После того как супружеская чета удалилась, она чуть ли не с кулаками кинулась на продавца.
– По какому праву вы не дали людям купить мою картину? – Ее ярость не знала предела, ведь именно сейчас она, как никогда раньше, нуждалась в деньгах.
– Видимо, я неправильно понял этих иностранцев, – довольно нагло отвечал продавец.
– Да неужели?! Я расскажу об этом Джейсону! – снимая со стены свою последнюю картину, почти крикнула Челси и, гордо подняв голову, вышла из галереи.
По дороге домой все возрастающий гнев буквально душил ее. Она заехала на бензоколонку, нашла телефонную будку со справочником. Домашнего телефона Джейсона у нее никогда не было, да и к чему? Днем она всегда могла найти его в галерее, а вечера они, как правило, проводили вместе. В телефонном справочнике оказалось два Рэндола. На первый звонок ответил незнакомый мужской голос, а по второму номеру подошла женщина. Челси настолько растерялась, что на мгновение потеряла дар речи, но, справившись с собой, она, в конце концов, заговорила:
– Я, должно быть, ошиблась номером. Мне нужен Джейсон Рэндол, владелец картинной галереи.
– Да, одну минуту. – Женщина, положив трубку, подозвала Джейсона к телефону.
Раздался знакомый голос:
– Алло.
От волнения у Челси тряслись руки.
– Джейсон, кто эта женщина? – дрожащим голосом спросила она.
– Челси? Я не ожидал, что ты позвонишь. – Похоже, Джейсон был несколько напуган неожиданным звонком. – Ты отобрала свои картины для выставки?
– Да. – В телефонной трубке были слышны детские голоса. – Я, наверное, позвонила не вовремя? Извини. Не знала, что у тебя гости с детьми.
Джейсон еще больше растерялся:
– Да, они скоро уйдут. Нет проблем.
– Зато продавец, работающий у тебя в галерее, создал мне кучу проблем. Я собственными глазами видела, как эта сволочь уверяла покупателей, желавших купить мои картины, что они все проданы. К счастью, я оказалась поблизости и поставила все на свои места. Мою картину купили только, благодаря счастливой случайности.
– Так ее все же купили? Прекрасно!
– Ты что, не слышишь меня? Повторяю: твой служащий отваживает покупателей. Представляю, сколько бы я продала картин, если бы не этот диверсант!
– Завтра я первым делом поговорю с ним. Обещаю. – Джейсон говорил так, словно кто-то стоял рядом и ждал, пока он положит телефонную трубку.
Как утопающий хватается за соломинку, так и Челси надеялась услышать от Джейсона объяснения этому кошмару.
– Ты не говорил, что ждешь сегодня гостей. И почему гости сами подходят к телефону?
– Да, – словно не слыша Челси, сказал Джейсон, – я проверю, как обстоит дело с продажей ваших картин. Если подтвердится все сказанное вами, я лично позабочусь о том, чтобы в будущем подобных проблем не возникало.
– Что происходит, Джейсон?
– Я поговорю с вами об этом завтра. До свидания. – С этими словами Джейсон повесил трубку.
На секунду Челси остолбенела, с недоумением уставившись на телефон. Наконец, очнувшись, она повесила телефонную трубку, снова открыла справочник, нашла Джейсона Рэндола и выписала его адрес.
Разыскивая дом, в котором жил Джейсон, Челси рассматривала мало, чем отличавшийся от ее собственного район. Назвать его очень дорогим было нельзя. Все это не вязалось с рассказами Джейсона о себе: зачем он ей лгал, и почему она оказалась настолько доверчивой? На тихой улице стояли кирпичные дома, отличающиеся друг от друга разве что цветом. По таким улицам мальчишки обычно гоняют на велосипедах, а неухоженные газоны явно оставляют желать лучшего. Найдя новый дом и остановив машину, Челси увидела Джейсона. Он стоял во дворе и вскапывал клумбу. Рядом с ним работала женщина в старых джинсах и выцветшей блузке. Пока Челси наблюдала за ними, из дома выбежали двое детей: мальчик и девочка. С веселыми криками они побегали по двору и снова скрылись в доме. Женщина подняла голову, прикрывая ладонью глаза от солнца, в другой руке она держала пакет. Как будто почувствовав что-то, она показала на нее Джейсону, и тот, оглянувшись через плечо, узнал Челси. Он изменился в лице, став каким-то безумно жалким и злобным.
Челси показалось, что почва уходит у нее из-под ног. Эта домашняя, уютная обстановка говорила сама за себя: он жил вместе с женой и детьми. Челси завела машину и тронулась с места. Сейчас ей хотелось только одного: уехать отсюда как можно быстрее. Челси, не помня себя, доехала до дома. С трудом, поднявшись по ступенькам к себе, она на ощупь открыла замок.
Джейсон ей лгал! И лгал во всем!
То, что она узнала, камнем легло на ее сердце. Теперь все объяснилось и встало на свои места. Он не мог встречаться с ней в выходные, потому что проводил их с женой и детьми. Он просил ее не звонить ему на квартиру, говоря, что редко бывает дома. На самом деле в его жизни ей отводилось не так уж много времени, ее звонки только создали бы никому не нужные проблемы. Челси чувствовала себя одураченной, попавшись на обман старый, как мир.
От рыданий, душивших ее, она упала на кровать и свернулась клубком, прижав к себе подушку. Вся комната превратилась в отвратительное пульсирующее пестрое пятно. Джейсон никогда не говорил с ней о будущем, и это всегда удивляло ее. Раньше, но не теперь: никакого будущего у них не было. Как в свое время, верно, сказала Карен: она была его наложницей. И не более.
Челси не могла сказать, сколько прошло времени с того момента, как она вернулась домой, ее вывел из оцепенения стук в дверь. Открыв ее, она увидела стоявшего на пороге Джейсона.
– Какого черта ты прикатила к моему дому? – заорал он, проходя в комнату.
Челси гневно смотрела на него:
– Ты говорил мне, что вы не живете вместе и скоро должны развестись. Я и не думала, что потревожу вашу мирную семейную жизнь.
– Какое это имеет значение? Не делай из себя дурочку. К чему ломать комедию.
– Я верила тебе! – переходя на крик, воскликнула Челси.
– Таких наивных не бывает. – Джейсон саркастически рассмеялся. – Разве я не говорил тебе, чтобы ты никогда не звонила мне домой? Это что, по-твоему, ничего не значит?
– Извини, я не настолько искусна во лжи. Ты сказал, что редко бываешь дома, и я поверила тебе.
Джейсона трясло от негодования:
– Слава Богу, Одри успокоилась, когда я предположил, что это, наверно, кто-то разыскивает дом по адресу. Ты понимаешь, что могло произойти? Если бы с ней что-нибудь случилось, в этом была бы виновата ты!
– А за собой ты не чувствуешь никакой вины? Зачем ты преследовал меня своей ложью об одиночестве, о том, что я тебе нужна. Зачем ты лгал мне?
– Женщины обожают подобные признания. Я ни когда еще не встречал ни одной, которой бы не нравился ореол страдальца. Ведь не поверила же ты, в самом деле, этой чепухе!
– Ты знаешь, поверила. – Челси подошла к нему совсем близко. – Поверила даже тому, что ты любишь меня.
– Я и люблю в некотором смысле.
Челси отшатнулась от него, как будто ее со всего маху ударили по лицу.
– Уходи. Немедленно. И не возвращайся, – гневно сверкая глазами, тихо, но твердо произнесла Челси.
– Ну, перестань. Зачем так горячиться? Ты ведь все равно любишь меня.
Челси подняла голову.
– Да ну? Мало ли что я говорила тебе? Не будь таким наивным, – пытаясь скрыть свои истинные чувства, резко сказала она. – Для меня ты только владелец галереи, как говорится, нужный человек.
Джейсон нахмурился:
– Мы можем забыть о случившемся. Наш союз выгоден нам обоим.
Челси вдруг осенило:
– Теперь понятно, почему твой продавец вел себя так по-хамски. Он знает, что ты женат и что я твоя пассия! Так ведь?
– Я как раз собирался напомнить ему, кто из нас двоих – начальник. Думаю, ему достаточно платят, чтобы он не совал свой нос в чужие дела.
В замешательстве Челси отступила назад.
– Убирайся из моего дома, Джейсон! Немедленно! – Она подошла к двери и распахнула ее.
– Погоди, Чел. Ты просто расстроена. На самом деле я не виню тебя. – Он попытался улыбнуться. – Если ты на самом деле верила мне, то прости, я не предполагал… – Джейсон развел руками. – Откуда мне было знать, что ты такая невинная?
– Оттуда же, откуда я должна была знать, что ты ублюдок. В будущем, надеюсь, я научусь лучше разбираться в людях.
Джейсон, казалось, готов был ударить ее, ему еще ни разу в жизни не говорили в лицо таких слов. Но он чудом сдержал свой гнев.
– Нам нет смысла ссориться, – почти прошипел он. – Сейчас мы все выяснили, и давай забудем об этом.
– Забудем? – воскликнула Челси. – Ты не слышал? У меня нет ни малейшего желания мириться. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда!
– Ты многого не учла, детка, – его улыбка исчезла. – Я немало для тебя сделал, но столько же можно сделать и против тебя.
– Не верю, не верю ни одному твоему слову! Ты шантажируешь меня, чтобы спать со мной снова, – твердо заявила Челси.
– Дорогая, давно пора повзрослеть. Вся эта чисто та и невинность, конечно, очаровательны, но мы живем в грубом мире. Здесь каждый имеет свою цену. И не забывай, мы все платим по счетам. Мир искусства существует по тем же законам. Если ты хочешь проникнуть туда, будь добра, заплати сколько положено. Иначе, у тебя ничего не получится. Это аксиома.
– Ты снова лжешь. Мои картины нравятся людям, и для того, чтобы продать их, необязательно с кем-нибудь спать.
– Да, но ты никуда не денешься, если захочешь продать их через галереи. Ведь мы все знакомы друг с другом, и одного моего слова будет достаточно, чтобы тебя нигде не выставляли.
– И это неправда. Зачем твоим конкурентам считаться с тобой?
– Затем, что никто из нас не хочет быть вовлечен в судебные дрязги. А для этого от меня лишь потребуется усомниться в оригинальности твоих картин. Если тебя заподозрят в плагиате, ты можешь забыть о карьере.
– Невероятно! – Челси театрально всплеснула руками.
– Не веришь? А зря. Мне доводилось и раньше практиковать такие штучки…
– Короче, – перебила Джейсона Челси, – если ты не уйдешь, то я позвоню в полицию.
«Да, она это сделает», – мелькнуло у него в голове.
– Ты еще вспомнишь мои слова, – предупредил Джейсон, выходя из квартиры. – И пожалеешь о том, что не послушалась меня сразу.
– Никогда! – захлопывая за ним дверь, воскликнула Челси.
Двигаясь, словно сомнамбула, она подошла к дивану и села. Ее тошнило.
Спустя какое-то время в дверь снова постучали, но Челси встала отпереть уже после того, как услышала звук отъезжавшей от дома машины. Открыв дверь, она обнаружила картину, висевшую в кабинете Джейсона. Челси равнодушно занесла ее в дом и оставила в коридоре.
В ближайшие дни Челси обнаружила, что на этот раз Джейсон ей не соврал. Его тесть позвонил из своей галереи и сообщил, что возвращает ее картины. Челси попыталась объяснить ему, что это недоразумение, что ей никогда в голову не приходило копировать работы других художников. Но Бэйн, оставаясь любезен, был непреклонен. Разубедить его так и не удалось.
Ее выставка в Вако была отменена за день до открытия. Челси была в ярости от бессилия и не могла простить себе собственной глупости – Джейсон оказался редкой сволочью. Все галереи, в которые она обращалась со своими работами, вежливо отказывали ей. Если бы не ее дешевые викторианские картины, то денег не хватило бы даже на хлеб.
– Что с тобой случилось, Чел? – спросила Карен, качая Бетани на коленях.
– Ничего. – Челси не хотелось говорить о Джейсоне: Карен не преминула бы сказать, что они с Райном ее предупреждали.
– Это депрессия. Я читала о ее симптомах. Кажется, сейчас у всех депрессия. Просто какая-то эпидемия, – рассуждала Карен.
– Вероятно, так оно и есть. – Челси протянула ребенку погремушку. Бетани обрадовалась и попробовала засунуть ее себе в рот.
– Ты так расстроена из-за того, что выставку в Вако отменили? Не могу понять, как можно так наплевательски относиться к людям? Даже не потрудились известить тебя, что собираются красить стены на той неделе! Непонятно, как можно вести дела с таким отношением к собственным планам?!
– Красить стены? – Челси почти забыла, что придумала эту нелепую причину, якобы не позволившую ей пригласить своих друзей на выставку. – Ах да. Мне нужно найти новое место, чтобы выставить картины.
– А у Джейсона ты больше не выставляешься? – Карен вытерла потный лобик Бетани. – Кажется, у нее режутся зубки.
Челси с нежностью посмотрела на малышку:
– Нужно попробовать и в других галереях. Начну с Форт-Ворз.
– Часто менять места, конечно, хлопотно, но зато, как говорит папа, выгодно, – подбодрила подругу Карен.
Челси улыбнулась:
– Спасибо за поддержку.
– Мы волновались за тебя. Ты слишком давно не заезжала к нам. В довершение ко всему до тебя совершенно невозможно дозвониться. Ты отключаешь телефон?
– Иногда.
– Очень прошу тебя, не делай этого впредь. Пытаясь позвонить тебе, я вечно слышу только одни длинные гудки. А если мне действительно что-то срочно понадобится?
– Извини. Телефонные звонки мешают мне работать…
– Ты что-то не договариваешь, Чел. И я, как всегда, это чувствую.
Челси внимательно посмотрела на подругу. Времена ми чуткость Карен приятно удивляла и радовала ее. Сегодня был именно такой случай.
– Со мной все в порядке. А не рано ли у Бетани начали резаться зубки?
Как она и предполагала, ее вопрос отвлек внимание Карен: в течение следующего часа она рассказывала, как режутся зубки и о всех интересных вещах, которые малышка совершила за последнюю неделю. Челси немного успокоилась: наконец-то разговор перешел на безопасную тему.
Ближе к шести, когда Райн обычно возвращался с работы, Карен ушла. Челси вернулась к мольберту, но работа буквально валилась у нее из рук; с тех пор как она поссорилась с Джейсоном, ей не удавалось взять себя в руки. Услышав стук в дверь, она сначала решила не открывать, но затем передумала и открыла.
– Райн! – Она сделала шаг в сторону, пропуская его. – Вот не ожидала!
– Я хотел поговорить с тобой. Можно?
– Конечно. – Она жестом пригласила его войти. – Карен ушла несколько минут назад.
– Я позвонил в галерею Джейсона и узнал, что он больше не выставляет твои работы. Объясни, что происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53