Все это время Ватсон пытался сосчитать у лежащего на полу Дюпена пульс, но то и дело сбивался со счета. Наконец, до него дошло, что пульс отсутствует. Он скорбно приподнялся с колен:
— Огюст дюпенус капутус! Это единственный случай, когда я бессилен что-либо сделать, — и доктор принялся методично отряхивать брюки, запыленные в коленках.
— Два! — громко сказал Пуаро. — Раз, два и все… пока…
Мегрэ вынул записную книжку и поставил аккуратный крестик.
Отец Браун раскрыл молитвенник.
— Покойный обладал выдающимся интеллектом, — сказал Холмс, — но его подозрения относительно Томаса опровергаются хотя бы тем безусловным фактом, что наш дворецкий далеко не мальчик. Не так ли, Томас?
— Я мужчина, сэр, — с достоинством ответил дворецкий и принялся собирать на поднос стекляшки от разбитого Дюпеном бокала.
— Держитесь от него подальше, Делла, — поспешно сказал своей секретарше Мейсон. — Я знаю подобных типов — им ничего не стоит скомпрометировать порядочную девушку.
Делла потупила глазки.
— Конечно, шеф, отныне я даже не взгляну в его сторону.
Глава 15.
Блуждание в потемках
— Где эта злосчастная бутылка мартини, Томас? — спросил Холмс.
Дворецкий показал на фигурную бутылку, что стояла на маленьком столике у стены.
— «Генрих IV», — прочитал Холмс надпись на золотой этикетке и осторожно понюхал горлышко. — Что скажете, Ватсон?
Он протянул бутылку доктору и едва успел удержать его за руку, чтобы тот не сделал глоток.
— Да вы с ума сошли, дорогой друг!
— Установление истины требует жертв, — скромно сказал Ватсон.
— Хотите досрочно выйти из игры? — осклабился Гудвин.
— Сэр, вы постоянно скалите зубы у меня на нервах! Должен заметить, что неизвестный голос сказал по этому поводу о вас несомненную правду. Добавлю к этому, как врач, что чаще других смеются либо слабоумные, либо те, кто через-чур высокого о себе мнения.
— Не беспокойтесь за мое здоровье, док, я не слабоумный. И в вашем диагнозе не нуждаюсь.
— А я вам все равно его поставлю, — проворчал Ватсон. — И боюсь, он будет неутешительным.
— Джентльмены, не ссорьтесь, пожалуйста, — строго сказал Холмс. — Эти стычки только на руку преступнику.
— Кого-нибудь интересует мое мнение? — продребезжало из дальнего угла.
— Ну разумеется, Джейн, — живо откликнулся Пуаро. — Что ты обо всем этом думаешь?
— Очевидно, дворецкий тут не при чем, — сказала мисс Марпл. — Если только он не является родственником Вульфа или Дюпена… Скажите, мистер Гудвин, у Ниро Вульфа были родственники?
— Шеф был круглым сиротой, мадам, — вздохнул Гудвин.
— Но неужели у него не было даже какого-нибудь троюродного племянника, промотавшего все свое состояние на скачках?
— Да нет, как будто.
— Что ж, это хорошо. Когда у человека слишком много родственников, один из них непременно прикончит его из-за наследства.
— У шефа не было родственников, но это его не спасло…
— Так кому же теперь достанется наследство?
— Полагаю, что мне. С текстом завещания, впрочем, я не знаком, но… — Гудвин вдруг почувствовал, что его слова звучат в абсолютной тишине.
— Так, — произнес Пуаро. — Вот так…
С кем бы сейчас не встречался взглядом Гудвин, все старались отвести глаза, кроме мисс Марпл, откровенно пожиравшей его своими буравчиками.
— Не будем делать поспешных выводов, господа, — угрюмо проговорил Мегрэ.
— Но будем иметь в виду, — сказал Холмс, — что Дюпена отравили с тем, чтобы бросить подозрение на слугу.
— Томас, голубчик, — прошамкала мисс Марпл, вынимая изо рта свои вставные зубы и убирая их в сумочку, — отнесите бедного мистера Дюпена в его покои. А вы, мистер Гудвин, помогите. Надеюсь, это отвлечет вас от грустных мыслей.
Дворецкий взял Огюста Дюпена за руки, Гудвин — за ноги, и они потащили незадачливого родоначальника всех детективов к выходу.
С жалобным всхлипом за ними захлопнулась дубовая дверь.
— Увы, джентльмены, мы блуждаем в потемках, — вздохнул Ватсон.
К нему приблизилась Делла Стрит.
— Скажите, доктор, а через какое время наступает трупное окоченение? — с невинным видом полюбопытствовала она.
— Трупное ок-коченение?
Ватсона внезапно разобрал кашель. Он попытался объяснить девушке что-то на пальцах, но тут ему на помощь подоспел Мейсон.
— Узнали бы у меня, Делла, если вам так интересно. Трупное окоченение наступает по-разному. Это зависит от температуры, от того, насколько активен был человек перед смертью, насколько взволнован, насколько он много поел и что перед тем выпил.
Доктор Ватсон, поспешно зажав двумя ладонями рот, рванул на противоположный конец гостиной к напольной греческой вазе.
— Послушайте, приятель, яд — это оружие женщины, — шептал на ухо Холмсу Филип Марлоу; после всего выпитого за день язык у него заметно заплетался. — Поверьте мне, уж я-то знаю этих коварных бестий.
— Вы полагаете?
— Эта старуха… она сумасшедшая, ей-богу. Вспомните, как она говорила, что будет последней в очереди на исповедь. Либо она совсем выжила из ума, либо именно она и сживает нас со света.
— Либо и то и другое вместе взятое, мой друг, — задумчиво ответил великий сыщик.
— Вот и до вас дошло. А я-то никогда не доверял этим старым дамам из лиги блестящих носов.
Доктор Ватсон, отцепившись от греческой вазы, поторопился влезть в разговор.
— О чем идет речь, джентльмены? — спросил он, вытирая губы платком.
— Милый доктор, могут же у меня быть от вас секреты?
Ватсон сделал серьезное лицо.
— Хотел бы напомнить вам, Холмс, что я имею честь быть вашим летописцем, и это в некотором роде дает мне право…
— Успокойтесь, Джон, — внушительно сказал Холмс, беря его за руку.
Доктор Ватсон покорно положил под язык подслащенную пилюлю, и лицо его приняло выражение агнца, пасущегося у ног Христа.
Отец Браун бубнил себе в уголке, разговаривая сам с собой:
— Где умный человек прячет камешек? На берегу. Где умный человек прячет лист? В лесу. А когда умному человеку понадобилось спрятать яд?… Он прячет его в бокале с вином!
— Убийство Дюпена похоже как две капли воды на убийство Вульфа, — заявил Пуаро, — а это означает, что их убил один и тот же человек.
— Вы не находите это г-гениальным, доктор? — спросил Марлоу, обняв Ватсона, как родного брата.
— Здесь только один гений — Шерлок Холмс!
Холмс скромно улыбнулся, торжествующе взглянув на Пуаро.
— Возможно, возможно, — благодушно согласился бельгиец в отставке. — А вам, месье Марлоу, я посоветовал бы поменьше пить. Два человека в замке уже поплатились за свое пристрастие к спиртному.
— Просто они мало чего смыслили в марках и сортах вин, да, вдобавок, смешивали их как попало. — Марлоу слегка покачнулся. — А я пью, месье… или как вас там? — Пуаро! — только виски, и вот до сих пор жив, как видите. — Марлоу счастливо засмеялся, дружелюбно похлопав Ватсона по шее. — Вот так-то вот, дорогой мой доктор Ватсон!
Во всем замке вдруг разом забили часы. Так громко, что зазвенели стекла.
— Полночь, — глухо сказал Мегрэ.
— Пора спать, — в тон ему произнес Пуаро.
— Мне сегодня не заснуть, — сказала мисс Марпл, поправляя сползающий с нее на пол плед.
— Конечно, мисс Марпл, такие печальные события, такие переживания, — пожалела ее Делла Стрит.
— Это все пустое, милочка, — отмахнулась старушка. — Просто у меня бессонница. Она будет преследовать меня до самой могилы.
— Может, вам дать пару таблеток снотворного или предпочитаете укольчик морфия? — предложил Ватсон.
— Спасибо, доктор, я и так проведу эту ночь с пользой для здоровья.
Старая леди положила свою дряхлую руку на ногу Пуаро, со значением сжав ему коленную чашечку. Эркюль Пуаро смущенно подкрутил усы.
Марлоу пихнул Холмса в бок.
— Слыхали? О чем бормочет эта старая карга?
— Оставьте, дорогой друг, это нас не касается.
Несмотря на поздний час, отправляться спать никто не собирался. Даже Холмс, предпочитавший обычно ложиться до десяти вечера, чтобы встать вместе с восходом солнца.
— Дамы и господа! — громко произнес Мейсон. — Я хочу сделать следующее заявление.
Он дождался полной тишины.
— Всем нам были предъявлены обвинения. Некто, не соизволивший себя назвать, выступил в качестве прокурора. Поскольку из всех присутствующих только я один являюсь профессиональным адвокатом с мировым именем, то официально предлагаю вам — всем и каждому в отдельности — стать моими клиентами. Я помогу вам реализовать ваше законное право на защиту. Прием предполагаю вести завтра с десяти часов.
— Счастливчик, он надеется дотянуть до утра, — пробормотал Марлоу.
— Желающие могут записаться у моей секретарши. Думаю, у вас нет иного выбора. Оплата услуг — по договоренности в зависимости от материального положения клиента. Дамы и господа, грамотная юридическая защита — это то, что вам действительно необходимо!
Марлоу поправил шляпу горлышком опустевшей бутылки. «Учись, Фил, делать себе рекламу», — подумал он.
Пока все с интересом обсуждали заявление адвоката Мейсона, Делла Стрит с заговорщическим видом отвела его в сторонку.
Это не могло не броситься в глаза мисс Марпл. Одной из ее характерных черт было любопытство, или, как она предпочитала называть это, «заинтересованность в чужих делах».
Словно в забытьи, мисс Марпл отправилась к камину. Пройдя совсем близко от Мейсона и Деллы, она, «к сожалению», уронила сумку. По полу рассыпались разные мелочи. Эркюль Пуаро ринулся на помощь, а мисс Марпл, притворившись очень смущенной, выронила под ноги адвокату Мейсону клубок шерсти, ключи, медные монеты и вставные зубы.
Потом мисс Марпл восстанавливала в памяти обрывки подслушанного разговора.
— Послушайте, шеф, а кто защитит меня? — игриво спросила девушка.
— О, Делла, я готов прямо сейчас опровергнуть нелепые обвинения в ваш адрес.
— А именно?
— Я берусь доказать, что вы вовсе не строите из себя монашку.
Глаза девушки блеснули.
— Вы решили поработать над моим имиджем?
— Вы потрясающе догадливы, — горячо ответил Мейсон, обняв ее за талию. — Говоря более конкретно, я предлагаю вам вступить со мной в интимную связь.
— Шеф, я согласна, но не будет ли это расценено, как использование вами своего служебного положения в личных целях?
Мейсон с восхищением посмотрел на нее.
— Делла, я вижу, что годы, проведенные в моей конторе, не прошли даром для вашего юридического образования. Немедленно подготовьте приказ о вашем увольнении. А наутро я вас заново к себе устрою.
Девушка бросила взгляд на мисс Марпл, копошащуюся у их ног.
— Какая смешная старуха, шеф! Посмотрите — у нее все валится из рук.
— В ее возрасте, пожалуй, не стоит так увлекаться кофе с коньяком. Но забудем о ней. В данную минуту я хочу любоваться исключительно вами.
«Какой казенный слог, — подумала Делла. — Совсем заработался, бедняжка».
Девушка быстро написала в блокноте увольнительную записку и, вырвав листок, протянула его Мейсону. Пробежав глазами написанное, он поставил подпись.
— Итак, Делла, с этой минуты вы уволены! — громко: так, чтобы слышали все окружающие, заявил Мейсон, после чего они почти бегом двинулись к двери, не обращая внимания на разинутые рты.
— Куда же вы, месье Мейсон? — прокричал им вслед Пуаро. — Мои серые клеточки нуждаются в вашей защите.
— В настоящее время я намерен снять со своей секретарши все обвинения, — бросил на ходу Мейсон. — А завтра я займусь всеми остальными.
— Вы что-нибудь понимаете, Холмс? — спросил Ватсон.
Но великий сыщик только загадочно улыбнулся.
Глава 16.
Что такое любовь
Едва они оказались наедине, Мейсон подхватил Деллу на руки, закружив по комнате.
— Малышка, отныне у нас не будет недостатка в клиентах. Мы напали на золотую жилу!
— Только на счет этой жилы, я полагаю, и можно отнести ваше проявление восторга.
— Это не восторг, это страсть.
— Боже, наконец-то! Мне так надоело строить из себя монашку…
Их губы слились в долгом поцелуе, потом она неожиданно высвободилась и вытерла платочком с его губ помаду.
— Шеф! — воскликнула она. — Вы любите меня, Перри? Простите, что я называю вас по имени.
— Пустяки, — Мейсон с улыбкой потрепал ее по плечу. — Прежде чем рассуждать о любви, давайте определимся в терминах. Что такое, собственно говоря, любовь?
— Перестаньте паясничать, шеф, — насупилась она. — Скажите прямо, собираетесь ли вы на мне жениться?
Он пробормотал что-то невнятное, увлекая ее на постель.
— Это очень сложный процессуальный вопрос, Делла. Над ним стоит очень внимательно поразмыслить. А сейчас лучше давайте снимем с вас… все обвинения… — и он стал торопливо ее раздевать.
— Но у меня от вас ребенок, — шепнула она, в свою очередь расстегивая ему рубашку.
— Не смешите меня, Делла, вы же сами прекрасно знаете, что я никогда не позволял себе…
Она закрыла ему губы своей теплой ладонью.
— Наш ребенок тайком пробрался в замок.
— Что?! — он схватил ее за локти. — Не хотите ли вы заявить, что сбежавшая из зоопарка обезьяна…
— У вас разыгралось воображение, шеф, и как всегда не в ту сторону. Нет, это не обезьяна.
— Тогда кто же? — Мейсону никак не удавалось расстегнуть ремень на брюках. — Этот плакса-итальяшка Каттани или параноик-французишка Жюв?
— А разве я сказала, что у нас сын? — ехидно проговорила Делла, кокетливо шурша нижним бельем.
Мейсон усмехнулся.
— Значит, дочь?
— Да!
— Но, кроме вас, в замке наличествует только одна особь женского пола. Подозреваю, что вы имеете в виду мисс Марпл. Однако она слишком стара для того, чтобы быть моей дочерью.
— Человека старят не годы, а переживания.
— Да что вы говорите! — Мейсона затрясло от смеха. — Мисс Марпл выглядит на все сто с лишним, а на самом деле, оказывается, она еще ходит в детский сад!
— И, тем не менее, это правда, Перри.
— Вы шутите!
Делла смотрела на него не мигая.
— Потушите свет, шеф, — сказала она, медленно выговаривая буквы. — Мне холодно.
Он покорно прошлепал босыми ногами к выключателю. Погасил свет и тут же вновь его включил. Ему вдруг стало по-настоящему страшно. Перестав смеяться, он обернулся, бледный, как мертвец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28