Ватсон вытер рукой внезапно вспотевший лоб.
— Холмс, у меня от вашего дедуктивного метода голова идет кругом!
— Так вы смогли бы зарезать человека, Ватсон?
— Если только, чтобы он не мучился… я мог бы решиться на операцию и тогда…
— Превосходно! А Арчи Гудвин… он, по-вашему, был вполне здоров?
— Куда вы клоните, Холмс? Я совершенно не в состоянии уследить за ходом вашей мысли.
— Тут же все ясно как божий день, доктор, — встрял в разговор Мейсон. — Холмс шьет вам дело.
— Какое дело?
Шерлок Холмс снисходительно похлопал доктора Ватсона по плечу:
— Дорогой мой друг, никто не собирается вам ничего пришивать — оставим это заботам миссис Хадсон. Кто-кто, а я-то знаю, что всю эту ночь мы провели вместе.
— Это меняет дело, — сказал Мейсон.
— К чему же тогда эти странные речи, Холмс? — никак не мог успокоиться доктор Ватсон.
— Я пытаюсь разгадать логику мышления преступника.
— И как ваши успехи?
— Ну вот мы и пришли, — уклончиво ответил великий сыщик.
Жюв распахнул ногой дверь.
— Прошу вас, господа!
Холмс вошел первым. За ним в комнату Гудвина проследовали Ватсон и Мейсон. Последним зашел Жюв.
— Где труп? — спросил Холмс.
— На постели, — машинально ответил Жюв и осекся: постель была пуста!
— А был ли мальчик? — с изрядной долей скепсиса изрек адвокат Мейсон.
— Конечно был! Месье Гудвин лежал вот здесь, — Жюв прощупывал постель, словно проверяя, не перебрался ли покойник под матрац. — И лицо у него было вот такое, — инспектор засунул указательные пальцы в углы рта, растянув губы в разные стороны.
Вышло действительно нечто ужасное. Джентльмены содрогнулись.
— Надо обыскать комнату, — сказал Холмс.
— Под кроватью его нет, — доложил Жюв.
Они тщательно осмотрели помещение, заглядывая во все мыслимые и немыслимые уголки. Но Гудвин не нашелся даже в черном саквояже, обнаруженном в углу за занавесками. И в шкафу его тоже не было.
— Труп исчез, — заключил Холмс.
— Может, это не его комната? — сказал Ватсон.
— Нет, очевидно, что Арчи Гудвин действительно проживал здесь до недавнего времени, — сказал Перри Мейсон, роясь в бумажнике, извлеченном из саквояжа. — Вот его водительское удостоверение, квитанции, снимок какой-то женщины… «Шалунишке Арчи на долгую память о минутах блаженства», — прочитал адвокат на обороте фотокарточки.
— Перестаньте копаться в грязном белье, сэр, — попытался пристыдить его Холмс.
— Белье у этой красотки как раз что надо, — возразил Мейсон. — И сама она очень даже ничего.
Заглянув ему через плечо, Ватсон покраснел до корней волос.
— Вы кого-нибудь конкретно подозреваете, мистер Жюв? — спросил Холмс.
— Я давно приглядываюсь к Эркюлю Пуаро. По правде сказать, не нравятся мне его усы.
— Не тот фасон? — пошутил Мейсон.
— Они у него как будто ненастоящие.
— А вы проверьте!
— В ближайшее же время, месье, — со всей серьезностью ответил Жюв.
Холмс вышел в коридор.
— Раз уж мы оказались здесь, джентльмены, давайте заглянем в комнату Ниро Вульфа… — Он толкнул дверь. — Полюбуйтесь, господа — постель смята, а труп Вульфа будто испарился!
— Это невероятно, Холмс! — подскочил к нему Ватсон. — Что все это значит?
— Либо трупы похитили, либо…
— Либо им приделали ноги, — сказал, остановившись на пороге, Перри Мейсон.
Инспектор Жюв ворвался в спальню, заглянул под кровать.
— Для Фантомаса нет ничего невозможного, — простонал он.
— Фантомас или кто-нибудь другой — не имеет никакого значения, — заявил Холмс. — Нам нужно поймать преступника, пусть его зовут хоть Навуходоносором.
— Почему бы нам не обыскать весь замок? — сказал Ватсон. — Мы непременно кого-нибудь найдем.
— Не ищите легких путей, дорогой друг. Мы должны распутать этот клубок с помощью логических умозаключений. Иначе я умру от скуки.
— Кстати, мистер Холмс, мы совсем забыли о нашем славном Огюсте Дюпене, — сказал адвокат. — Что если и он исчез?
— Это необходимо проверить. За мной, джентльмены!
Только они вышли в коридор, как им навстречу показался дворецкий.
— Берримор, вы очень кстати, — обратился к нему Холмс.
— Меня зовут Томас, сэр.
— Ах да! Впрочем, неважно. Заприте комнаты Вульфа и Гудвина и отдайте ключи мне.
— Да, сэр.
Дворецкий в точности выполнил его указания и протянул Холмсу два маленьких ключа. Великий сыщик спрятал их в карман.
— А теперь проводите нас к Огюсту Дюпену.
— Простите, сэр. Месье Дюпен не сможет вас принять-нять-нять.
— Тоже мне воображала! — стал заводиться Жюв. — Мы тут ищем убийцу, а он видите ли…
— Со вчерашнего вечера месье Дюпен никого не принимает: они изволили скончаться.
— Нам это известно, — спокойно заметил Холмс. — И тем не менее проводите нас к нему.
— Да, сэр.
В сопровождении дворецкого они проследовали до комнаты Огюста Дюпена.
— Это вы заперли дверь, Томас? — спросил Холмс, подергав массивную ручку.
— Да, сэр.
— Дайте ключ. И ступайте в гостиную, на кухню или куда хотите, только подальше отсюда.
Гордо наклонив голову, дворецкий величавой походкой удалился.
Холмс распахнул дверь.
— Где же… — на весь замок хотел воскликнуть доктор Ватсон, но Холмс успел зажать ему рот, быстро втолкнув вовнутрь.
За ними в комнату вбежали Жюв и Мейсон. Дверь с шумом захлопнулась.
Тут уже Жюв дал волю своим эмоциям.
— Куда вы дели труп поэта?! — заорал он, в панике забегав по комнате. — Предъявите мне его живого или мертвого!
— Покойники таинственным образом исчезают, — задумчиво проговорил Холмс. — И это уже не смешно.
— По-видимому, убийца склонен к некрофилии, — предположил, бледнея, доктор Ватсон.
— Не страшно, — сказал адвокат Мейсон. — Лишь бы он не оказался форменным идиотом, иначе суд заменит ему электрический стул дурдомом.
— А это далеко не равноценная замена, — заметил Холмс.
— О чем вы говорите, господа, о чем?! — вскричал Жюв. — Надо его поймать и уничтожить! Сбросить с крыши, утопить в болоте, в сугроб закопать, наконец! А еще лучше — намотать на шею провод и включить в сеть!
— Вы настаиваете на суде Линча? — осведомился Мейсон.
— Называйте это как угодно, но сперва его нужно схватить!
— Джентльмены, я настаиваю на том, что ровным счетом ничего не понимаю, — произнес Ватсон, залпом проглотив пилюлю.
Холмс приобнял его за плечи.
— Да не убивайтесь вы так, дорогой Ватсон. Уколемся сейчас с вами на брудершафт, пораскинем мозгами, — и все утрясется… — Он отпустил растроганного доктора, повернувшись к Жюву с Мейсоном. — Прошу вас, джентльмены, держать язык за зубами.
— Я готов заявить во всеуслышание, что это все проделки Фантомаса! — выкрикнул инспектор Жюв, в ярости потрясая револьвером перед самым носом великого сыщика.
— Поосторожнее с этой игрушкой, инспектор, — холодно обронил Холмс. — Не надо мне целиться в лоб.
— Извините, месье, я просто вне себя.
— Возьмите таблетку, — предложил Ватсон.
— Не хочу! Лучшее лекарство для меня — это кровь из отрубленной головы Фантомаса. Он давно заслужил гильотину.
— Каков план ваших дальнейших действий, мистер Холмс? — спросил Мейсон.
— Для начала мне надо уколоться, а потом все будет зависеть о того, что мне взбредет голову.
— Но трупы надо немедленно отыскать! — воскликнул Жюв.
— Зачем спешить, сэр? Час похорон еще не настал.
Глава 28.
Разорванная тишина
Тишину пронзили автоматные очереди. Звонкое эхо разнесло зловещие звуки по этажам и закоулкам замка.
Спустя считанные мгновения рядом с местом пальбы едва не столкнулись лбами Жюв, Марлоу, Мегрэ и Мейсон.
— Откуда стреляли? — бросил на ходу Мегрэ.
— Где-то поблизости, — ответил Марлоу.
— Сюда, господа! — позвал Жюв, ворвавшийся в одну из комнат.
Они последовали за ним. Их глазам предстала печальная и одновременно трогательная картина.
Комиссар Каттани лежал навзничь у своей постели с лицом, обращенным к окну. Глаза его были полуоткрыты, словно он хотел найти на небе Полярную звезду. Правда, для этого ему нужно было, как минимум, пролежать в этой позе до наступления ночи…
Одежда комиссара была вся в темно-красных пятнах. Такие же пятна были и на подушке. На полу вокруг было рассыпано множество стреляных гильз.
Мегрэ не двигался и тяжело дышал. Почти никогда он не был так потрясен видом трупа.
— Еще одно преступление Фантомаса, — заскрипел зубами Жюв, едва не превращая их в зубной порошок.
— Можете заплакать, если хотите, — сказал Марлоу. — Не стану вас упрекать. Я и сам сентиментальный плакса.
— Тихо! — потребовал Мегрэ. — Вы, кажется, забыли, что среди вас есть по крайней мере один, кто имеет шанс лишиться головы за свои преступления.
— Во-первых, не среди «вас», а среди «нас», — заявил адвокат Мейсон. — А во-вторых, я отвергаю вашу юридическую формулировку как некорректную по отношению к себе и моим подзащитным.
— Мне моя голова не жмет, — сказал Марлоу.
— Я требовал тишины, — отчеканил Мегрэ.
Фраза произвела желаемый результат. Его взгляд медленно прошел от одного конца шеренги к другому. Взгляды потеряли свою уверенность. Мегрэ удовлетворенно надул губы.
— Вот, что, господа, комиссар Каттани был убит из огнестрельного оружия. Думаю, что стрелял тот, у кого в руках был автомат.
Марлоу опять захотелось сострить, но каким-то чудом он сдержался.
— На подушке я вижу следы крови, — продолжал Мегрэ. — Значит, первые выстрелы настигли комиссара лежащим на постели, а потом он скатился вниз.
В комнату заглянул Ватсон.
— Каттаниус капутус? — спросил он, не позволяя своему телу сползти на пол, для чего изо всех сил схватился за ручку двери.
— Вы угадали, док, — ответил Марлоу. — Правда, я не особенно силен в латыни, но хорошо понимаю, что вы хотели сказать.
— А где месье Холмс? — поинтересовался Жюв.
— В эйфории.
— Простите, в чем?
— Мы с ним укололись, и его сразу унесло в нирвану, а я решил немного прогуляться. Вдруг слышу — выстрелы, беготня… — Ватсон покачнулся, и Марлоу пришлось его поддержать, иначе бы доктор свалился к их ногам.
Мегрэ стал неторопливо набивать трубку.
— Думаю, здесь замешана женщина, — пробурчал он, покосившись на тело Каттани.
— Кого вы имеете в виду, сэр? — насторожился Мейсон.
— Итальянец был слишком красив, чтобы нашлась хотя бы одна женщина, которая смогла бы перед ним устоять.
— Ага! — воскликнул Жюв. — Его убил Фантомас, переодетый в женщину.
— Или женщина, переодетая в Фантомаса, — подхватил Марлоу.
Мегрэ угрюмо посмотрел на них и склонился над Каттани.
— Джентльмены, как я вас всех люблю, — всхлипнул доктор Ватсон, цепляясь за Марлоу. — Не дай вам Бог стать моими пациентами…
— Ну, ну, приятель, не раскисай. Кто нас тогда лечить будет?
В комнату как-то боком, словно робкий гимназист, зашел Эркюль Пуаро. Он бросил взгляд по сторонам, и у него сразу появилось желание уйти обратно: он никогда не считал, что смерть — это развлечение. Но пути назад уже не было.
Бельгиец выразил свои чувства многозначительной гримасой.
— Что здесь происходит, господа?
— Каттаниус капутус, — ответил Марлоу. — Надеюсь, я правильно изъясняюсь, док?
— Ваша латынь, б-безупречна, сэр!
— Смотрите, господа, на правой щеке убитого — следы от губной помады, — показал кончиком своей трубки Мегрэ. — К сожалению, они нечеткие и не дают нам представления о форме губ… Скажите, месье Пуаро, мисс Марпл по-прежнему использует косметику?
— Э-э…
— Она красит губы?
— Не знаю, что вам ответить, месье Мегрэ. Мы с ней давно не… как это сказать по-английски… — коротышка запнулся.
— Трудно назвать по-английски то, что делается по-французски, — заметил Марлоу.
Жюв разглядывал Пуаро в упор. Он не доверял ни ему, ни его усам.
— Я слышал, у мафии есть древний обычай: перед тем, как убить, жертву крепко целуют, — заговорил Марлоу. — Ставят, что называется, фирменный засос. Каттани наградили «поцелуем смерти», и он умер. Все по правилам.
— Позвольте, господа, — забеспокоился Мейсон. — Что же тогда получается? Чья это помада, если не мисс Марпл? Кто конкретно целовал комиссара Каттани перед смертью?
У комиссара Мегрэ сжалось сердце.
— Месье, ваша секретарша, мадемуазель Делла Стрит… она — импульсивная женщина?
— Временами. Но почему вы спросили?
— Могут быть у такой женщины навязчивые идеи?
Мейсон изменился в лице.
— Теперь мне все понятно, комиссар, — заносчиво произнес он. — Вы хотите сказать, что моя доверенная секретарша опустилась до того, чтобы целоваться с каким-то итальянцем? Вы отдаете себе отчет в ваших словах?!
Мегрэ не ответил. К чему? Да и что он понимал в этом? Он так давно был женат. И личной секретарши у него никогда не было.
Мегрэ вдруг почувствовал себя распорядителем на похоронах.
— Месье Марлоу и вы, месье Жюв, переложите тело на постель. Не пристало комиссару полиции валяться в грязи. Я давно заметил, что полы в этом доме мыть не принято… А вас, месье Пуаро, я попрошу сходить за отцом Брауном. Он должен прочитать молитву над усопшим.
Мейсон вцепился в рукав Мегрэ.
— Нет, вы уж договаривайте до конца, комиссар! И не пытайтесь увиливать от моих вопросов. Вы еще не знаете, каким я могу быть занудой. Вам не удастся бросить тень на мою секретаршу. В чем конкретно вы подозреваете Деллу Стрит?
Мегрэ посмотрел адвокату прямо в глаза. Под его тяжелым взглядом Мейсон стушевался и умолк.
— Вы бы лучше помогли Эркюлю Пуаро отыскать священника, месье, пока тело еще не успело остыть.
Мейсон вышел, хлопнув дверью.
— Делла Стрит — порядочная девушка, месье комиссар, — сказал инспектор Жюв. — Обратите внимание на Эркюля Пуаро. Усы у него, ей-богу, ненастоящие. Клянусь Эйфелевой башней!
Мегрэ внезапно почувствовал усталость.
— Лицо Пуаро — это не его лицо, — настаивал Жюв, все больше возбуждаясь. — А отец Браун даже утверждает, что волосы на голове тоже не его.
— Вы больны? — миролюбиво перебил Мегрэ и, отвернувшись от разинувшего рот инспектора, обратился к Марлоу с Ватсоном. — Предлагаю покинуть помещение, господа. Кроме священника, здесь никто больше не нужен.
— Констатирую смерть от множества огнестрельных ранений, — пробормотал доктор Ватсон, повиснув у Марлоу на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28