Здесь я узнал и печальную весть - о судьбе Семена Александровича Шестакова, командира корабля, совершившего в свое время перелет из Москвы в Нью-Йорк. До весны 1943 года он летал на бомбардировщиках. Но потом, как рассказывал Борис Васильевич Стерлигов, стал настоятельно просить перевести его из АДД в истребительную авиацию: "Не люблю летать со штурманом. Хочу бить немцев на истребителе..." Стерлигов, как главный штурман ВВС, изложил просьбу Шестакова маршалу авиации А. А. Новикову и получил отказ: мол, поздно, возраст для воздушного бойца не подходит. Однако Семен Александрович добился своего: на одном из наших аэродромов был создан истребительный авиаполк, которым и поручили ему командовать.
Весной сорок третьего полк передислоцировался на Брянский фронт в 1-ю воздушную армию. Командир полка Семен Шестаков бесстрашно водил в бои молодых пилотов, его отмечали боевыми наградами. Однажды над линией фронта Шестаков встретил большую группу противника. Завязался тяжелый воздушный бой - звено "яков" против эскадрильи "мессершмиттов". В неравной схватке самолет Шестакова подбили, летчик выбросился из горящей машины с парашютом, а гитлеровцы продолжали расстреливать его длинными очередями до самой земли. Упал Семен на территории Сухиничского района. Смертельно раненного, его подобрали партизаны.
Движимые чувством глубокого патриотизма, с первых дней войны на фронте были и многие другие мои товарищи, уже известные читателю летчики: Г. Ф. Байдуков, М. М. Громов, А. Б. Юмашев, М. В. Водопьянов, Н, П. Каманин, В. М. Филин. Удовлетворили наконец и мою просьбу: я получил перевод в действующую армию.
К этому времени наша школа была преобразована в 1-ю высшую офицерскую школу ночных экипажей авиации дальнего действия. Вот итоги напряженной работы за четыре года: мы подготовили и отправили на фронт 307 экипажей бомбардировщиков Ил-4 - это около 1228 летчиков, штурманов, радистов, воздушных стрелков. Все экипажи были обучены полетам и боевым действиям ночью, в сложных метеорологических условиях. Сотни человек подготовлены и для боевой работы на самолетах Б-25 и Ли-2.
Мощными и действенными ударами по врагу бомбардировочная авиация внесла свой вклад в достижение победы. Родина высоко оценила подвиг советских бомбардировщиков: свыше 600 летчиков, штурманов и стрелков-радистов за мужество и, доблесть, проявленные в боях, были удостоены звания Героя Советского Союза.
Среди них одиннадцать наших выпускников: майор В. А. Каширкин, капитаны Н. Д. Авдеев, Г. Ф. Баженов, А. П. Рубцов, М. Т. Рябов, П. М. Фуре, А. И. Шапошников, старшие лейтенанты Ф. И. Титов, Н. Н. Харитонов, И. И. Яновский, лейтенант И. М. Глазов. Орденами и медалями за боевые заслуги были отмечены многие выпускники, а также командиры, политработники и преподаватели Рязанской школы.
С чувством глубокого удовлетворения я вспоминаю самоотверженную, безотказную работу своих помощников - начальника политотдела И. П. Березина, начальника штаба школы Л. А. Дьяченко, заместителей по летной подготовке В. К. Сабурова, В. И. Щелкунова, штурмана школы В. И. Малыгина, командиров учебных авиационных полетов Воробьева, Иванова, Орловского, Онисковича, Павленко.
Однако война еще продолжалась. Наши войска громили фашистов на территории девяти иностранных государств и, простившись с родным коллективом - теперь уже 1-й офицерской школы ночных экипажей, - я отправился во 2-ю воздушную армию - заместителем командующего.
Победы Красной Армии в 1944 году привели к выдающимся политическим и военным результатам. Германия лишилась своих союзников в Европе, оказалась в полной политической изоляции, но недооценивать ее силы было нельзя. У гитлеровцев насчитывалось еще около 3300 боевых самолетов, из которых около 2000 находилось на советско-германском фронте.
И вот в начале сорок пятого по плану Ставки Верховного Главнокомандования нашим войскам предстояло нанести сокрушительные удары по вражеским группировкам в Восточной Пруссии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Австрии, обеспечив выгодные условия для завершающего удара по Берлину. Разгром немецко-фашистских войск в Польше Ставка возложила на соединения 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. В историю второй мировой войны эта операция вошла под названием Висло-Одерской.
С воздуха войска этих двух фронтов поддерживали и прикрывали 4770 боевых самолетов 16-й и 2-й воздушных армий. Гитлеровский 6-й воздушный флот смог выставить здесь только 1050 самолетов. Ни модернизированные "фокке-вульфы", ни новые реактивные машины не помогли немцам.
12 января ударная группировка 1-го Украинского фронта, а 14 января ударная группировка 1-го Белорусского перешли в наступление. При активной поддержке авиации к исходу 17 января основные силы противника были разгромлены, и обходным маневром советские войска и соединения 1-й армии Войска Польского овладели Варшавой.
Отступая, гитлеровцы взрывали взлетно-посадочные полосы с искусственным покрытием. Условия для боевой работы нашей авиации усложнились. После обильных снегопадов наступила оттепель, и полевые площадки раскисли. У противника же еще оставались хорошо оборудованные аэродромы, что позволило ему активизировать действия авиации. В полосе наступления 1-го Белорусского фронта за первую декаду февраля немцы совершили около 14 тысяч самолето-вылетов, а 16-я воздушная армия - 624.
Тогда впервые начали использовать прекрасные немецкие автострады. Командир 9-й гвардейской истребительной авиадивизии полковник А. И, Покрышкин первым совершил посадку на автостраду Бреслау - Берлин. За ним перебазировалась вся дивизия. Через несколько дней - еще одна, 22-я истребительная, командовал которой подполковник Л. И. Горегляд. Кроме того, каждая сухопутная армия строила в своей полосе по аэродрому с металлическими плитами. Обстановка изменилась. Наша авиация вновь обрела свободу действий, и за третью декаду февраля одна только 16-я воздушная армия произвела более 10 тысяч боевых вылетов. 6-й воздушный флот гитлеровцев - всего лишь 670.
Однако, несмотря на быстрое продвижение Красной Армии, подавляющее превосходство в живой силе и технике, немцы еще сопротивлялись. 30 января по радио к ним в последний раз обратился Гитлер. Замогильным голосом фюрер призывал: "Немецкие рабочие, работайте! Немецкие солдаты, воюйте! Немецкие женщины, будьте такими же фанатичными, как всегда! Ни одна нация не может сделать большего..."
В Берлине царила паника. В тридцатиградусные морозы сюда стекались тысячи беженцев, с воздуха мы видели потоки людей с повозками, тачками, детьми. Но фашисты еще держались по всему фронту. "Об ожесточенности боев в районе Познани можно судить по следующему эпизоду, - писала тогда газета "Красная звезда". - В одном из пригородов Познани были отрезаны от своих войск около 500 немецких солдат и офицеров. Засев в немецких каменных зданиях, они продолжали оказывать сопротивление нашим наступавшим войскам, пока почти все не были уничтожены. Только последние 50 немцев, поняв бесполезность дальнейшего сопротивления, сдались в плен".
В эти горячие дни наступления, ожесточенных боев и яростных атак я и представился командарму С. А. Красовскому. Его заместителем по политчасти был генерал-майор авиации С. Н. Ромазанов, начальником штаба - генерал-майор авиации А. С. Пронин. Самого Степана Акимовича Красовского я знал еще по оперативному факультету академии, так что работа моя на новом месте началась споро и оперативно. Но военная обстановка предъявляла свои требования, и во время начала Берлинской операции я уже находился в 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко.
Гитлеровское командование, надеясь на развал антифашистской коалиции и благополучный выход из войны, прежде всего стремилось не допустить в Берлин наши войска. Для этого на берлинском направлении была создана мощная система обороны на глубину до 100 километров. Отборные войска двух групп армий "Висла" и "Центр" - предназначались для защиты подступов к Берлину, насчитывали 1 миллион солдат и офицеров, 10400 орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий. На десятках аэродромов сосредоточились стянутые отовсюду наиболее боеспособные части: отборные истребительные эскадры "Гинденбург", "Удет", "Германия", перехватчики воздушного флота ПВО "Райх" во главе с любимцем Гитлера и Геринга генерал-полковником Штумпфом. Всего было собрано около 3000 боевых самолетов, в том числе реактивные истребители "Мессер-шмитт-262", самолеты-снаряды системы "Мистель".
В канун сражения наши разведчики шесть раз сфотографировали с воздуха все оборонительные полосы гитлеровцев, начиная с одерского плацдарма. Это целая система огневых позиций, противотанковых надолб, рвов, пехотных траншей, аэродромов. Так, например, перед кюстринским плацдармом противник имел до 60 орудий и минометов, 17 танков и штурмовых орудий на километр фронта, что в полтора раза больше, чем имели мы на Воронежском фронте при обороне под Курском.
К началу Берлинской операции 16-я воздушная армия была самой большой по составу в наших ВВС. Сюда по указанию Ставки Верховного Главнокомандования перебросили 6-й бомбардировочный авиакорпус, вооруженный самолетами Ту-2, которым командовал генерал И. П. Скок. В' 16-ю армию входили также 1-й гвардейский истребительный авиакорпус генерала Е. М, Белецкого, 113-я и 138-я бомбардировочные дивизии, 240-я истребительная авиадивизия. Всего в ней было сосредоточено 28 авиационных дивизий и 7 отдельных авиационных полков, в которых насчитывалось 3033 боевых самолета (533 дневных и 151 ночной бомбардировщик, 687 штурмовиков, 1548 истребителей, 114 разведчиков и корректировщиков). Перед штурмом Берлина нашим соседом справа была 4-я воздушная армия под командованием генерала К. А. Вершинина - 1360 боевых машин, а слева - 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского - 2150 самолетов. На тыловых аэродромах сосредоточились соединения 18-й воздушной армии главного маршала авиации А. Е. Голованова. К операции были готовы и 297 боевых машин оперативно подчиненной генералу С. И. Руденко авиации Войска Польского.
Плотность авиации на один километр на направлениях главных ударов была более 100 самолетов, а в полосе наступления 5-й ударной и 8-й гвардейской армий 1-го Белорусского фронта - до 170 самолетов. Управлять таким большим числом авиасоединений и боевой техники - дело не простое, требовалась умелая координация усилий, согласование времени и последовательности нанесения массированных ударов, точное определение полосы их действия.
Всесторонне оценив воздушную обстановку, усилия воздушных армий было решено направлять на содействие войскам главных группировок фронтов - на обеспечение ввода в сражение танковых армий, сопровождение их авиацией на всю глубину операции. Так, в нашей 16-й воздушной армии для этого выделялось 2662 самолета, что составляло 88 процентов общей численности самолетного парка. От удара по аэродромам противника отказались. Командующий войсками фронта Г. К. Жуков поддержал замысел.
Тогда мы занялись работой по организации управления и взаимодействия. В 16-й воздушной армии начал работать фронтовой командный пункт, предназначенный для управления авиацией при действии ее по объектам на поле боя. Я вместе с генералом А. С. Сенаторовым находился в оперативной группе штаба.
Надо сказать, что по-новому было организовано в армии и управление истребительной авиацией. Три радиолокационных узла наведения на воздушные цели должны были осуществлять наблюдение за обстановкой в воздухе, наводить на самолеты противника наших истребителей, контролировать полеты, помогать экипажам восстанавливать ориентировку. Для связи командного пункта воздушной армии с разведывательными авиаполками и истребительными корпусами, которые выделялись для прикрытия войск фронта, впервые применялись радиорелейные станции, а также радиолокатор дальнего обзора - для наблюдения за полетами союзников в небе Берлина.
Несмотря на сжатые сроки, план боевого применения 16-й воздушной в Берлинской операции был тщательно разработан. В начале апреля Г. К. Жуков еще провел и командно-штабное учение на картах - с целью уяснения обстановки и задач предстоящего штурма. Политорганы, партийные и комсомольские организации разъясняли бойцам политическое и военное значение операции по завершению разгрома фашистской Германии. А Военный совет фронта обратился к воинам с призывом к решительным действиям:
"Войска нашего фронта прошли за время Великой Отечественной войны тяжелый, но славный путь... Славой наших побед, потом и своей кровью завоевали мы право штурмовать Берлин и первыми войти в него, первыми произнести грозные слова сурового приговора нашего народа немецким захватчикам. Призываем вас выполнить эту задачу с присущей вам воинской доблестью, честью и славой. Вперед на Берлин!"
И вот в ночь на 16 апреля командующий ВВС главный маршал авиации А. А. Новиков выехал со своими помощниками на наблюдательный пункт 8-й гвардейской армии, где находилось руководство фронта во главе с Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым, членом Военного совета генералом К. Ф. Телегиным и командованием армии во главе с генералом В. И. Чуйковым. Мы уже заранее прибыли на фронтовой командный пункт. Кажется, все обдумано, в частях проведены занятия с каждым экипажем, всех снабдили полетными картами с курсом на Берлин, и все-таки как тревожно стучит сердце...
В 3 часа утра по берлинскому времени раздался невиданный по силе раскат артподготовки. Тысячи снарядов и мин обрушились на врага. Казалось, небо разверзлось - от вспышек орудийных залпов стало светло. И то сказать, плотность артиллерии доходила до 300 орудий на километр, не считая минометов. Почти одновременно ночные авиадивизии По-2 нанесли удар по штабам, узлам связи противника на первой и второй полосах обороны. И вдруг перед самой атакой пехоты и танков по единому сигналу вспыхнуло 140 зенитных прожекторов, освещая поле битвы. Гитлеровцы были ошеломлены, а наши войска устремились вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52