Глаза казались слишком большими за толстыми стеклами очков, лицо представляло собой рыхлую массу. Волосы лежали черной копной, рот был почти безгубым.Глобин — гений.Глобин — изгой.Его соплеменники-люди слышали его новое имя, данное пиратами Гудхарта. И это имя стало для них символом измены. Для людей он был Глобином-предателем.Предателем всей своей расы, всего, что было правильным и хорошим, потому что он помогал халианским пиратам охотиться за судами людей, помогал кровожадным халианам уничтожать корабли Флота.Джордж Деррик — изгой!Товарищи по играм смеялись над его уродством; в школе передразнивали его неуклюжие движения. Одноклассники презирали его за начитанность, ненавидели за его поклонение уму и полное пренебрежение телом.Да и каких друзей мог он иметь, кроме книг?! Неуклюжее тело плохо повиновалось ему, да и на что ему ловкость…— Честное слово, Джордж Деррик, я не понимаю, для чего ты живешь на свете!— Почему бы тебе просто не подохнуть, Джордж Деррик?Вопрос был хорошим, и единственным ответом на него стала вера. Вера в его бога, вера в человечество. Джордж Деррик жил, потому что верил.В конце концов его товарищи — младшие офицеры, воспылав к нему злобой и ненавистью, сделали из него козла отпущения и вытолкнули в космос в спасательной капсуле.И там во мраке отчаяния вера покинула его. Джордж Деррик проклял и свою расу, и своего бога.Спас его Гудхарт. Капитан халиан хотел вырастить человека-предателя. Но Глобин не знал замыслов Гудхарта; а потом они перестали иметь значение, потому что Гудхарт стал его другом, его учителем, его защитником. Гудхарт стал его богом.Спасенный Гудхартом, воспитанный Гудхартом, получивший от Гудхарта имя, признанный пиратами по приказу Гудхарта, Глобин жил Гудхартом и для Гудхарта, только для Гудхарта…Теперь Гудхарт был мертв!— Нет, Глобин, нет!Мохнатая лапа поймала его руку, когтистые пальцы вырвали у него нож, халианский врач обработал его рану обезболивающим средством… И снова в минуту отчаяния его спас халианин.«Нет, не халианин, — подумал он, погружаясь в сон под действием успокаивающего препарата. — Не халианин. Пират. Пират Гудхарта».— Что толку, Троб! Капитан мертв! Как можешь ты отомстить за него?— Найти его убийц! — злобно прорычал Троб, переходя в челночный корабль. — Я не могу спокойно сидеть, когда мой капитан мертв, а его убийцы похваляются совершенным! Во время моего отсутствия ты будешь смотрителем замка, Серум! — С этими словами он с силой захлопнул люк.Серум наблюдал за взлетом маленького челнока, мысленно перенесясь на боевой корабль Троба и хорошо зная, как невыносимо сидеть и ничего не делать, когда каждая клеточка существа взывает о возмездии.На расстоянии нескольких световых лет корабль Троба вышел из гиперпространства и принялся обшаривать близлежащие области в поисках движущихся объектов. Не обнаружив их или сигналов, отличных от фонового шума космоса, корабль вновь нырнул в гиперпространство, чтобы появиться на несколько световых лет дальше по курсу, ведущему к месту последней передачи. В течение часа он снова сканировал окрестности и вновь ничего не обнаружил. Поэтому он опять и опять продолжал прыгать…— На это нам потребуются месяцы, — прикинул штурман.— С учетом чего?— Максимальной скорости корабля капитана, умноженной на время, прошедшее с того момента, когда он покинул базу.Троб кивнул.— Значит, мы будем заниматься этим в течение месяцев.Но им потребовался только день. Когда они вынырнули в очередной раз, было обнаружено излучение — субсветовая передача о сражении кораблей. Троб прослушал ее и опознал бой, который он уже просматривал так много раз.— Лишь низкая скорость света несет сейчас весть о гибели капитана! Сколько времени прошло с момента получения сообщения на Баратарии?— Пять дней, лейтенант.— Значит, мы находимся примерно в пяти световых днях от места схватки! Штурман…— Движущийся объект! — крикнул оператор.Троб метнулся к экрану и впился глазами в изображение. Крошечная светящаяся точка чуть заметно ползла по нему.— Направление!— Два градуса по правому борту. Скорость — половина Тау!— Половина скорости света? Он будет здесь через несколько минут! Уравнять скорость! Приготовиться к перехвату!Троб подавил в себе порыв облачиться в скафандр и самому выбраться наружу; двое младших офицеров вышли в космос поджидать серебристую капсулу. Она медленно плыла мимо, оставалось лишь укрепить на корпусе захват.— Втягивайте!Взвыла лебедка, и трос в милю длиной начал сматываться, увлекая за собой капсулу.— Это не спасательная капсула, — доложил один из членов экипажа. — Может быть, это гроб?— Возможно. Люди чтят память тех…— Приближается корабль!Троб стремительно обернулся. На экране перемещалась новая точка света.— Боевые посты, тревога! Это не наш корабль!Троб не ошибся. Судно стремительно приближалось. Точка на экране превратилась в продолговатый объект — увеличение позволяло разглядеть форму…— Силуэт, как у того, что убил нашего капитана! Атакуем!— Лопнет трос, лейтенант. Мы потеряем капсулу.Троб выругался.— Придется подождать, но стреляйте, как только он окажется в пределах досягаемости.На носу корабля Торговцев сверкнул огонь.— Включить защиту! — заорал Троб. — Лебедку на полную мощность!— Она действует с максимальной скоростью, лейтенант.— Так же, как и Торговцы! Носовые батареи! Огонь!Экран полыхнул, когда защита халиан поглотила энергию вражеского залпа. Еще вспышка — на сей раз сработала защита чужого корабля. Следующий залп противника отклонился немного в сторону.— Они стреляют в капсулу! — завизжал Троб. — Там что-то важное! К ней, с максимальным ускорением!Корабль халиан дернулся в сторону, экран окрасился в багровые тона, когда Троб загородил капсулу собственным судном. Слабый толчок — и кто-то из команды крикнул:— Капсула на борту!Послышался голос оператора:— Еще два корабля! Приближаются к нам с ускорением!— Этот трус вызвал подмогу, — презрительно произнес Троб. — На мы не сдвинемся с места, пока не подстрелим его! Маневр ухода! Все батареи, огонь! Пуск торпед! Первая! Вторая! Третья!Корабль крутился, устремлялся вперед, отступал, уклонялся, стрелял и снова стрелял, оставляя следы энергетических залпов, тянувшиеся к кораблю Торговцев. Экраны противника стали красными, потом оранжевыми, желтыми, белыми…Новая звезда вспыхнула в ночи.— Он уничтожен! — гаркнул Троб. — Капитан, возлагаю эту первую жертву на алтарь возмездия.— Чтобы расквитаться полностью, не плохо было бы нам для начала уцелеть, — язвительно заметил штурман.— Прыгаем! — крикнул Троб. — Курс на Баратарию.Казалось, корабль вывернуло наизнанку, а потом обратно. Команда обмякла в креслах, переживая недавний бой.Потом Троб расстегнул ремни и поднялся, направляясь к кормовому люку:— Посмотрим, какую рыбку мы поймали.Врач ждал, пока механики вскроют корпус. Послышался свист воздуха, рвущегося в вакуум, когда отделили верхнюю половину капсулы. Загудели двигатели скрытой аппаратуры, начавшей оживлять раненого.— Человек! — бросил Троб.— В форме Флота, — обратил его внимание доктор. — Он серьезно ранен.— Так вылечите его! Он должен говорить!Медик наклонился над капсулой, пытаясь припомнить то немногое, что знал о человеческой медицине.Троб ждал, проклиная долгие минуты оживления. Наконец веки человека дрогнули. Он непонимающе посмотрел на окружавших его халиан и наморщил лоб.Потом пленник осознал, где находится. Его глаза расширились, он издал стон.Врач прижал инъектор к внутренней стороне предплечья раненого и слегка надавил. Снотворное проникло в кровь, и человек снова закрыл глаза, погружаясь в сон.— Когда проснется, — прошипел Троб, — уверьте его, что он среди друзей. Более того, мы пообещаем вернуть его домой как уцелевшего союзника нашего капитана. И позовите меня — я хочу задать ему вопросы. Мягко, уважительно, но настойчиво.— Глобин!Голос вырвал его из глубин небытия; из любезной ему темноты, к которой так стремился безобразный изгой.— Совету нужны твои знания. Ты должен встретиться с ними, Глобин.— Зачем? — пробормотал человек непослушными губами. — Зачем это нужно мне?— Ради Гудхарта.Глобин вошел, опираясь на трость и руку доктора; на помертвевшем лице человека лихорадочно сверкали глаза.Шесть лейтенантов-халиан угрюмо уперлись в него взглядами.Глобин был седьмым.— Зачем нам этот непрошеный гость? — высокомерно дернув головой, сказал Хемо.— Хороший вопрос, — проворчал Глобин, окинув всех недовольным взглядом. — Зачем? Зачем надо было пробуждать меня от Смерти, которой я жажду, и тащить сюда?Хемо потрясению уставился на говорившего.Как ни странно, именно человеконенавистник Троб мягко произнес:— Наш капитан мертв, Глобин. Ты должен помочь нам найти его убийцу.— Зачем? — Глобин смотрел почти с возмущением. — Почему я должен заниматься этим? Зачем?— Как — зачем?! — высокомерно произнес Хемо. — Чтобы уничтожить его, конечно.— Месть? — Глобин напрягся, и его глаза расширились. — Вы говорите о мести?— Разумеется! — отрезал Хемо. — Неужели люди настолько тупы, что им надо растолковывать такие вещи? Конечно, месть!Огонь жизни вспыхнул в груди Глобина, заставив его выпрямиться в кресле, возвратив ритм его сердцу и жар его крови. Он не умрет. Он будет жить — ради мести!Лейтенанты ввели его в курс дела. Шифровальщики разобрались в коде Сэйлса, и оказалось, что Троб ошибался — Альянс передал все событие, все как есть. Однако Троб по-прежнему не хотел верить. Он затребовал последний известный курс Гудхарта и заполнил этот сектор космоса посланиями к своему капитану — зашифрованными, разумеется, и передаваемыми сетью спутников-ретрансляторов, спроектированной Глобином так, чтобы ни один корабль Флота не смог обнаружить Баратарию по излучению. Не получив ответа, Троб вычислил вектор передачи Сэйлса по записи сигнала и снова начал посылать вызов. Несмотря на неудовлетворительный результат, он все же не успокоился, сел на корабль и отправился на поиски…— Ничего? — воскликнул Глобин. — Несмотря на такие усилия? Сколько же времени я пробыл без сознания.— Два дня. Глобин, — мягко ответил Троб.— Два дня! — Глобин покачал головой. — Два дня я нежился в мягкой тьме беспамятства, а убийцы моего капитана ускользнули!— Эти два дня потребовались, чтобы установить достоверность сигнала, — уточнил Троб. — Но я обнаружил криогенную капсулу с воином Флота, который был ранен и заморожен для доставки в госпиталь. Нам не удалось его спасти, но он прожил достаточно долго, чтобы подтвердить правдивость передачи. Я убежден: капитан мертв. Глобин.Глобин склонил голову — к нему снова вернулась печаль.— Он мертв, — повторил Троб. — Но ты жив. Глобин, найди мне его убийц.— Вы должны идти, Глобин.Глобин даже не отвел взгляд от экрана.— Оставьте меня. Мне почти удалось определить точку, где капитан встретил свою… своего последнего противника.Военный немного подождал из уважения, но не отступил.— Мне крайне неприятно мешать вам в такой ответственный момент, но, если вы не придете, могут быть другие жертвы. Многочисленные.Глобин сидел неподвижно, уставившись на экран.Потом он медленно повернулся:— Чей корабль в опасности?— Хемо, — сообщил курьер. — Поторопитесь, лейтенант.Глобин вошел в центральный зал связи вслед за курьером. Он увидел Троба, Серума и троих остальных, собравшихся у главного экрана и глядевших на многократно увеличенное изображение Хемо.— Я не вернусь! — Гигантское лицо Хемо было искажено яростью. — Если его убийцы куда-нибудь и придут, то они придут сюда!— Капитан бы не захотел…— Капитан бы не захотел, чтобы за него отомстили?! Вы не в состоянии сказать, где находятся его убийцы; Глобин не может сообщить мне это! Поэтому я остаюсь здесь — ждать их или смерти!Глобин встал позади Троба.— Как он сделал это?Троб стремительно обернулся, и в его глазах промелькнула тень облегчения, прежде чем гордость скрыла ее. Но он не сказал «Хвала богам!» или «Наконец-то!»— он просто произнес:— Он капитан судна и один из лейтенантов. Кто мог удержать его, когда он сел на свой собственный корабль и умчался? Нашего капитана больше нет.Глобин мог напомнить о Совете, но знал, что это бесполезно — халиане были независимы до неистовства; только их личная преданность Гудхарту поддерживала дисциплину. Для них, феодалов, вассальные связи значили все. Без этого не было сплоченности.Поэтому Глобин ничего не сказал; он только спросил:— Где он?— На линии между Халией и тем местом, откуда пришел сигнал о смерти капитана. — Троб вздохнул и добавил: — Я настаивал, я взывал к его дружеским чувствам, долгу по отношению к команде, к нам! Его невозможно уговорить.Глобин кивнул.— Вы взывали к его чувствам и хотите, чтобы я воззвал к его разуму?— Да, к тому, что от него осталось! Глобин, покажи ему его глупость!Глобин нахмурился и слегка подвинулся, чтобы попасть в зону видимости.— Зачем, Хемо?На борту пиратского судна Хемо увидел фигуру Глобина, и его зубы оскалились.— И ты спрашиваешь меня об этом, человек? Ты, чья раса убила моего капитана?— Я считаю их трусами, — твердо произнес Глобин. — Зачем ты делаешь это, Хемо?Халианин бросил на него яростный взгляд и прорычал:— Среди халиан были агенты Торговцев, не так ли? И должны были прибывать корабли, чтобы доставлять новых агентов, держать с ними связь, забирать их для назначения на новые должности.— Верно. Но они ушли. Торговцы отозвали всех своих агентов, когда пала Халия.— Глупец! — рявкнул Хемо. — Ты можешь верить в это? Ты думаешь, что коварные предатели не оставили какое-то количество шпионов, чтобы внедриться в ваш собственный проклятый Флот и завербовать кого удастся?Глобин замер, и его лицо с горящими глазами приняло выражение, так хорошо знакомое Хемо — выражение полной концентрации на мысли. Он даже вспотел от усилия — любой воин Халии, позволивший своему мозгу так напрячься, мгновенно умер бы.Троб заметил колебания Глобина. Он настойчиво заявил:— Это чепуха, Глобин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40