вдали посветлело, за извест
няковым утесом сквозь листву пробивалось солнце. Ее рука скользнула по м
ху, не найдя твердой опоры, и она, слегка оцарапав кожу, сползла на узкий вы
ступ, нависавший над рекой, что чуть слышно ворочалась внизу.
Вцепившись в камень, она откинула полог из плюща, прикрывающего вход в пе
щеру. Она уже не могла вспомнить заветное слово, которое некогда произно
сила, прежде чем войти. Тем временем в глубине скалы раздался шорох, зашар
кали шаги, из-за полога высунулась иссохшая рука, и в сумеречном свете зам
аячило лицо глубокой старухи. Она походила на заскорузлый ствол мушмулы
с потрескавшейся бурой корой, но вокруг головы клубилась пышная белосне
жная копна волос с торчащими во все стороны пучками мертвых прядей.
Часто моргающие глаза уставились на Анжелику, и та спросила на местном н
аречии:
Ч Ты колдунья Мелюзина?
Ч Я. Что тебе, птаха, нужно?
Ч Вот, я тебе принесла кое-что. Ч Пришелица протянула старухе узелок с н
юхательным табаком, куском колбасы, мешочками с солью и сахаром, куском т
опленого сала и тугим кошельком с, золотыми монетами.
Старуха внимательно изучила все содержимое и, показав горбатую, как у ча
хлой кошки, спину, удалилась в глубь пещеры. Анжелика последовала за ней. П
ещера расширялась, и они вступили в круглый зал с полом, посыпанным песко
м. Сверху из отверстия, снаружи скрытого от глаз колючими кустами, струил
ся слабый свет. Туда же уходила струйка дыма от очага, над которым висел чу
гунный котел.
Анжелика присела на плоский камень и стала ждать. Так она поступала и ран
ьше, когда ей нужен был совет колдуньи Мелюзины. Тогда этим именем называ
ла себя другая женщина. Она была еще древнее этой и выглядела еще более об
угленной. Ее повесили на дубовом суку крестьяне, обвинив в том, что в колдо
вских целях она убивала детей. Когда в опустелом жилище поселилась друга
я ворожея, ее по привычке тоже стали величать Мелюзиной.
Откуда появлялись лесные колдуньи? Какой горестный или проклятый путь п
риводил их в одни и те же места, почему они заключали союз с луной, летучим
и мышами и тайными зельями? Поговаривали, что теперешняя была самой свед
ущей и опасной из когда-либо живших в этих местах. По слухам, она лечила ли
хорадку гадючьим отваром, подагру золой мокриц, глухоту муравьиным масл
ом, и ей ничего не стоило изгнать самого упрямого беса и заточить его в оре
ховой скорлупке. А если дать заговоренное ею яблоко врагу, то увидишь, на с
вою радость, как его трясет и подбрасывает до потолка, исцелить же от этой
напасти может только паломничество к церкви Милосердной Божьей Матери
на Болотах, где в ковчежце хранятся волос и кусочек ногтя Пресвятой Девы.

К Мелюзине шли согрешившие девицы, наведывались к ней и те, кто устал ждат
ь смерти старого дядюшки с большим наследством. Анжелика, которой были и
звестны все эти сплетни, с интересом рассматривала загадочную старуху.

Ч Чего же ты хочешь, дочь моя? Ч наконец произнесла та строгим надтресн
утым голосом. Ч Узнать свою судьбу? Приворожить любимого? Или отвара, что
бы укрепить силы после трудной дороги?
Ч Что ты знаешь о моей дороге? Ч прошептала Анжелика.
Ч Я вижу пустоту вокруг тебя и раскаленное солнце. Дай руку, погадаю на б
удущее.
Ч Не нужно. Я пришла спросить о более простых вещах. Ты знаешь всех, кто жи
вет в лесу. Можешь сказать мне, где прячутся люди, которые молятся и поют п
салмы с крестьянами, пришедшими из деревень? Над ними нависла опасность,
я хочу их предупредить, но не знаю, как их найти.
Колдунья забеспокоилась, привстала и, сильно размахивая руками, запричи
тала:
Ч Почему ты, дочь света, хочешь отвратить беду от этих людей ночи? Пусть в
ороны парят над хорьками.
Ч Ты знаешь, где они находятся?
Ч Как мне не знать! Это они ломают ветки моих кустов, рвут силки и топчут ц
елебные травы. Еще немного, и мне не из чего будет готовить снадобья. Их ст
ановится все больше и больше, они крадутся, как волки, а как соберутся в ст
аю, начинают выть. Звери разбегаются, птицы замолкают, горы крошатся, а мне
приходится убегать. Мне плохо от их песен, понимаешь, дочь моя? Почему они
пришли в лес?
Ч Их преследуют. За ними охотятся люди короля.
Ч У них три предводителя. Три охотника. Самый старый темен и тверд, как бр
онза. Он над всеми голова. Он мало говорит, но, когда открывает рот, то кажет
ся, будто он вонзает нож в горло моих ланей. Он всегда толкует о крови Пред
вечного. Послушай…
Она приблизилась так, что ее дыхание коснулось щеки Анжелики:
Ч Послушай, малышка. Однажды я подглядывала из-за деревьев, что они дела
ют сообща. Предводитель говорил, стоя на дубовом суку. Он поглядел в мою ст
орону. Не знаю, видел ли он меня. Но я узнала, что в глазах у него огонь, так ка
к мои собственные ожгло. И я убежала, хотя могу смотреть в глаза кабану и в
олку… Вот что он может. Вот почему другие приходят на его голос и повинуют
ся. У него большая борода. Он походит на медведя-страшилу, что приходил ом
ыть в ручье шерсть после того, как пожирал девочек.
Ч Это герцог де Ламориньер, Ч усмехнувшись, заметила Анжелика, Ч влия
тельный дворянин-протестант.
На Мелюзину это не произвело впечатления. Она принимала его за своего Ст
рашилу. Но понемногу старуха успокоилась и даже улыбнулась щербатым рто
м, приоткрыв серые губы. Несколько уцелевших зубов были широкими, крепки
ми и совершенно белыми, словно она за ними тщательно ухаживала. Это прида
вало лицу необычный вид.
Ч А почему бы мне не привести тебя к нему? Тебя-то он не заставит опустить
глаза. Ты такая красивая, а он…
Она долго хихикала, а затем глубокомысленно изрекла:
Ч Кобелем был, кобелем и остался.
Анжелика не собиралась увлекать сурового герцога де Ламориньера (про се
бя она величала его Патриархом) на погибельный путь. У нее были иные забот
ы, и она торопилась.
Ч Сейчас, сейчас пойдем, Ч бормотала развеселившаяся Мелюзина. Ч Я по
веду тебя, пташка! Судьба у тебя такая ужасная, красивая и кровавая… Дай-к
а ладонь!
Что она там углядела? Она, как зачарованная, оттолкнула руку Анжелики, и в
ее глазах блеснуло лукавство:
Ч Да, ты пришла. Принесла мне соль и табак. Ты мне дочь, сестра! Ах! Какая у те
бя власть!
Гадалка-предшественница Мелюзины то же самое говорила Анжелике, когда т
а была ребенком, и тоже казалась чуть-чуть напуганной. Анжелика, вспомина
я об этом опасливом интересе колдуньи, тешила себя наивной гордостью. В д
етстве ей казалось, что здесь таится предвестье счастья, красоты, богатс
тва… А теперь? Теперь она понимала, что можно обладать всем и не быть счаст
ливой. Она посмотрела на свою руку с недоумением: что значат обещания вла
сти и силы?
Ч Скажи еще, скажи, Мелюзина! Я одержу победу над королем? Я уйду от пресле
дователей? Скажи, ко мне вернется любовь?
Но теперь уже колдунья не желала отвечать:
Ч Все, что я могу сказать, ты знаешь сама, хотя не слышишь еще своего сердц
а.
Ч Ты ничего мне не говоришь, чтобы не лишить меня отваги?
Ч Иди же, иди. Человек с черной бородой уже ждет, Ч хихикнула старуха и пр
отянула Анжелике мешочек. Ч Здесь травки. Каждый вечер заваривай их кип
ятком. Да пусть после настоятся под лунным лучом. А поутру, на восходе, пей.
И плоть твоя расцветет, в руках и ногах заиграет сила, груди станут крепки
ми, словно к ним прилило молоко. Но не молоко их наполнит, а юная кровь…
Колдунья не выбирала дороги. Она шла напрямик, по одной ей понятным приме
там. Смеркалось. Анжелика вспомнила о Монтадуре. Обнаружил ли он ее отсут
ствие? Маловероятно. Он требовал права видеть ее каждое утро. Это ему пред
писали. Не надоедать пленнице, но быть бдительным и не пропускать ежедне
вной церемонии. Толстый капитан явно не был бы против более частых визит
ов. Но высокомерие Анжелики смущало его. Ее ледяной взгляд сводил на нет в
сякую попытку завязать разговор или пошутить. Она молча выслушивала тяж
еловесные комплименты, и он покидал ее, жуя рыжий ус и оповещая, что собира
ется на охоту за еретиками. Каждый день после полудня он седлал здоровен
ного битюга в яблоках и пускался в путь с отрядом всадников, чье присутст
вие служило главным залогом обращения неверных. Возвращаясь, он привола
кивал с собой какого-нибудь особо несговорчивого гугенота, чтобы побесе
довать с ним наедине, и тогда по замку разносились звуки ударов и крики: «О
трекись! Отрекись!»
Если таким образом капитан надеялся снискать расположение маркизы, он г
лубоко заблуждался. Она взирала на него с омерзением. А он-то все пытался
заинтересовать ее своими прожектами. В то утро он завел речь о протестан
тском пасторе-женевце. Воинство Монтадура собиралось подстеречь его в з
амке Грандье, где он остановится на ночлег. Анжелика насторожилась.
Ч Пастор из Женевы? Зачем он здесь?
Ч Чтобы склонить безбожников к бунту. К счастью, меня предупредили. Сего
дня под вечер он должен выйти из леса, где встречается с проклятым Ламори
ньером. Он, стало быть, выйдет, а мы тут как тут, у замка Грандье! Может, и герц
огу вздумается проводить дорогого гостя? Тогда заодно и его сцапаем. Да, г
осподин де Марильяк как в воду смотрел, когда выбрал меня для этого дела. Б
удьте покойны, сударыня, к будущему году в Пуату не останется ни одного пр
отестанта.
Она послала за Лавьолетом, бывшим лакеем Филиппа:
Ч Ты ведь гугенот. Ты, верно, знаешь, где сейчас герцог де Ламориньер с бра
тьями? Надо их предупредить: им готовят засаду.
Лакей ничего не знал. Он, правда, поколебавшись, признался, что герцогу слу
чается давать ему поручения, посылая для этого сокола, наученного носить
письма. А он в свою очередь иногда сообщает непокорным протестантам, что
узнает от солдат. Но многого здесь не добьешься. Монтадур не так глуп, как
кажется, и несмотря на свою болтливость, о важных вещах умеет помалкиват
ь.
Ч Ей-ей, сударыня, даже солдаты еще не знают о пасторе, даю руку на отсечен
ие. Он себе на уме, этот капитан. Им он сообщит не иначе как в самую последню
ю минуту.
Анжелика послала Лавьолета к Грандье предупредить обитателей замка. Од
нако те не имели понятия, где назначено свидание. Изгнанники часто менял
и место встречи. Грандье отправился было на поиски, но был задержан солда
тами, как бы случайно обходившими дозором его владения.
Тут-то Анжелика и вспомнила о Мелюзине:
Ч Я сама их найду!
Сколько дней она мечтала ускользнуть из-под носа у Монтадура! Пора удлин
ить веревку, на которой ее держат. Она верила в успех своего замысла.
Колдунья остановилась, подняв костлявый палец:
Ч Слушай!
Из-за темного утеса сквозь листву доносился шум, который издалека можно
было бы принять за гул ветра, но по мере приближения в нем угадывалась мел
одия, тягучий призыв: там пели псалом.
Протестанты сгрудились у реки Вандеи в месте, что зовется Горловиной Вел
икана. Там, как повествует легенда, Гаргантюа плечом столкнул с утеса огр
омные валуны, загромоздившие дно реки.
Красные отблески огня прорезали сгустившуюся тьму. Глаз едва различал б
елые чепцы женщин и черные широкополые фетровые шляпы мужчин.
К костру подошел человек. По недавнему описанию колдуньи Анжелика призн
ала в нем старого герцога. Он походил на бородатого охотника, и его мощная
фигура поражала воображение. Самый вид его был противен Людовику XIV, и нед
аром. Ведь герцог появился в Версале для того, чтобы сыграть в придворных
интригах роль, которую в предыдущем веке прочили маршалу Колиньи. Впав в
немилость, он вернулся в свои земли.
Своими высокими, чуть не до паха, сапогами, черным полотняным камзолом, пе
рехваченным крест-накрест широкой портупеей с кинжалом и перевязью шпа
ги, вышедшей из моды плоской шляпой с пером, ценимой гугенотами-провинци
алами за то, что она делала их похожими на Кальвина или Лютера (смотря по т
ому, худ человек или толст), Ч короче, всей своей наружностью герцог Саму
ил де Ламориньер внушал страх, приводя на память времена грубых нравов, н
асилия и презрения к утонченности. Его место было именно здесь, среди дик
их ночных скал, а когда он возвысил голос, эхо возвратило его еще более низ
ким, грозным, как звук медной трубы. Он заставил Анжелику содрогнуться.
Ч Братья и дети мои! Истощилось терпенье Господне. Близится день гнева. М
олчанию нашему приходит конец. Пора нам поднять голову и убедиться, что с
лужение Господу требует от нас деяний. Да повергнутся в прах идолы невер
ных!
Его призыв гремел, и по спине Анжелики волною прошла дрожь. Она обернулас
ь к колдунье, но та уже бесшумно исчезла. Меж верхушек деревьев виднелось
мирное бледно-перламутровое небо, но во мраке ущелья клубилась ярость. И
з толпы раздался голос:
Ч Что мы можем сделать против солдат короля?
Ч Все! Ч мгновенно парировал герцог. Ч Нас больше, чем королевских сол
дат, и Господь хранит нас.
Ч Король всемогущ!
Ч Король далеко. Что он сделает с целой провинцией, решившей защищаться?

Ч Католики нас предадут.
Ч Католики, как и мы, ненавидят драгун. Их задавили налогами. И повторяю в
ам: их меньше, чем нас. И самые богатые земли в наших руках…
Совсем рядом дважды прокричала сова. Анжелика встрепенулась. Ей показал
ось, что все умолкли. Подняв глаза, она увидела, что герцог-гугенот глядит
в ее сторону. Языки пламени отражались в его глубоко посаженных глазах, г
орящих, как угли. «У него огненный взгляд! Ч так говорила колдунья.
Ч Но ты сможешь его выдержать».
Крик совы, на сей раз трагический, приглушенный, раздался снова. Сигнал тр
евоги? Предупреждение, что рядом Ч опасность? Анжелика закусила губу. «Т
ак надо! Ч сказала она себе. Ч Это твоя последняя ставка».
Цепляясь за колючие ветви, она спускалась к собравшимся гугенотам. Идя с
юда, она понимала, что становится на дорогу, с которой трудно свернуть. Но
Самуил де Ламориньер. Патриарх, был именно тем, кого она искала.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9