хоры в трагедиях Е. чаще составлены из женщин. Мотивы супружеской и материнской любви, нежной преданности, бурной страсти, женской мстительности, в связи с хитростью, коварством и жестокостью, занимают в драмах Е. весьма видное место. Женщины Е. превосходят его мужчин силою воли, яркостью чувства, большею настойчивостью в защите своих человеческих прав. Положительные женские характеры многочисленнее в уцелевших трагедиях, нежели отрицательные; даже такие женщины, как Федра, Медея, Гекуба, обуреваемые разрушительными страстями, искупают свою вину тяжестью выпавших на их долю испытаний. «Женоненавистничество» Е., послужившее для Аристофана поводом к комедии «Женщины на празднике Деметры», выражается гораздо больше в суждениях действующих лиц в самого поэта, нежели в образе действий и нравственных качествах его героинь. Не последнюю роль отводит Е. рабам, по положению в обществе близко стоявшим к женщинам. Много раз изображал он тяжелую долю раба, особенно рабыни, и учил зрителей состраданию и человечному отношению к рабам и несчастным. «Одно позорно у раба – имя; во всем прочем добрый раб не хуже свободного». «Для многих рабов позорно только имя, а душою они свободнее не рабов». Е. верит в равенство всех людей по природе, как происшедших от общей матери-земли. В «Алкестиде» изображение легендарного мира проникнуто впечатлениями действительности; отсюда, с одной стороны, общие сентенции на разные случаи жизни, софистические тонкости в диалоге между Адметом и его отцом, а с другой – низведение легендарных личностей на уровень современных поэту граждан и гражданок, с их обычными слабостями и достоинствами. В «Медее» (431) искусство трагика достигает высшей степени в двух сценах: во второй беседе с Язоном, когда Медея силится скрыть гнетущее ее чувство жалости к детям, ею же обреченным на смерть, и под видом спокойствия и покорности едва сдерживает в себе бурю разрушительной страсти, – и в сцене прощания Медеи с детьми, когда чувство нежной любви к детям борется с неутоленной жаждой мести Язону. Ипполит (428) послужил образцом для «Федры» Расина. Е. дважды обрабатывал этот сюжет для сцены; до нас дошла более поздняя трагедия. Падение Трои, распределение царственных пленниц между ахейскими вождями, скорбь их при сборах в путь на далекую чужбину – таково содержание трагедии «Троянки». Дальнейшее развитие той же темы составляют «Гекуба» и «Андромаха». В первой из них скорбь и отчаяние Гекубы, у которой отнимают Поликсену для заклания на могиле Ахиллеса, сменяются необузданной яростью старой царицы-пленницы и жаждою мести фракийскому царю Полиместору, за умерщвление сына ее Полидора. «Андромаха», только отчасти сходная с одноименной трагедией Расина, поставлена была в Аргосе, в то время, когда аргивяне заключили союз с Афинами против Спарты (424 – 422). Речь Андромахи против Менелая служит как бы выражением антиспартанской политики Афин и Аргоса. «Ифигения в Авлиде», которою воспользовался Расин для своей «Ифигении», изображает решимость Агамемнона принести свою дочь в жертву Артемиде, чтобы доставить успех общеэллинскому делу. В последнюю минуту Ифигения изъявляет полную покорность судьбе, предпочитая славную смерть за отечество жалкому прозябанию: «не варварам господствовать над эллинами», восклицает героиня: «рабы – варвары, эллины свободны». Из слов вестника и Агамемнона греки узнают о чудесном исчезновении Ифигении из-под жертвенного ножа и о замене ее ланью. «Ифигения у тавров» имеет своим сюжетом прибытие Ореста и Пилада в Тавриду, где Ифигения служит Артемиде и обязана приносить иноземцев в жертву богине. Брат и сестра узнают друг друга и благополучно возвращаются в Грецию. Тот же сюжет обработан Гёте. «Елена» (412) построена на том варианте троянского сказания, по которому супруга Менелая вовсе и не была в Трое, но перенесена была Гермесом в Египет. Менелай, занесенный туда же бурей, узнает Елену и, при помощи Диоскуров, бежит вместе с нею из Египта. В «Електре» – с тем же сюжетом, что «Девушки с возлияниями» Эсхила и «Електра» Софокла – совмещены больше, чем в других пьесах, характеристические черты Еврипидова театра. Дочь Агамемнона, выданная Эгисфом замуж за поселянина, живет с мужем в крестьянской избе, в деревне. Больше всего сокрушается она собственной печальной долей, а не смертью отца или бедствиями брата. Когда является Орест, брат и сестра заключают заговор против своих врагов. Эгисф убит во время жертвоприношения, к которому гостеприимно допустил иноземцев. Клитемнестру дочь завлекает в избу притворными родами и помогает брату в матереубийстве. Диоскуры, в заключение, объявляют, что Електру возьмет в жены Пилад, а Орест покинет Аргивскую землю и будет, умоисступленный, скитаться до тех пор, пока не будет оправдан судьями афинского ареопага. В Оресте (408) соединено несколько действий. Сначала является Орест, по умерщвлении Клатемнестры страдающий умопомешательством и преследуемый призраками Еринний. От больного не отходит сестра его Електра. Аргивский народ осуждает на смерть Ореста и Електру, но предоставляет им самим лишить себя жизни. С целью отомстить предавшему его Менелаю, Орест убивает Елену и насильственно овладевает Гермионой. Пьеса кончается появлением Аполлона, возвещающего, что Елена не убита и живою взята на небо в обитель Зевса; Орест через год очистится от преступления и женится на Гермионе, а Електра будет женою Пилада.
Четыре трагедии имеют ближайшее отношение к Афинам и выражают патриотические чувства поэта. Место действия «Иона», одной из лучших пьес Е. – в Дельфах. Здесь служит Аполлону юноша, ничего не знающий о своем происхождении – сын Креусы, дочери афинского царя Ерехфея, прижитый ею от самого Аполлона. Креуса, убежденная, что сын ее погиб вскоре после рождения, вышла замуж за вождя ахейского племени Ксуфа. После разных перипетий, она узнает в Ионе своего сына. Афина возвещает, что Ион будет преемником Ерехфея на афинском престоле и родоначальником Ионийских колен, а от Креусы и Ксуфа родятся еще Дор и Ахей, именами которых будут названы другие ветви эллинского народа. В «Просительницах» воздается хвала великодушию афинского демоса: Тезей, по просьбе матерей аргивских вождей, павших под стенами Фив, заставляет фивян выдать, для погребения, тела убитых. В пьесу введен трогательный эпизод: Евадна не в силах перенести потерю мужа и добровольно погибает в пламени того самого костра, на который положены останки Капанея. В «Неистовствующем Геракле» Тезей удерживает Геракла от самоубийства. В «Гераклидах» Анины – место убежища для изгнанников. Дети Геракла бежали в Афины от преследований Еврисфея. Выдать беглецов афинский царь отказался, и возникшая между Еврисфеем и Демофоном война окончилась торжеством афинян. Победа была куплена ценою жизни Геракловой дочери Макарии, которая добровольно обрекла себя на смерть, когда божество, через оракула, потребовало себе в жертву девушку. Взятый в плен Еврисфей тронут великодушием победителей и обещает, что могила его будет служить охраною афинян, когда пойдут на них потомки Геракла, т. е. лакедемоняне. Трагедия «Финикиянки», получила имя от хора, состоящего из финикийских девушек: они привезены из Тира и, по пути в Дельфы, задержаны вспыхнувшей войной в Фивах. Сюжет драмы тот же, что и «Семи» Эсхила – братоубийственная распря между сыновьями Эдипа. Фивы служат местом действия и в «Вакханках» – трагедии, написанной в духе предшествовавших поэтов и свободной от религиозного скептицизма. Приписываемый Е. «Рес» представляет переложение в драму Х п. «Илиады». Для истории античного театра весьма важное значение имеет «Циклоп», как единственный уцелевший образчик сатирской драмы, названной так от того, что хоры в ней составлялись непременно из сатиров, спутников Диониса. Действие происходит в пещере Циклопа в Сицилии. Сатиры попали на остров случайно, в то время, когда пустились по морям, в поиски за похищенным Вакхом. Одиссей с товарищами занесен сюда ветром, когда из-под Трои возвращался домой. Трусливые, плутоватые, большие охотники до вина Силен и сатиры, обжора и циник Полифем, изобретательный и находчивый Одиссей – таковы действующие лица пьесы; угощение Полифема вином, сборы его к пожиранию Одиссея, ослепление великана Одиссеем и бегство Одиссея, вместе с сатирами, составляют содержание «шутливой трагедии». В 1891 гг. найдены на египетском папирусе III в. до Р. X. значительные отрывки «Антиопы» – пьесы Е., часто упоминаемой древними (Mahaffy Cunningham Memoirs, п. 8). Фивский царь Лик и жена его Дирке, Антиопа, племянница Лика, родившая от Зевса близнецов Амфиона и Цета, эти близнецы – вот действующие лица трагедии, один из эпизодов которой воспроизведен в скульптурной группе «Фарнезский бык». В диалоге между близнецами автор выясняет превосходство умственного труда над физическим, разума – над телесной силой. В 1881 г. издан отрывок трагедии «Ипполит», найденный на пергаменте IV в. нашей эры («Моnatsb. d. Berlin. Akademie», 1881, стр. 982 и сл.). В 1893 г. издан в Вене отрывок «Ореста», с папируса II в. нашей эры, драгоценный в том отношении, что в нем содержится отрывок музыкальных нот этой пьесы.
Сохранение прежней формы трагедии, с мифологическими и легендарными сюжетами и именами, с хором и т. п., и в тоже время разнородность и новизна содержания, часто не имеющего связи с далекой стариной и, напротив, близко и многообразно соприкасающегося с современной действительностью – вот источник двоякого отношения к В. современников и потомства: или жестокие нападки и порицания, или восторженное почитание и увлечение. В смысле техники особенностями трагедий Е. должно считать: пролог в начале пьесы, для ознакомления зрителей с относящимися к действию обстоятельствами; deus ex machina, в конце приводящий пьесу к благополучному концу; слабая связь хоровых частей с диалогическими; обилие музыкально-лирических излияний главных героев (так назыв. монодий); усиление внешних эффектов. Лишь немногие из уцелевших трагедий удовлетворяют требованию законченности и единства действия. Сила автора в обработке отдельных сцен и монологов; некоторые трагедии – не более, как ряд мастерски исполненных патетических картин. В старательном изображении душевных состояний, напряженных или патологических, заключается главный интерес трагедии Е. Умоисступление воспроизведено поэтом в образах Геракла, Ореста, Кассандры в др. Под именами богов и иных сказочных существ поэт вскрывал перед зрителями их же собственную духовную природу, в разнообразных ее проявлениях. Зависимость поэта от наблюдений над современностью доказывается: 1) выбором и патриотическою обработкою некоторых сюжетов («Андромаха», «Просительницы», «Финикиянки», «Гераклиды», «Геракл», «Ион»); 2) множеством изречений о женщинах, рабах, о политических учреждениях, об афинянах и спартанцах и т. п., который не приложи мы к мифическому периоду и точно отвечают современным Е. отношениям; 3) многочисленными сентенциями о природе и человеке в духе тогдашних философов; 4) способом выражений героев Е., на подобие резонерствующих афинян. В интересе художеств. или дидактич. поэт изменял древние сказания, одни и те же лица наделял в различных трагедиях различным характером. Скептицизм и неверие составляют преобладающую черту в миросозерцании поэта: Аполлон осуждается за матереубийство Ореста; Афродита называется злодейкой, губящей Ипполита; обычное торжество неправды над добродетелью свидетельствует против существования богов. «Если боги творят что-либо позорное, они не боги». Сомнение и критику вносил Е. и в семейные и общественные отношения, в политику и литературу, за что получил прозвание философа сцены, мудреца-поэта, а со стороны Аристофана и других ревнителей старины подвергался ожесточенным нападкам. Ни от кого другого из античных поэтов не дошло до нас столько выражений участия и сострадания к бедным, слабым, униженным и несчастным, были ли это свободные или рабы, эллины или варвары. Как художник, Е. поднялся до изображения общечеловеческих страстей и страданий и тем широко раздвинул пределы симпатии в античном обществе. Он стоит на рубеже двух настроений; национально-эллинского или патриотическиафинского – и гуманного, космополитического. Отсюда громадное, многовековое влияние, какое оказали его трагедии на последующую литературу. Он был почти исключительным образцом для позднейших трагиков, предметом почитания и подражания для авторов новой комедии, с Менандром во главе, любимейшим трагиком в эпохи македонскую, римскую, византийскую; учители церкви, как Климент Александрийский, Григорий Назианзин, видели в нем провозвестника новой веры. Европейская драма, в лице Корнеля, Расина, Вольтера, питалась главным образом литературным наследием нашего трагика; «Медея», с несущественными переменами, не сходить со сцены в до сих пор. Лучшие изд. – Диндорфа, Пели (Paley), Кирхгофа, Наука, Вейля, Пфлуг-и-Клотца, пересмотр. Веклейном; собр. отрывков Наука (1889); из отдельных трагедий – «Heracles» и «Hippolytos», Виламовиц-Мёллендорфа (1889 – 91). Кроме общих сочин. по истории греч. литературы, особ. Бернгарди, Магафи, Бергка, Круазе см. Patin, «Etudes sur les tragioiпes grecs. Е.» (3 изд. 1866); P. Decharme «Е. et l'esprit de son theutre» (П., 1893), С. С. Уваров, «О трех греч. трагиках» («Сын Отеч.», 1825 г.); Орбинский, «Е. и его значение в греч. трагедии» («Журн. Мин. Нар. Пр.», ч. 79); «Е. в изложении Л. Коллинза», перев. П. Вейнберга" (СПб., 1877); Д. В. Беляев, «К вопросу о мировоззрении Е.» (Казань, 1878); его же, «Воззрения Е. на сословия и состояния, внутреннюю и внешнюю политику Афин» («Ж. М. Н. Пр.», 1882, 1886); Ф. Мищенко, «Опыт по ист. рационализма в др. Греции» (Казань, 1881, стр. 279 – 309). Греч. текст с примечаниями А. Д. Вейсмана («Ипполит», СПб., 1884) и А. Э. Редька («Финикиянки», Кутаис, 1884). Переводили Е. на русск. языке Мерзляков, Шестаков, «Гипполит» («Зап. Каз. Унив.», 1871); «Троянки» (Каз., 1876); П. Басистов, «Ифигения в Тавриде», (СПб., 1876); Н. Котелов, «Гипполит» (1884); В. И. Водовозов («Ифигения»);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108