она терзает и грызет сердце, не зная отдыха, и душа постепенно увядает, словно цветок, который точит червь, и никто не может помочь такому человеку, потому что никто не в силах воскресить умершего.
Олава знала, что по-настоящему любит Патрика, а значит, сделает все, что бы он жил счастливо, без тяжелого груза печальных утрат.
Веки ирландца дрогнули, и Олава быстро закрыла глаза, притворяясь спящей. Теперь настала очередь Патрика любоваться на маорийку. Как сказочно хороша была она, несмотря на недавнее ранение и утомительное путешествие! Ее алые полные губы приоткрылись, призывая к поцелую, смуглые высокие скулы были покрыты нежным румянцем, черные длинные ресницы трепетали, словно крылья бабочки…
Неожиданно девушка открыла глаза и строго посмотрела на Патрика.
– Я разбудил тебя? – виновато спросил тот. – Я не хотел, мне очень жаль. Поспи еще часик, тебе необходим отдых, а я отвернусь.
С этими словами ирландец быстро повернулся на другой бок и замер, боясь лишним движением потревожить Олаву. Маорийка с грустью посмотрела на кудрявый затылок молодого человека и решительно опустила веки. Действительно нужно отдохнуть, сегодня будет трудный день, и она нужна своим спутникам сильной и здоровой! Через какое-то время она вправду задремала, вплетая в свой сон пение первых проснувшихся птиц, шелест листьев, легкое касание утреннего ветерка и дыхание любимого человека. А Патрик лежал рядом без сна, не переставая задавать себе вопрос: что же теперь творится в голове у О лавы и что ему предпринять, чтобы она изменила свое отношение к нему. Конечно, после всего что она пережила, у нее очень негативное впечатление о мужчинах с белой кожей, она не доверяет всем европейцам, кроме Джека, но Патрик надеялся, что за время, которое они проведут вместе, он сумеет доказать Олаве искренность своих чувств и покорит прекрасную маорийку.
Утром, прежде чем отправиться в дорогу, Джек достал рубашку из своего дорожного мешка, платок, который он иногда завязывал на шею, шляпу, и сокрушенно покачал головой, разглядывая свои запасные штаны.
– Не знаю, Олава, увенчается ли наш маскарад успехом, – сокрушался Джек, прикладывая свою рубаху к изящной фигурке. – Сразу видно, что эта одежда с чужого плеча. Что же нам делать?
Олава взяла платок и, завязав свои длинные косы на затылке, сначала, как пират, завязала платок, а сверху надела шляпу.
– А теперь дай мне твой плащ, он длиннее моего, а поэтому закроет меня до самых пяток, – ответила девушка.
– Олава, ты умница, я бы никогда не догадался! – воскликнул Джек.
Патрик стоял в стороне, поглядывая в сторону друзей. Как хороша его любимая! И в этой одежде Олава, похожая на юного хорошенького туземца, была прелестна и желанна. Патрик знал, что никогда не забудет эту ночь и то счастье, которое он испытал, целуя Олаву и обладая ею. Но сейчас надо думать о другом: его сестра в племени дикарей, во власти человека, охваченного страстью к ней. Страшно подумать, что может случиться, если они опоздают.
Путники благополучно миновали стоянку племени Ипаку-А, только на минуту остановившись, чтобы поклониться вождю, и во весь дух поскакали дальше.
Очень скоро густой кустарник замедлил их темп. Часто Джек или Патрик соскакивали с лошадей, чтобы прорубить дорогу: бесчисленные разновидности здешних папоротников защищают родную землю с не меньшим упорством, чем сами маори.
Поэтому равнину, где горная цепь переходит в холмы, друзья пересекали с большим трудом. Затем дорога стала лучше. Они скакали по прекрасной долине, пересеченной небольшими ручейками со свежей, чистой водой, которые, весело журча, бежали среди кустарников. Как рассказала Олава, новозеландцы знают две тысячи растений, из которых не меньше пятисот целебных. Цветы здесь редки и однообразны по краскам. Почти не встречается однолетних растений, но в изобилии растут папоротники и съедобные злаки. В некотором отдалении от берега, над темной зеленью виднелись иногда высокие деревья: экзотические, с ярко красными цветами, необычные сосны, туи с вертикально прижатыми ветвями и кипарисы, распространяющие повсюду свой неповторимый терпкий аромат. Стволы деревьев утопали в зеленом океане папоротников.
Между ветвей больших деревьев и над кустами порхали зеленые какаду с красной полоской на шее похожие на важных министров, попугаи с черными бакенбардами; и другая разновидность – рыжие, величиной с утку, с яркой подпушкой крыльев, а еще – забавные попугайчики с ярко-красными кружочками на щечках.
В одном месте из-под ног лошадей испуганно убегали две странные курицы без крыльев и хвоста. У них было пышное белое оперение, длинный, как у бекаса, клюв, а на ногах – по четыре пальца.
Патрик удивленно рассмеялся, увидев новозеландских киви.
– Каждый раз меня забавляют эти птицы, – весело сказал он. – Наверное, разводить таких куриц одно удовольствие: крыльев нет, улететь не могут. Чем же они питаются?
– Да всем подряд, – ответила Олава. – Они одинаково охотно едят личинок, червяков, насекомых и семена.
– Боюсь, у меня нет времени собирать червяков для этих красоток, – попытался продлить разговор Патрик, но туземка уже ничего не ответила, устремив свои черные глаза на дорогу.
Местность была пустынная. Кругом не было видно никаких следов туземцев, никакой тропинки, указывающей на присутствие человека в этих равнинах. Спокойная неширокая река, плавно извиваясь, струилась меж высоких кустов. Взору открывалась величественная равнина, замыкавшаяся на востоке невысокой горной цепью. В далекой дымке очертания этих гор приняли странный, фантастический вид: словно стая гигантских драконов вдруг застыла окаменев. Такое хаотически причудливое нагромождение говорило о том, что среди этих гор есть вулканы – старые, а может быть, действующие и поныне. Новая Зеландия вообще считалась среди европейцев страной вулканов и гейзеров, так как огонь до сих пор не утих в ее недрах и все еще сотрясает ее.
Патрик и Джек смогли, практически не замедляя темпа, подстрелить пару болотных куропаток.
Под вечер путники решили остановиться на ночлег. Развели костер, из тонких веток и плащей устроили ложе. Олава, взяв походный котелок, спустилась к реке за водой для ужина. Патрик привычно проводил ее глазами и тяжело вздохнул. Его сердце, словно преданная собачка, повсюду следует за ней, а Олаве и дела нет, что он так любит ее. Понурившись, он вернулся к костру: надо, чтобы он разгорелся как следует, – и оставил побольше углей, в которых решили запечь рыбу.
Внезапно со стороны реки раздался пронзительный женский крик. Патрик, похолодев, узнал голос Олавы. Джек кинулся к берегу, Патрик поспешил за ним. Высокие кусты мешали что-нибудь увидеть, поэтому, только подбежав к реке вплотную, они узрели следующую картину: отчаянно сопротивляющуюся девушку связали и пытались положить на дно пироги, длиной с лодку, пяти футов шириной и трех футов глубиной, целиком выдолбленную из сосны. Ее дно было устлано сухим папоротником, который сейчас вихрем взметался под ногами Олавы. Пирога находилась на середине реки, и несколько человек, несмотря на то что Олава своими судорожными движениями раскачивала лодку во все стороны, гребли изо всех сил, стремясь подальше уехать от защитников девушки.
Патрик вскинул руку с пистолетом, но туземец в пироге поднял нож, показывая, что убьет девушку, если кто-нибудь выстрелит. Ирландец в отчаянии повернулся к Джеку:
– Что нам делать?! Скажи, ведь нужно действовать!
Джек кинулся к лошадям, объясняя на ходу:
– Это вождь! Он не поверил нашему маскараду, умудрился разглядеть Олаву и решил забрать ее себе. Открыто мы Олаву не вернем, только головы сложим; нужно незаметно пробраться к деревне, а там решим по ситуации.
Бедная девочка! Еще жить-то не начала, а уже приняла столько страданий!
Патрик тревожно посмотрел на друга и спросил:
– Как мы найдем эту деревню?
– Она где-то рядом, я уверен! Будем скакать вслед за пирогой, проследим за ними! – ответил Джек.
Несколько часов длилось преследование лодки. За это время стемнело, Джек и Патрик рисковали в темноте сломать себе шею, потерять лошадей, но останавливаться было нельзя. Они скакали за яркой, движущейся по реке точкой, и постепенно теряли надежду: лошади уже надсадно хрипели, с их боков слетали хлопья пены, и было ясно, что долго они не протянут.
К счастью, пирога, наконец, остановилась. Джек и Патрик привязали измученных лошадей и побежали вниз к берегу. Держась на некотором расстоянии, друзья шли за туземцами. Четверо аборигенов несли на плечах лодку, один вел упирающуюся Олаву, другие два несли какие-то тюки.
– Их слишком много, – с сожалением произнес Джек. – Нам ни за что не справиться с семью воинами. Одно хорошо: часть отряда вместе с вождем осталась на прежнем месте стоянки, значит, к Олаве пока никто приставать не станет – наверняка вождь приберег ее для себя.
На следующее утро, на рассвете, плотный туман тяжело стелился над рекой. Белый пар, насыщавший воздух, сгустился от ночной прохлады и покрыл густым облаком часть воды. Однако лучи солнца вскоре проникли сквозь эти клубы, и они растаяли под взором сияющего светила. Оно осветило двух спящих мужчин, которые лежали около своих лошадей, завернувшись в дорожные плащи. Вскоре они проснулись и стали совещаться насчет дальнейших действий.
– Нам нельзя позволить себя обнаружить – это верная смерть, – говорил Джек.
– Почему? Ты же говорил, что в хороших отношениях с их вождем! – горячо возразил Патрик.
– Вождь обманул меня. Взял дар, а потом выкрал девушку. Ты думаешь, он сейчас горько раскаивается? Вовсе нет! Людям свойственно ненавидеть тех, с кем они поступают плохо. И если он встретит меня сейчас, то, скорее всего, я заинтересую его в гастрономическом смысле. Нет, надо аккуратно, не привлекая к себе внимания, проследить, где держат Олаву, а ночью выкрасть ее.
– Как же мы это сделаем? – озадаченно спросил ирландец. – Ведь кругом равнина с редким кустарником. Вчера в полной темноте мы еще могли подойти к деревне, а как это сделать днем?
– Кустарник попадается редко, но он очень густой. Придется с вечера спрятаться и целый день до самой темноты провести без движения – это очень сложно, без опыта почти невозможно. Поэтому ты дождешься меня здесь. Это, конечно, очень опасно тоже, так как на тебя могут наткнуться охотники племени. Но другого выхода у нас нет.
Скрепя сердце Патрик согласился, хотя ему так хотелось хоть одним глазком увидеть любимую. Днем мужчины наловили рыбы и засолили ее, чтобы позже съесть, так как огонь разводить нельзя было ни в коем случае.
С наступлением темноты Джек лег поспать на пару часов, прежде чем отправиться к деревне, а Патрику было не до сна. Вновь и вновь вспоминал он те блаженные минуты, которые провели они вместе. Нет, тело женщины не может обманывать! Она отдавала себя целиком, со страстью, превосходящей его собственную. Ее язык, словно гибкая змея, обвивал его мужское достоинство, и она наслаждалась, слушая его стоны, забирая его волю в плен. А когда он ложился на нее, ее бедра распахивались ему навстречу с такой готовностью, что Патрик терял разум от блаженства. Обладать такой женщиной – безграничное счастье; но увидеть свет, а потом потерять его – слишком тяжело. Ирландец знал, что он не отступит, не откажется от надежды быть с ней снова, на какие бы жертвы ему не пришлось пойти. Звезды стали бледнеть, и он разбудил Джека:
– Вставай, пора идти, еще час-другой и начнется рассвет.
Джек легко, будто спал целые сутки на мягкой перине, поднялся и уже через несколько минут растворился в темноте, бросив напоследок:
– Будь настороже, слушай лес, чтобы не проморгать появление человека или хищника. Неосторожность и напрасные переживания могут стоить нам жизни.
Медленно тянулись тоскливые часы ожидания. Патрик старался не отвлекаться на посторонние мысли, понимая, что от его внимания многое зависит: если его обнаружат, не только он сам может погибнуть, но друзья лишатся еще и лошадей, а без них надежды на бегство почти нет. День казался бесконечным, и когда, наконец, небо окрасил в розовый цвет закат, Патрик был измучен так, словно целый день без отдыха занимался тяжелой физической работой. Наклонившись над обрывом, он смотрел на мутные воды реки, как вдруг его слух уловил стук множества копыт. Патрик метнулся в лес, к лошадям, отвел их как можно дальше от тропы, а сам вернулся и спрятался в кустарнике, чтобы посмотреть, что кто за нежданные путники.
Глава 8
Вскоре на дороге показался отряд, и Патрик с содроганием сердца узнал туземцев племени, которое похитило Олаву, а также самого вождя Ипаку-А. Значит, надежды нет – сегодня его любимую ждет нелегкое испытание: ей предстоит ночь с сорокалетним, сильным, искусным, судя по словам Джека, вождем, которого она до сегодняшнего дня даже не знала. Как жестока к ней судьба! Даже такая стойкая девушка, как Олава, может сломаться под ее ударами! Патрик хорошо рассмотрел вождя и теперь сгорал от ревности, ненависти и жалости к любимой. Этот высокий плотный мужчина, все тело и лицо которого было покрыто искусными татуировками, что говорило о его высоком положении и множестве военных побед, способен покорить страстную женщину, какой была Олава. Может быть, сначала по принуждению, а потом и по доброй воле она останется с ним. Это ее родная среда, в которой ей все привычно и любимо с детства. Кроме того, высокое положение вождя и ее возвысит в глазах племени. Это были серьезные доводы, которые сводили бедного ирландца с ума. Его воображение рисовало картины ужасного разврата, в котором его женщина играла главную роль. Что там говорил Джек? Не отвлекаться на посторонние мысли и напрасные сожаления! А ведь Джек оказался точно в таком же положении, что и Патрик! Только сейчас ирландец до конца понял и посочувствовал Джеку. Какую муку он испытывал все это время, не давая себе поблажки. Да, Джек настоящий мужчина, умеющий держать свои чувства в узде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33