Но это нейтральное вмешательство совершенно безвредно. Я измерил внутричерепное давление: оно нисколько не выше нормы. Сержант Хок вне опасности, хотя у человека с такой возбудимой психикой трудно снять полностью достоверную энцефалограмму.Спингарн подсунул спящих малышей матери под бочок: утро все-таки прохладное.Он вдруг обнаружил, что на нем ничего нет, и впервые ощутил себя прежним Спингарном.— Талискер! — воскликнул он. — Это Талискер?— О да, сэр, вы правы, это Талискер.— Талискер! — повторил Спингарн.Он проголодался. Но не до такой степени, чтобы изо рта непрестанно текла слюна? И отчего он все время возвращается мыслями к маленькому углублению в земле, присыпанному ворохом листьев? Ах да, там остатки коровьей туши — вырывай и ешь! Спингарн отбросил дурацкую мысль.Так что же все-таки произошло?— Я взял смелость предоставить себя в распоряжение сержанта Хока, — объяснил Гораций, — поскольку на тот момент он остался единственным человеком. Думаю, сержант сможет подробно изложить вам историю превращения режиссера Марвелла и мисс Хэсселл, правда, в собственной интерпретации. Мне пришлось специально подбирать терминологию, доступную его пониманию…— Марвелл?…— И мисс Хэсселл, сэр. Она в Центре недавно. Ее взяли в группу мистера Марвелла почти сразу после отправки первой экспедиции на Талискер.— Марвелл здесь?!Спингарн вспомнил толстого мечтателя Марвелла, некогда принимавшего такое горячее участие в его карьере. Марвелла вечно что-то не устраивало в уже существующих Сценах, и он с интересом расспрашивал его о том, как он думает с помощью таимаутеров возродить заброшенный Талискер. Однако при всех его современных взглядах этот толстяк порядочный хитрец — сам ни разу не был ни в одной из Сцен. Единственный его маршрут — от испытательной площадки до Центра Управления Сценами. Для работы «на натуре» он не годится, а уж тем более — на Талискере.— Да, сэр.Спингарн еще раз обвел взглядом пески и светлеющее небо, где близнецы-луны уже уступили место выползающему солнцу… Ладно, в конце концов у него есть дела поважнее, чем Марвелл и его ассистентка.— Как долго я пробыл в Сцене? — спросил он Горация.Прошлое виделось ему туманным — так всегда при слиянии клеток. В какую-то долю секунды ты становишься тем, что заключает в себе внедренная клетка, частицей очередной Игры. Зато теперь он вне воссозданной реальности — это точно. Он опять стал самим собой, обрел чувства и мысли, полученные от рождения.Но мог ли он не думать о том, в какой эпохе побывал? В его обостренном, высокоорганизованном разуме роились очень странные воспоминания. Почему кровь! Откуда этот назойливый образ? Отчего он смотрит на свои мускулистые руки и ноги с каким-то брезгливым чувством? Чем вызвано ощущение, что он должен быть ближе к земле, выступать с тяжелой грацией, прислушиваться к звукам, которые его слух не воспринимает?— В Сценах, сэр?Спингарн уловил в вопросе иронию; опять этот педант напускает на себя вид всезнающего превосходства! Знакомая манера — еще с тех пор, как он впервые столкнулся с самодовольным, экстравагантным машинным гением!Спингарн постарался не выказывать раздражения.— Но я ведь был в Сцепе и вышел из нее всего несколько минут назад. Насколько я понимаю, ты меня оттуда вытащил. Возможно, там было опасно, иначе для чего было использовать капсулу нейтральной интерференции? Я до сих пор чувствую действие капсулы.Да, нечто подобное он чувствовал и в тот раз, когда вышел из Игры Порохового Века, счастливо избежав последствий своего эксперимента. Ему тогда потребовалось несколько долгих минут, чтобы привыкнуть к мысли, что он больше не рядовой саперной роты в составе армии английской королевы. И хотя выбраться ему помог Гораций — посредник таймаутеров, своим спасением он обязан прежде всего всегдашнему присутствию духа.— Ну так что, давно меня не было?— Вас, сэр, гм-м… не было полтора года.Спингарн посмотрел на спящую женщину. Да, дети еще совсем маленькие. Он, как наяву, увидел пружинистые мускулы под золотисто-черной шкурой. Почему его преследует образ красивого грациозного зверя? Видение исчезло; перед ним снова была цветущая женщина.— В какой Сцене я был?Спингарн почувствовал, как новые воспоминания отпечатываются в его сознании. Здесь далеко не весь Талискер — всего лишь небольшой оазис, а там, у горизонта, за невидимыми барьерами, открываются совсем другие, более странные пейзажи. И где-то еще дальше, за пределами человеческого разума, она… слепая, доисторическая таинственная сила!— Я не стал бы называть это Сценой, сэр, — уточнил Гораций, и Спингарну почудилось, что почва проваливается у нею под ногами.— А как?— Вероятностное Пространство, сэр.Воспоминания осаждали разум Спингарна. Да, он пережил кое-что пострашнее смерти. Ведь здесь, на этой кошмарной планете, происходят невероятные превращения в результате слияния клеток… А робот явно наслаждается смятением человеческого разума.— Какое? — поинтересовался Спингарн.— То самое, сэр, куда сержант Хок направил режиссера Марвелла и мисс Хэсселл, — ответил робот.За всем услышанным кроется какая-то роковая тайна. Впрочем, для Талискера обычное дело.— Продолжай, — спокойно произнес Спингарн.— Сержант Хок тоже последовал за ними. И я, сэр.— И ты встретил меня?— Да, сэр.— А как ты проник в Вероятностное Пространство?— Сержант Хок заметил, что остатки генетического кода разрослись, и…— Генетического кода? Но ведь он разрушен, так было условлено: больше никаких случайных процессов слияния клеток!— Боюсь, сэр, достигнутая вами договоренность не имела законной силы, и вообще на нее не следовало слишком полагаться.Спингарн кивнул. Гораций, разумеется, прав. В голове роились вопросы. Марвелл здесь… Это означает, что он тоже в опале. Генетический код восстановлен… А сам он полтора года проторчал в Сцене, то есть в Вероятностном Пространстве.И вот теперь вернулся с полной путаницей в голове, но вате с Этель и двумя детьми!— Значит, Вероятностное Пространство…— Да, сэр. Созданное таинственной силой.Если Гораций ожидал взрыва отчаяния, то наверняка был разочарован. Этот блестящий ум, эту стальную волю ничто не в состоянии поколебать. Воображение Спингарна уже вовсю работало; он строил планы на будущее. Итак, неведомое существо, каким-то образом проникшее во Вселенную и поселившееся среди развалин Талискера, использовало его, Спингарна, для своих экспериментов! Что ж все-таки известно Горацию?— Почему я ничего не полню? — требовательно спросил он робота.Он все выведает у Этель и Хока, как только те очнутся. Наверняка им есть что вспомнить из своего опыта пребывания в Вероятностном Пространстве.— Я полагаю, сэр, — самодовольно усмехнулся робот, — вам следует прежде спросить себя самого, сохранились ли у вас какие-либо воспоминания о вашей человеческой жизни.Внезапное озарение до глубины души потрясло Спингарна. Никаких воспоминаний — только ощущение более плоского мира, ощущение недюжинной силы и жажды крови.— Я был зверем?— Да, сэр. Когда я вас встретил совсем недавно, вы были хищником. Тигром, если быть точным.— И Этель? — пробормотал Спингарн.С тех. пор, как Этель попала па Талискер, она уже не парный раз подвергается случайному процессу слияния клеток. Спингарн вспомнил, что с нею происходили удивительные превращения! Он мысленно представил себе упругую грудь, пышные бедра и затянутое перепонкой кружевное переплетение на спине Этель. Крылья! Сама не веря тому, она взлетала на шесть метров над землей и парила в воздухе, грациозно взмахивая крыльями в такт легкому дуновению ветра… А теперь нате нам — превратилась в тигрицу!Спингарн поглядел па спящих детей с законной гордостью собственника. Близнецы! Любопытно, что скажет Этель, когда проснется. Ведь они соединились там, в роковом Вероятностном Пространстве.— Я был хищником! — воскликнул Спингарн. — Значит, здесь нечто большее, чем рециклинг. Кассеты памяти не смогли бы этого сделать — просто невозможно приспособить человеческий разум к такому образу жизни!— Совершенно верно, сэр, — согласился робот.— Мы могли провоцировать телесные превращения, — размышлял вслух Спингарн, — но лишь до определенной степени. А полная перестройка организма, необходимая для мало-мальски успешной адаптации подобного рода, за пределами наших возможностей! Мы не можем превращать людей в тигров!— И в динозавров, — добавил робот.— В динозавров?— Мистер Марвелл стал питекантропом. И все мы видели динозавров. Одною сержант Хок даже подорвал.— Подорвал?Спингарн посмотрел на своп руки. Опять накатили воспоминания о сильных плоских лапах. Когти! Когти и клыки!— Да, сэр. Гранатой.— Выходит, в Вероятностном Пространстве люди превращаются в тигров и динозавров?— О да, сэр. Мы увидели там огромное разнообразие млекопитающих и рептилий. Мистер Марвелл и мисс Хасселл приобрели все признаки человекообразных обезьян, несколько более развитых, чем питекантропы. У них заметны проблески разума: они научились пользоваться примитивными орудиями. — Робот покачал головой. — Насколько я попал, сор, они ничуть не удручены подобным превращением.У Спингарна голова шла кругом — такие захватывающие перспективы открывались перед ним.— Огромное разнообразие, говоришь?— Я распознал некоторые виды ранних рептилий, но подозреваю, что степень их выживания крайне невелика.— Итак, это все генетический код…— Да, сэр.— И люди…— Да, сэр.— Спингарн! — раздался звонкий голос: Этель проснулась.Он услышал зов, по выяснение отношений отложил на потом.— Явные симптомы случайного рециклинга…— Да, сэр, даже в несколько расширенном объеме.— Так!— Спингарн! — Голос прозвучал уже настойчивее. Он досадливо отмахнулся.— Но принцип тот же?— Да, сэр, — подтвердил Гораций.— Только вероятности доведены до максимальной степени разнообразия.— Несомненно, сэр.— Господи, твоя воля! — воскликнул Спингарн, вспоминая жаргон Порохового Века.— Эхма! — откликнулся знакомый хриплый бас. Хок тоже пришел в сознание. — Мой капитан!Спингарн обернулся и увидел, что Этель отпихивает от себя близнецов.— Спингарн! — в третий раз позвала она. — Что это? Где мы были?… Дети! Мои дети!— Голяком, словно младенец! — поглядев на нее, неодобрительно заметил Хок. — Капитан, вашей леди не мешало бы хоть чем-нибудь прикрыться!Но Спингарн был слишком потрясен грандиозностью замысла, частицей которого был он сам, чтобы вникать в подобные мелочи.— Господи, твоя воля! — сказал он, узнавая Хока. — Сержант! Ну что, в странной переделке мы с тобой побывали?— Так точно, капитан, в Царстве Сатаны! — отрапортовал Хок.Этель выжидательно смотрела па мужа.— Но это же просто немыслимо! — не унимался он.— Согласен, сэр, в мои интеллектуальные схемы такое ее укладывается, — изрек Гораций.— Этель, ты знаешь, где мы… кем мы были? Как мы передвигались? Господи, твоя воля! — Спингарн содрогнулся. — И что делали?!— Да, я слышала, кажется, ты упомянул о Вероятностном Пространстве, — спокойно отозвалась Этель. — Мне надо одеться. И накормить детей.— Этель, мы были в самом низу эволюционной лестницы человечества! Полтора года мы обретались среди доисторических животных Земли! Все это было воссоздано — и живые существа тоже!Этель пожала плечами. Ее трудно было чем-либо удивить.— Тигры? Что ж, мне это подходит. — Она снова обратила взгляд на малышей. — Интересно, чем я могу их накормить?У Спингарна отвисла челюсть.— Накормить?!Он был ошарашен. Они на пороге такого сногсшибательного открытия, а она думает невесть о чем!— Пожалуй, рублеными бифштексами, — решила Этель.— И шмотки нужны для пацанят, — подхватил Хок, смущенно отводя глаза от великолепной фигуры Этель. — Вам бы тоже надо прикрыться, мэм.— Да, позаботься об этом, сержант! — распорядилась она.— Этель!… — беспомощно развел руками Спингарн. — Таинственная сила воссоздала целую эволюционную цепочку! Там… там все таймаутеры!— Не все, сэр, — уточнил Гораций.Этель дала еще несколько указаний Хоку, затем поцеловала спящих малышей и перенесла их в тень пальмы, потому что солнце уже начинало припекать.— Не все? — переспросил Спингарн, чувствуя какой-то дискомфорт в желудке.— Хищники поглощают огромное количество парного мяса, — подчеркнул Гораций. — Поэтому среди отдельных особей так низок процент выживаемости.Кровь!Неудивительно, что его мутит! Спингарн подумал о тысячах таймаутеров, которых он притащил в заброшенные Сцены Талискера. И о том, какая участь постигла многих из них. Он в отчаянии посмотрел на жену.— Этель, а другие?! Они же еще там, в Вероятностном Пространстве! Ведь мы употребляли их в…Но Этель, как видно, это ничуть не волновало. Ее внимание было целиком сосредоточено на детях. Прекрасные глаза озарились внутренним светом. Сердце Спингарна екнуло при виде спящих детишек, и он тоже подумал о том, чем их накормить. В его разум предательски вползли воспоминания о том, как Этель вонзает клыки в еще теплую плоть своих жертв.Как она может быть такой черствой? Спингарн посмотрел на нее чуть ли не с отвращением. Все-таки женщины очень прозаические натуры — не то что мужчины!— Смотрите, сержант выстроил себе домик! — восхитилась Этель. — И даже с небольшим садом. Но меня он не устраивает, Спингарн. Там слишком тесно. К тому же мне нужна приличная одежда. Не могли бы мы поселиться где-нибудь неподалеку, пока вся эта история не закончится?Спингарн задохнулся от возмущения.Она мечтает завести свой дом!Над Талискером — фантастической лабораторией таинственной силы — все еще витают неуловимые изменения генетического кода. Марвелл и его ассистентка, как-то чудом выжившие таймаутеры, стали жертвами отвратительной, дьявольской, всеохватной манипуляции с эволюционными моделями. Динозавры — в прошлом тоже люди — пожирают более мелких тварей, бывших своих приятелей!Летающие ящеры охотятся на них с воздуха! Женщины вроде его супруги прыгают па них с деревьев! А мужчины, такие, как он, месят теплую болотную жижу, удирая от страшных чешуйчатых монстров, вымерших на Земле еще до человеческой эры!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25