Нет? Ты была на кухне?
Светлана кивнула. Но он уже видел, что она немного набралась сил. Слезы перестали течь ручьем, отвердел взгляд.
Саша, с Наташей - беда. Парень этот - брат той Маринки... Он был... у Наташи - первый...
Сначала Александр Семенович не понял, но через секунду дога - дался и сказал:
Ну и что? Что - это для тебя так ужасно? Теперь не то время.
Это ты придумала себе дочь девственницу и зациклилась на этом, а она-живой человек, нормальный, и уже взрослый...
Это было давно, Саша, - сказала она уже совсем избавившись от пугающей неясности выговора. - До его ухода в армию. Она напи-лась. И произошло. Маринкин брат, я знала, что Маринка - дрянь, так и вышло (вот теперь это говорит Светка!). Но дальше! Она за-беременела и родила. - Светлана замолчала, он испугался, что она снова станет невменяемой, хотел хоть что-то сказать и ничего не смог, так как тоже почти лишился речи, во всяком случае, выска-заться он не мог. Наташка? Ребенок? Беременность уж ладно, но ребенок? - Где этот ребенок, - продолжала Светлана, - я не поня-ла. Но, конечно, не у Наташи. Парень вернулся , от Маринки, уз-нал и теперь требует, чтобы она вышла за него замуж и нашла ре-бенка.
Александр Семенович обрадовался, выйдет она, наконец, замуж и, может, все они успокоятся.
Ну и замечательно, - заулыбался он, - пусть выходит замуж, - видя ужесточившееся лицо жены, сказал примирительно: - Конечно, если она его не любит, то... Но ведь, наверное, нравился, раз уж так... - Он не посмел продолжать.
Дурак ты все-таки, - сказала безнадежно Светлана, - да она его ненавидит, она его чуть не убила чем-то, она его просто выкинула из квартиры и орала, как не знаю кто, на него. Извини, что при-ходится это говорить, но все произошло по обычной пьянке. Вот так. А ты вечно меня уговаривал, что пусть девочка ходит в обще-житие, туда-сюда, вот тебе туда и сюда. Но, я думаю, случилось это все у Маринки, и ребенок был...
Как был? Как! - закричал Александр Семенович. - Где же он? Ты что, свихнулась? Куда его Наташка отправила? Куда? И где её жи-вот, тоже извини, не могла же она родить двухмесячного...
Не забывай, мой дорогой (Светлана уже стала совсем Светланой, и это одно радовало её любящего мужа), что она исчезла надолго. Юг помнишь? Да какой там юг...
Она сделала аборт в это время, - твердо уверился и сообщил об этом жене Александр Семенович.
Я тоже так думаю, но этот... подонок, орал, что есть ребенок Она ему кричала: "Ты врешь! Вы оба хотите меня использовать", - или пользовать, я уже не помню... Как я доползла до квартиры, не знаю. Но он ей угрожает! Ты понимаешь? Она в опасности, и вот тут я не знаю, что делать. Надо идти к ней, говорить и пусть на время хотя бы она переедет к нам, у нас безопаснее и, скорее всего, ни он, ни эта Маринка не знают, где живем мы! Идем к ней.
И Светлана вдруг сказала:
Слушай, Сашка, а вдруг есть ребенок?.. Найти его, записать на себя, мы - не древние дед с бабкой, могли и родить... Уехать от-сюда, поменяться снова. И чтоб ни одна гадость не знала, где мы?.. Только вот где искать ребенка? Это к ней, только к ней! Идем. Пусть скандалит, что я подслушала, но мы хоть будем знать все.
Ничего мы как не знали, так и не будем знать, - сказал об-реченно муж. - Ничего она нам не скажет, раз уж столько времени не говорила. Знаешь, вдруг ободрился он, я думаю, там ребенка вообще не было или аборт. Да, скорее, аборт. Этот юг, эти день-ги, одно письмо. Да она наверняка была гденибудь под Москвой, а может, и в Москве...
Слушай, дай мне корвалол!
Александр Семенович помчался к аптечке и, капая в тиши - не кухни корвалол в рюмочку, вдруг вспомнил!.. Господи, как же он замордовался, что мог забыть такое! С чем он ждал Светку и что, может быть, каким-то боком поможет и Наташке!
Светка! - ринулся он из кухни. - Светка! - влетел он в комна-ту, расплескав по дороге половину лекарства. Светлана с ужасом смотрела на него, потому что он выглядел вовсе сумасшедшим, - что еще? Александр Семенович прямо с рюмочкой плюхнулся в кресло.
Он обратил на неё счастливое лицо:
Светка, тут с тобой, со всеми нашими бедами, я совершенно за-был о том, что меня же вызывали в МИД! И посылают в Африку! Вспомнили же! И надолго посылают - Светлана опять чуть было не лишилась сознания, теперь от радости и оттого, то ощутила - вот оно решение, Бог услышал её молитвы, а больной мальчонка, так кстати появившийся все-таки не соврал, когда по обещал ей пого-ворить с отцом.
Санечка, родной, поздравляю тебя, - и она, как последнее время частенько бывало, заплакала, а потом зарыдала.
Александр Семенович растерялея:
Ну что, опять корвалол нести? Слабенькая какая она стала, Светка, а была! Ух! Будешь слабенькой при всех "подарках", - по-думал он и стал её утешать молча, поглаживая по спинке, целуя в волосы...
Вот теперь мы пойдем к Наташке и объявим ей о моей поездке. В конце концов, я поеду скоро, - мне сказали, - пораз-нюхаю там и позову вас или, в крайнем случае - Наташку в гости на лето. Скажи, что плохо себя чувствуешь и чтоб она к тебе пе-реехала, а то ты боишься за себя. Так? По-моему, выход найден и не надо ничего говорить ей ни о чем. А там видно будет. Сейчас я сбегаю за шампанским, тортом и пойдем. А ты приведи себя пока в порядок.
Светлана подумала, что он уйдет кстати, она позвонит мальчон - ке. Сашка ушел, а она позвонила. Парень оказался дома и обрадо - вался, когда она сказала, что лекарство у нее. И потом спросила как бы невзначай, уточнитв: мы же с дочкой едем. Мальчонка за - мялся немного, но сказал, что кажется и они, но он должен прояс - снить это окончательно.
До завтра успеете? - спросила Светлана.
Успею... - несколько опять замявшись, сказал мальчонка. Но она знала успееет. За то, что она для него сделала и ещё сде-лает, он все успеет. В общем, когда Александр Семенович пришел из магазина, Светлана была почти нормальной, чему он несказанно обрадовался, вот ведь дурень - забыть! Но он так испугался, ког-да увидел её, лежащую без дыхания в прихожей, что все вылетело у него из головы. Какая там Африка! Лишь бы Светка была жива и здорова. И Наташка, конечно, тоже.
Светлана и Александр Семенович договорились, что сначала пой - дет Светлана. Она настояла на этом - ну, вдруг Наташка ей, мате - ри, расколется! А он пусть придет через полчаса!
Звонок в дверь. Светлана решила почему-то не открывать дверь своим ключом, чтобы не напугать Наташку, а напугала звон - ком ещё больше. Наташа подумала, что вернулся Санек и подошла к двери, прислушивалась, - что ему сказать? Наверное, что она вы - зовет милицию... А мать с той стороны учуяла легкие шажочки и поняла, что дочь подошла к двери и прислушивается кто это?
Всетаки она - балда, она, Светлана, надо было нормально войти с ключом! И она сказала, как можно более весело:
Натуль, это я, ключ забыла! Наташа открыла и тут же собралась-выпроводить маму, потому что не готова она сеейчас к любому раз-говору.
Но Светлана сама прошла в комнату, минуя дочь, которая все ещё стояла в дверях, как бы не выгоняя, но и не приглашая, - в за - торможенности, но Светлане это было понятно. Она села в кресло и сказала Наташе:
Садись и слушай. Отца твоего, наконец-то, отправляют за грани-цу! (Умолчав почему-то, что в Африку).
Светлана по-прежнему развеселым голосом сообщила.
Мы с ним. Я - как врач, ты - машинистка-стенографистка! Вот так, моя дорогая.
Наташа обалдела самым натуральным образом.
... Как? И она? Она сможет отсюда убраться и никто никогда её не найдет? Неужели это может быть правдой? И именно сегодня!
Мама! Мамочка! Скоро? Мамочка, родная моя... - И залилась слеза-ми, которые забыли давно дорогу к её глазам.
А Светлана, тоже заливаясь слезами, гладила её и приговарива - ла.
Деточка моя, деточка, скоро. Скоро мы уедем отсюда! Я сейчас же найму тебе учителей, с английским, стенографией, у меня есть ходы к самым лучшим!
Наташа все плакала и повторяла: скорее, я хочу уехать скорее, мне так плохо, мамочка, мамочка!
Светлана тихо спросила.
Ну, что с тобой, деточка моя, что? Откройся мне... Наташа ус-лышала в вопросе какой-то подтекст и замкнулась. Светлана по-няла, что момент прошел. Ну и ладно. В конце концов, они уедут, все забудется. Начнется новая жизнь... Тут открылась дверь и вошел отец. С бутылкой шампанского, тортом, и букетом цветов. Улыбающийся, добрый, родной!
Они сели за стол, улыбались друг другу, болтали и были счаст - ливы. Насколько могли.
* * *
Санек, конечно, поехал к Марине. Она открыла дверь с каменным лицом.
Твоя "невеста" звонила. Наговорила гадостей выше крыши. Что, погнала, как последнего?
Санек все ещё был в шоке от Наташкиного приема и только кивнул.
Рассказывай, - приказала Марина, когда они сели за кухонный стол и выпили.
А чего рассказывать? - спросил убито Санек. - Она от всего от-пиралась. Говорит - врешь и все. Врет, мол, и бабка. И ребеночка никакого не было. И что мы с тобой её захомутать хотим (Марина аж задохнулась от злости. Вот сволочь! Эх, Марина, тоже задним умом крепка, надо было с неё расписки брать с подписью, да с числом, и за что деньги! Но теперь поздно! Ну, ладно, ещё не ве-чер!). - Ясно-понятно. С ней. - А ты что? - спросила она со злостью, - курицей мокрой гляделся Санек. - Ты-то что? Мужик. Из ГДР! Полко-овника он возил! Придурок!
Санек обиделся.
Че ты ругаешься? Попробовала бы сама! Знаешь, какая она беше-ная? Я её хотел приструнить, так она сначала бокал об стенку ша-рахнула, а потом бутылкой шампанского в меня запустила, как я жив остался!
... Ну, что тут поделаешь? Чудак на букву "м". Эх, не Маринка там была! Скрутила бы как миленькую, заорала б:" убивают!" Да мало ли что! Мамаша там её и папаша живут. Можно было бы к ним явить - ся. Пусть не решилось бы дело в пользу Санька, но дерьма бы На - ташке пришлось лопатой разгребать! И сейчас не поздно! Поехать, что ли? Нет. Поздно. Что-то бы другое придумать.
Она обернулась к Саньку, - наливай еще, что сидишь, как зас ватанный!
Санек налил. Он обиделся на Марину: хорошо ей распоряжаться из своей квартиры! Да пошла она, эта Наташка, куда подальше.
Он так и сказал. Марина покачала головой.
Не-ет, дружок-пирожок, шалишь! Так не бывает, чтоб я оскорбле-ния терпела! Я не ты! Не бойся, сечас мы к ней не поедем. Ты вот что - ребенка хочешь забрать или так, треп? Просто хотел на бо-гатенькой жениться и в Москву перебраться? Так хочешь или нет, папаша хренов?
Санек ответил, опустив голову:
Конечно, хочу (хотя хотел ли он этого? Скорее - нет, чем - да.
На кой ему на руки ребенок? Вот если бы её вместе с ребеночком, тогда, конечно!).
Марина усмехнулась.
Ладно, это уже неважно! Важно ей соли на хвост насыпать, пусть не задирает, не с чего. Ты сиди, я сейчас по своим каналам этого ребеночка разыщу! Да не тебе в руки. Мы и её, и мамашу с папашей этим делом к ногтю прижмем! Сами запросят тебя дочечку в жены взять. Такой можно скандалец устроить! Ого! Марину они не нюха-ли!
Лерка оказалась дома и Марина, пощебетав с ней обо всякой ерунде, сказала, что мечтает связать себе платье, она, мол, при - едет и пусть Лерочка её отведет к Марье, соседке. У Марины и мо - хер есть, изумительной красоты, из "Березки"! У неё - бирюза с белым.
Лерка зашлась и попросила Марину достать ей тоже. Конечно,
Марина достанет, о чем разговор!
Но тут Лерка загрустила.
Знаешь, вот только новую вязальщицу надо искать...
Как? - Не веря слуху, почти крикнула Марина. - Что, померла твоя Марья?
Нет, - сказала Лерка, - они переехали и неизвестно куда, и никто не знает. Она, Лерка, подозревает, что кормилица ихнего подкидыша,Надюшка-соседка но у той рот на замке, ничем не достанешь. Не знаю - и все тут.
Марина спросила довольно твердо.
Что, совсем никак не поддается эта дура?
Совсем, - ответила Лера.
Марина быстро закончила разговор. Прокол. А как хотелось на - казать Наташку! Не за Санька, нет! За себя, за свое достоинство.
За себя - пусть Санек бьется, да и не будет он. А она будет! На - до пойти выпить, чтоб мозги быстрее заработали.
Она пошла к Саньку. Сидит, рожа красная и в бутылке убави - лось! Налетела на него, обругала пьяницей беспроким, она за него бьется, а он квашня квашней. На что он опять стал твердить о том, что плевал он на эту девку и ничего ему не надо.
Не надо! - Заорала Марина, уперев руки в бока, ни дать ни взять, торговка на базаре. - Не надо ему! А в деревню обратно ехать и в дерьме валяться надо? На ферме мешки с кормами тас-кать? Бабке воду из колодца переть и Ларискиных сирот кормить? Это надо? А тут у них как сыр в масле кататься будешь, дурила. Пальцем надо только шевельнуть, а ты уже готов спекся! Мужик называется, только и умеешь детей настругивать! У-у, я б тебя тоже сейчас по башке треснула!
Санек расстроился. Чего Маринка ругается? Конечно, кто хочет в деревню? Но как эту Наташку к рукам приберешь? Побить если?
Еще в милицию загремишь. Не, это дело не для него.
А Марина решила, что Санька надо сплавлять в деревню. От не - го, как от козла молока. Нюни пьяные распускает. Пусть отвалива - ет!
Короче, хватит на моей шее сидеть, надоел! - Заявила она.
Никакого проку! А если считаешь, что много подарков привез, так я узнавала: никакое это не золото, и даже не серебро, а обыкновенная паршивая бижутерия, там, наверно, в каждой мелочной лавке продают за гроши!
Ребеночка сплавили моего, а я теперь виноватый! Пошли б вы все! И мужа у тебя нету, где он? Видом не видел и слыхом не слы-шал! - Орал и Санек.
Ну и выметайся, да поскорее! - завопила Марина.
Санек отбыл в ссоре.
... Ну и ладно, думал он, все равно ничего с Наташкой не получи - лось бы, и сыночка, может, и нет. Поедет Санек в родную деревню
Супонево, там Татьяна уже подросла. Девка-кровь с молоком, не чета этой злыдне тощей.
* * *
Наташа смотрела в иллюминатор самолета и думала.
... Вот она оставила все за бортом. Никто её не найдет. Она летит в новую жизнь. В новую ли? Да в ту же, старую, потому что она сама остается собой и все другое, что она знает и помнит.
Светлана и Александр Семенович были несказанно рады, что все осталось там. И они увозят, уносят свое любимое чадо от ужасов, стрессов и всего подобного. "У нас будет новая жизнь", - тверди - ла Светлана, - как одна из литературных героинь - "мы увидим небо в алмазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41