– Я хочу двоих детей – мальчика и девочку. Если бы мне пришлось ждать твоего согласия на еще одного ребенка, у меня бы его точно не было.
– Значит, заранее зная, как я к этому отношусь, ты все-таки сделала все по-своему?
– Совершенно верно! Удивляюсь твоей недогадливости. Иначе стала бы я приставать к тебе весь последний месяц!
У Райна зарябило в глазах от негодования. Это уже было чересчур.
– Действительно! Иного повода относиться ко мне, как подобает относиться к супругу, у тебя быть не может. А я-то осел… – Он в отчаянии схватился за голову.
– Прости, – сердито пробурчала Карен, – но я не выношу, когда меня постоянно лапают. Не верю женщинам, уверяющим, что им это нравится. Уверена – секс забава для мужчин. Нам же от ваших игрищ одни только неприятности!
Райн заставил себя промолчать. Он отвернулся к окну. Его гнев сменился отчаянием: видно, Карен не переделаешь – она или фригидна, или совсем не любит его. И то, и другое заставляло страдать Райна всей душой.
– Я должна родить в июле. Между моими детьми будет разница в тринадцать месяцев, – как ни в чем не бывало, защебетала Карен.
– И ты находишь это прелестным? – печально усмехнулся Райн.
– Я не ожидала, что все произойдет так быстро, – призналась она. – Обычно на это уходит почти полгода. Думаю, что нам просто повезло.
Райн по-прежнему смотрел в окно.
– Будет два ребенка в подгузниках одновременно. Бетани даже не начнет ходить, – понемногу приходя в себя, заметил он.
– Глупости. Она рано начала ползать и скоро пойдет.
– Остается только сожалеть, что ты не обсудила это со мной.
– Но ты бы отговаривал меня до тех пор, пока не настоял бы на своем!
– И был бы прав! Даже если не брать в расчет меня, тебе еще слишком рано рожать снова. Не говоря уже о нашем финансовом положении!
– Опять деньги! Неужели тебе больше не о чем думать?
– Карен, мы и сейчас-то едва сводим концы с концами! А что будет, когда тебе понадобится врач-акушер?
– У нас страховка!
– Наша страховка не покроет и половины расходов. И потом ты забыла, сколько нужно купить для младенца вещей? А если учесть, что и Бетани в скором времени вырастет из своего гардероба, то вообще туши свет! – Он устало махнул рукой. – Впрочем, что я распинаюсь? Как будто меня кто-то спрашивает…
– Я должна была так поступить. Я очень люблю детей! Правда, беременность ужасна… Хочется разделаться с этим раз и навсегда, – добавила Карен. – Клянусь, это мой последний ребенок.
– Не торопись с клятвами; тебе только двадцать три. Боюсь, через год-полтора ты решишь, что в семье должно быть три ребенка. Потом четыре и так до бесконечности. – Райн сокрушенно вздохнул.
– Ни в коем случае. Я хочу только мальчика и девочку. Только двух. Не больше.
– А вдруг появится еще одна девочка? Откуда такая уверенность, что будет мальчик? – Райн наконец-таки улыбнулся.
– Это мальчик. Я просто чувствую мальчика. – Карен нежно провела рукой по животу. – А после родов я обязательно займусь собой, обязательно похудею. Вот увидишь.
Райн смотрел на нее, словно на незнакомку.
– Неужели я, в самом деле, для тебя ничего не значу?
– Конечно, значишь, – ответила Карен. – Я же люблю тебя.
– Да, ты часто говоришь об этом, но я все как-то не могу тебе поверить до конца – уж слишком ты любишь себя.
– Не говори глупостей. Посмотри лучше вокруг! Я готовлю весь день, убираюсь, стираю, глажу! Ты хочешь сказать, что я стараюсь для себя?
– По мне лучше сандвичи, чем твои роскошные обеды. Лучше пыль на журнальном столике и чипсы перед телевизором, чем постоянно бороться с тобой за один-единственный поцелуй перед сном. Это ведь так просто! Я хочу быть желанным тебе.
– Опять ты за свое! У тебя все, в конце концов, сводится к постели. Ты что, кроме секса, и думать ни о чем не можешь?
– Мог бы, если бы он был почаще!
– Я беременная! Следовательно, мы занимаемся любовью достаточно часто! – Карен начала злиться. – Можно подумать, до свадьбы я была другой!
– Значит, я плохо тебя знал. – Райн выразительно развел руками. – Или я был слеп, или ты выдавала себя за кого-то другого.
Она демонстративно фыркнула:
– Слава Богу, наша дочь не слышит твоих слов! Спасибо Челси. Мне бы и в голову не пришло, что ты можешь так рассвирепеть по поводу моей беременности.
Райн недоуменно поднял брови:
– Значит, прежде всего, ты рассказала Челси, а не мне?
Карен потупилась:
– Она моя лучшая подруга.
– Хорошо хоть Челси догадалась, что мне это может не понравиться, – саркастически заметил Райн. – Тебя, видно, подобные мысли не сильно тревожили.
– Вероятно, она знает мужчин несколько лучше меня, ей, как видишь, не надо выходить для этого замуж! – Карен вся пылала от гнева. – Она-то сама решила за тебя… – внезапно она осеклась на полуслове.
– Что значит – решила за меня? – встревожился Райн.
– Не обращай внимания, – испуганно произнесла Карен.
– И все же, Карен, – не отступал Райн, чувствуя, что она недоговаривает нечто очень важное для него.
Карен попятилась к двери и, не глядя на мужа, вдруг выпалила неожиданно для себя самой:
– Челси была беременной. Это случилось как раз перед ее отъездом в Германию.
– Что? – Он с трудом понимал, о чем говорила Карен. – Челси была беременной? Она никогда не говорила мне об этом.
– Конечно! Это ведь был твой ребенок! – Карен как-то затравленно посмотрела на мужа. – Ну, вот сейчас самое время узнать правду. Не могу я больше скрывать…
Райн почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
– Мой ребенок?
– После той ночи на озере! – почти закричала Карен. – Ты помнишь ту ночь, Райн? Ту ночь, о которой я не должна была ничего знать?
– Почему Челси не сказала мне?
– Она не хотела, чтобы ты знал, и, избавившись от ребенка, уехала в Германию. Теперь тебе, надеюсь, все понятно?
– Я не верю тебе!
– Спроси у нее сам!
Райн вплотную подошел к Карен:
– Почему ты говоришь мне об этом именно сейчас?
– Потому что я устала все время слышать, как ты спрашиваешь, что думает по тому или иному поводу Челси. Мне надоело видеть вас смеющимися вместе, помня при этом, что ты спал с ней.
– Но тогда мы не были с тобой обручены. – Тошнота и оцепенение навалились на Райна.
– Это не оправдание! Ей следовало бы подумать обо мне несколько раньше. Иногда я с содроганием представляю себе, как она развлекалась тогда вместе с тобой. Даже самая последняя шлюха не стала бы наставлять лучшей подруге рога.
– Не говори так о Челси. – Райн пристально посмотрел на Карен. – Я не понимаю тебя. Если ты так относишься к ней, зачем тогда приглашаешь ее к нам в гости?
– У меня почти нет друзей, – кричала Карен. – Если бы я не встречалась с Челси, то осталась бы совсем одна.
Райн вдруг понял, что до этого момента он жил какой-то нереальной, выдуманной для него другими жизнью.
– Значит, у тебя нет к Челси никаких дружеских чувств? – словно бредя, спросил он.
– Я не говорила этого. Обычно я не злопамятна. – Карен сердито вскинула подбородок. – Но не всегда. Может быть, сейчас ты, наконец, поймешь, почему я ненавижу, когда ты прикасаешься ко мне! Первой была Челси!
– Но ты вышла за меня замуж!
Карен ядовито прищурила свои серые глаза:
– Я хотела выйти замуж. И в первую очередь, поэтому я поступила в колледж! Увы, кроме тебя, я ни с кем не встречалась. Надвигались выпускные экзамены, а мои родители хотели зятя. Ты оказался единственным, кто предложил мне руку и сердце.
Райн почувствовал, как оцепенение уступило место резкой боли.
– Значит, ты никогда меня не любила?
– Любила, но ровно настолько, насколько ты этого заслуживал. Я знала, что ты будешь хорошим мужем и, женясь на мне, не достанешься Челси.
– И при этом ты называешь ее своей лучшей подругой?
Карен зло ухмыльнулась:
– Да, я отношусь к ней лучше, чем к тебе. Мы всегда были и будем с ней друзьями. Я слишком дорожу ею, чтобы ссориться из-за пары брюк.
– А что, если я расскажу ей все?
– Она не поверит тебе. Ведь я ее самая лучшая подруга. А тебе придется признаться, что ты знаешь об аборте. И как ты полагаешь, после твоих откровений она сможет оставаться твоим другом?
Карен и здесь все рассчитала верно.
«Неужели эта хищница с металлическим блеском в глазах была когда-то тихой, застенчивой и вечно краснеющей девицей?» – подумал Райн. Но не Карен волновала его. Челси…
– Почему она ничего мне не сказала? – размышляя вслух, почти шепотом произнес он.
– Челси знала, что ты будешь настаивать на женитьбе, а ей вовсе не хотелось выходить замуж. Ты же прекрасно ее знаешь. Свобода превыше всего. Я сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь обзаведется семьей. – Карен пожала плечами; казалось, что происходящее доставляет ей удовольствие. – Я вместе с ней ездила на аборт, надо же было кому-то отвезти ее назад в общежитие!
– Ты лжешь, – спокойно сказал Райн.
– Быть может, познакомить тебя с врачом, делавшим Челси аборт? – упиваясь своей местью им обоим, ехидно поинтересовалась Карен.
Райна передернуло от омерзения.
– Так вот, я не желаю, чтобы ты в дальнейшем дотрагивался до меня, – продолжала Карен. – И настоятельно советую тебе перебраться в свободную спальню.
– Не волнуйся. Я с удовольствием выполню твою просьбу. – Райн повернулся и поспешно вышел из комнаты, боясь наговорить жене такого, о чем потом ему пришлось бы жалеть очень долго.
Собирая в спальне свои вещи, Райн решил подать на развод с Карен. Это означало конец его карьеры, но не это огорчало Райна; пуще всего на свете он боялся не увидеть больше Бетани. А ведь Карен вполне могла запретить ему встречи и с дочкой, и с еще не родившимся малышом. Она и ее родители были способны и не на такое. Злопамятность, судя по всему, фамильная черта Бейкеров.
Райн сидел на постели, невидящими глазами уставившись в пол. Челси была беременна и избавилась от ребенка, даже не сказав ему об этом.
Еще немного, и Райн расплакался бы, как маленький ребенок. Он слишком хорошо знал Челси, чтобы не догадаться об истинной причине аборта: она сделала это ради него, она не хотела вынуждать его к женитьбе. Как он виноват перед ней! Он должен был заставить Челси поверить в свою любовь. Если бы только она знала, как он любил ее тогда, как любит до сих пор…
Сердце Райна разрывалось от жалости к ним обоим. Глупец! Он был обижен на нее, он даже не потрудился написать ей письмо. А Челси? Она пожертвовала собой, спасая их дружбу, спасая его, самолюбивого болвана! Если бы Челси осталась в Штатах, он никогда бы не женился на Карен.
Перенеся свои вещи в свободную спальню, Райн буквально рухнул на кровать. До сих пор он даже и представить себе не мог, что горе способно так обессилить и сломать человека. Мысли о разводе без конца крутились у него в голове. И право слово, если бы не дети, он ушел бы от Карен сию же минуту!
– Хладнокровная, расчетливая стерва! – грозя кулаком закрытой двери, выкрикнул Райн.
Глава 12
С наступлением весны Карен решила переехать на новое место и попросила Челси помочь ей с поисками подходящего дома.
– Ты не ошиблась улицей? Это слишком дорогой район, – глядя из окна автомобиля, спросила Челси. – Дома здесь стоят кругленькую сумму.
– Райн хорошо зарабатывает. Кроме того, такая покупка подстегнет его попросить папу о повышении.
Карен остановила машину у роскошного дома. Челси взяла Бетани на руки, и они втроем поднялись по витой лесенке на террасу.
Поздоровавшись с агентом по недвижимости, Карен представила себя и Челси. Они вошли в дом. Это было как раз то, что она искала; строгие столовая и гостиная: стены во всем доме от пола и до потолка были обшиты панелями красного дерева; оконные рамы украшала изумительная лепнина, зрительно делавшая и без того огромные окна еще больше.
– Действительно просторно, – сказала Челси.
– Мы ждем пополнения, – сказала Карен, хотя это было видно и без слов.
Сейчас, на седьмом месяце, она весила больше, чем на девятом, когда вынашивала Бетани. Несмотря на все заверения доктора, что двойня Карен не грозит, окружавшим, да и ей самой это не было очевидно.
– Вы говорили, что здесь четыре спальни, – поинтересовалась Челси.
Миссис Харолдсон, агент по недвижимости, кивнула:
– Да, они наверху.
Лето еще не наступило, но для Карен в доме было уже слишком жарко. С каждым годом она все сильнее не любила жару. Почему оба ее ребенка должны были родиться именно летом?
– Кабинет здесь. – Миссис Харолдсон толкнула ближайшую к ним дверь, и глазам предстала солидных размеров комната, одна стена которой была сплошь увешана книжными полками.
– Ковер выглядит ужасно, – брезгливо поморщилась Карен.
– Да уж, что-что, а ковер видал виды…
– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – поинтересовалась у подруги Карен.
– Дом красивый, но слишком большой.
Карен прошла на кухню. Света здесь было предостаточно. Кухонные шкафчики, столы и стулья отличались безупречной белизной. Раковина из нержавейки выглядела в высшей степени стильно.
– Мне нравится. По-моему, еда здесь непременно будет получаться намного вкуснее. Как ты думаешь, Чел?
– Не знаю, как насчет еды, но кухонька впечатляет своими размерами точно так же, как и весь дом. – Она отпустила руку Бетани, и та радостно зашагала сама. – Кажется, Бетани здесь уже нравится.
Карен улыбнулась дочери. Иногда, сама удивляясь своей безграничной любви к своему ребенку, она и пред ставить не могла, что сможет любить кого-нибудь еще больше. Карен рассеянно провела рукой по животу. Интересно, какой у нее будет сын?
Она подошла к окну и посмотрела на задний двор.
– Он маловат, не так лиг?
– Да, но думаю, что только по этой причине дом все еще не купили. Люди, приобретающие особняки с четырьмя спальнями, обычно ищут дворы побольше, – пояснила миссис Харолдсон, а затем добавила: – Здесь все равно найдется место для качелей и песочницы, а перед домом есть уютный уголок для шашлыков. По размерам он напоминает комнату, только снаружи.
– Неужели? – Карен открыла боковую дверь и оказалась на улице. – Действительно!..
– Но как странно, что дворик перед домом не виден из кухни.
– Вы можете поставить стеклянную дверь, – предложила миссис Харолдсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53