стакан к его губам, они чуть приоткрываются, мне удается влить немного. Частично сок струится изо рта на шею и по ней под клетчатую рубашку. Пытаюсь вытереть подбородок и шею, поднимаю голову Оксанена, второй глаз открывается. С двумя глазами он на секунду превращается в моего приятеля. Но он смотрит не на меня, а вверх в маленькое окно, в котором мелькает тень. 13.02 Приказываю всем рассредоточиться вокруг дома, сама подхожу к дверям.Нажимаю звонок.Ни звука.Заглядываю в маленькое окошко. Вижу старого мужчину на стуле, голова свешивается на грудь, Виртанена не видно.Я рассказала подчиненным, что за случай перед нами, и особенно предупредила не совершать внезапных действий.Вряд ли этот писатель традиционный псих, он только хочет вернуть свою семью.За ним нет никаких правонарушений, вряд ли у него есть оружие, только желание, причем очень сильное.Я подчеркнула, что алкоголь тут тоже ни при чем.Луома вынес из сарая дохлую лайку.Я снова звоню.Открыв скрипящую щель почтового ящика, я кричу туда:– Матти Виртанен! С вами говорит старший констебль Марита Каллиолахти. Выходите из дома, и разрешим эту ситуацию спокойно.Ничего не слышно.Подойдя к небольшому окну, стараюсь заглянуть внутрь. Солнце отражается в стекле, превращает его в блестящую пленку, ничего не видно. Я беру в машине мегафон. 13.04 Они пришли, чтобы все испортить. У них нет сочувствия и понимания. И ни малейшего понятия, что здесь происходит. Думают, что я преступник. Вот, еще и макароны выкипают.Я бегу наверх в кухню, сдвигаю кастрюлю на половину конфорки и сливаю воду. Макароны перекипели. Ну как тут сосредоточишься? Смазываю форму жиром, перемешиваю все и добавляю белок с луком.Сверху посыпаю тертым сыром. Ставлю форму в духовку и выглядываю в окно. Мужчина в синей форме стоит у боярышника и что-то говорит в плечо.Спускаюсь в подвал и сообщаю Оксанену, что еда будет готова примерно через сорок минут. Он мычит, показывает рукой на стакан с соком. Протягиваю ему. Теперь весь сок попадает в рот. Все в порядке.Я говорю Оксанену, что макаронная запеканка – это только одно из блюд моего репертуара, он сможет получать у нас сытную финскую еду всех видов.Нам надо только прогнать их, чтобы не мешали. 13.05 Подходит Кохонен и докладывает, что у ворот какая-то женщина с маленькой девочкой. Женщина утверждает, что она жена Матти Виртанена.Я иду к ним. Представляюсь и рассказываю все, что знаю.Женщина начинает плакать. Девочка хватается за ногу матери.Мы решаем, что они сядут в патрульную машину.Я успокаиваю женщину и говорю, что ситуация полностью под контролем.– Мы пригласим вас, если в этом будет необходимость.Один из полицейских остается с женщиной и девочкой в машине, а я с мегафоном в руках подхожу к маленькому окну.– Это по-прежнему старший констебль Марита Каллиолахти. Матти Виртанен, выходите из дома, без паники. Я знаю, что здесь происходит. У меня ваш блокнот! Вы слышите, эту ситуацию можно решить без проблем! 13.06 Она читала мои заметки, украла работу многих месяцев.Как она смеет.Я на цыпочках дотянулся до окна, приоткрыл его.– Убирайтесь! Это обычная сделка по покупке дома, больше ничего!– У вас там старый человек в заложниках!– Никакой он не заложник, он остается здесь жить. Мы заключили договор. Прочь с моего двора!– Мы не можем уйти! Выходите из дома, иначе мы войдем туда!– Вы не можете войти! Это мой дом!Я беру стул, чтобы выглянуть в окно и увидеть, кто это кричит.Там никого нет, я вижу траву, синюю машину и сквозь стекло – тех, кто в ней.Хелена и Сини.Они сидят там и ждут меня.Любимые мои. Обе мои любимые.Они пришли раньше времени.Ничего. Запеканка скоро будет готова. Хелена Я говорю Оксанену, что приведу Хелену и Сини. Оксанен трясется, может, ему холодно, надо укрыть его получше.– Я скоро приду. И тогда перекусим.Поднимаюсь по лестнице, иду в коридор, открываю дверь в яркий день. Солнце бьет прямо в лицо, я не различаю деталей происходящего во дворе, поднимаю обе руки, чтобы прикрыть глаза.Кто-то хватает меня за руки.Руки выворачивают.Слышен щелчок.Ветер на секунду прикрывает солнце, качнув большую ветку березы, я вижу их. 13.07 Сижу на качелях под яблонями, скольжу по траве босыми ногами. Догорает августовский вечер, сауна топится. Сейчас они выйдут из машины, и мы вместе пойдем париться. Но прежде я накормлю того, кто отдал мне все.Что за птица поет там, высоко, в ветвях березы? За день я успел наслушаться истошных воплей и неритмичного перестука сердца, так что сейчас не узнаю даже этого знакомого голоска. Легкий ветерок, прошумев листвой, уносит птицу. Я перевожу взгляд в небо и отрываю ноги от земли. Качели лениво покачиваются. Башка кружится. Дневные заботы до того проели мне мозги, что стоит притормозить, как кажется, что траву мгновенно морщинят волны.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27