Коди удовлетворенно улыбнулся.
– Да, понимаю. Дела обстоят так, что вам опять приходится бороться, вновь карабкаться на вершину. Но разве вы не видите, что нам всем надо карабкаться? Каждый из нас кровно заинтересован в успехе, и у нас есть все основания тоже бояться провала. Ради успеха каждый готов выложиться на все сто двадцать процентов. Но если ваш страх является поводом обращаться с нами как с последним дерьмом, то вы можете рассчитывать на нас лишь процентов на пятьдесят.
– Мне нужно все двести, – вздохнула Джун.
– Знаю. Сегодня я видел, что вам это неплохо удается. Даже на примере Лилиан. Она мне сама сказала после репетиции, что кто-то способен заставить ее превзойти саму себя. Да, сегодня она, несомненно, была на высоте.
– Лилиан сказала, что я расшевелила ее? – с надеждой переспросила Джун.
– Более того, – он рубанул рукой воздух. – Она сказала, что вы заставили ее снова размышлять и действовать, чего ей не приходилось делать со времен обучения в школе актерского мастерства.
Это признание обрадовало Джун. Актеры не слишком часто берут на себя труд прийти и сказать ей, что она достигла того, к чему стремилась.
– Так в чем проблема? – спросила Джун, немного успокоившись.
– Проблема в том, что я уже сказал. – Он снова понизил голос. – Вы не просто железная леди. Вы позволяете посторонним проблемам отравлять работу. И если так будет продолжаться, вы можете растратить попусту драгоценное время и талант. А это будет означать полный провал. И на сей раз виноваты будете вы. И больше никто.
Какое-то время она сидела молча, потом пристально посмотрела в его проницательные глаза.
– Коди, ты, по-моему, говоришь от третьего лица. Это мнение всего коллектива или твое собственное?
– И то и другое, – искренне ответил Коди. – Я ведь тоже боюсь, Джун.
– Почему? Ты всегда можешь вернуться в свой Голливуд и продолжать отстреливать на экране джентльменов удачи. Ты уже сделал себе имя.
Он возвел глаза к небу и слегка улыбнулся:
– О, если бы это было так! – Коди снова посмотрел на нее. – Если бы это действительно было так, я не потащился бы в Нью-Йорк за работой, как вы думаете?
На лице Джун появилась скептическая гримаса.
– И это говорит великий Коди Флинн?
Тогда он перегнулся через столик и зашептал:
– Мисс Рорк, в сущности, у нас с вами много общего. Мы оба пытаемся взять реванш. Вы проиграли разом, из-за неудачной постановки одной пьесы. Мне же удача начала изменять мало-помалу, и мой провал растянулся на долгие годы. Все дело в том, что теперь почти никому не интересно, как Коди Флинн под грохот выстрелов преследует негодяев. При этом много лет подряд телефон не умолкал. Просто вместо агентов и продюсеров стали звонить налоговые инспектора.
Джун была в шоке. Она не знала, что и подумать.
– Почему ты мне все это рассказываешь?
– Не знаю. Я просто хотел, чтобы вы поняли, что сейчас, в самом начале совместной работы, зарождается что-то очень хрупкое и важное для многих людей, и это нужно суметь сохранить.
Джун не знала, что ответить. Она испытывала неловкость, даже смущение. Еще несколько лет назад Коди Флинн был одной из самых прибыльных сенсаций Голливуда, а сейчас он не боится признаться, что позарез нуждается в работе.
Коди попытался улыбнуться.
– И знаете, у некоторых из нас таланта побольше, чем нужно для мыльной оперы.
– Я надеюсь. – В ее голосе чувствовалось искреннее участие.
– В самом деле. – Коди откинулся на спинку стула. – Вы, наверно, сильно удивитесь, если узнаете, что до Голливуда я работал в театре?
К Джун вернулся ее скептицизм.
– И где же?
– В Лондоне, – с гордостью ответил он. – На моем счету три года гастролей в труппе Королевского шекспировского театра.
Джун не поверила.
– Быть не может!
Коди приосанился и заговорил густым, хорошо поставленным голосом с сильным британским акцентом:
– «Здесь нынче солнце Йорка злую зиму… в ликующее лето превратило; нависшие над нашим домом тучи… погребены в груди… глубокой моря». – И уже своим, обычным голосом добавил: – Ричард, герцог Глостер, трагедия «Ричард III», действие первое, сцена первая.
Джун восхищенно захлопала в ладоши:
– Коди, ты был великолепен!
– Я полон сюрпризов, – добавил он. – Это правда. В прошлом, несколько лет назад, я только тем и спасался от долговой тюрьмы, что играл в захудалых театриках Среднего Запада и Юга буквально все подряд, начиная от профессора Гарольда Хилла в «Музыкальном человеке» до Хэмфри Богарта в «Сыграй это снова, Сэм» по Вуди Аллену.
Джун покачала головой, слабо веря его словам.
– Я поражена.
– Спасибо, – скромно ответил Коди. – Но поймите меня правильно. Я пригласил вас сюда не за тем, чтобы вы выслушивали мои жалобы. Я хотел серьезно поговорить о некоторых очень важных для меня вещах. Мне нужна эта пьеса, Джун. Мне нужен этот успех. И наконец, черт возьми, мне нужны деньги. – Он вздохнул. – И я не хочу наблюдать, как из-за истеричности режиссера вся работа может полететь к чертовой матери.
– Истеричности? – К ней опять вернулось негодование.
– Я на вашей стороне, Джун, – постарался успокоить ее Коди. – Да, истеричности. Но все это поправимо, я надеюсь. Нужно просто быть немного помягче. Несколько глубоких вдохов, кофе без кофеина и изредка – улыбка.
И она таки улыбнулась:
– Ладно, приму к сведению. Пожалуй, ты прав. Я позволила посторонним обстоятельствам вывести меня из равновесия. Но не беспокойся. Я не позволю своим эмоциям испортить дело. Если все полетит к черту, то это будет только моя вина. Но я ни за что этого не допущу.
– И мы можем скрепить наш договор письменно? – Коди говорил на удивление серьезно.
Она рассмеялась.
– Если это необходимо, почему бы и нет?
Коди все еще немного нервничал.
– Джун, могу я еще кое-что попросить?
– Что именно?
– Не могли бы вы оплатить счет? Дело в том, что у меня совсем пустые карманы.
Джун опустила глаза, стараясь не рассмеяться. Наконец она взяла себя в руки и приветливо взглянула на Коди.
– Нет проблем.
Она решила, что Коди Флинн со всеми его голливудскими штучками и пустыми карманами, в сущности, неплохой человек. Это было для нее неожиданностью. Узнать, что где-то рядом есть хороший человек, для Джун Рорк было важнее, чем обед в самом дорогом ресторане.
11
– Привет, Коди.
Коди Флинн поднял глаза от грязной лестничной клетки, подойдя к дверям своей квартиры и запустив руку в карман в поисках ключа. У двери его поджидала Ронни де Марко, одна из его старых приятельниц, вновь неожиданно возникшая у него на пути после получения ею эпизодической роли в «Точном ударе». На ней была все та же плотно облегающая зеленая майка, что и на утренней репетиции. В другой раз Коди, может быть, и рад был бы ее визиту, но только что закончившийся ужин с Джун Рорк не шел у него из головы.
– Привет, Ронни. – Коди равнодушно подошел к двери и открыл замок. – Зашла полюбоваться трущобами?
Ронни ухмыльнулась и вошла следом за ним в убого обставленную квартирку.
– Да уж, здесь не Парк-авеню, но не будем терять время. У меня есть к тебе серьезный разговор.
Коди швырнул ключи на маленький кухонный столик и направился к холодильнику за пивом. Ронни он даже не предложил выпить, а лишь хмуро поинтересовался:
– О чем ты хотела поговорить?
Ронни обиженно посмотрела на хозяина и закрыла собой входную дверь.
– Почему ты так холоден со мной? Я прекрасно помню деньки, когда ты был поласковее. Не поверю, что ты так быстро позабыл свою Калифорнию.
Он открыл бутылку с пивом и сделал большой глоток.
– Да, тогда все было по-другому, малышка.
Ронни проследовала в гостиную и плюхнулась на диван.
– Неужели? – Нахмурившись, она констатировала: – Пожалуй, ты прав. Я даже помню времена, когда ты сумел получить приличную роль. Помнишь? Помнишь, как мне пришлось постараться, чтобы переубедить нескольких несговорчивых продюсеров обратить внимание на некоего подающего надежды актера по имени Коди Флинн?
Коди нехотя кивнул и уселся на низкий разбитый стульчик, стоявший напротив дивана.
– Да, постаралась ты на славу. Но, по-моему, с тобой щедро расплатились. Две косметические операции, каждая по двенадцать тысяч?
– О, ты прав, милый, – Ронни ловко задрала майку и, стащив ее совсем, выставила напоказ свои восхитительной формы груди. – Отлично сработано, а?
Коди отхлебнул пива.
– Великолепно, дорогая. Отличная парочка. Тугие и красивые. – Он опустил бутылку на колени. – Но вряд ли ты пожаловала сюда затем, чтобы трясти передо мной своими сиськами.
Ронни закинула руки за спинку дивана и многозначительно взглянула на Коди.
– Просто мне захотелось, чтобы ты увидел, как мало я получила за столь большую услугу.
Коди вспомнил, как лет двенадцать тому назад, в самом начале их карьеры, Ронни перебивалась случайными ролями в дешевых фильмах с подростковыми эротическими сценами на фоне океанского побережья или мелкими эпизодами в каких-нибудь кассовых мелодрамах. Кроме того, она подрабатывала проституцией, обслуживая в основном денежных клиентов. Первая значительная роль Коди в кино, вырвавшая его из безвестности, была куплена и оплачена стараниями Ронни, сумевшей обработать одного упрямого продюсера. Однако даже для Ронни, получавшей около пятисот долларов за ночь, уик-энд, проведенный с этим продюсером в его роскошном особняке в Малибу и принесший ей четверть миллиона долларов, был не так уж плох. Так что непонятно, зачем ей понадобилось ворошить прошлое.
– Я уже сказал, груди у тебя первоклассные.
Ронни пристально взглянула в зеленые глаза Коди, понимая, что ей необходимо заполучить его в союзники в задуманном деле. Ему наверняка удастся то, что не удалось ей. Ведь Дино Кастис его близкий друг. К тому же, похоже, он и с Джун Рорк на короткой ноге. А то обстоятельство, что он мужчина, только повышает шансы Ронни.
– А почему бы тебе не познакомиться с ними немного поближе? – Ронни приподняла рукой правую грудь, чтобы дотянуться губами до соска. Она несколько раз провела языком вокруг нежно-розового соска, пока он не возбудился: Ронни была почти уверена, что Коди, обыкновенный американский парень из плоти и крови, не устоит перед таким соблазном. Она кокетливо улыбнулась.
– У них даже вкус изменился.
Затем она проделала то же с левой грудью: она играла языком с кончиком соска, пока тот не затвердел. Но Флинн сидел как ни в чем не бывало, лишь время от времени потягивая пиво. «Его будет трудно одолеть», – подумала Ронни. Любой нормальный мужик на его месте уже валялся бы у ее ног, а с этим, пожалуй, придется повозиться. Но ничего, она постарается.
– Послушай, а это не больно? – простодушно поинтересовался Коди.
Она прикусила зубами возбужденный сосок и оттянула его почти на дюйм, пока не почувствовала боли, и только тогда отпустила.
– Ни капельки. Но у тебя это получилось бы лучше.
Он не ответил, а только глотнул пива.
Тогда Ронни соскочила с дивана и опустилась на пол у его ног. Она изумлялась его чудовищному самообладанию, но упругая выпуклость под тканью брюк убедила ее в том, что этот парень на самом деле не такой уж бесчувственный. Ронни ловко расстегнула пряжку его ремня.
Коди ухватил ее руку и хрипло спросил:
– Что это ты собираешься делать?
Во взгляде Ронни мелькнуло удивление.
– Ничего такого, чем бы мы с тобой уже не занимались. А в чем дело? Ты не желаешь возобновить старое знакомство?
Коди больше не противился и безучастно откинулся на спинку стула.
«Ну и отлично, – с удовлетворением подумала Ронни. – Сейчас вы немного поразвлечетесь и задолжаете мне вдвое больше, мистер Коди Флинн».
Движения ее губ и искушенного языка исторгли из его груди глубокий нетерпеливый стон. Его пальцы беспомощно блуждали в волосах Ронни, все сильнее прижимая к себе ее голову, стараясь усилить момент наслаждения. Ронни торжествовала. Теперь-то он окончательно был в ее власти. Еще чуть-чуть, и он станет ручным, как котенок. Но за сегодняшнее представление ему придется заплатить побольше, чем за обычный постельный эпизод. В прошлый раз, в Калифорнии, он пошел на все ради собственной карьеры. Теперь же пробил ее час.
Она замедлила движение и поглядела на Коди. От неожиданности он открыл глаза. Не произнося ни единого слова, он спокойно глядел на нее, беспомощно и покорно, позволяя делать с собой все, что ей заблагорассудится. «Нет, так дело не пойдет», – подумала Ронни и быстро стащила с себя брюки. С ловкостью профессиональной танцовщицы она скользнула к нему на колени и обвила ногами торс. Ее лоно впустило раскаленную плоть, а груди вплотную приблизились к его жадным губам.
Через несколько мгновений все ее тело свело судорогой блаженного наслаждения. Но она лишь ускорила неистовый ритм в надежде продлить восхитительное ощущение симфонией взаимного экстаза. Но того, чего она так ждала, не случилось. Едва волна оргазма схлынула, как Ронни с удивлением заметила, что мужская плоть внутри ее по-прежнему требует своего. Это могло поставить под угрозу все ее предприятие. Пусть она и получила удовольствие, но дело, похоже, принимало несколько иной оборот, нежели она предполагала. Черт, почему же ей до сих пор не удалось его расшевелить? Может, у него какие-нибудь проблемы?
Ронни опять заняла прежнюю позицию между его колен. Минут через десять профессионально-умелых ласк она почувствовала, как напряжение свело его чресла, перерастая в фонтан горячей горечи, заполнившей всю ее глотку. Ронни еще некоторое время не выпускала изо рта его пульсирующий член, ослабевавший с каждой секундой, затем мужественно проглотила горькую влагу и поглядела на любовника. Коди по-прежнему не двигался, с закрытыми глазами откинувшись на спинку стула.
– Как в старые добрые времена? – прошептала Ронни.
– Как в старые добрые времена, дорогуша, – хриплым голосом ответил Коди.
Ронни заглянула ему в глаза и, переполненная гордостью от содеянного, спросила:
– Ну что, тебе понравилось?
Коди потянулся за недопитой бутылкой и быстро проглотил остатки пива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48