Возможно, он уловит течение, когда проплывет еще немного и приблизится к системе отводящих каналов.
Ему нужно было обязательно найти нужный канал. Если он поплывет по другому, то просто потратит несколько часов впустую, делая полукруги возвращаясь обратно в озеро вместо того чтобы попасть в реку. Он медленно старался представить себе схему каналов, но они все перемешались у него в голове, и казалось, все вели назад к озеру. Как-то они ездили на каноэ с Кэти и Аланом, но беда в том, что тогда они не обращали внимания на то, куда плывут. Он просто наслаждался отдыхом в кругу семьи и не очень-то запоминал схему каналов. А Кэти была так красива в тот день — в облегающем костюме, загорелая, совсем бронзовая. Ее длинные волосы сверкали в солнечном свете, и она не переставала улыбаться. Когда Алан хохотал, она тоже хохотала вместе с ним, щекотала его, весело с ним играла и этим делала тот счастливый день еще счастливее. Алан вел себя очень хорошо, он гладил ладонью поверхность воды и кричал «Акула», а потом, заливаясь смехом, выдергивал руку из воды, будто какая-то таинственная рыба успела откусить от нее кусок. У них не было тогда забот, и Джек, казалось, сросся с этим озером, со своей семьей, а каналы просто существовали рядом, вот и все. Они были одни во всем мире, и еще каноэ, которое помогало им путешествовать.
Если бы Кэти сейчас плыла рядом с ним!.. Она, наверное, помнила, какой из каналов ведет в реку. Он почти что идея ее стройное тело рядом с собой в темной воде, чувствовал, как развеваются под водой ее длинные волосы. А Алан бы поплыл между ними, и они бы надели на него маленький водолазный костюмчик или скафандр. Но у Алана не было ни водолазного костюма, ни скафандра, а даже если бы и были, он все равно не смог бы уже их надеть.
«Господи! Когда же прекратятся эти фантазии? Когда же до меня дойдет, что они умерли, разодраны безумными бабочками? Когда же я наконец поверю в то, что они лежат на задворках, и теперь уже от них остались лишь небольшие куски плоти и обнаженные скелеты?» — думал Джек.
Когда?
Чтобы оборвать этот поток мыслей, он еще раз поднялся наверх и убедился, что плывет в правильном направлении. Погрузившись опять, Джек стал прислушиваться к шуму воды, проносящейся мимо. Она успокаивала его и стирала из памяти звуки, которые он слышал сегодня днем, которые доносились до него по дороге ночью, — адские крики людей, шум сталкивающихся автомобилей и звон бьющегося стекла.
18
Салливан сидел за столом и играл карандашом, постукивая им о кофейную чашку, чем постепенно доводил Коллинса до точки. Он знал, что это раздражает Коллинса, и когда тот просил его прекратить, он останавливался. Но не раньше. Это было похоже на некую игру, где Коллинс был в роли подчиненного, а Салливан — начальника.
Такими были их отношения, так распределялась власть и обязанности в компании. Коллинс сам не был уверен, хотел бы он оказаться на месте Салливана, чья работа требовала постоянного внимания и большей ответственности за все принимаемые решения. У Коллинса была семья— небольшая, но все же семья. Одно неправильное решение, одна невыполненная обязанность — и его вышвырнут с работы. А кто тогда будет содержать семью? «Нет, — подумал Коллинс. — Пусть стучит на здоровье своим проклятым карандашом. Если это ему помогает. Мне все равно».
Коллинс знал, как заставить Салливана прекратить это постукивание.
— Интересно, что это там Нейлсон так задерживается? ехидно спросил он.
Подействовало. Стук прекратился.
— Наверное, он уже все починил, как ты думаешь? — снова спросил он.
Салливан пожал плечами.
— Совсем не обязательно. Ты не забывай, кого мы послали. Он ведь наверняка попытается сделать больше, чем в его силах. Может, захочет перепроверить весь городок. Ты же знаешь Нейлсона. Он на это способен.
— Похоже на то, — процедил Коллинс.
Они замолчали, и Салливан снова начал стучать карандашом.
— А может быть, он попал в аварию, — задумчиво сказал Коллинс.
Стук прекратился.
— Нет, вряд ли.
— Но у него нет в грузовике радио. И мы ни о чем не сможем узнать. А дорожный патруль там не стоит, это частная собственность.
— Нет, мы бы узнали. Встречная машина остановилась бы и помогла ему.
— Да, наверное.
Опять помолчали.
— Что с тобой? — наконец спросил Салливан.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Коллинс.
— Я имею в виду, не стряслось ли что с тобой? Нейлсон ведь не так давно уехал. Тебя что-нибудь раздражает?
Коллинс покачал головой.
— Нет, меня ничего не раздражает. Ну разве что этот идиотский карандаш, которым ты все время стучишь.
Салливан посмотрел на карандаш так, будто он только что возник у него в руках неизвестно откуда.
— О, извини. — Он отложил карандаш в сторону, и Коллинс с облегчением вздохнул.
— Я действительно немного беспокоюсь за Нейлсона. Может быть, надо послать кого— нибудь к нему на помощь?
— Нет. Нет необходимости.
— Откуда ты знаешь? Мы же понятия не имеем о том, что там произошло. Может быть, Нейлсону одному никак не справиться.
— Если так, то он приедет назад и сам попросит о помощи.
— Если сможет.
— Сможет, — уверенно сказал Салливан. — Я, по-моему, уже говорил, что если бы с ним что-нибудь случилось, то мы бы уже знали. Скоро утро, и на дороге уже полно машин. Там постоянно кто-нибудь ездит. Люди там совсем не то что мы, городские. Мы-то живем здесь давно. А их все время куда-то носит.
— Ну да. Мы местные.
— Это с одной стороны. А с другой — мы что, просили их сюда переезжать? Просили портить наши леса?
— Откуда в тебе это? — удивился Коллинс. — Я ничего подобного от тебя раньше не слышал.
— Ты просто раньше не слушал. Вот и все. Там постоянно кто-нибудь да катается по округе. Не удивлюсь, если у них есть своя собственная служба безопасности. Или частная полиция.
— Да ну?
— Наверняка. Это чтобы типы вроде нас с тобой туда не лезли.
— Да ты что? Что же они, по-твоему, ненавидят нас?
— Может, и нет. Но это не значит, что я должен к ним хорошо относиться.
И тут только Коллинс начал понимать о Салливане такое, о чем раньше и не догадывался. Так вот почему он столько раз раньше не спешил выполнять заказы, поместья, все находил отговорки, откладывал, создавая им лишние неудобства. Эти отговорки всегда казались Коллинсу необоснованными, но это его не касалось. Решал здесь Салливан — что делать и когда делать, кого, куда и когда посылать.
— Они богатые, Коллинс. Они привыкли получать все сразу, даже вчерашним днем. Так что не повредит им научиться ждать.
— Но все же, — неуверенно сказал Коллинс, — было бы лучше послать кого-нибудь туда на помощь.
— В этом нет никакой необходимости. Вот если от него не будет вестей до рассвета, тогда и пошлем. А до тех пор пусть Нейлсон разбирается во всем сам, если ему так нравится.
Салливан в рассеянности опять взялся за карандаш и принялся стучать им. Коллинс вздохнул и покачал головой.
Крэг Уэйр был хлипкого телосложения, с редеющими светлыми волосами и модной бородкой. Он был очень педантичным, и его жена Бетси обожала его за это. Это сильно облегчало ее ежедневные хлопоты по дому и делало жизнь намного проще. Сейчас они были заключены, как в ловушке, в своей спальне, и страшно этому рады. Они уже догадывались, что сделали бабочки с остальной частью дома, и были счастливы от того, что ничего этого не видят.
— Ты думаешь, это был он? — спросил Крэг, а в ушах у него все еще стоял звук разбивающегося самолета.
— Может, и не он, — с сомнением сказала Бетси.
— Наверняка он.
— Нет, не он. Я уверена.
— Как ты можешь быть в этом уверена? — спросил он с ноткой отчаяния, отчего голос у него надломился.
— Ты прав. Я не могу быть уверена полностью. Но человек шел в направлении, противоположном аэропорту — правильно?
И у него был плавательный костюм...
— Водолазный костюм.
— Прекрасно, — сказала она, поправляясь, — Водолазный костюм. Из этого следует, что он шел к озеру. Тем более что озеро как раз в той стороне.
Крэг покачал головой, и на лице его выразилось недоумение.
— Но почему к озеру? Это же бессмысленно. Он шел на север, а город находится на юге. — Бетси вздохнула.
— Конечно. Он, наверное, попытается выплыть. Попробует по каналам выйти к реке, приплывет в город и вызовет помощь.
Крэг шаркнул ногами.
— Ты права. Но самолет упал...
— Наверное, еще одна несчастная душа.
— Прибереги жалость для себя, — сухо сказал он.
— Да ладно тебе. Нам здесь хорошо. Лучше, чем многим другим. Нам не нужна жалость. Мы выберемся, дорогой. Мы обязательно должны выбраться. Ты же видел — люди пытаются привести помощь. Как тот, в плавательном... в водолазном костюме.
— Много же у него шансов, однако, — саркастически заметил Крэг.
— Если ему не удастся, то есть еще и другое люди. Другие ведь тоже пытаются.
Он посмотрел на жену, пронзив ее взглядом, как бы мысленно спрашивая, откуда она взяла, что есть еще и другое. Крэг знал, что они выжили по чистой случайности, и только благодаря его скорости, и сомневался, что кто-то другой в городке смог так же быстро сделать то же самое. Каждый раз, выглядывая из окна спальни, он убеждался, насколько им повезло. Внизу на улице бабочки роями носились у фонарей, объедая изуродованные трупы людей— тех самых, которые еще недавно были их соседями и друзьями.
— Есть другие, — твердо сказала Бетси. — Нам надо верить в это.
— Верить? Верить во что? — истерично взвизгнул Крэг. Верить в Бога? Или в бабочек? Или в того человека, которые направился к озеру в водолазном костюме? Или в того летчика, который разбился несколько секунд назад? В бабочек, которые затихли до завтрашнего утра, а там...
Она заплакала, и Крэг понял, что зашел слишком далеко. Они и так уже пережили очень многое, не надо наполнять ее сердце новыми страхами.
— Извини, дорогая, — сказал он, обнимая ее. А потом нагнулся и поцеловал ее в щеку, ощутив на губах соленый привкус слез. — Ты права. Кто-нибудь наверняка выберется отсюда и позовет помощь.
«И действительно, — подумал он. — Кому-то ведь надо выбраться отсюда!»
Просто ему очень бы хотелось увидеть, что кто-то еще пытается прийти на помощь.
«Но скольким еще людям повезло так же, как нам? размышлял он. — Если бы мы оба не были в этой спальне, когда налетели бабочки, то наверняка бы уже оказались тоже среди мертвых».
Когда все это началось, он смотрел из окна на озеро, наслаждаясь пейзажем, и вдруг заметил тучу бабочек, скатывающуюся с горы к воде. Какую-то долю секунды он оставался неподвижным, а затем стал молниеносно действовать. Он крикнул Бетси оставаться на месте, вскочил на ноги и бросился вон из комнаты, велев ей закрыть все окна. Неизвестное предчувствие готовило его к худшему.
Бетси выглянула из окна, увидела их и, поняв, что нельзя терять ни секунды, кинулась выполнять его приказ.
В это время Крэг сбегал вниз и отключил кондиционеры. Когда он вернулся в спальню, Бетси уже готовилась затыкать щели вокруг двери и окна простынями. Они готовили комнату, как хорошо слаженная команда, и к тому времени, как туча налетела и раздались страшные крики людей с улицы, они уже были в спальне в полной безопасности.
Крэга поразила его собственная скорость и та быстрота с которой Бетси уяснила ситуацию. Это спасло их жизнь, и этим он гордился. Он знал, что другие просто не видели приближающихся бабочек, или же приняли их за что-то другое и не поняли всей опасности.
Крэг и сам не думал сначала, что их жизнь может оказаться под угрозой, но он успел подумать о доме и вещах — о материальных ценностях, которые необходимо спасти. Он почему-то решил, что они могут пострадать, и ринулся действовать.
— Мы здесь в безопасности, — сказала Бетси, — и лучше будет дождаться помощи, не выходя отсюда.
— Ты права, — согласился Крэг. — Просто мне хотелось бы узнать, как тот парень в плавательном костюме...
— Это был водолазный костюм, дорогой, — поправила его Бетси и улыбнулась, довольная тем, что можете ним поквитаться.
— Ну да, интересно, как тот парень в водолазном костюме сейчас себя чувствует?
— Наверное, неплохо, — сказала она. — А теперь иди сюда и посиди рядом со мной. Ты слишком взволнован.
«Слишком взволнован? — подумал он. — Волнение сейчас так же естественно, как и дыхание».
19
Он проплыл уже пол-озера, когда ноги дали о себе знать. Джек не привык к подводному плаванию, и от долгих однообразных движений у него заболели мышцы. Он знал, что ему следует остановиться и отдохнуть, чтобы ноги набрались свежих сил, но не хотел этого делать. Ему еще слишком долго предстояло плыть — несколько миль лежало впереди. Но и не хотелось, чтобы в ногах начались судороги — тогда бы ему пришлось останавливаться уже надолго. Поэтому он расслабил мышцы и застыл в воде, ожидая, когда к нему вернутся силы.
Джек не удивился, что так быстро устал. Все-таки он много прошел пешком с аквалангом, его ноги не привыкли к таким нагрузкам, а уж от плавания он отвык так, что можно было считать это его первой пробой ласт.
Он остановился, и ему стало отчетливо слышно собственное дыхание, шум воздуха, поступающего из акваланга, и бульканье поднимающихся к поверхности пузырей от выдоха — все это создавало довольно странный, но успокаивающий набор звуков. Он прислушался к шипению аппарата, который спас ему жизнь, и мысленно поблагодарил его изобретателя, а также себя за то, что сохранил водолазный костюм и держал акваланг заправленным.
Пока Джек отдыхал, он решил получше продумать план своих дальнейших действий. Теперь шансов выжить у него становилось все больше и больше. Но он не знал, сколько ему придется плыть, так как ни разу еще не добирался до города по воде. К тому же он не мог сказать, будет ли видно город с реки, но знал, что лишнего он не проплывет. Скорее всего, ему придется вылезти из воды намного раньше и остаток пути идти пешком.
Вот тогда он и пожалел о том, что потопил свои ботинки. О чем он тогда думал? Ему и в голову не пришло, что он долго не сможет идти в ластах или резиновых тапочках. Джек удивился своей глупости и неспособности планировать будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24