https://wodolei.ru/catalog/dushevie_poddony/keramika/
И быть может, если Палмеру повезет, она уже оттуда не выйдет.
12
Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Соня остановилась, пытаясь сориентироваться. Когда она вошла в дом, нахлынул приступ тошноты. Пустой погреб покосился под ногами, будто почва была сделана из каучука. Что-то задергалось в кармане пиджака.
Соня достала Руку Славы, которую дал ей Лиджинг. Шестипалая кисть была сжата в кулак. Надеясь, что это добрый знак, Соня вернула амулет в карман. Потом осторожно шагнула к лестнице, ведущей из подвала, шагнула еще раз. Тошнота прошла, хотя от ощущения дезориентации избавиться не удавалось.
На первом этаже было темно, и пыль лежала на голых деревянных половицах. Соня шла сквозь анфиладу комнат причудливой формы, которые никогда не украшала мебель. Некоторые даже не были оштукатурены и окрашены, и деревянные планки придавали самым маленьким комнатам какой-то монастырский оттенок.
Безумный гений создателя «Западни Призраков» подавлял. Даже измененные чувства Сони отзывались неслышимому голосу здания. Глаза не могли оторваться от линий, начинавшихся и пересекавшихся за пределами нормального зрения. Вряд ли неподготовленный человек мог бы выдержать здесь больше часа, не потеряв сознание или рассудок. Зловеще изогнутые дверные проемы и беспорядочно расположенные комнаты напоминали резкие экспрессионистские декорации «Кабинета доктора Калигари».
Второй этаж был очень похож на первый, и третий тоже. Дом оказался именно так велик и похож на лабиринт, как опасалась Соня. Ощущалось присутствие Моргана, спрятанное среди обширного переплетения зигзагообразных стен и перекошенных лестниц; но прятался ли лорд вампиров на чердаке, в подвале или за ближайшей дверью, угадать было невозможно. Оставалось только надеяться, что, если Морган знает о ее проникновении, он тоже не способен точно определить, где она.
Судя по слою пыли на половицах и перилах, сюда вряд ли заходили люди или Притворщики с того дня, как нашли тело Крейтона Сьюарда, – то есть уже шестьдесят лет.
Выходя из гостиной с вылинявшим зеленым узором обоев и перевернутым камином итальянского мрамора, Соня уголком глаза заметила что-то бледное. Обернувшись лицом к видению, она уставилась на девочку не старше пяти-шести лет.
Соня знала, что ребенок мертв: девочка была прозрачной. Призрак ребенка был одет в старомодное платье и в пухлых ручках держал куклу. У обеих, у девочки и куклы, были золотые локоны до плеч. На фарфоровом лице куклы виднелась волосяная трещина от лба до переносицы.
– Здравствуй, девочка!
Фантом ребенка улыбнулся и поднял по-младенчески пухлую ручку в ответном приветствии.
– Девочка, ты не знаешь, как мне попасть в середину дома?
Призрак отрицательно покачал головой. Хорошо было бы, если привидение умело бы говорить, но Соня знала, что мертвые через несколько лет после смерти обычно теряют способность разговаривать с живыми. Азбука глухонемых – дело утомительное, зато хотя бы надежное.
– А есть здесь кто-нибудь, кто знает?
Девочка снова улыбнулась, на этот раз закивав головой. Повернувшись, она жестом позвала Соню за собою. Соня пошла за ней, стараясь не смотреть на вываливающиеся из черепа ребенка мозги.
Призрачный ребенок мелькал из комнаты в комнату, как бледный и резвый мотылек, а Соня двигалась следом. Наконец фантом вошел в длинное и узкое помещение, где на ореховых темных панелях стен висели бронзовые маски сатиров. Приглядевшись поближе, Соня рассмотрела старомодные газовые рожки, торчащие из нелепо оскаленных ртов. Вдруг потянуло ледяным сквозняком, будто кто-то распахнул дверь большого морозильника, и тринадцать газовых рожков плюнули пламенем, заполнив комнату запахом крови, духов и бутана.
Призрачная девочка побежала туда, где показалась ее мать, одетая в утреннее платье с высоким воротником, с золотыми волосами – того же цвета, что у дочери, – начесанными на висках и забранными в узел на макушке. Хотя левая сторона лица превратилась в кашу, в которой висел глаз на стебле нерва, не приходилось сомневаться, что когда-то эта женщина была ослепительно красива.
Призрак ребенка подбежал к матери и потянул ее за юбки, указывая на Соню. Губы девочки шевелились, но Соня слышала только низкое бульканье, как от пущенной на половинной скорости ленты.
– Миссис Сьюард...
Покойница подняла голову, удивленная, что ее узнали. Неповрежденная сторона лица нахмурилась.
– Миссис Сьюард, мне нужна ваша помощь. Я ищу дорогу к центру...
Соня шагнула вперед, протягивая руку.
Миссис Сьюард поглядела вниз, на дочь, потом на Соню. Когда она открыла рот, огонь из рожков усилился. Взрослый призрак, более перепуганный, чем устрашающий, жестом велел ребенку удалиться. Девочка повиновалась, свернувшись в шар колдовского огня, и ускакала мячиком.
Раздался далекий свист, будто воздух рассекали топором, потом гулкий удар. Что бы ни было источником этого звука, но оно двигалось сюда, в комнату, где стояли Соня и покойная миссис Сьюард.
Призрак поманил Соню за собой и двинулся к ореховой панели стены. Длинные юбки колоколом не тревожили толстый слой пыли на полу. Миссис Сьюард показала на лепнину у стыка штукатурки с панелью и прошла сквозь стену. Соне понадобилось несколько секунд для поиска скрытого механизма потайной двери. Гулкие удары уже ощутимо приблизились, когда она закрыла за собой панель.
Миссис Сьюард ждала ее в тайном проходе, светясь, как блуждающий огонек. Соня прошла за проводником-духом по узкому переходу к тесной винтовой лестнице, пронизывавшей все уровни «Западни Призраков». Миссис Сьюард показала, что надо идти вниз.
– Сколько этажей? Один? Два?
Покойница подняла два прозрачных пальца и изобразила открывание двери. Соня кивнула, показывая, что поняла, и стала спускаться. Сделав пару шагов, она остановилась и оглянулась на призрачную женщину.
– Вы здесь в заточении? Вы и дети?
Призрак закивал, чуть не уронив висящий глаз.
– Как вас можно освободить?
Призрак спешно нарисовал в воздухе буквы. Эктоплазма провисела несколько секунд, потом заколыхалась, теряя форму, как надпись, прочерченная самолетом в воздухе:
«Раз Руш Западню».
Неграмотность призраков вошла в поговорку.
Соня не успела больше ничего спросить, как призрак исчез. Пожав плечами, Соня пошла дальше вниз, в чрево здания.
На втором уровне в конце лестницы оказалась узкая дубовая дверь. Было ясно, что дверь отворяется внутрь, но что за ней – Соня понятия не имела.
Сделав глубокий вдох и только понадеявшись, что не напорется сразу на шайку голодных огров, она взялась за ручку и рывком распахнула дверь.
За дверью был не тигр, а леди.
Женщина сидела в мягком, со вкусом сделанном кресле, положив ноги в шлепанцах на оттоманку и читая дамский роман в мягкой обложке. Очень уютная была комната, викторианского такого стиля. Где-то неподалеку старинные часы отбивали время за полдень. В камине радостно потрескивал огонь. Женщина еще не заметила незваную гостью в дверях.
Соня наморщила лоб и вошла, неслышно затворив за собою потайную дверь. Она как раз думала, не является ли миниатюрная чернокожая женщина тоже призраком, хотя и менее прозрачным, как сидящая оторвалась от книги и улыбнулась Соне. Глаза у нее были цвета кларета. Правая рука Сони сомкнулась на рукоятке пружинного ножа.
– Здравствуйте, – произнесла женщина, откладывая книгу. – Извините, я не слышала, как вы вошли. Вы из слуг нашего Отца?
Соня настроила внутреннее зрение, чтобы разглядеть истинный облик женщины и оценить ее силу. К ее удивлению, чернокожая не превратилась ни в высохшую каргу, ни в разложившийся труп. Осталась такая же, как была: юная афроамериканка чуть старше двадцати лет. Соня задержала руку, не нажав рубиновый глаз дракона.
Чего ты медлишь? Обыкновенная вампирша. Кровосос грязный. Что с тобой, женщина?
– Вам нехорошо?
Соня покачала головой, прижав трепещущую руку к губам. Это было невозможно. Этого не могло быть! Но она ясно видела ауру, потрескивающую вокруг головы в тугих косичках. Такую ауру она раньше видала только в зеркале.
Он мечтает революционизировать общество Притворщиков... Что-то насчет создания армии вампиров, иммунных к серебру.
Женщина с трудом встала, шумно выдохнув, и Соня впервые заметила, какой у негритянки огромный живот.
Дело было даже хуже, чем мог себе представить Панглосс. Намного хуже.
13
– Вам нехорошо? Мне позвать доктора Хауэлла? – Беременная потянулась за сотовым телефоном, лежащим на столе рядом с флаконами лекарств.
Она не успела дотронуться до трубки, как Соня запустила руку в темные обильные косички и отдернула голову женщины назад, открыв шею цвета кофе с молоком. Острие ножа прижалось к бьющемуся пульсу беременной.
– Кто ты? – прошипела Соня, как бьющий из щели пар.
– Аниз. – Женщина говорила медленно и отчетливо, будто обращаясь к взволнованному ребенку. Она пыталась не показать испуга, но Соня видела, как вцепились ее руки в распухший живот. – Что вы делаете? Мне больно...
– Где Морган?
– Наш Отец?
Соня намотала на руку еще одно кольцо косиц, вздернув Аниз на цыпочки.
– Мне он не отец, сука ты! Отвечай, черт тебя побери, или я влезу сама и возьму то, что я хочу знать! Кто еще есть в этом гадючнике призраков?
Глаза Аниз забегали, глядя на что-то за плечом Сони.
Мысль, что их могло быть двое, пришла Соне в голову в тот самый момент, когда ей на череп обрушилась кочерга.
Уж конечно, двое их тут, жалкая ты ссыкуха! – с восторгом вскрикнула Другая, когда полыхнули боль и гнев, питая друг друга. – Их и должно было быть двое! А младенец – третий. Вместе размножаются – вместе жрут.
Другая хотела вырваться на свободу. Хотела изо всех сил. Хотела отвернуть голову этой брюхатой суке. Выдавить глаза мудаку с кочергой. Вырвать это нерожденное отродье из брюха матери, схватить зубами за башку и трясти, как терьер трясет крысу.
– Нет. Не выпущу. Пока нет. Побереги это все для Моргана.
Пока Соня боролась с Другой, еще один удар обрушился ей на плечи, сбив на пол. Ребра с хрустом треснули, рот заполнился кровью.
– Прекрати, Фелл! Я сказала прекрати!
Аниз попыталась перехватить кочергу. Мужчина был высок и тощ, с резными чертами бледного лица. Волосы цвета расколотой сосны свисали до плеч длинными шелковистыми прядями. Красноватые глаза расширились, как у пантеры, чующей добычу. Соня слишком хорошо знала этот хищный, жестокий взгляд.
– Я тебе говорил, что все они нас ненавидят! Завидуют нам, потому что Отец наш любит нас больше, чем их!
– Да нет, Фелл! Она не ренфилд. Ты посмотри на нее, посмотри!
Фелл неохотно повернулся к Соне, и кочерга в его руке задрожала.
Соня криво улыбнулась, сплюнув полный рот крови.
– Эта маленькая леди права. Сам видишь – я не ренфилд.
Она вскочила, и он не успел и шевельнуться, как Соня ногой выбила у него кочергу и перехватила ее в воздухе. Аниз вскрикнула, когда Соня ткнула рукоятью кочерги в живот Фелла, сбив его на пол, а потом крепко прижала ногой, наступив на горло. Перевернув кочергу, она уставила острие Феллу между глаз.
– Только шевельнитесь кто-нибудь, и я вгоню эту штуку прямо ему в мозг.
– Аниз! Беги за помощью! – прошипел Фелл, стараясь не шевелиться.
– Я тебя не оставлю!
– Делай, как я сказал, Аниз!
Аниз отрицательно покачала головой, и слезы потекли у нее по щекам.
– Ты умеешь плакать!
Соня убрала кочергу ото лба Фелла, но ногу оставила под кадыком. В ее голосе слышалась пораженная зависть.
– Конечно, умею! – Аниз вытерла слезы ладонью. – Каждый умеет.
– Нет, не каждый. Ты когда-нибудь видела, как плачет Морган?
Аниз уставилась на Соню, будто та заговорила на языках, как апостолы пятидесятницы.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Не важно. Важен только Морган. Я хочу знать, куда спрятался этот ублюдок.
– Наш Отец?
– Перестань его так называть!
Фелл и Аниз уставились на нее так, будто она велела им перестать называть небо голубым или траву зеленой.
Выругавшись, Соня шагнула прочь от Фелла, жестом приказав ему встать рядом с его подругой.
Фелл посмотрел на Аниз, потом на свою обидчицу, будто ожидая неприятного фокуса.
– Встань, я сказала! – рявкнула Соня, ткнув его ногой в крестец.
На этот раз он послушался и поспешил к Аниз. Обняв жену, будто защищая ее, он бросил на Соню взгляд, полный чистейшей ненависти.
– Ну чем не милое воссоединение семьи? – сухо засмеялась Соня и скрутила кочергу в крендель. – Вряд ли Большой Папочка вам сказал, что у вас есть старшая сестра. Впрочем, неудивительно. Вряд ли он вообще знает, что я есть на свете.
– Можно моей жене сесть?
Слова Фелла сочились едкой кислотой.
Соня пожала плечами. Фелл помог жене сесть в кресло. Соня заметила, что аура у них почти одинаковая, хотя у женщины она более устойчивая. Мелькнула праздная мысль, не связано ли это с растущей у нее внутри жизнью.
Присмотревшись ближе, Соня увидела, что энергетические экраны, окружающие этих двоих, такие же, как и у нее самой, хотя определенно слабее. Уже давно она научилась приблизительно распознавать возраст Притворщиков по аурам. Аниз и Фелл, по меркам Притворщиков, были еще совсем молоды.
Это объясняло многое. Если ее собственное развитие может служить примером, то они еще оба были «немые» – не способные к телепатии.
– Надо отдать должное этому мерзавцу – он планирует по-крупному.
– Я так понял, что ты говоришь о нашем Отце?
Соня скривилась:
– Слушай, белобрысенький, может, ты перестанешь твердить о «нашем отце», пока не разозлил меня настолько, что я брошу все хорошие манеры и вырву тебе язык на фиг?
– Хорошие манеры? Это так ты называешь нападение на мою жену и на меня?
– Мне просто не хватает светского лоска.
Аниз взяла руку мужа двумя своими, не отрывая глаз от Сони. Несмотря на красноватый оттенок, эти глаза все еще могли сойти за человеческие.
– Кажется, ты много знаешь о нашем Отце – Моргане, как ты его называешь. Я никогда не видела создания, подобного тебе, – кроме Фелла и меня самой. Даже наш Отец в тех редких случаях, когда Он дарил нам Свое присутствие, не был на нас похож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
12
Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Соня остановилась, пытаясь сориентироваться. Когда она вошла в дом, нахлынул приступ тошноты. Пустой погреб покосился под ногами, будто почва была сделана из каучука. Что-то задергалось в кармане пиджака.
Соня достала Руку Славы, которую дал ей Лиджинг. Шестипалая кисть была сжата в кулак. Надеясь, что это добрый знак, Соня вернула амулет в карман. Потом осторожно шагнула к лестнице, ведущей из подвала, шагнула еще раз. Тошнота прошла, хотя от ощущения дезориентации избавиться не удавалось.
На первом этаже было темно, и пыль лежала на голых деревянных половицах. Соня шла сквозь анфиладу комнат причудливой формы, которые никогда не украшала мебель. Некоторые даже не были оштукатурены и окрашены, и деревянные планки придавали самым маленьким комнатам какой-то монастырский оттенок.
Безумный гений создателя «Западни Призраков» подавлял. Даже измененные чувства Сони отзывались неслышимому голосу здания. Глаза не могли оторваться от линий, начинавшихся и пересекавшихся за пределами нормального зрения. Вряд ли неподготовленный человек мог бы выдержать здесь больше часа, не потеряв сознание или рассудок. Зловеще изогнутые дверные проемы и беспорядочно расположенные комнаты напоминали резкие экспрессионистские декорации «Кабинета доктора Калигари».
Второй этаж был очень похож на первый, и третий тоже. Дом оказался именно так велик и похож на лабиринт, как опасалась Соня. Ощущалось присутствие Моргана, спрятанное среди обширного переплетения зигзагообразных стен и перекошенных лестниц; но прятался ли лорд вампиров на чердаке, в подвале или за ближайшей дверью, угадать было невозможно. Оставалось только надеяться, что, если Морган знает о ее проникновении, он тоже не способен точно определить, где она.
Судя по слою пыли на половицах и перилах, сюда вряд ли заходили люди или Притворщики с того дня, как нашли тело Крейтона Сьюарда, – то есть уже шестьдесят лет.
Выходя из гостиной с вылинявшим зеленым узором обоев и перевернутым камином итальянского мрамора, Соня уголком глаза заметила что-то бледное. Обернувшись лицом к видению, она уставилась на девочку не старше пяти-шести лет.
Соня знала, что ребенок мертв: девочка была прозрачной. Призрак ребенка был одет в старомодное платье и в пухлых ручках держал куклу. У обеих, у девочки и куклы, были золотые локоны до плеч. На фарфоровом лице куклы виднелась волосяная трещина от лба до переносицы.
– Здравствуй, девочка!
Фантом ребенка улыбнулся и поднял по-младенчески пухлую ручку в ответном приветствии.
– Девочка, ты не знаешь, как мне попасть в середину дома?
Призрак отрицательно покачал головой. Хорошо было бы, если привидение умело бы говорить, но Соня знала, что мертвые через несколько лет после смерти обычно теряют способность разговаривать с живыми. Азбука глухонемых – дело утомительное, зато хотя бы надежное.
– А есть здесь кто-нибудь, кто знает?
Девочка снова улыбнулась, на этот раз закивав головой. Повернувшись, она жестом позвала Соню за собою. Соня пошла за ней, стараясь не смотреть на вываливающиеся из черепа ребенка мозги.
Призрачный ребенок мелькал из комнаты в комнату, как бледный и резвый мотылек, а Соня двигалась следом. Наконец фантом вошел в длинное и узкое помещение, где на ореховых темных панелях стен висели бронзовые маски сатиров. Приглядевшись поближе, Соня рассмотрела старомодные газовые рожки, торчащие из нелепо оскаленных ртов. Вдруг потянуло ледяным сквозняком, будто кто-то распахнул дверь большого морозильника, и тринадцать газовых рожков плюнули пламенем, заполнив комнату запахом крови, духов и бутана.
Призрачная девочка побежала туда, где показалась ее мать, одетая в утреннее платье с высоким воротником, с золотыми волосами – того же цвета, что у дочери, – начесанными на висках и забранными в узел на макушке. Хотя левая сторона лица превратилась в кашу, в которой висел глаз на стебле нерва, не приходилось сомневаться, что когда-то эта женщина была ослепительно красива.
Призрак ребенка подбежал к матери и потянул ее за юбки, указывая на Соню. Губы девочки шевелились, но Соня слышала только низкое бульканье, как от пущенной на половинной скорости ленты.
– Миссис Сьюард...
Покойница подняла голову, удивленная, что ее узнали. Неповрежденная сторона лица нахмурилась.
– Миссис Сьюард, мне нужна ваша помощь. Я ищу дорогу к центру...
Соня шагнула вперед, протягивая руку.
Миссис Сьюард поглядела вниз, на дочь, потом на Соню. Когда она открыла рот, огонь из рожков усилился. Взрослый призрак, более перепуганный, чем устрашающий, жестом велел ребенку удалиться. Девочка повиновалась, свернувшись в шар колдовского огня, и ускакала мячиком.
Раздался далекий свист, будто воздух рассекали топором, потом гулкий удар. Что бы ни было источником этого звука, но оно двигалось сюда, в комнату, где стояли Соня и покойная миссис Сьюард.
Призрак поманил Соню за собой и двинулся к ореховой панели стены. Длинные юбки колоколом не тревожили толстый слой пыли на полу. Миссис Сьюард показала на лепнину у стыка штукатурки с панелью и прошла сквозь стену. Соне понадобилось несколько секунд для поиска скрытого механизма потайной двери. Гулкие удары уже ощутимо приблизились, когда она закрыла за собой панель.
Миссис Сьюард ждала ее в тайном проходе, светясь, как блуждающий огонек. Соня прошла за проводником-духом по узкому переходу к тесной винтовой лестнице, пронизывавшей все уровни «Западни Призраков». Миссис Сьюард показала, что надо идти вниз.
– Сколько этажей? Один? Два?
Покойница подняла два прозрачных пальца и изобразила открывание двери. Соня кивнула, показывая, что поняла, и стала спускаться. Сделав пару шагов, она остановилась и оглянулась на призрачную женщину.
– Вы здесь в заточении? Вы и дети?
Призрак закивал, чуть не уронив висящий глаз.
– Как вас можно освободить?
Призрак спешно нарисовал в воздухе буквы. Эктоплазма провисела несколько секунд, потом заколыхалась, теряя форму, как надпись, прочерченная самолетом в воздухе:
«Раз Руш Западню».
Неграмотность призраков вошла в поговорку.
Соня не успела больше ничего спросить, как призрак исчез. Пожав плечами, Соня пошла дальше вниз, в чрево здания.
На втором уровне в конце лестницы оказалась узкая дубовая дверь. Было ясно, что дверь отворяется внутрь, но что за ней – Соня понятия не имела.
Сделав глубокий вдох и только понадеявшись, что не напорется сразу на шайку голодных огров, она взялась за ручку и рывком распахнула дверь.
За дверью был не тигр, а леди.
Женщина сидела в мягком, со вкусом сделанном кресле, положив ноги в шлепанцах на оттоманку и читая дамский роман в мягкой обложке. Очень уютная была комната, викторианского такого стиля. Где-то неподалеку старинные часы отбивали время за полдень. В камине радостно потрескивал огонь. Женщина еще не заметила незваную гостью в дверях.
Соня наморщила лоб и вошла, неслышно затворив за собою потайную дверь. Она как раз думала, не является ли миниатюрная чернокожая женщина тоже призраком, хотя и менее прозрачным, как сидящая оторвалась от книги и улыбнулась Соне. Глаза у нее были цвета кларета. Правая рука Сони сомкнулась на рукоятке пружинного ножа.
– Здравствуйте, – произнесла женщина, откладывая книгу. – Извините, я не слышала, как вы вошли. Вы из слуг нашего Отца?
Соня настроила внутреннее зрение, чтобы разглядеть истинный облик женщины и оценить ее силу. К ее удивлению, чернокожая не превратилась ни в высохшую каргу, ни в разложившийся труп. Осталась такая же, как была: юная афроамериканка чуть старше двадцати лет. Соня задержала руку, не нажав рубиновый глаз дракона.
Чего ты медлишь? Обыкновенная вампирша. Кровосос грязный. Что с тобой, женщина?
– Вам нехорошо?
Соня покачала головой, прижав трепещущую руку к губам. Это было невозможно. Этого не могло быть! Но она ясно видела ауру, потрескивающую вокруг головы в тугих косичках. Такую ауру она раньше видала только в зеркале.
Он мечтает революционизировать общество Притворщиков... Что-то насчет создания армии вампиров, иммунных к серебру.
Женщина с трудом встала, шумно выдохнув, и Соня впервые заметила, какой у негритянки огромный живот.
Дело было даже хуже, чем мог себе представить Панглосс. Намного хуже.
13
– Вам нехорошо? Мне позвать доктора Хауэлла? – Беременная потянулась за сотовым телефоном, лежащим на столе рядом с флаконами лекарств.
Она не успела дотронуться до трубки, как Соня запустила руку в темные обильные косички и отдернула голову женщины назад, открыв шею цвета кофе с молоком. Острие ножа прижалось к бьющемуся пульсу беременной.
– Кто ты? – прошипела Соня, как бьющий из щели пар.
– Аниз. – Женщина говорила медленно и отчетливо, будто обращаясь к взволнованному ребенку. Она пыталась не показать испуга, но Соня видела, как вцепились ее руки в распухший живот. – Что вы делаете? Мне больно...
– Где Морган?
– Наш Отец?
Соня намотала на руку еще одно кольцо косиц, вздернув Аниз на цыпочки.
– Мне он не отец, сука ты! Отвечай, черт тебя побери, или я влезу сама и возьму то, что я хочу знать! Кто еще есть в этом гадючнике призраков?
Глаза Аниз забегали, глядя на что-то за плечом Сони.
Мысль, что их могло быть двое, пришла Соне в голову в тот самый момент, когда ей на череп обрушилась кочерга.
Уж конечно, двое их тут, жалкая ты ссыкуха! – с восторгом вскрикнула Другая, когда полыхнули боль и гнев, питая друг друга. – Их и должно было быть двое! А младенец – третий. Вместе размножаются – вместе жрут.
Другая хотела вырваться на свободу. Хотела изо всех сил. Хотела отвернуть голову этой брюхатой суке. Выдавить глаза мудаку с кочергой. Вырвать это нерожденное отродье из брюха матери, схватить зубами за башку и трясти, как терьер трясет крысу.
– Нет. Не выпущу. Пока нет. Побереги это все для Моргана.
Пока Соня боролась с Другой, еще один удар обрушился ей на плечи, сбив на пол. Ребра с хрустом треснули, рот заполнился кровью.
– Прекрати, Фелл! Я сказала прекрати!
Аниз попыталась перехватить кочергу. Мужчина был высок и тощ, с резными чертами бледного лица. Волосы цвета расколотой сосны свисали до плеч длинными шелковистыми прядями. Красноватые глаза расширились, как у пантеры, чующей добычу. Соня слишком хорошо знала этот хищный, жестокий взгляд.
– Я тебе говорил, что все они нас ненавидят! Завидуют нам, потому что Отец наш любит нас больше, чем их!
– Да нет, Фелл! Она не ренфилд. Ты посмотри на нее, посмотри!
Фелл неохотно повернулся к Соне, и кочерга в его руке задрожала.
Соня криво улыбнулась, сплюнув полный рот крови.
– Эта маленькая леди права. Сам видишь – я не ренфилд.
Она вскочила, и он не успел и шевельнуться, как Соня ногой выбила у него кочергу и перехватила ее в воздухе. Аниз вскрикнула, когда Соня ткнула рукоятью кочерги в живот Фелла, сбив его на пол, а потом крепко прижала ногой, наступив на горло. Перевернув кочергу, она уставила острие Феллу между глаз.
– Только шевельнитесь кто-нибудь, и я вгоню эту штуку прямо ему в мозг.
– Аниз! Беги за помощью! – прошипел Фелл, стараясь не шевелиться.
– Я тебя не оставлю!
– Делай, как я сказал, Аниз!
Аниз отрицательно покачала головой, и слезы потекли у нее по щекам.
– Ты умеешь плакать!
Соня убрала кочергу ото лба Фелла, но ногу оставила под кадыком. В ее голосе слышалась пораженная зависть.
– Конечно, умею! – Аниз вытерла слезы ладонью. – Каждый умеет.
– Нет, не каждый. Ты когда-нибудь видела, как плачет Морган?
Аниз уставилась на Соню, будто та заговорила на языках, как апостолы пятидесятницы.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Не важно. Важен только Морган. Я хочу знать, куда спрятался этот ублюдок.
– Наш Отец?
– Перестань его так называть!
Фелл и Аниз уставились на нее так, будто она велела им перестать называть небо голубым или траву зеленой.
Выругавшись, Соня шагнула прочь от Фелла, жестом приказав ему встать рядом с его подругой.
Фелл посмотрел на Аниз, потом на свою обидчицу, будто ожидая неприятного фокуса.
– Встань, я сказала! – рявкнула Соня, ткнув его ногой в крестец.
На этот раз он послушался и поспешил к Аниз. Обняв жену, будто защищая ее, он бросил на Соню взгляд, полный чистейшей ненависти.
– Ну чем не милое воссоединение семьи? – сухо засмеялась Соня и скрутила кочергу в крендель. – Вряд ли Большой Папочка вам сказал, что у вас есть старшая сестра. Впрочем, неудивительно. Вряд ли он вообще знает, что я есть на свете.
– Можно моей жене сесть?
Слова Фелла сочились едкой кислотой.
Соня пожала плечами. Фелл помог жене сесть в кресло. Соня заметила, что аура у них почти одинаковая, хотя у женщины она более устойчивая. Мелькнула праздная мысль, не связано ли это с растущей у нее внутри жизнью.
Присмотревшись ближе, Соня увидела, что энергетические экраны, окружающие этих двоих, такие же, как и у нее самой, хотя определенно слабее. Уже давно она научилась приблизительно распознавать возраст Притворщиков по аурам. Аниз и Фелл, по меркам Притворщиков, были еще совсем молоды.
Это объясняло многое. Если ее собственное развитие может служить примером, то они еще оба были «немые» – не способные к телепатии.
– Надо отдать должное этому мерзавцу – он планирует по-крупному.
– Я так понял, что ты говоришь о нашем Отце?
Соня скривилась:
– Слушай, белобрысенький, может, ты перестанешь твердить о «нашем отце», пока не разозлил меня настолько, что я брошу все хорошие манеры и вырву тебе язык на фиг?
– Хорошие манеры? Это так ты называешь нападение на мою жену и на меня?
– Мне просто не хватает светского лоска.
Аниз взяла руку мужа двумя своими, не отрывая глаз от Сони. Несмотря на красноватый оттенок, эти глаза все еще могли сойти за человеческие.
– Кажется, ты много знаешь о нашем Отце – Моргане, как ты его называешь. Я никогда не видела создания, подобного тебе, – кроме Фелла и меня самой. Даже наш Отец в тех редких случаях, когда Он дарил нам Свое присутствие, не был на нас похож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29