..
- Тем лучше.
Заваров встал и пошел через зал не оглядываясь. Решил так - если на выходе обнаружит у себя за спиной Климова, то эта крыса все же не настолько продажна, чтоб ей нельзя было вовсе доверять. А если не пойдет, струсит он теперь без труда и денег найдет ему намордник на пасть, чтоб не болтал.
Заваров вышел на улицу и услышал за своей спиной, как швейцар закрыл дверь. Сделал по тротуару с десяток шагов и не услышал за собой ничьей поступи.
Мелкая мразюга, насмешливо подумал Заваров, теперь я тебя расколол и больше никогда ко мне не подвалишся.
- На твоей машине поедем, Виктор Владимирович? - услышал он из-за своего плеча и тут же сообразил, что новый братан его, кроме прочих выдающихся достоинств, умеет ещё совершенно бесшумно передвигаться по асфальту тротутаров: походка стукача, соглядатая, продажной шкуры.
- Да, Валентин, поедем на моей машине.
Пока Заваров дошел до гаража, открыл его и выгнал наружу "сааб", он уже знал не столько как будет действовать, но и чего следует добиваться. Он решил, что поставит сейчас на кон все, чего достиг к своим тридцати двум годам. Все что есть, включая первые успехи дела с Геннадием Нестеровым. Заваров понимал, что быть может через час с небольшим он будет стерт в пыль в самом прямом смысле слова. Либо окажется, наконец, в среде тех людей, которым завистливо поклонялся будет принят на равных.
Шоссе уже летело навстречу, Валька Климов что-то возбужденно говорил, а Заваров не слушал, ощущал легкую дрожь нервов в животе, коленях и губах. Это были те минуты острой игры, которую он любил и куда бросался безрассудно - лишь подсознание его работало в холодном и четком рассчете, но оно выдавало только сигналы к действию, расшифровка приходила позже уже после всего свершившегося.
Минут за тридцать они добрались до не очень впечатляющего забора около двух с половиной метров, с массивными колоннами на равных промежутках друг от друга. Заварову приходилось видеть заборчики нанешних воротил куда как покруче. Ворота тоже оказались хоть и прочными, но ажурными. Сквозь них был виден неказистый двухэтажный дом, все окна которого были освещены. Но никакой вычурностью, нахальным вызовом окружающим постройка не отличалась. Заваров ещё раз понял - Рыба, который ездил на "мерседесе" без охраны был на голову выше той братвы, за которыми следовал эскорт из джипов и взвод сикьюрити. Этого "братка" было либо очень просто убить, либо невозможно. И потому такие "рыбы" презирают охрану. Не тратят на неё деньги. Она защищены и в блатном мире и в официальном. У них блатные клички молодости и такие удостоверения личности, которые проверяют в воротах Кремля.
Заваров шагнул к узким дверям крепкого домика охранников при воротах, на ходу бросил Климову.
- Подождешь меня здесь, незачем две башки разом на плаху тащить.
- Но я с тобой, если велишь!
- Нет. Подожди. Машину сестре перегонишь.
Едва он ступил на первую ступеньку крыльцы, как металлический голос прозвучал над головой.
- Какие проблемы?
- Моя фамилия Заваров. Я хочу увидеть Оскара Борисовича. - он знал, что пауз нельзя делать. - Скажите, что с ним хочет поговорить человек, который одолжил у него деньги и бензин три дня назад у бензоколонки.
- Подожди.
Заваров отступил назад и нервно спросил Климова.
- Валька, а как ты меня вычислил там, у бензоколонки? Когда я на Рыбу наехал?
- Случайно. - голос Климова била откровенная дрожь страха. - Я мимо ехал, вижу, твой красный "сааб" стоит. Машина-то знакомая. А потом уж все увидел.
От дверей охраны прозвучало с тем же металлом в голосе.
- Входи, Заваров.
Он шагнул вперед, узкая дверь распахнулась, охранник в комуфляже спросил коротко.
- Оружие есть?
- Нет.
- Смотри, если зазвенишь на дуге, уже другой разговор будет.
- Не зазвеню.
Миновав домик охраны, Заваров понял, что здесь установлена не только дуга металлоопределителя. Вдоль забора, казавшегося снаружи непрезентабельным, - тянулись кабели, торчали телекамеры наблюдения, но все это замечалось, если присматриваться. Хозяин дома и здешней природы в границах забора - не любил выпячиваться ни в чем.
Если доживу, дал себе зарок Заваров, буду жить так же.
Только возле входных дверей дома, Заваров почувствовал, что все здание словно сотрясается от музыки, громких голосов гостей - вот так! Значит и окна, стенки, крыша здесь звуконепроницаемые! Экстра класс, а не жизнь!
Мимо дверей в большой шумный зал, по лестнице, Заварова провели наверх. Это его огорчило. Он предполагал, что первое появление его на глаза Рыбы произойдет при его друзьях. Зрители - нужны были Заварову. Точнее даже не зрители, а чтобы были свидетели его, Заварова, отваги, рискованности и воровской чести. Потом - можно и один на один потолковать. Но для начала нужны были свидетели, иначе краски всей этой игры блекли до увядания и серости.
Мечты отважных сбываются. Заварова ввели в кабинет, где около десятка мужчин без пиджаков пили кофе, ликеры, курили. Странная это была компания. То ли заседание кабинета министров, как то показывает телевидение, то ли собрали крутых мужиков-аторитетов в камере следственного изолятора "Матросская тишина", только по этомуу случаю камеру приукрасили, обставил дорогой мебелью. Излишне молодых - не было. На профессоров и каких-нибудь академиков тоже никто похож не был. Воротилы, маршалы в золоте - и никто не стеснялся татуировок на руках, шрамов на сытых мордах.
Стол был круглым, но Рыба умудрился сидеть именно в его центре! И Заваров его тотчас отличил.
В кабинете примолкли, Рыбы вскинул веселые глаза и засмеялся.
- А это действительно ты!
Заваров легко обгнул стол, сунул руку в карман и вытащил конверт с заранее приготовленными деньгами:
- Оскар Борисович, возвращаю вам кредит, взятый у вас по случаю моего умопомрачения.
- А канистры?! - тоненьким голосом воскликнул Рыба. - Канистры с бензином?!
- Стоят в моем багажнике. Перегружу, куда скажете.
- А компенсация за моральные издержки?! - уже своим голосом и не смеясь спросил тот.
- Готов принять любую кару, любой штраф, - отчеканил Заваров заготовленную фразу. - Затмение нашло.
- А ты кто вообще-то таков, ухарь?
Вот этот вопрос был решающий, ради него Заваров и шел на нешуточный риск. Теперь ему уже не требовались свидетели. Он ничего не ответил, но так выразительно глянул на друзей Оскара Борисовича, что тот понял сигнал. С рюмкой и сигаретой в руках поднялся и кивнул Заварову, приглашая за собой. Они вышли на застекленный эркер теплой веранды, где стояла очень красивая пальма. Оскар Борисович прикрыл за собой дверь и спросил.
- Ну? Может ты приехал с каким-нибудь дельным предложением, а не только форс давить?
- Предложения у меня, к сожалению, нет. - медленно начал Заваров. Но чтобы вы поверили, что я не мелкая "шестерка"... Чтобы отплатить моральный ущерб, я хотел сказать, что сейчас начал одно дело, чтоб сокрушить своего врага...
- Кого? - не скрыл интереса Оскар Борисович.
- Шаратарова. - внятно ответил Заваров.
Оскар Борисович тихо засмеялся.
Давящая тяжесть упала с плеч Заварова. Он действовал по наитию, но кое - какой расчет все же был. Он неплохо знал нравы высших кругов Воровской Власти и ни на йоту не верил в якобы царящее там братство. Он знал, что закон там един - слабого грызут, слабый не имеет права на жизнь. Там - среди сильных, правят только сильные. И это право сильного проверяется каждым днем, если не каждым часом. По одобрительному смешку Оскара Борисовича Заваров понял, что "попал в масть". Оскару Борисовичу понравилось, что какой-то неведомый молодчик собрался подгадить (пусть и по мелочи) такому могучему коллеге, как Шаратаров.
- Интересно, друг мой... Очень интересно, если вы собрались подергать за вымя господина Шаратарова. Сам понимаешь, что в этом деле я тебе не помошник. В натуре не помошник. Но буду рад посмотреть, как старый медведь запрыгает, когда его примуться кусать молодые волчата. Очень смешно. Но, сам опять же понимаешь, я от тебя ничего такого не слышал. Ну, если потребуется небольшая сумма...
- Не надо, Оскар Борисович. - тут же вежливо прервал Заваров. - Всё есть. Деньги, бригада, дело раскручиваем.
- Везучий ты, дьявол. - с непонятной улыбкой сказал Оскар Борисович. - И я почему-то тебе брюхо не прострелил в ту ночь, и Шаратаров сегодня на день рождения моей дочери опоздал. Может это знак судьбы?
- Может быть, - обмирая ответил Заваров, только на миг представивший себе, чтобы было, если б Шаратаров оказался в кабинете.
Оскар Борисович слегка сдвинул брови, произнес задумчиво.
- Я не знаю точно, что задумал сейчас этот мудрец, но, судя по некоторым признакам, Шаратаров вышел на какое-то большое дело.
- Я знаю, что он задумал.
- Хорошо. Держи свои знания при себе. И... Я дам тебе свой прямой телефон.
Он открыл двери, вернулся в кабинет и наступил миг великой славы Заварова, миг, котрого он ждал быть может, долгие года.
- Присаживайтесь. - указал Оскар Борисович Заварову на свободное кресло, а затем спокойно, но значительно представил его своим гостям. Господа, это мой молодой друг. Прошу любить и жаловать, господин Заваров...
- Виктор Владимирович, - скромно подхватил тот, хотя в душе его гремели литавры и грохотали духовые оркестры.
Он оказался равным в кругу тех, кто были хозяевами жизни, кому принадлежал наступающий двадцать первый век! Появилась мощная опора в собственной жизни - пусть пока не материальная, а духовная. С такой опорой можно было вершить уже любые дела. Уже никому в голову не придет даже подумать, что он - Заваров, лазит по пустым дачам, обирает пьяных или как тупой придурок с пистолетом в руках грабит убогие пункты обмена валюты.
Но он знал, что зарываться нельзя и - выдержал стиль. Скромно не встревал в беседу, выпил рюмку ликера, запил его чашечкой кофе и вежливо сослался на дела - распрощался с полным уважением к каждому. Это понравилось. Он знал, что его здесь запомнили.
Климов так искренне обрадовался благополучному возвращению Заварова, так прыгал вокруг него и визжал от радости, что на мгновение Заваров даже подумал, что имеет дело не с предательской шкурой, которая продаст кого хочешь в любой момент.
- Ты уж и живым меня не мечтал увидеть?
- А как же, Витя?! - Климов прижался к плечу Заварова и зашептал. Ничего удивительного не будет, Витя, если за этим заборчиком дюжина-другая трупов закопана!
- Может быть. - ответил Заваров и спросил неожиданно. - А ты сам землю копать умеешь?
- Если надо, я все сумею! А в чем дело?
- Да так. Потом поговорим.
Заваров запустил мотор и принял окончательное решение - Климова надо упрятать надежно, но с пользой. Пусть выполнит первое, испытательное задание, а там видно будет.
глава 14. Ярославские робята. Продолжение.
Марка Семеновича Лурье вызвали в милицию где-то около полудня. На следующий день он уже числился уволенным с работы и потому поехал в городской отдел без особого энтузиазма. Он предполагал, что, как всегда, его призывают на месте определить, куда отправлять какого-нибудь разбушевавшегося хулигана - в камеру предварительного следствия, или сразу на экспертизу.
Но знакомый полковник Краснопольский повел разговор сразу о другом и через минуту стало понятно, что речь идет о Григории Нестерове. Лурье спросил испуганно.
- Нестеров вернулся сюда? Зачем?!
- Мы его разыскивалди, Марк Семенович. Парень догадался явится самостоятельно.
- Я так и знал, что у него буду всякие приключения! Так и знал! огорченно сказал Лурье. - Надеюсь, Константин Василдьевич, что не Григорий убил нашего санитара Кислова?! Они были, можно сказать, друзьями.
- Ну, есть факты, что дружба это была своеобразной. Однако, убийство Кислова Нестереву в вину не ставится. Это однозначно. Как у него вообще-то с головушкой?
- Он нормален! - поспешно ответил Лурье. - Я хочу с ним поговорить! Парень может оказаться напуган, в состояние стресса. Вот в этом случае, я не гарантирую, как он его переживет.
- Конечно, поговорите, но поначалу почитайте вот этот документ. Будет хорошо, Марк Семенович, если вы сможете что-нибудь мне пояснить.
Лурье принял развернутый лист из школьной тетрдаки, заполненный неровными каракулями. Он надел очки и принялся читать.
Господу Богу Христу Начальнику милиции.
От Кислова Н.Д.
ПОКАЯНИЕ.
Мой сын, Олежек Кислов, и бабка Раиса потонули за мои грехи.Пишу это Покаяние, кару приму от своей руки. Получил я уже наказание, которому нет равного. Я - убил своим грехом сына своего. Я во всем виноват. Когда Григорий Нестеров выходил из нашей больницы я подставил его на то убийство сторожа на ярмарке. Никого выдавать не хочу, это мой грех, имен наших Ярославских робят не узнаете, я сам перед всеми за всё отвечу. Они, эти робята, хотели свой грабеж и убийство откинуть на Нестерова. Потому что он вышел из психушки. И это грех. Я за него плачу. А ещё грех пять или четыре года назад. Я задушил в палате старика Покатилова. За сорок тысяч рублей, которые мне дали его родственники. Они хотели поиметь квартиру Покатилова единолично, и я его задушил в ночную вахту. Виноватым нарисовал опять Гришу Нестерова, потому что он псих. Он не псих. Он хороший парень. Родственики Покатилова заплатили мне эти деньги и за них потонул мой сын Олежек. На этом я расписываюсь здесь и пусть покарает меня Бог и все кому надо. А Гриша не виноват и Ярославские робята тоже не виноваты, все сделал я.
Кислов Николай.
Лурье отложил письмо, не зная, как на него реагировать. Потом сказал тяжело.
- По-моему, Кислов писал его пьяным. Я хоть и специалист, но в этом бреду разобраться сразу не могу.
- Само собой. - кивнул Краснопольский. - Но факты, как я понимаю, сходятся. Насколько я помню, лет пять назад назад у вас в больнице, действительно, задушили старика прямо в палате.
- Да... - заколебался Лурье. - Темная история. Но теперь все это предстает в другом свете. Хотя...
Лурье примолк, а Краснопольский не торопил его и терпеливо ждал, пока Лурье не продолжил.
- Обстоятельства смерти старика Покатилова были таковы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59