– Да, уж я-то тебя знаю. И у меня тоже чешутся руки дать тебе по физиономии.
Эван двинулся к Диане:
– Не подумай ничего плохого, дорогая. Я только кокетничал с ней… хотел, ну, что ли, подбодрить. Ничего серьезного!
– Ты считаешь меня идиоткой? – Она прошла мимо него и остановилась у левых кулис. Весь ее вид говорил о том, как ее оскорбило увиденное несколько минут назад.
Эван приблизился к Диане и остановился у нее за спиной. Он постарался придать своему голосу максимум обаяния.
– Можешь считать меня полным идиотом, если я когда-нибудь всерьез себе это позволю. – Он подошел к Диане, обнял ее за талию и положил голову ей на плечо. – Диана, посмотри же на происходящее трезвым взглядом. Ты знаешь, ничто не может встать между нами.
Диана Фрэнкс оставалась непоколебимой.
– Я хочу тебе верить, Эван. Очень хочу. Но я знаю только то, что я только что видела своими глазами.
Он поцеловал ее в шею.
– Все, что ты видела, – так это то, что я заигрывал с Кэсси. Безобидная забава, только и всего. Ведь ты не думаешь, что я смог бы питать искренние чувства к кому-либо еще, кроме тебя? – Он развернул ее лицом к себе.
Аманда стояла в объятиях Коди Флинна и смотрела в его сияющие глаза. Благодаря пьесе она вновь помолодела и ожила. И следующая реплика вырвалась уже из сердца самой Аманды Кларк:
– Я дорожу твоей любовью, Эван. И не хочу ее потерять.
– Обещаю, дорогая, ты не потеряешь ее. – Он прижал к себе Аманду и поцеловал ее долгим, полным нежности поцелуем.
Прижимаясь к его груди, Аманда слышала, как сильно бьется ее сердце, и гадала, чувствует ли это и он. Она не помнила, чтобы кто-то так целовал ее за последние десять лет. А тот факт, что это был один из обаятельнейших молодых голливудских сердцеедов, делал поцелуй еще сладостнее. Интересно, сколько молодых женщин мечтали оказаться в объятиях Коди Флинна? Но теперь пришел и ее черед.
Однако великая Аманда Кларк была профессионалом. Она не сомневалась, что таковым был и Коди Флинн. Она не могла позволить себе покраснеть, как школьница. Но это стоило ей огромного усилия воли.
– Великолепно! – прервала их Джун. – Перерыв. Все трое свободны. – И громко крикнула в сторону кулис: – Джулия и Мэтью следующие! Продолжаем через пять минут!
Коди дружески подмигнул Аманде и направился в артистическую.
На этот раз не справившись с собой, Аманда покраснела, хотя Коди этого не заметил. Красавец уже направлялся в гримерную. Но Аманда догадалась, что могла означать его улыбка. Очевидно, и он почувствовал искорку нежности, которая вспыхнула между ними в сцене объяснения. В этом не было никаких сомнений. Особенно в такой волнующий момент. «Каковы, интересно, его намерения?» – размышляла Аманда. Ей снова вспомнилась многозначительная улыбка Коди Флинна.
Хотел ли он, чтобы она пошла следом за ним? Аманда знала, что у Флинна репутация женолюба. Но тогда что подумает Артур? А почему он вообще должен узнать об этом?
Аманда тихонько постучалась и решительно вошла в мужскую уборную. Флинн стоял перед большим зеркалом и причесывался, но, услышав звук прикрываемой двери, тут же обернулся и с удивлением поглядел на Аманду.
– А, Аманда! – весело сказал он, не отрываясь от своего занятия. – Чему, дорогая мисс Кларк, я обязан вашим появлением?
– Я… только подумала, – начала она неуверенно, – что у нас не было возможности получше узнать друг друга. Так что было бы неплохо познакомиться немного поближе.
Он снова с удивлением обернулся, но затем как ни в чем не бывало снова уставился в зеркало.
– Ах да, это правда. Неплохая идея. А то все работа да работа.
– Точно. – Она не смела двинуться с места и лишь молча разглядывала статную, безупречно сложенную фигуру голливудского героя. В самом деле, он являл собой прекрасный образец совершенной мужской красоты, с красивым калифорнийским загаром и вьющимися волосами. На мгновение Аманда почувствовала неловкость, оттого что заигрывает с молодым мужчиной. Но ей хотелось верить, что в этом нет ничего предосудительного. Она вновь ощутила забытое волнение и с радостью ему отдалась. Аманда с горечью понимала, что она уже немолода, но, если верить комплиментам доброжелателей, ей и в преклонном возрасте удалось сохранить следы былой красоты, вскружившей в свое время голову не одному мужчине. Возможно, что и этот неотразимый парень сумел по достоинству ее оценить.
– Тот поцелуй… – начала Аманда с надеждой, – был таким удивительным…
Коди снова обернулся и удивленно уставился на нее.
– Спасибо. У вас тоже неплохо получилось.
– Вы так думаете? – спросила она и собралась было сделать шаг по направлению к Коди.
Флинн усмехнулся.
– Да. Все было проделано со знанием дела. – Он надел пиджак, готовясь уйти.
С бьющимся от волнения сердцем Аманда преградила ему дорогу.
– Могу я расценивать это как комплимент? На такое ведь способна только женщина с большим опытом. Насколько я слышала, у вас всегда складывались определенные отношения с ведущими актрисами спектакля. – Она со страстью смотрела ему в глаза, в то время как он выправлял из-под рукавов пиджака манжеты рубашки.
Коди на секунду замер и, наконец осознав все значение ее слов, растерянно пробормотал:
– О Господи! Послушайте, Аманда… – Он с нежностью взял ее за руки.
Она шагнула к нему с поистине царственной грацией, готовая упасть в его объятия, как в старые времена. В ее голове пронеслись образы всех мужчин, кому она когда-то принадлежала: Кэри Гранта, Грегори Пека, Юла Бриннера, Роберта Тэйлора.
Однако Коди намеренно сохранял дистанцию.
– Аманда, послушайте… вы – необыкновенная женщина, об этом все знают, особенно я. Но у нас с вами достаточно большой профессиональный опыт, чтобы спутать игру с реальностью. То, что происходит на сцене, – иллюзия. Вы понимаете, что я имею в виду?
Она опустила глаза, раздавленная, отрезвленная внезапным разочарованием.
– Знаю. Но… мне показалось… на минуту… что там… на сцене между нами было нечто большее. – Ее улыбка угасла. – Фантазии старухи? – Подбородок Аманды задрожал от подступивших к горлу рыданий.
Коди почувствовал, что густо краснеет. Господи, ну зачем ей это понадобилось? Он посмотрел на нее полным сострадания взглядом.
– Знаете, когда я был мальчишкой, я просто с ума от вас сходил.
Она порывисто отвернулась и попыталась высвободить руки, но Коди крепко держал их.
– Когда вы были мальчиком…
– Да, сходил с ума. – Он усмехнулся. – Я считал вас самой прекрасной, самой талантливой актрисой в мире. Вы такой и остались. Я ваш поклонник, Аманда. Честное слово. Мне очень жаль, если я ввел вас в заблуждение там, на сцене. Но, несмотря на мою репутацию, Аманда, в жизни я придерживаюсь строгих правил. Простите меня. Я, наверное, старомоден, но предпочитаю ухаживать за женщиной по собственному выбору.
Аманда вырвала руки с оттенком негодования.
– Что ж, мистер Флинн, пожалуй, мы не поняли друг друга. Я просто хотела… поближе познакомиться. Очевидно, вы приняли мое к вам расположение за… грязный намек. Простите меня за столь неожиданное вторжение. Не смею вас больше задерживать. – Она резко повернулась и направилась к двери.
У Коди от волнения перехватило дыхание. Пока оскорбленная театральная дива торопливо покидала комнату, у него еще оставалась возможность броситься за ней и вернуть. Ему казалось, что она заслуживает большего, чем его неблагодарная холодность. Но тут же сам рассмеялся над собственными фантазиями. Неужели такое возможно? Неужели и вправду эта старая перечница по уши в него втюрилась? Просто грандиозно! Черт возьми, да что же такое происходит? Он и не собирался врать, когда сказал ей, что тогда, на репетиции, она отлично справилась с поцелуем. Интересно, размышлял он, а если бы я согласился… И тут же тряхнул головой, гоня прочь нелепые видения, которые рисовало ему воображение.
В этот вечер Аманда Кларк заперлась в своем номере в гостинице «Уолдорф-Астория». Дрожащей рукой она принялась выводить давно обещанное и запоздалое письмо к внукам, жившим в далекой Аризоне. Она бодро расписывала, какое удовольствие получает от работы и в каком все восторге от ее таланта. Не забыла она и упомянуть, что работает в паре со знаменитым голливудским актером Коди Флинном, – наверняка внуки лучше знают его роли в кино, чем ее собственные. В скобках она даже заметила, что он, кажется, влюблен в нее, но она не принимает всерьез его ухаживания из-за большой разницы в годах. Но вот наконец письмо было окончено, и Аманда еще долго перечитывала жизнеутверждающие строки, безнадежно пытаясь убедить саму себя, что все написанное – правда.
18
Отблески огня в камине слабо освещали комнату. Из проигрывателя доносились негромкие звуки популярной песенки в исполнении «Битлз» и Джорджа Харрисона. Положив щеку на плечо Брайана, Челси с наслаждением кружилась в медленном танце и размыш– ляла о том, как здорово, когда тебя вот так обнимают. Возбуждающий аромат его одеколона заставлял Челси прижиматься к нему еще ближе; время от времени она едва касалась губами его шеи, и ее поцелуи были легкими, как перышки. Их силуэты двигались медленно, словно в глубоком сне. Прямо у самого уха она услышала умиротворенный вздох и почувствовала, что Брайан прижался к ней всем телом так, что она могла даже слышать, как бьется его сердце. А может быть, это ее собственное?
Сильные пальцы Брайана знакомым движением пробежали по ее спине. Но Челси была еще далеко в своих мыслях, паря на крыльях неожиданно благосклонной к ней фортуны, перенесясь в мир фантазий, которые самым чудесным образом становились явью. Все в ее нынешней жизни казалось ей прекрасным сном. Куда бы она ни пришла, ее узнавали и повторяли ее имя. Она начала раздавать свои первые автографы, и ее пригласили участвовать в программах новостей и на развлекательные каналы. Кроме того, новая роль принесла ей значительную прибавку к жалованью, и очень скоро перед ней открылась дверь в совершенно иную жизнь – полную благополучия и достатка. Такова была участь восходящей звезды Бродвея.
А все благодаря пьесе Артура Трумэна, одно участие в которой казалось Челси чудом. Недели репетиций шли, неуклонно приближая день премьеры. Челси казалось, что это приближается день ее свадьбы. Она ждала его с волнением и тревогой, усугублявшейся все непроходившей тошнотой. И еще она знала, что даже без Лилиан Палмер пьеса все равно будет иметь успех. К тому же ее партнер, знаменитый и чрезвычайно привлекательный Коди Флинн, несомненно, отметил ее необыкновенные качества и талант. В тот поцелуй на сцене он явно вкладывал нечто большее, чем просто профессиональную игру. Да, у Коди на уме было кое-что еще. Разве не ясно? Разве такое может не будоражить ее? Разве не потрясающе, что звезда такой величины, как Коди Флинн, да еще и с потрясающей внеш– ностью, желает ее!
– О чем ты думаешь? – тихим шепотом спросил Брайан.
Челси снова поцеловала его, испугавшись, что Брайан с его проницательностью мог прочесть ее мысли. Но тут же заставила себя расслабиться под убаюкивающие звуки музыки.
– Я только подумала, какая же я счастливая! За всю свою жизнь не получала столько внимания, как за эти несколько недель. Это – настоящая победа.
Брайан нежно поцеловал ее в лоб.
– Наслаждайся, пока можешь, но всегда помни, что нельзя принимать себя чересчур всерьез. Если ты позволишь себе эту слабость, то шумиха вокруг пьесы может вскружить тебе голову на всю оставшуюся жизнь.
«Ну откуда тебе-то знать?» – подумала Челси. Но лишь обняла его и вздохнула:
– Знаю. Но все же это похоже на сон. И больше всего я боюсь проснуться, поэтому и упиваюсь каждой секундой. Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. Мне приходилось работать со многими звездами, которые порой просто невыносимы… Я ни за что не хотела бы быть похожей на них.
Брайан улыбнулся.
– Да я вовсе не о том. Просто будь осторожна. Слишком пристальное внимание часто заставляет людей смотреть на мир совершенно другими глазами. И иногда это разрушает личность.
– Обещаю тебе, что буду осторожна.
Челси начинал раздражать чересчур покровительственный тон Брайана. Ей казалось, что его беспокойство необоснованно.
– Ну вот и прекрасно, – по-отечески заключил Брайан. – Я знал многих неплохих актеров, которые, сразу начав с главных ролей, всю оставшуюся жизнь прозябали в полном забвении. Это похоже на часовой механизм, который завели однажды, а потом бросили. Жуткое ощущение. Исключение составляли, как правило, только те, кто сумел справиться с депрессией и вернуть душевное равновесие, рассудительность, здравомыслие и интерес к жизни.
Челси слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза.
– Тебе не кажется, что твои слова слегка отдают мелодрамой?
Брайан прижал ее к себе и грустно улыбнулся.
– Может быть. Но мне также известно, что слава и известность способны разрушить самые нежные отношения. Все начинается с небольшого успеха, но потом этот вирус начинает быстро поглощать человека до тех пор, пока от него ничего не останется. Он превращается в оболочку, футляр – он только притворяется, что радуется жизни, а на самом деле все, чем он дорожил, отброшено за ненадобностью. Нельзя менять людей на забавы, чувства – на эфемерную славу.
Челси всмотрелась в его задумчивые глаза – они выражали нечто большее, чем слова. Она хотела было спросить его об этом, но сердце подсказывало ей, что время еще не пришло.
– Не волнуйся. Со мной такого не случится. Я этого не допущу.
– Дай-то Бог, – немного успокоившись, улыбнулся он. – И все-таки я за тебя волнуюсь.
– Какой заботливый, – улыбнулась Челси.
В камине слабо потрескивали угольки. Вино, выпитое за ужином, приятно возбуждало. Челси потянулась к губам Брайана. Долгий нежный поцелуй подхлестнул в ней желание близости, которая должна была стать логическим завершением столь романтического вечера.
В следующую минуту он подхватил ее на руки и отнес в спальню. Брайан был, как всегда, нежен и нетороплив в ласках, чем доводил ее до экстаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48