С ней рядом был парень, который ей очень нравился и которому она тоже была небезразлична. Ах, если бы это могло продолжаться вечно! Как бы ей этого хотелось!
— Ну что? Чем займемся? — громко спросил Илья, и Марико вернулась к действительности. Вокруг уже стояла непроглядная темнота. — Лично я бы упал в палатке и придавил минуток пятьсот. Завтра, я так понимаю, нам топать еще весь день. А может, еще и послезавтра. А потом — нужно отыскать то место, если оно вообще здесь.
— Да, ты прав: нужно ложиться. Время уже позднее, — поддержал его Виктор. — К тому же все устали.
— Мальчики, я так понимаю, что одна палатка для меня, а другая для вас? — спросила Марико.
— Абсолютно точно, — подтвердил Илья. — А что, есть какие-то проблемы?
— Мне очень неловко, но ночью, посредине джунглей — одной... Я и так вчера страху натерпелась. Но там было хоть не в лесу...
— Я бы тебе предложил свое общество, но знаю, что мою кандидатуру ты отклонишь, — улыбаясь, сказал Илья. — К тому же я сильно храплю, а иногда ворочаюсь во сне и просто могу тебя задавить.
— Марико, если ты не против... — Виктор понял, что говорит ерунду, и стушевался.
— Разумеется, не против, — улыбаясь во весь рот, заявил Илья. — Не доверим же мы нашу единственную девушку какому-то проходимцу Омару. Давай, охраняй ее сон, а я буду охранять ваш.
Марико сделала вид, что ничего не поняла, а Виктор, показав другу кулак, сказал:
— Сделаю все возможное, чтобы охранить единственную в нашей команде девушку.
— Вот и ладненько, — зевая, сказал Илья. — Моя совесть теперь спокойна. Я пошел спать.
Он встал с бревна, на котором недавно ужинал, и побрел к своей палатке. Марико с Виктором тоже поспешили покинуть поляну, оставив Омара в гордом одиночестве. Индус, посидев еще немного на свежем воздухе и полюбовавшись видом, который открылся ему на небосводе, тоже встал. Он подкинул дров в огонь: костер должен гореть всю ночь. Это будет отпугивать диких зверей. Конечно, ему еще не раз придется вставать ночью и добавлять огню очередную порцию корма. Слава Шиве, что внутренние часы Омара никогда еще его не подводили. Вряд ли кто-то из иностранцев додумается сделать это ночью.
Когда пламя приняло положенную ему пищу, и оранжево-красные языки стали облизывать сухие полешки и ветки, Омар направился к палатке. Если один парень с девушкой отправились в правую, значит, второй, со странным именем Илья, спит в левой. Войдя внутрь, Омар убедился, что не ошибся, и улегся на свободное место, рядом с «археологом». Через минуту он уже спал, тихо посапывая.
* * *
— Проходите, мисс Марико, устраивайтесь, — пригласил Виктор девушку, распахивая перед ней шторки палатки.
— Вы так любезны, мистер Виктор, — улыбнулась она в ответ и ловко проскользнула внутрь.
Виктор, согнувшись, тоже вошел в палатку, встал на колени и застегнул вход на «молнию». В этих краях очень много мошки и прочей летающей пакости, которая может доставить массу лишних хлопот. Поэтому лучше хорошенько запаковаться. Хотя, по правде, как бы ни была герметична упаковка, мошкара почему-то все равно найдет вход.
Стоило ему повернуться к Марико, как она со смехом прыгнула на него и крепко обвила руками шею. Виктор от неожиданности повалился вперед, прямо на нее. Так, лежа друг на друге, они и начали целоваться.
— Я скучала весь день, — задыхаясь, вымолвила она между поцелуями. Просто умирала от желания.
— Ну вот мы и вместе! Всю эту ночь и еще много дней и ночей. Пока не умрем в один день.
* * *
— ...Все по коням! — крикнул Виктор, ловко вскакивая в седло, к которому он только что привязал мешок с урной. — Еще немного, и мы отправимся к нашим женам!
Дружинники, мирно дремавшие возле входа в пещеру, где только что кипел бой, оказались застигнуты врасплох появлением своего командира. Они стали спешно хватать свое оружие, мирно лежавшее в стороне, и неуклюже влезать в седла, громко позвякивая доспехами.
— Братья! — обратился командир к собравшимся воинам. — Не жалея себя, вы бились с нечистью, и все заслужили славу и честь вернуться домой с победой. Немало наших товарищей полегло, мы никогда не забудем их, ибо они сражались за правое дело. Однако Великая битва еще не закончена! Нам предстоит выполнить еще одно задание, от которого будет зависеть многое, в том числе и наша окончательная победа. Судьба забросила нас далеко от родимой стороны, но я попрошу вас отправиться со мной еще дальше по чужому краю, по лесам, по полям незнакомым, к берегу моря, чтобы передать прах убитого нами Демона в руки хранителей. Вперед, братья, выполним это задание и с честью воротимся к родителям нашим, к женам любимым и детям малым!
Закончив речь, Виктор пришпорил коня, и тот рванул с места в карьер. Остальные дружинники с криками помчались догонять своего любимого командира. Когда пыль от копыт улеглась, из пещеры вышли несколько мужчин и женщин в остроконечных шляпах с посохами в руках.
— Как вы думаете, брат Вэльнорд, выполнит он столь важное поручение? — спросил один из мужчин у старика с седой и длинной, почти до самого пояса, бородой.
— Брат Боргдран, вы меня удивляете. Если он смог одолеть самого Марэманго, то уж довезти его прах до нашего лагеря, думаю, сможет. К тому же у нас нет другого выхода. Сами мы слишком слабы после боя с духом Марэманго. А терять драгоценное время мы не вправе.
— Пожалуй, вы правы, как всегда, — согласился Боргдран.
— Давайте лучше решим, что делать с вратами, — вмешалась в разговор одна из женщин. — Может, сровнять здесь все с землей и похоронить их под обломками скалы?
— Нет, сестра Мэлзис, — возразил ей старик Вэльнорд. — Думаю, правильнее будет здесь построить какой-нибудь храм в честь победы и поселить при нем для присмотра несколько наших братьев. Кстати, во что верит здешнее население?
— Пока единой веры нет, все как-то разрозненно. Языческие боги, полубоги переплетаются меж собой...
— Вот и придумайте им какую-нибудь специфическую религию, — перебил старик. — И вокруг горы нужно заложить город. Пускай это все будет на виду. Когда нет тайны, никто и не станет интересоваться этим местом. Как вы считаете, братья? — обратился Вэльнорд к остальным магам.
Все закивали головами в знак согласия со стариком.
— Вот и решили. Давайте-ка я пока прикрою это место.
Вэльнорд поднял руку с посохом над головой и громко выкрикнул заклинание. Однако ничего не произошло. Вэльнорд выкрикнул другое заклинание, и конец посоха слегка замерцал.
— Я помогу! — сказала сестра Мэлзис и резко вскинула руку со своим посохом.
Она что-то прошептала, и посох старика замерцал ярче. Увидев, что Мэлзис передала часть своей энергии ему, Вэльнорд снова громко крикнул заклинание, и синий язык молнии вырвался с верхушки его посоха. С огромной силой он ударил по склону горы, вызвав камнепад, которого как раз хватило, чтоб засыпать чернеющий вход в пещеру.
— Так-то оно лучше, — пробормотал Вэльнорд, снова опираясь на свой посох. — Думаю, нам лучше возвращаться к войску. Мы очень слабы и нуждаемся в отдыхе.
Маги, не торопясь, влезли на своих четвероногих друзей, которые паслись чуть в стороне от засыпанного входа. Первым с этой задачей справился Борг-дран. Он пришпорил коня, но, немного проскакав вперед, остановился и повернулся в сторону отставших друзей.
— Я еду первым. Моей энергии хватит, чтоб в случае нападения предупредить вас. Хэй! — крикнул он, ударив коня каблуками сапог.
Жеребец заржал от неожиданности и, встав на дыбы, в следующий миг устремился вперед. Старик Вэльнорд махнул вслед рукой и крикнул:
— Будь осторожней!
Но его слова уже не догнали мчавшегося во весь опор Боргдрана.
* * *
...Только теперь, когда уже догонять никого не приходилось, Виктор обратил внимание на место, куда их завела погоня. Сухая, обожженная солнцем, как и все в этом чуждом краю, горная тропинка змейкой уже спускалась вниз, к подножию горы, одиноко стоящей посреди густого леса. И хотя гора была не такой уж высокой, спуск с нее был делом долгим и утомительным.
Двигаться приходилось осторожно, так как лошади часто скользили по сыпучим осколкам камней, и это вселяло в них страх. А испуганная лошадь трудно контролирует свои поступки. Она легко может сбросить седока с седла. Виктору не очень-то хотелось так глупо терять своих бойцов. Их и так немало полегло в Великой битве.
И тут его конь сильно поскользнулся на очередном витке серпантина и, громко заржав, упал на бок. Тут же вскочив, он заметался на месте с громким ржанием. Виктор крепко вцепился в поводья и обхватил ногами его бока, чтобы не выпасть из седла. Несколько воинов спрыгнули на землю и поспешили на помощь. Когда конь, дико вращающий ошалевшими глазами, был наконец усмирен, Виктор тоже спрыгнул на камни, забрызганные кровью животного. При падении конь сильно ободрал свое брюхо об острые камни.
— Привал! — крикнул Виктор воинам, отвязал от седла чудом уцелевший походный бурдюк с водой и стал промывать раны животного.
Покончив с этой процедурой, он огляделся по сторонам. Дружинники его спешились и отдыхали, сидя на крупных камнях. Виктор почувствовал, что после пережитого ему необходимо тоже присесть и перевести дух. Усевшись на большой камень, он отхлебнул из бурдюка. Живительная влага наполнила пересохший рот, принося облегчение.
— Дальше идем пешком, — сказал он ближайшим дружинникам. — Я не хочу так глупо терять воинов.
Они без лишних слов продолжили спуск, держа лошадей под уздцы. Оказавшись у подножия горы, Виктор вскочил в седло.
— Вперед, братья! Путь предстоит долгий.
Он обернулся, в последний раз бросив взгляд на место, где ему посчастливилось поставить точку в Великой битве. Снизу гора казалась мертвой и обожженной. Ни одного зеленого пятнышка не украшало ее вида, и только серебряный ручеек, выходящий откуда-то из ее недр и петляющий между камней, россыпью лежащих возле подножия, отражал солнце, внося в эту мрачную картину немного жизни.
Виктор не стал больше тратить свое внимание на прошлое. Сейчас его волновало будущее.
* * *
Открыв глаза, Виктор сообразил, что уже утро. Сквозь тонкое полотно палатки мелкими золотыми точками внутрь пробивались яркие лучи солнца. Рядом с ним безмятежно спала обнаженная Марико, положив свою нежную ручку на его грудь. Виктор поцеловал девушку, и она, блаженно улыбаясь, потянулась и открыла глаза.
— Привет, — прошептал Виктор.
— Привет!
— Пора вставать, мое солнышко. Нам еще идти и идти.
— Пора так пора, — потягиваясь и зевая, прошептала Марико. — Как не хочется!
Виктор быстро оделся и распахнул шторки палатки.
— Я пока разведаю насчет завтрака. Извини, что не и постель. Но, как только все кончится и мы останемся вдвоем, я обещаю тебе носить его каждое утро.
Марико улыбнулась в ответ. Как приятно было слышать такие слова, особенно с утра: ей еще никто в жизни не предлагал завтрак в постель.
Оказавшись снаружи, Виктор даже сощурился от яркого утреннего света. У костра уже сидели Омар с Ильей и что-то колдовали возле огня.
— Всем привет! — сказал Виктор. — Какое чудесное утро!
Омар кивнул головой в знак приветствия, продолжая свои занятия у костра: что-то готовил в котелке.
— Проснулись, голубки! — приветствовал его И.п.я. — Как спалось?
— Нормально. Что делаете?
— Да вот, Омар пытается меня удивить своими кулинарными способностями. Только кажется мне, что придется нам все-таки опять есть консервы.
Виктор глянул на сосредоточенного индуса, а затем на содержимое его котелка и подумал, что Илья абсолютно прав. То, что находилось там, вряд ли было пригодно в пищу. Но Омар старательно перемешивал свое блюдо и даже что-то напевал себе под нос. А может, бормотал заклинания.
Через несколько минут на поляне появилась Марико. Она выглядела, как будто только что из салона красоты. И даже простой походный наряд ничуть не портил это впечатление. Девушка улыбнулась и поздоровалась с Ильей и Омаром. Индус, услышав наконец знакомую речь, заговорил с ней на родном языке. Марико весело закивала в ответ.
— Завтрак уже почти готов, — сказала она друзьям.
— Завтрак? — удивился Илья. — Неужели он все же надеется, что это будет пригодно в пищу?
— Еще как! — улыбаясь, сказала девушка. — Как говорят у вас — пальчики оближете.
Илья с Виктором переглянулись, но спорить не стали. Ведь это все-таки была Индия! Вдруг то, что делал Омар, только на первый взгляд казалось несъедобным.
Когда довольный кулинарным результатом Омар разложил содержимое котелка по мискам и стал раздавать их своим подопечным, Илья все же нехотя взял еду. Он, морщась, осторожно попробовал что-то, на первый взгляд напоминающее небольшие кусочки печенки, и вдруг с улыбкой быстро стал поглощать содержимое свое миски. Виктор посмотрел на него и тоже подцепил вилкой абсолютно черный кусочек. Что-то мягкое и сочное, как говорится, практически сразу растаяло на языке. Он с удовольствием закинул в рот сразу несколько кусочков и с аппетитом стал жепать.
Вкусно! — блаженно произнес Илья. — А что это такое? — спросил он у Марико, которая тоже не отсвала от мужчин.
— О, — протяжно ответила девушка, заглянув в пустые миски друзей. — Омар решил нас побаловать деликатесом. Это мозги обезьяны.
Илья с Виктором так и застыли с открытыми ртами. Илья, заикаясь, спросил:
— Т-ты не шутишь? Это п-правда мозги?
— Ну да! А что в этом такого? — удивилась Марико. — В книжках о России я, например, читала, что вы едите ливер распространенных у вас животных, а из ног и голов свиней варите холодец.
— Мы очень любим холодец, — согласился Виктор.
— Тогда в чем дело? Просто обезьяна — для вас экзотика, для японца — деликатес, а для Омара — обычная еда. Так что ешьте, а если не хотите, то хотя бы сделайте вид, что вам понравилось.
Виктор задумался. А ведь Марико действительно права. Почему корова и свинья — это для нас обычная пища, а какой-нибудь кенгуру или медведь — нечто и из ряда вон выходящее. В Корее, говорят, едят собачатину.
Омар, все это время следивший за непонятным разором в компании, не выдержал и что-то сказал Марико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36