— Да. Полагаю, можно.
— Историй? — сказал Пух, открывая глаза.
— Хотелось бы послушать что-нибудь интересное, истории какие-нибудь, — сказал Пятачок.
— Мне тоже, — сказал Пух. — Долой скучное, даёшь истории.
— Даёшь… Да. Долой скучное. Смотрите — вот мы только что упомянули наблюдение, естественность и безусильность… Хотите послушать о «Старом Мастере и Лошади?»
— Может и хотим. Так сразу и не скажешь, — сказал Пух, — пока не услышал.
— Ты прав. Значит, дело было так…
У магазина в одном из узких переулков китайской деревушки кто-то привязал беспокойную лошадь. И всякий раз, когда кто-нибудь пробовал пройти мимо, лошадь лягалась. Вскоре у магазина собралась толпа селян, спорящих, как поаккуратнее пробраться мимо такой опасной лошади. Вдруг к ним подбежал ещё один селянин. «Идёт Старый Мастер! — прокричал он. — Уж он-то знает, что делать!»
Толпа с нетерпением наблюдала, как Старый Мастер неспешно вышел из-за угла в переулок, увидел лошадь, повернул назад и спокойно спустился по другой улочке.
— Как видите, — сказал я, — Старый Мастер жил в полном согласии с принципом У-вэй или Действия Без Усилия. Это то, чему, как говорят даосы, мы можем научиться, наблюдая за водой.
— За водой? — спросил Пятачок.
— Когда поток воды встречает на своём пути камни, он не борется с ними, чтобы их отодвинуть, не стремится их разрушить и даже не думает о них. Он просто их огибает. И поступая так, он напевает. Вода соответствует Тому, Что Есть, действуя без усилия.
— Я, наверное, что-то пропустил, — сказал Пух.
— Упустил что-то где? — спросил я.
— В истории…
— Ах, это. Старый Мастер понял, что ему не следует спускаться по той улочке. Но он знал, что можно пройти иначе.
— Ну да, только почему другие-то этого не знали?
— Точно! Почему они-то не знали?
— Я вообще не мог бы спуститься по такой улице, — негромко пропищал Пятачок. — Ни если лошадь, ни если козёл, ни если собака… Ни если кто угодно, пусть даже и рядом с магазином.
— Но почему остальные-то не…
— Мой дорогой Пух, — сказала Сова, подлетая к письменному столу. — В проблемах подобного рода необходимо учитывать Физические Свойства вовлечённых.
— Я не знал, что они тоже там были, — озадаченно отозвался Пух, потирая ухо.
— То есть, — продолжила Сова с некоторым неудовольствием, — рассматриваемая улица была узкой, лошадь была крупной, а кроме того она была Неадекватной.
— Не а где ква что?
— Она лягалась. Старый Мастер знал, что было бы Бессмысленно Спускаться…
— Сова, мы это уже тоже знаем, — сказал я. — Но дело в том…
Ну, ладно — хватит историй. Давайте перейдём к рассмотрению следующего принципа.
Наблюдая за окружающим миром, вы, в итоге, увидите, что всё в нём — включая то, что кем-то может осуждаться как «плохое», — предназначено для достижения успеха. Если вы хотите познать естественные принципы достижения успеха в этом мире, вы должны воспринимать вещи не как «хорошие» или «плохие», а такими, как они есть. Это вовсе не значит, что нужно отбросить мораль, или здравый смысл, или что-нибудь в этом роде; это просто означает…
Давайте попробуем рассмотреть это на паре конкретных примеров.
Однажды много столетий назад китайская императрица Сы Лин-чи, случайно услышав жалобы придворных, что личинки каких-то мотыльков пожирают листву императорских тутовых деревьев, решила лично убедиться, что же там происходит. Она долго наблюдала, как эти личинки пряли свои прочные, мерцающие нитями коконы. И наблюдая за их прядущими движениями, императрица придумала, как извлекать из коконов волокна и ткать из них новый, очень прочный материал. Эти её наблюдения и последующие эксперименты привели к появлению наиболее ценной из всех естественных тканей мира — к созданию чудесного материала, ныне известного как шелк.
Как-то лет сорок назад, возвращаясь с прогулки, швейцарский инженер Джордж де Местрель (George de Mestral) обнаружил колючки, зацепившиеся за его одежду. В отличие от множества других людей, с негодованием выдирающих из одежды колючие семенные сумки и отбрасывающих их, он спросил себя: «А как они цепляются?» Рассмотрев их поближе, он выяснил, что колючки покрыты крошечными крючками, которые оказались продеты в петли ткани его одежды. Он задался вопросом, а нельзя ли разработать застежки, основанные на принципе «крюк-петля», которые были бы гибче любых других. Так в результате любопытства и наблюдательности инженера был разработан принцип сцепки Velcro — от velvet crochet («бархатное плетение крючком») или velvet hook («бархатный крюк») — стяжки/застёжки на основе которого нашли широчайшее распространение по всему миру, начиная от общеизвестных «липучек» и до ремней, застёжек и креплений.
Вопреки древнему изречению, гласящему, что «Нужда-необходимость — мать всех изобретений», подлинные источники открытий и изобретений — Наблюдательность и Воображение, которые достойны полного доверия. Основная масса полезных изобретений, знаний и достижений привнесена в этот мир любопытными, творческими и по-детски непосредственными наблюдателями окружающей нас природы, чьё видение было не замутнено суждениями о «возможном» или «невозможном», «хорошем» или «плохом». К примеру, телескоп, в принципе, был изобретен несколькими голландскими ребятишками, игравшими с дефектными линзами, выброшенными в мусор из лавки изготовителя очков. Дети обнаружили, что при взгляде сквозь линзы, если расположить их одну за другой (как было известно каждому, так делать не полагается) удалённые предметы кажутся находящимися близко. Новость об их открытии достигла Италии, где привлекла внимание ещё одного очень пытливого человека по имени Галилео Галилей…
Относясь ко всему без категорических «хорошо» и «плохо», вы оказываетесь способны намного лучше различать и применять То, Что Есть. Ну, например, если какой-нибудь чуть-чуть переевший Медведь застрянет в проёме вашей входной двери…
… вы можете использовать его очень удобно торчащие задние лапы для сушки постиранного белья (предварительно, разумеется, помыв их самих). А чтоб покинуть дом или вернуться — воспользуетесь предусмотрительно заранее заготовленным чёрным ходом.
— Это не Сова там, в соседней комнате? — спросил я. — Интересно, о чём это она там?…
— Она хочет устроиться диктором, на радио, — сказал Пятачок. — И тренируется на Кролике.
— Да? Пойдём послушаем, как у неё получается. Это должно быть интересно.
— Дамы и Господа, — провозгласила Сова. — Для подлинно хвост… хвост-ветвительного наслаждения…
— Просто вос-хи-ти-тель-но-го, — поправил Кролик.
— Привет, Сова, — сказал я. — Ну и какой товар ты собираешься рекламировать?
— Дуб Профессора Пэдбури Шрэддеда, — отозвалась Сова.
— Ух ты… Профессора? Прошу прощения — ты сказала Туп или Дуб?
— Дуб.
— Понял. В таком случае, ты правильно оговорилась: он должен быть Хвостветвительный.
— Послушай, Сова… Ты действительно хочешь участвовать в этом бизнесе? Продвигать изделия, которые не обязательно нужны или полезны кому-либо, кроме изготовителя, предъявлять несусветные претензии и тому подобное?
— Я полагаю, — сказала Сова, — что с моим голосом…
— Да, твой мелодичный голос… Но ты ведь можешь найти ему и более достойное применение. Это, может быть, не моё дело, но если бы я мог открыть тебе истинную суть рекламы… Я даже знаю, как: просто поставлю тебе запись, которую сделал, когда работал репортёром и занимался журналистскими расследованиями. Вот она. Теперь слушай — это интервью я брал у Слика Расмуссена, председателя Американского Совета Табачной Рекламы…
— Мистер Слик, многие люди обращают внимание, что хотя в сегодняшней рекламе табачных изделий почти никогда не показывают курящих, но там никогда не увидишь и пепельниц, дыма, табачного пепла и других вещей, которые должны естественно ассоциироваться у людей с вашей продукцией. Я уверен, что вы не решитесь показать и онкологические палаты, и операции на лёгких… Но не являются ли сопровождающие вашу рекламу виды чистых горных ручьёв, заснеженных склонов, пышущих здоровьем лыжников и так далее… просто-напросто уловками, несколько… вводящими в заблуждение или дезинформирующими потребителя? Что вы можете сказать по этому поводу?
— Ну, прежде всего, молодой человек, на протяжении ряда последних лет американская публика была буквально завалена публикациями, утверждающими, будто именно табак является непосредственной причиной всякого рода проблем со здоровьем. Так вот я хотел бы заметить, что подобным утверждениям, как правило, недостаёт доказательств. Всё, что мы пытаемся делать, это всего лишь разумно уравновешивать подобные несерьёзные обвинения и показывать нашу продукцию в более выгодном, более справедливом свете. Могу с гордостью заявить, что сам на протяжении многих лет являюсь курильщиком, и у меня никогда (кхм) не было проблем, связанных каким-либо образом с этой моей привычкой, которую я нахожу приятной, успокаивающей и (кгм) снимающей внутреннее напряжение. (Кхем.) Нет ничего, я подчёркиваю, ничего (хе-кхе) более удалённого от истины (кху), чем (КХУХ) утверждение, на котором сегодня так (КХА, КХА, КХА) — настаивают… Вы не могли бы ненадолго выключить эту свою пишущую штуковину?
— Ну как, понятно, Сова?
— Возможно, — сказала Сова глубокомысленно, — я могла бы претендовать на преподавательскую должность в Университете.
Возможно. А возможно, что и нет. Увы, мы не настолько уверены, что Сова окажется столь уж ценным пополнением университетского преподавательского состава, поскольку у Совы есть одно незавидная особенность — она, собственно, так глубокомысленно и вставила себя в эту главу, чтоб послужить здесь примером этой особенности: Сова имеет некий Имидж, который стремится поддерживать. При этом Поддержание какого-либо Имиджа имеет тенденцию включать себя — то есть вмешиваться — в способ восприятия Того, Что Есть. Но если нет ясности восприятия Того, Что Есть, как можно его познавать? А если не можешь познавать, как сможешь обучать?
Тут можно вспомнить, как Кролик обнаружил записку от Кристофера Робина, гласящую: «УШОЛ ЩАСВИРНУС ЗАНИТ ЩАСВИРНУС К.Р.» и показал её Сове, чтоб получить Мудрый Совет…
Сова взяла у Кролика записку Кристофера Робина и осмотрела её с неудовольствием. Она, конечно, могла подписаться САВА и могла написать сложное слово СУББОТА так, что никто не спутает его с ВОСКРЕСЕНЬЕ, и ещё могла внятно прочесть всё, толком написанное, если, конечно, никто не заглядывает через плечо и ежесекундно не переспрашивает «Ну?»…
— Ну? — сказал Кролик.
— Да, — сказала Сова, глядя уже Мудро и Вдумчиво. — Я понимаю, что ты имеешь ввиду. Несомненно.
— Ну?
— Именно, — сказала Сова. — Абсолютно.
И добавила, чуть подумав:
— Если бы ты не пришёл ко мне, мне следовало бы прийти к тебе.
— Зачем? — спросил Кролик.
— Именно за этим, — сказал Сова, очень надеясь что Кролик, наконец, сам объяснит хоть что-нибудь.
— Вчера утром, — солидно пояснил Кролик, — я зашёл к Кристоферу Робину. Его не было. А на его двери была приколота записка.
— Эта самая?
— Другая. Но такого же содержания. Всё это очень странно.
— Поразительно, — сказала Сова, недоуменно уставившись снова на записку, причём её вдруг на мгновение показалось, что у Кристофера Робина что-то случилось с каким-то свинтусом. — И что ты предпринял?
— Ничего.
— Наилучшее решение, — авторитетно произнесла Сова.
— Ну? — сказал Кролик опять, поскольку Сова уже знала всё.
— Именно, — сказал Сова.
Некоторое время после этого ей ничего не приходило в голову, а затем, внезапно, пришло.
— Скажи мне, Кролик, — сказал она, — поточнее: какие именно слова были в первой записке. Это очень важно. От этого зависит всё. Какие именно слова были в первой записке.
— Те же самые, что и в этой.
Сова внимательно посмотрела на него, размышляя, а не спустить ли его пинком с дерева, но, рассудив, что это всегда успеется, решила попробовать ещё раз выяснить, о чём они тут толкуют.
— Припомни, пожалуйста, именно слова — сказала она так, как будто Кролик ничего не ответил.
— Было просто сказано УШОЛ ЩАСВИРНУС. Так же, как и здесь, только здесь добавлено ЗАНИТ ЩАСВИРНУС.
Сова вздохнула с видимым облегчением.
— Ага! — сказала Сова. — Теперь мы, наконец, знаем, где мы остановились.
— Да, но где Кристофер Робин? — сказал Кролик. — Вот в чём вопрос.
Сова опять уставилась на записку. Уж для неё-то, с её-то образованием, прочесть всё это было проще простого. «УШОЛ ЩАСВИРНУС. ЗАНИТ ЩАСВИРНУС» — всё, как и полагается в записках.
— Ну, тут же всё совершенно ясно, мой дорогой Кролик, — произнесла она. — Кристофер Робин отправился куда-то со Шасвирнусом. Он и Щасвирнус заняты чем-то вместе. Ты в последнее время не встречал где-нибудь в Лесу Щасвирнуса?
Таким образом, в ситуации с пониманием записки Кролик оказался ничем не лучше Совы, потому что и у него тоже есть некий собственный требующий поддерживания Имидж — имидж Командира-Кролика-ответственного-за-ситуацию, который порождает вокруг столько суеты, столько волнений и всяких ой-ёй-ёй-что-творится-в-мире, что на то, чтобы просто присесть и задуматься, о чём, собственно, речь, совсем не остаётся времени.
— Привет, Пух, — сказал Кролик.
— Привет, Кролик, — сказал Пух, будучи в настроении лирическом.
— Ты эту песню сам написал?
— Ну, я в этом как бы участвовал, — сказал Пух. — Это ведь не Мозги, — скромно продолжил он, — потому что Ты Знаешь Почему, Кролик. Но иногда на меня это накатывает.
— Хм, — сказал Кролик, который никогда не позволял вещам накатывать на него, а всегда накатывал на них и сбивал их с толку сам. — Ну ладно, вопрос в другом. Ты когда-нибудь видел в нашем Лесу Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса? Вообще, хоть когда-нибудь?…
— Нет, — сказал Пух.
— Нет — не вообще, — добавил он, чуть подумав. — Я вот только что видал Тигру.
— Тигра тут без разницы.
— Да? — сказал Пух. — Правду сказать, я так не считаю, если, конечно, говорить о вообще.
— А Пятачка видел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19