Движения министра отличало несвойственное ему, странное нетерпение. Но тут за его спиной в дверях показался человек в золотых доспехах, и стража безропотно удалилась в другой конец каюты, откуда воины ничего не смогли бы услышать. Темноволосый и приземистый незнакомец чем-то напоминал Фроара, — возможно, тем, что черты его лица были ещё более грубыми, чем у бывшего министра Наниха. Вообще, вся его фигура напоминала статую, вытесанную топором из тёмного дерева.
— Карелл, — беззвучно прошептала Сивара, не то представляя вошедшего Джену, не то от неожиданности.
Никто не заметил, как маленький шарик голубого огня, зарождаясь, разгорался тем временем на сомкнутых пальцах Йанака. Вероятно, лукавый чародей вовсе не был так болен, как представлялось окружающим. По жесту Фроара Карелл направился к морежителю.
Один из стражников тихо проскользнул к выходу и бесшумно выскочил из каюты — только дверь слегка качнулась. Фроар этого не заметил — он был слишком поглощён тем, что должно было произойти сейчас в каюте.
— Я слышал, что ты — маг, — голос Карелла напоминал скрежет камня по металлу, — и что ты владеешь волшебным пламенем власти… Я сохраню тебе жизнь, если ты согласишься служить мне. Я сделаю тебя своим вассалом. — Фроар открыто усмехнулся, но Карелл, словно не заметив этого, продолжал: — Я — Карелл, один из трёх правителей Корфа. Я получу твою силу. Уничтожь Дана и Эрлиха. Дай мне власть над Корфом и колониями!
— Нужно спешить. — Фроар, воровато оглянувшись, положил руку на плечо Карелла. Тот кивнул и снова обратился к Йанаку:
— Ну что, ты поможешь мне? Подумай, от этого зависит твоя жизнь!
Джен с Сиварой многозначительно переглянулись: Фроар, похоже, вновь обратился к своей привычной политике — к предательству.
Глаза великана сверкнули, очевидно, он понял, о чём подумал Джен, и наотмашь ударил его по щеке. Из слегка затянувшейся раны вновь брызнула кровь. Джен, презрительно глядя ему в глаза, расхохотался. Это озадачило министра. Сивара нервно хихикнула; великан в бешенстве занёс было руку, собираясь ударить и её, но тут начал действовать Йанак. Яркий голубой туман, окутывавший его пальцы, подобно каплям ртути, собрался в небольшой шар и, оторвавшись от клешни мага, плавно поплыл по воздуху прямо в разъярённое лицо Карелла. Как только шар света проник в Карелла, вероломный правитель окаменел. Лапа Йанака точным движением направила следующий огонёк в сторону Фроара. Тот выругался и бросился к выходу, однако в этот самый момент на пороге появились вооружённые воины, возглавляемые Даном и Эрлихом. Министру пришлось отступить; он пятился, пока не упёрся спиной в стену, прислонившись к которой безмятежно спала Марсия. Оба брата и воины, вошедшие с ними, молча двинулись на Фроара, обнажив клинки. На физиономии министра не отражалось уже никаких мыслей. Упёршись в стену, он продолжал бессмысленно поднимать ноги, словно маршируя. Сеть глубоких морщин избороздила его лоб и щеки, до неузнаваемости искажая лицо. Сивара невольно отодвинулась подальше.
Свет ламп холодно поблёскивал на стали. Крик застрял в горле Фроара. Он захрипел, с ужасом и смятением рухнув на колени, и в следующий миг несколько клинков вонзилось в него.
Кто-то оттеснил Сивару и Джена от страшного места. Бывший министр лежал окровавленной тушей и не шевелился.
Дан с Эрлихом отошли, и их люди пинками откатили мёртвое тело в сторону.
Поначалу никто не обратил внимания на застывшего в нелепой позе Карелла, но теперь все с удивлением воззрились на него. Кто-то, подойдя ближе, осторожно толкнул его, и тот безмолвно повалился на пол.
Эрлих прищёлкнул языком; если он и хотел выразить сожаление, то получилось это не очень убедительно.
— Бедный Карелл. Он помер… — Эрлих лицемерно возвёл глаза к потолку. — И мы его таки не убивали. Вы все — свидетели.
Повернувшись к воинам, он положил руку на плечо брата:
— Нас осталось двое, и с нами — вся мощь армии Корфа. — Его глаза изучали обращённое к нему равнодушное лицо брата, словно пытаясь прочесть скрытые мысли.
Конечно, Карелл не был мёртв, а только заколдован, как некогда Фроар в храме Орчера, но Эрлих, разумеется, ничего об этом не знал.
— Мы со всеми почестями опустим его тело в море. Надеюсь, все понимают, что Карелла убили не мы — на теле нет ран. — Глаза Эрлиха переместились на Йанака. — Это сделал ты? Но как? Не хотел бы я, чтобы ты попробовал эти свои шутки на мне…
Однако Йанак снова выглядел нездоровым.
Эрлих указал в сторону бесчувственного Карелла:
— Унесите его, и поаккуратней, чтобы другие видели, как мы чтим погибшего.
Дан, как будто только что проснувшись, удивлённо взглянул на него и возбуждённо подхватил:
— Давай, братва! Все, кто охранял пленников, пока оставайтесь здесь. Вас скоро сменят и наградят. — В глазах стражников появился нетерпеливый блеск.
Карелла унесли, затем каюту покинули и Дан с Эрлихом. У дверей Эрлих картинно развернулся:
— Принцесса, не стройте иллюзий. Возможно, я сумею вернуть вас с небес на землю, сообщив, что мы вскоре достигнем Наниха. Вы понимаете, конечно, что это означает.
Сивара вздрогнула и обернулась к Джену с мольбой в глазах.
Эрлих удовлетворённо улыбнулся; он очень был похож на Фроара, когда чванливо проследовал за братом в коридор.
Стражники опять застыли, как манекены, жизнь угадывалась в них только по приглушённому дыханию да блеску глаз.
В окно, смеясь и подмигивая, заглядывали звезды.
ГЛАВА XIV
Неожиданно Йанак пришёл в себя и улыбнулся принцессе и Джену. Марсия вытерла с платья пятнышко крови и вновь погрузилась в молитву деревянному идолу. Сивара открыла было рот, собираясь что-то сказать, но её опередил Джен, взбешённо выпаливший:
— Йанак, что-то вы быстро поправились! Вам бы половину того здоровья во время боя! Неужели вы не могли вызвать Орчера!
Обиженный Йанак совсем растерялся:
— Мне было плохо, Джен. В самом деле! Ты не веришь мне? — Он протянул тощую клешню — никаких признаков голубого огня на кончиках пальцев. — А выздоровел я после того, как стражник хорошенько меня встряхнул, так встряхнул, что я чуть не потерял сознание, — наивно продолжал Йанак. — Думаю, что он просто вытряс из меня остатки яда.
Джен фыркнул, сдерживая смех. Принцесса подалась вперёд:
— Не ссорьтесь. Йанак, — она с опаской посмотрела на стражей и, понизив голос, продолжала: — У вас хватит сил заклинанием вывести нас отсюда?
Он кивнул.
— Но зачем? Мы окружены кораблями Корфа и добраться до Наниха раньше, чем они, явно не сможем. Так почему бы не перемещаться вместе с ними? И чем дальше, тем лучше.
— Мы могли бы разбить камень и вызвать Орчера, — грустно улыбнулась принцесса. — Хотя, кто его знает, придёт ли ещё он..
— Придёт ли… Вы правы, принцесса. Он опаздывал и раньше. Я вспоминаю те дни, когда был жив мой народ. О, это было много веков назад! Они звали его, но он так и не появился. Было и так, что я запускал машину, но он оставался вдали. Ведь у него столько важных дел! По крайней мере, для него они важны. Мы же для него — хлопотливые и бесполезные насекомые. Бесполезные… Поэтому, принцесса, я думаю, не надо нам ничего предпринимать, пока корабль не достиг Наниха, разве только в том случае, если кто-то захочет причинить нам зло…
— Возможно, вы и правы, — согласилась Сивара, — но я горю от нетерпения увидеть мой народ! Нанихцы до сих пор надеются на спасение! — Её огромные глаза, ища поддержки, смотрели на Джена.
— Сивара! Я совсем сплю, — сказал тот, словно сообщая о чём-то невозможном.
— Хорошо, спи. Прислонись к стене, а голову можешь положить мне на плечо.
Он повиновался, как ребёнок, и она по-матерински нежно погладила его по голове:
— Тебе бы снять эти тяжёлые доспехи, да боюсь, они скоро могут пригодиться. — Она многозначительно кивнула в сторону стражей: — Хотела бы я, чтобы они перестали на нас таращиться. — Подавив зевок, Сивара откинулась к стене. — Я тоже устала, но спать в такое время… Хотя что теперь изменишь? Йанак, а вы вселили в меня надежду. — Её улыбка была подобна поцелую, и чудище радостно засопело. — Я тоже попробую заснуть, если получится!
Джен уже спал, вскоре задремала и девушка. Йанак оглядел комнату: свет ламп… люди… Марсия со своей игрушкой.» Он поёжился, душераздирающе вздохнул, один, другой раз, и, следуя общему примеру, наконец тоже заснул.
Их разбудили доносившиеся из-за двери крики и топот ног. Закоченевший сонный Джен, с запёкшейся на щеке кровью, перевернулся на другой бок и постарался снова уснуть. Но Сивара, поправив свои чудные волосы, заботливо склонилась над ним:
— Как ты себя чувствуешь? Я боюсь, как бы у тебя не начался жар.
— Этому горю я могу помочь, — Йанак успокаивающе поднял клешню. Он легко прикоснулся к одной из ран Джена и, смешно выпучив глаза, важно произнёс: — Я направляю белый свет в его раны. Это вроде как обеззараживающее, — пояснил он Сиваре.
Так, едва касаясь ран, он продолжал что-то нашёптывать, время от времени спрашивая Джена, чувствует ли тот что-нибудь. Джен качал головой, но, роняя что-то вроде: «Хорошо-хорошо. Это тебе тоже поможет», Йанак продолжал своё действо.
Очевидно, Марсия уже отчаялась дождаться помощи от своего деревянного идола, поскольку теперь он валялся на полу рядом с ней. Посматривая на двери, старая служанка прислушивалась к доносящимся снаружи звукам, как будто решая — пугаться ей или нет.
— Вот-вот должен показаться Наних, — Сивара обернулась к стражникам. — Мы приближаемся к Наниху?
Один из охранников счёл вопрос достойным своего внимания, важно кивнул и снова окаменел.
— Ну что ж, Йанак. Время испробовать вашу магию. Хорошо бы сейчас оказаться на палубе, чтобы все можно было увидеть.
Но воспользоваться магией они не успели, потому что сразу после её слов дверь распахнулась и в каюту вошли какие-то люди. Направившись к пленникам, они заставили их подняться и приказали им следовать за собой.
— Куда вы нас ведёте? — спросил Джен, придержав рукой Сивару.
— Эрлих хочет, чтобы вы воочию увидели падение Наниха! Он приказал доставить вас на палубу. Пленников провели через узкий коридор и велели подняться на верхнюю палубу. При виде засохшей крови, покрывающей почти весь дощатый настил, лицо Сив ары исказили боль и негодование. Им предложили сесть — для большего драматизма Эрлих приказал поставить неподалёку от штурвала четыре кресла. Сквозь сизые тучи проглядывало солнце. Галеру, буксируемую корфским кораблём, со всех сторон окружала вражеская флотилия. Наних был совсем близко, прямо по курсу виднелась его главная гавань — широкая зелёная линия, кое-где прерываемая бурыми островками рифов. Над гаванью возвышался город. Сивара судорожно вздохнула и сказала, указывая рукой:
— Это мой город — Жолайса. Слева за скалами — Шангал, дальше — деревни и совсем далеко — там, где сгущается дымка, — Эйля. — Она повернулась к ученику великого Орчера: — Йанак?
— Да? — Он отвёл взгляд от прекрасного вида, открывшегося их взорам.
— Помните, о чём мы говорили прошлой ночью? — Она не могла выражаться точнее — стражники насторожённо прислушивались к каждому их слову.
— Да.
— Так что же?
Йанак ничего не ответил, только ещё пристальнее стал смотреть в сторону Наниха, словно пытался запечатлеть в памяти все детали города до мельчайших подробностей.
Вдруг один из воинов толкнул другого:
— Посмотри вниз!
Его товарищ опустил глаза. Принцесса, Джен и служанка тоже посмотрели вниз. То, что они увидели, привело старую служанку в полнейшее смятение. Она вскочила со своего кресла, в ужасе зажав рот ладонью.
— Огонь! Там огонь! — сдавленно прокричала старуха, судорожно начав искать маленького идола в складках длинного платья.
Сначала это был всего лишь крошечный язычок огня, пробивавшийся сквозь деревянный настил, но пламя на глазах росло, сливаясь с другими маленькими язычками, из ниоткуда появлявшимися на палубе, и вот уже сухое потрескивание, сопровождающее пожар, донеслось до застывших в изумлении людей.
Несколько стражников бросились вниз по трапу, другие сгрудились около узников.
Сивара крепко сжала руку Джена. Тот вздрогнул и обернулся, на миг оторвав взгляд от пляшущего, растущего пламени. Твёрдо посмотрев ему в глаза, Сивара перевела взгляд на Йанака — ученик Орчера все так же безмятежно рассматривал берег.
Вокруг металось пламя, чёрные столбы дыма, клубясь, устремлялись ввысь. Уже и внизу из какой-то каюты вырвался огромный язык пламени. Однако было ли это настоящим огнём? Несомненно, ощущение тепла пламя давало. Возможно даже, что для корфских солдат это ощущение было непереносимым. Но огонь нисколько не повредил ни оснастку, ни палубу… Крики усилились.
— Огонь! Огонь! — Немногие из оставшихся внизу бросились в смятении на верхнюю палубу.
Было понятно, что бесполезно пытаться потушить такой дикий пожар — пламя уже охватило весь корабль. Едкий дым разъедал корфянам глаза. Четверо же пленников, сидевших в креслах, проявляли к происходящему весьма лёгкий интерес. Дым их нисколько не беспокоил.
Остатки стражи бросились прочь с палубы. Люди прыгали в воду и, вынырнув, пытались вплавь добраться до других кораблей. Меж корпусами флотилии металось тревожное эхо.
Галера была обречена. Её неминуемо нужно было бросить, чтобы пожар не перекинулся на другие суда. Несколько человек на нижней палубе, вспомнив о пленниках, ринулись было за ними, но огромная завеса пламени преградила им дорогу, заставив отступиться. Прикрыв одеждой глаза, они, почти ослеплённые, вынырнули из дыма и, с трудом пробравшись к борту, поспешили покинуть корабль.
Вполне возможно, что никто не чувствовал ни жара пламени, ни едкой горечи дыма, но, как это часто бывает при гипнозе, — вера затмила истину. Огненная баррикада скрыла всех, остававшихся за ней, и очень скоро корабль опустел. Гвардейцы Корфа попрыгали в воду, даже не вспомнив о маленьких шлюпках, специально предназначенных для подобных случаев. Только одна, лодочка, почти ушедшая кормой под воду, одиноко болталась на волнах, привязанная за верёвку к носу галеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21