Внизу, на камбузе, Тельма Рюэль наливала лейтенанту Берманн кофе, когда капитан Тэлли приблизился к дверям, ведущим во владения великанши. Створки легко распахнулись перед ним, и заботливо выстроенный Тельмой капкан сработал. Она попыталась предупредить своего давнего друга, но не успела. И несколько центнеров оттаявшей брюссельской капусты и сырых яиц устремились на беспечную жертву.Тэлли рухнул как подкошенный, проскользил по хорошо намасленному полу камбуза и остановился у самых ног «каторжницы». Все произошло, как в тумане, и капитан провалился в смутный сон из своего кадетского прошлого.В сознание он не приходил почти целый день, и когда открыл глаза, то первым делом увидел «каторжницу», держащую в руке ложку супа. Там плавало что-то зеленое и белое.— Съешьте, — подбодрила его Тельма. — Овощи вам полезны.И капитан не нашелся что возразить. ИНТЕРЛЮДИЯ Военный кодекс Статья XIIЕсли лицо, не подпадающее под действие данного Акта, но находящееся на борту корабля, пытается подстрекать к нарушению воинского долга лицо, подпадающее под действие данного Акта, — то вследствие своего преступления оно считается лицом, подпадающим под действие данного Акта, и карается смертью либо несет одно из наказаний, предусмотренных ниже.Статья VIIIВсякое лицо, подпадающее под действие данного Акта, в случае, если вступит в несанкционированный контакт с представителями вражеской стороны, не преследуя при этом каких-либо изменнических целей, карается увольнением со службы с лишением всех званий и почестей либо несет одно из наказаний, предусмотренных ниже.Несколько месяцев адмирал Дуэйн по прозвищу Динамит с ужасом ждал этого момента. И вот началось. Один из разведчиков передал по тахионной линии связи: вражеский флот в полном составе совершил пространственный скачок и теперь всего в сутках крейсерского полета от системы Халия — Цель.Депеша поставила Дуэйна перед необходимостью принимать решение.Адмирал смотрел в темный провал экрана. Халия и Цель были на нем крохотными точками. Между ними — два-три дюйма пустого пространства. Лишь две планеты на многие сотни световых лет вокруг. Одна из них — объект атаки Синдиката. Но они расположены так близко друг от друга, что невозможно определить, какая… Вплоть до того момента, как неприятельские корабли выскочат из четвертого измерения.Обе планеты образовывали важнейший плацдарм для наступления Альянса внутрь территории Семейств. На планете Цель располагался второй по величине космопорт Флота. Ремонтные доки порта способны были принять сотню судов одновременно, а сооружения для перегонки и хранения топлива мощностью превосходили аналогичные на Регуле — 4. Командование Синдиката, конечно, не могло не знать этого.От Цели до Халии было шесть часов полетного времени. Население Халии составляло полмиллиарда хорьков, бывших союзников Синдиката, теперь же преданных друзей Альянса. (Впрочем, у Дуэйна было свое особое мнение по поводу халиан, несколько расходящееся с мнением высшего командного состава). На Халии находилось десять заводов-автоматов по производству смертоносного малогабаритного оружия. Богатейшие природные ресурсы и многочисленные рабочие руки Халии делали ее не менее ценным объектом, чем малонаселенная Цель…Космическая битва подчас напоминает игру в кости. Победа в ней приходит к тому, кто сумеет выбросить больше очков. По данным разведки, флот Синдиката был не малочисленной сил Альянса. (Информация, стоившая преждевременно поседевшему генералу множества бессонных ночей). Разделить Флот и надежно защитить обе планеты было попросту невозможно. Из-за малого расстояния между Халией и Целью нельзя и определить, куда направлено острие атаки противника. Слишком, слишком близко — но и слишком далеко, чтобы корабли успели быстро передислоцироваться. Шесть часов полетного времени! Редкая космическая битва длится больше двух часов.У адмирала оставалось чуть менее полусуток, чтобы принять решение. И почти никакой информации, чтобы сделать это правильно. Оставалось угадывать. Угадаешь верно — будет битва и победа. Ошибешься — и к тому времени, как подоспеют твои корабли, от планеты останутся лишь тлеющие угольки.Вглядываясь в бездонную глубину экрана, Дуэйн молил небеса о чуде. Мучительно хотелось верить, что Бог видит его, что он сжалится и прямо на экране, как на стене Вавилонской во время Валтасарова пира, напишет необходимые магические слова. Адмиралу даже почудилось, будто он видит эти слова, но они ему не помогли. Мелькнуло что-то вроде: «Мене, о люди, защищайте планету Цель, а может, и Халию!» надпись, возникшая на стене во время Валтасарова пира, гласила: «Мене, мене, текел, упарсин», где «мене» означает «исчислил Бог царство твое и положил конец ему» (Дан. 5, 18 — 28)

Оба варианта казались правильными и одновременно гибельно неверными. Дуэйн горел желанием действовать и никак не мог решиться сделать первый шаг…Три часа спустя, когда адмирал по-прежнему взирал на экран, ответ был получен. Но даровал его отнюдь не ангел Божий… Дженни Вуртс. БЕЗ ПОЩАДЫ Мощный лазерный луч пробил защитное поле «Килдэйра». Двигатели быстрой ориентации мгновенно смело взрывом. Раскаленные газы резко отбросили корабль в сторону, а поврежденная система стабилизации не смогла смягчить рывок.Капитана третьего ранга Дженсена швырнуло боком на пульт связи. Морщась от пронизывающей боли в сломанных ребрах и визгливых проклятий рулевого, командир «Килдэйра» поборол приступ головокружения и постарался принять позу, которая больше соответствовала бы его званию и должности.— Повреждения? — просипел Дженсен, осознавая, что нормально дышать сможет теперь не скоро.Молодой лейтенант, надежно пристегнутый к креслу по ту сторону горы беспорядочно разбросанной электронной аппаратуры, несколько оправился от потрясения и доложил:— Кормовые двигатели ориентации по левой стороне полностью разрушены. Сенсор экрана заднего вида выжжен начисто. Корпус вроде бы цел, но наверняка это будет ясно только после доклада бортинженера.Так вот почему кружится голова. Дело не в боли, а в невесомости. «Килдэйр» после взрыва стал кувыркаться, четвертая часть системы ориентации испарилась, и судно попросту не может войти в режим полноценной искусственной гравитации. Почти потерявший собственную ориентировку в пространстве, Дженсен оттолкнулся от какого-то выступа на палубе и сумел-таки попасть в командирское кресло.— Выяснить, насколько стабильно состояние корпуса, — выдавил Дженсен. Бросив строгий взгляд на другой пост V-образного капитанского мостика, где вахтенный пилот все еще продолжал браниться, он добавил: — Надо скорее… взять эту калошу… под контроль.Рулевой, сынок какого-то адмирала, был далеко не столь блестящ, как многочисленные нашивки на рукавах его комбинезона. Если бы квалификацию давали за умение работать языком — другое дело. Руки же у него были медленны и неуклюжи. А сейчас вдобавок они еще и дрожали.Как только пальцы пилота коснулись пульта управления, корабль начал резкое вращение. Это было настолько же мучительно для израненного тела Дженсена, насколько ненужно для стабилизации корабля. Предыдущий пилот с виду был отъявленным сукиным сыном, однако то был летун милостью Божьей. А этот… «Килдэйр» извернулся, завалился на один борт, задрожал — и наконец принял некое подобие стабильного положения.К этому моменту молодой лейтенант настолько пришел в себя, что смог задать риторический вопрос:— Черт подери, капитан, а кто это мог здесь в нас пальнуть?Дженсену некогда было отвечать — он слушал доклад связистки Беккет, одного из наиболее компетентных офицеров на судне. Беккет была женщиной средних лет, потрепанной жизнью и начисто лишенной инстинкта материнства. Внешность ее оставляла желать много лучшего: зализанные волосы цвета сырого песка, густые брови и лошадиные передние зубы. Но вместо того, чтобы сокрушаться, Беккет яростно набрасывалась на любую работу. Вот и сейчас она уже успела собрать полную информацию о состоянии инженерных систем корабля.— Орудия и расчет в порядке, сэр; бортинженер говорит, что и рулевая система, по-видимому, цела. Дак проверяет стабилизатор перегрузки, но говорит, что тот вряд ли потянет.Из всего услышанного Дженсен заключил, что лазер поцарапал их ощутимо, ну а если мощность луча пробила защиту «Килдэйра», значит, судно, с которого стреляли, было немаленьким. Хорошо хоть уцелела система главного привода, подумал капитан Дженсен. Скользнув глазами по серым плитам пола, капитан вперил воспаленный взгляд в сопляка-лейтенанта. Лейтенант с подчеркнуто серьезным видом вглядывался в показания своего пульта — этакий пухленький отличник с веснушками на лице и розовыми ушами, торчащими между непослушных прядей платиновых волос. Почувствовав взгляд командира, лейтенант вздрогнул, поднял глаза и стал рассматривать обломки двигателей, плывущие на главном экране.— Я, кажется, просил вас уточнить, насколько стабильно состояние корпуса! — рявкнул Дженсен, и лицо его исказилось гримасой — не только от боли.Боже мой, чем он командует — яхтой, игрушкой какого-то богача, наскоро переделанной для нужд Флота перед лицом вражеской угрозы! Вооружение годится для легкого разведчика и не способно отразить серьезное нападение. А КЕМ ему приходится командовать — кучкой неумех и новобранцев! Неудивительно, что адмирал Дуэйн услал их подальше от возможных районов боевых действий. Кому же взбрело в голову стрелять по «Килдэйру»? Ведь корабль был всего лишь наблюдателем, его направили сюда на всякий случай — вдруг битва в секторе Халии на самом деле окажется отвлекающим маневром противника…— Беккет, — спохватился Дженсен. — Просканируйте — кто они такие?Офицер связи кивнула своей лошадиной головой. Некрасивое лицо стало просто пугающим, когда на нем заиграли отсветы индикаторов. Обычную операцию было сейчас не так просто выполнить — из-за сожженных кормовых сенсоров система идентификации наполовину ослепла.На капитанском мостике «Мэрити»— мощной пиратской шхуны, казавшейся с виду потрепанным торговым кораблем, — стоял бородатый человек с грубо-выразительными чертами лица. Он лениво обернулся к помощнику, колдовавшему над одним из пультов, и осведомился:— Ну что, нашли они нас наконец?Старший помощник Гибсен, худощавый и элегантный, как старинная рапира, приподнял бровь и пробежал пальцами по клавишам окружавших его приборов.— Нет, мой капитан, — усмехнулся он. — У них за пультом управления «чайник», молодой и сопливый.Макензи не ответил. Только уголок рта приподнялся, и на лице седеющего тридцатипятилетнего капитана появилась кривая, едкая усмешка. Покрытая шрамами ладонь перестала скрести заросли волос под расстегнутым воротом комбинезона. Хрипловатым басом Макензи распорядился:— Хватит кокетничать. Покажись-ка им.«Отхватить флотовскому кораблю кусок задницы — ничего себе кокетство!»— подумал Гибсен, скользнув пальцами по глянцевой панели управления, и «Мэрити», качнувшись, плавно изменила позицию.Только что экран слежения был пуст. Но в следующую секунду все его пространство занял корабль.Беккет вскочила с кресла и, отшатнувшись от экрана, хрипло завизжала:— Провалиться бы тебе к дьявольской матери! Капитан, нас долбанул в корму ТОРГОВЫЙ корабль!— Что?! — Дженсен рванулся, чтобы встать, и тут же со стоном опустился в кресло. Вопль боли еще долго отражался эхом от переборок… Вдруг капитан похолодел: существовало лишь одно «торговое» судно, которое можно встретить неподалеку от места крупного сражения, — «Мэрити» под командой пиратского капитана Макензи Джеймса.— Определить регистрационный номер! — приказал Дженсен. — Если нет номера, сканируйте по внешним признакам.Когда овладевшая собой Беккет выдала на экран требуемую информацию, Дженсен произнес лишь одно слово: «Мэрити». Команда еще никогда не слышала такой ненависти в голосе капитана…Меж тем беседа на тускло освещенном капитанском мостике «Мэрити» продолжалась.— Мак, — сказал старпом Гибсен, злобно сощурив карие глазки, — по-моему, они не собираются вести себя как паиньки. Их левая орудийная башня разворачивается в нашу сторону.— Не люблю, когда меня разглядывают в упор, — процедил Джеймс. — Подбрось-ка им какой-нибудь маневрик — пусть погоняются.Тонкие губы Гибсена растянулись в довольной улыбке, на оскаленных зубах сверкнул красный отсвет сигнальных лампочек пульта:— Хочешь поводить их за нос? О'кей!Мгновение — и ловкие пальцы старшего помощника набрали на панели управления сложнейшую программу. Если бы это видел пилот «Килдэйра», он наверняка счел бы Гибсена колдуном, если не самим дьяволом.Беккет решительно стояла на своем: «Мэрити»— большой старый грузовик! Доказательства звучали убедительно, но последнее из них застряло у нее в горле, когда «Мэрити» на экране совершила такой маневр, от которого, согласно данным сканера, эта груда металлолома должна была развалиться на части. Водворив на место отвисшую челюсть, Беккет заявила:— Это обломки. Мы наблюдаем на экране полет обломков.Дженсен с удовольствием прожег бы связистку яростным взглядом, он хотел круто повернуться, но сломанные ребра опять помешали. Боль волной прошла по телу. В результате тон приказа получился неожиданно спокойным.— Садимся им на хвост, — скомандовал он пилоту. — И подзаряжаем двигатель. Если они вздумают выскочить в четвертое измерение, пойдем следом. Пусть сожжем систему, но не отстанем.— На кой черт они нам сдались, капитан?! — снова вмешалась Беккет. — У нас свое задание, мы держим позицию и не можем ее оставить.Дженсен не выдержал. Резким движением ноги он развернул кресло и с леденящим душу спокойствием осведомился:— Намерены обсуждать приказ командира?Его лицо побелело от гнева и в этот момент напоминало гипсовую маску — ничего живого, кроме буравящего взгляда в упор.Скуластая физиономия Беккет налилась кровью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40