Заваров последовал за ним, выдернув ключи из замка зажигания. Он шагнул к толстяку, а тот сказал все так же спокойно.
- Только не делай глупостей. Я тебя не вижу и не знаю. Деньги во внутреннем кармане пиджака. Возьми, а документы оставь. Часы снимать не рекомендую. Они дареные, с надписью. Больше ничего существенного нет.
Если бы он ничего не сказал про деньги - Заварову и в голову бы не пришло полезть к толстяку в карман! Но не отказываться же, когда предлагают сами! Заваров достал из кармана толстяка пухлый бумажник, почти на ощупь вытащил из него пачку денег, а бумажник сунул в карман плаща ограбленого. Потом отпер багажник и скомандовал коротко.
- Влезай внутрь.
- Это теперь наверное лишнее, а? - толстяк даже засмеялся!
- Залазь. - повторил Заваров угрожающе.
- Ладно, пусть так. Ты, наверное, прав. Тебе надо выиграть время. О-ох, упаси тебя Бог, если мы с тобой ещё встретимся. А искалечишь или угонишь женину машину, так я сам постараюсь с тобой встретиться.
Заваров, не отвечая на все эти рассуждения, собрался было прихлопнуть за ним багажник, когда вдруг обнаружил, что, возможно, его задача упростилась - в просторном багажнике оказалось две металлические канистры под бензин. Он схватился за них и тут же обнаружил, что они полные. Этот жирненький тип, конечно, всегда имел при себе запасец горючего, а не ездил, как Заваров, на последних каплях от заправки до заправки. Он вытащил обе канистры и поставил их на землю. Толстяк продолжал послушно лежать в багажнике, слегка поджав ноги и не поворачиваясь лицом к Заварову. Тот прихлопнул багажник, перенес канистры в салон и метнулся к рулю. Он вставил ключ в замок зажигание и повернул его.
Мотор - не завелся! Даже стартер не прихватило! В "мерсе" такого не могло быть!... Если не учитывать спецблокировки системы зажигания.
Только в этот момент Заваров начал нервничать и едва не сделал ошибки. Он уже выскочил из салона и собрался было схватить канистры, чтоб бегом домчаться к своему "саабу". Но изнутри багажника послышался стук и невнятный крик.
Заваров отпер замок и слегка приоткрыл крышку - тут же прикинув, что не обыскивал как следует этого типа и если сейчас он, Заваров, получит пулю в брюхо, то сам будет виноват.
Но толстяк прокричал сквозь щель сварливо.
- Справа, под рулем кнопка красная! Блокировка! Учить вас, дураков, надо!
Заваров вновь метнулся к рулю, проделал предлагаемое действие и мотор принял обороты. Заваров выждал пока мимо прокатился тяжелый трейлер, развернулся и за десяток секунд докатился до своего "сааба". Уже едва ли не паникуя, он вылил половину одной канистры в бак "сааба", потом уложил обе в свой багажник, бросил ключи зажигания от чужой машины в салон "мерседеса" и через несколько секунд уже пролетел огни бензозаправки.
Еще через минуту он заставил себя спокойно проанализировать все промахи, ошибки и точные маневры операции. Грубой, пошлой, недостойной операции, которой он, конечно же, будет стыдиться. Но прошло - нормально. На "четыре с минусом" по пятибальной шкале. Надо было для такого случая иметь маску, или хотя бы глубокую лыжную шапочку. То, что он мог оставить свои отпечатки пальцев на "мерсе" Заварова не волновало - этот тип не из тех, кто поторопится в милицию, для него суета с ментами будет большей потерей нужного времени и нервов, нежели он пострадал от нападения.
Кстати, каков навар?! Заваров сунул руку в краман и вытащил отнятые деньги. Не доллары, к сожалению, хотя такие типы, по мнению Заварова, рублями давно отучились расплачиваться. Тысячи две приблизительно, в крупных купюрах. Не густо. И беда не в скудности суммы, а в убожестве приема, каковым она была получена. Хорошо, что хоть не соблазнился на часы.
К моменту, когда Заваров вошел в свою пустую квартиру, он успел уже трижды поклясться, что с подобными трюками покончено раз и навсегда. Лучше подохнуть с голоду.
Но клятвы его и все притяные результаты анализа операции рухнули буквально через час с небольшим. Поначалу показалось, что вообще все рухнуло.
Где-то в час пополуночи, когда Заваров, выпив немного водки досматривал телевизор, раздался телефонный звонок и едва он снял трубку, как ехидный, знакомый, но неизвестно кому точно принадлежащий голос промурлыкал.
- Заварчик, а что это ты бросаешь свой "сааб" на дороге возле бензозаправки? А? Всякий пипл ограбит!
- Что? - спросил он, обмирая.
- Я рядышком там и "мерседес" стоял с о-очень хорошим товаром в багажнике! Ну и скандальчик был!
- Кто был? - тупея спросил Заваров.
- О-ох, Заварчик, до чего ты дошел! Ну, ладно, что по дачам лазил, вские соленья-варенья у пенсионеров крал, так хоть знаешь ты теперь, на кого руку поднял?!
- Кто говорит? - выдавил Заваров. - Ты кто, скотина?
- Знакомы мы, Заварчик, знакомы. И прятаться от тебя я не собираюсь. Но, сам понимаешь, небольшой разговорчик у нас с тобой состоится.
- Когда?
- Ну, сегодня уже поздно, да и устал ты, я думаю, поволновался. Позвоню я завтра или попозже. А ты пока не дергайся. Я буду молчать, а более никто ничего не видел и не знает. А клиент твой из багажника - он тоже пока никакой наводки на тебя не имеет.
- Кто клиент? - Заваров уже пришел в себя.
- Да Рыба, Заварчик, неужто ты его не признал?! Рыба!
Признать в лицо эту "рыбу" Заваров не мог, поскольку её никогда не видел. А вот знать - знал! И по совершенно точным слухам эту тухлую Рыбу боялась вся братва Подмосковья, хотя ничего определенного о роде "рыбьих" занятий никто ничего не знал. Но, опять же по тем же слухам, ряд заказных убийств последнего года связывались именно с этим водоплавающим.
- Заварчик, - продолжал мяукать собеседник. - Я человек прямой и мучить тебя не буду. Валька я Климов, если вспомнишь мою рожу среди всякого пипла!
- Помню, крыса вонючая. Только и ты запомни...
- Тихо, Заварчик, тихо. Я тебе зла не желаю. Даже наоборот. Я и денег не попрошу, Заварчик. И к Рыбе с доносом не побегу.
- Ты к нему не побежишь, потому как это опасно. Он тебе не поверит и раздавит, как таракана.
- Да ладно уж тебе. Рыба - это не мой, понятно, фрукт. А с тобой договоримся, как положено, мы ж с тобой не пипл! Не дергайся.
- Звони с утра. - ответил Заваров и бросил трубку.
Он прошел на кухню и выпил ещё немного водки. О Вальке Климове - даже не думал. Мелкое ничтожество, промышлял рекетом, хулиган, шпана. Удивительней было другое соображение - всего лишь днем он сам, Заваров, стремился в хитрой беседе с Геннадием Нестеровым ловко использовать свою информацию, чтобы через несколько часов сам же оказаться зацепленым на такой же "крючок"! По дикой глупости и неосторожности. В конце концов, можно было оставить на бензозаправке свои автомобильные права, залить бензин и завтра расплатиться. Да пешком можно было до дому дойти! Или спать в машине до утра. Тысячи вариантов - а он выбрал самый нелепый. Потянуло на самый дикий - на борьбу, словно речь шла о жизни и смерти, а не о бутылке бензина.
Потом он подумал о жуткой "Рыбе", но все же заставил себя вспомнить для начала всё, что можно, о Климове Вальке. Что-то хилое и скользкое. И, скорее всего, - хитрое. Мелко плавает, но это не "рыба". Вот с тем сталкиваться было бы очень опасно. В такой вероятной ситуации лучше сразу бежать и падать в ножки, (в плавники!) обьясняя действия свои чем угодно и вымаливая прощения.
От этих мыслей Заварова так скорчило, что он почувствовал боль во всем теле.
...Крыса Климов позвонил только через два дня, за которые Заваров почти забыл про него, поскольку дел на него неожиданно навалилось невпроворот. Он метался между Степановском и Москвой, перезванивался с Геннадием Нестеровым, а про историю с атакой на Рыбу и жалким шантажом Климова - в суете дней и запамятовал.
Климов был деловит, более не ерничал и назначил встречу в кафе "Свирель" на восемь вечера, ещё раз предупредив, что будет мужской разговор и не более того. Заваров, как всегда, тщательно оделся и прихватил с собой изрядную сумму денег - не украденных, не занятых в долг, а полученных от Геннадия "на раскрутку" намеченной операции, которая сулила в финале сказочный успех.
В кафе он пошел пешком, чтоб опоздать и лишний раз продемонстрировать шантажисту - думаешь мариновал меня два дня и я спекся? Сиди, жди и дрожи сам.
Народу в "Свирели" было полно, но Климов загодя занял маленький столик на двоих, возле эстрадки, так что там, за общим шумом можно было говорить хоть и на повышенных тонах, но так, что никто не услышит.
Вся юркая фигура мелкого прохиндея Климова, его мордочка лисенка у Заварова ничего кроме отвращения не вызывали. Тот вскочил от столика, протянул ладошку и сказал, что сегодня угощает он. И даже считает это для себя за честь.
- Сколько ты от меня башлей хочешь отсосать? - прямо спросил Заваров, опустившись на стул. Он твердо решил, что деньги только покажет, но не даст шантажисту ни полушки.
- Ничего, Виктор Владимирович. - без всяких ужимок ответил Климов. Я не какой-нибудь мелкий пиплз, а моя информация для вас безценна.
Это был плохой признак. За минувшие дни, изредка возвращаясь мысленно к своему предстоящему разговору с этой крысой, Заваров уже прикинул, что самое страшное для него, Заварова, заключается не в прямом шантаже. Не в том, что могут угрожать выдать его Рыбе. Самое страшное, если этот Климов распустит слух про все те действия, которые Заваров совершал по нужде и сам себя за них презирал: ограбления дачь зимой, обирание пьяниц. А этот мелкий мерзавец о таких поступках Заварова, видимо, знал. Или догадывался. В идеале крысенка нужно было загнать в такую нору, чтоб он своей морды не высовывал несколько месяцев хотя бы.
- Хорошо. - сказал Заваров. - Что ты мне хочешь продать?
- Продать - ничего. Правда, есть факты, Виктор Владимирович, что кто-то на дачах шарил, когда кончался сезон... Местный магазинчик тоже ограбили по мелочи.
Заваров сжал зубы.
- Откуда знаешь?
- Так я же, Виктор Владимирович, там зимой сторожем работал! Там в строжке и жил по безквартирью. И случайно этого грабителя приметил. Но зачем про то балаболить до времени? Зачем слухи распускать?
- Значит, следил за мной? Собирал факты?
- Так случилось. Случайно, Виктор Владимирович. Но я никого не осуждаю. Знаете, у меня одна знакомая была, пианистка, в филармонии концерты давала. Но в гости друзья её просто звать боялись! То ложки со стола украдет, то бокалы попятит. Это клептоманией называется. Со всяким может случиться. И вот вы, к тому же примеру, крутой мужик. Но - всякое бывает.
- Хватит. - оборвал Заваров. - Чего хочешь?
Климов помолчал и неожиданно заговорил просительно, неуверенно.
- Виктор Владимирович... Возьмите меня в свою бригаду. Я, сами видите, не "бык" и не "качок". Но мозги имею. И так скажу, если когда-нибудь, я, словно гад, предам вас или что скажу ненароком - в тот же час сам себе на ваших глазах глотку перережу.
Заваров едва не расхохотался. Ситуация складывалась в его любимом стиле - как музыканты его бывшего оркестра, как его бригада братвы, каждый её член в том или ином смысле всегда были у него "на крючке". Каждый был повязан с ним хоть каким-то криминалом. Круговая порука, как интуитивно ещё в школе понял Заваров, - крепчайшая из всех существующих. Друг и соратник только таковым и останется, если вместе тайно закопали труп в темном лесу. Этот крысенок - сам просился в рабство! Этот, быть может ещё больше, чем сам Заваров, стремился встать в ряды сильных и крутых "хозяев жизни", как он их понимал. Своего пути у Климова не было - жидок характером, хлипок духом - приходилось пристраиваться за кем-то в спину. Вот он сидит добровольный и послушный раб!
Тем не менее Заваров нахмурился и произнес, словно размышлял.
- Ты во время, вообще-то, ко мне обратился. Мне сейчас нужны пара-тройка надежных парней. На зоне сидел?
- Пацаном. Год. За хулиганку. - поспешно ответил Климов.
- Маловато... Но ладно, пройдешь испытательный срок на одном деле.
- Когда начинать? - встрепенулся Климов.
- Может быть, даже завтра.
По остренькому, лисьему лицу Климова скользнула жалобная судорога, будто предвестница слез: глаза покраснели, губы обмякли и странно было даже подумать, что это ничтожество могло чем-то хоть кому-то угрожать! Он произнес, дрогнув голосом.
- А за Рыбу, Виктор Владимирович, не волнуйтесь. Я точно узнал, что он на то дело плюнул. В одном казино даже смеялся, как его ограбили! Деньги из бумажника взяли, а пять тысячь долларов из плаща не вытащили! А он из-за этого нападения в одно место опоздал, где его, он сказал, киллеры ждали!
С невероятным трудом Заваров удержался от того, чтоб не выругаться на весь зал. Вот уж, действительно, завет дуракам - не занимайся не своим делом, не поджаривай блины на собственной заднице, хоть и горячая, а не пропечет! Взять две тысячи "деревянных" и прозевать пять тысяч баксов!
- Хватит. - оборвал он неприятную тему. - С этого дня ты у меня на зарплате. Пока немного, как у остальных. А там посмотрим.
Слов благодарности у Климова не хватило, он хлюпнул носом и отвернулся.
Грохнула, разрывая барабанные перепонки музыки местного кафе и дерзкая до отчаянности мысль с такой же силой ударила в мозг Заварова. И тут же опьянила его более, чем выпитая рюмка коньяка, синкопы дрянного оркестра. Он наклонился к Климову и сказал ему в ухо.
- Сейчас тебе будет первое испытание. На жизнь и на смерть.
- Ну? - лицо Климова вытянулось, он сразу понял, что шуточки в разговоре, если и были, то закончились.
- Ты знаешь, где живет Рыба?
- Тут недалеко... За Пушкино. Возле бывшей войсковой части. Свой дом, своя крепость.
- Как его зовут? В миру?
- Оскар Борисович... Вообще-то он Алексей, но братва зовет Оскар. Он это любит.
- Понятно. Ну что, Валентин, - махнем сейчас в гости к Оскару?
- Зачем? - едва выговорил Климов.
- Ну, ты на меня настучишь, дашь подтверждение, кто его "обул", а уж там посмотрим.
- Зачем ты так? - Климов окончательно сник. - Я тебе честный братан...
- Я тоже. Один к нему пойду. Довезешь? Дом покажешь?
- Не знаю, Виктор Владимирович... Оскар Борисович сегодня, кажется, день рождения дочки гуляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59