Не мог. Вспомнились слышанные в детстве истории, как змея гипнотизирует птичек, и они летят прямо к ней в пасть. Женщина схватила его быстрым и точным движением, как удар кобры.
Дернув его за желтый шелковый галстук, она вплотную придвинула к Говарду свое бледное лицо ледяной девы. Он снова увидел в очках собственное отражение, но теперь на лбу бисеринками ртути выступили капли испарины. Женщина улыбнулась, показав клыки – белые, как свежая кость, и острые, как иглы шприцов. Говард застонал.
– Вижу, Панглосс не соврал о вашей связи с Морганом. Это вселяет надежду.
Соня Блу сильнее потянула Говарда за галстук, и он вдруг почувствовал, что ноги почти оторвались от пола и дышать стало трудно.
Соня проволокла риэлтера ногами по полу и бесцеремонно пихнула в его же кресло. Говард судорожно вдохнул закашлялся и попытался освободить шею от резиновой гарроты галстука. Виндзорский узел, завязанный утром, стал размером с мелкую горошину, и сдвинуть его не удавалось. Мысль, что придется резать восьмидесятидолларовый галстук, заставила Говарда забыть о сложившемся затруднительном положении.
Соня обошла стол – массивное ореховое сооружение размером с бильярд – и села в кресло для клиентов. Это видимое восстановление привычной Говарду структуры власти включило в нем что-то институциональное. Он машинально сел прямо, перестал возиться с галстуком и сделал самое страшное свое лицо промышленного воротилы.
– Слушайте, вы, кто бы вы там ни были! Я этого не потерплю! Являетесь невесть откуда и так себя ведете у меня в офисе! Я немедленно вызываю охрану. – Он потянулся к телефону.
– Троньте только этот аппарат, и я вам оторву все пальцы на обеих руках – по одному. Это ясно?
Говард побледнел как полотно и поспешно бросил трубку.
– Что вам нужно?
– Я вам уже сказала: адрес Моргана и имя, под которым он сейчас живет. – Когда Говард промолчал, Соня вздохнула и положила ногу на ногу. – Мистер Говард, вы знаете, кто я. Знаете, на что я способна. Я могла бы вскрыть вашу память, развалить ее, как вареную цветную капусту, и достать, что мне нужно. Однако такие меры жестоки и не всегда эффективны. Кроме того, ваш «ай-кью» при этом понизился бы на сотню и больше пунктов, и у меня серьезные сомнения, что мозг остался бы не поврежден.
– Я ничего не могу вам сказать!
– Точнее, не хотите?
Говард вытащил платок с монограммой и промокнул лоб дрожащей рукой.
– Он меня убьет.
– Раньше, мистер Говард, это сделаю я, если вы не скажете мне то, что я хочу знать.
– Послушайте, я же ничего плохого...
– Вы якшаетесь с монстрами, мистер Говард. Четыреста лет назад вы бы попали в руки Инквизиции, и вам бы надели железные сапоги, полные расплавленного свинца. Я, как видите, куда цивилизованнее Торквемады, хотя и не так терпелива. Скажите мне, какая у вас связь с Морганом.
– Ничего серьезного.
Соня снова вздохнула.
– Мистер Говард, лорд Морган не стал бы связываться с жалким человечишком вроде вас, если бы вы не служили какой-то полезной ему цели.
Говард поерзал в кресле, сидя как на иголках.
– Послушайте, значит, так. Он мне дает деньги, о'кей? Теневой партнер это называется. Он дает деньги, я покупаю для него недвижимость и ею занимаюсь. Ничего здесь нет незаконного.
– Разумеется.
– Еще я ищу для него жилье. Он часто переезжает, понимаете? Нигде больше полугода не живет. Тут же тоже ничего незаконного, о'кей?
– Абсолютно ничего.
По голосу нельзя было сказать, что она думает на самом деле. Но Говарду этого даже и знать не хотелось.
– Соня?
Палмер стоял в дверях, подняв в воздух толстую папку. Когда Говард ее увидел, свернувшийся в животе ком превратился в баранью кость. Соня взяла папку и стала быстро просматривать документы, иногда взглядывая на Говарда тем же бесстрастным зеркальным взглядом. Даже при беглом просмотре было ясно, что дома, о которых идет речь, находятся в самых худших районах Окленда. Говард мокрым платком промокал лоб.
– М-да. – Соня закрыла папку и отдала Палмеру, а сама снова занялась Говардом. – Все начинает складываться в картину. Это и есть та «недвижимость», которую вы покупали и которой управляли для вашего партнера?
Говард неуверенно кивнул:
– Послушайте, я могу объяснить...
– В этом я не сомневаюсь. Но не надо, мне и так все понятно. Не все вампиры – кровососы. Таким способом питаются лишь наиболее примитивные виды. Вампиры же столь старые и сильные, как лорд Морган, используют куда более утонченный корм. Они питаются эмоциями людей – отчаянием, ненавистью, страхом, злостью, досадой, жадностью, жестокостью, безумием... И где же это все лучше растет, как не в самой адской трущобе, где крысы едят младенцев, старух убивают за пособие, беременные курят крэк, детей бьют смертным боем, женщин насилуют кому не лень – и посторонние, и возлюбленные. – Она облизала губы и похлопала себя по животу, изображая аппетит. – Вот это еда так еда!
– Предатель вонючий! – с омерзением сплюнул Палмер.
Соня кивнула в знак согласия и наклонилась, фиксируя Говарда своим взглядом.
– Вы знаете, как называют таких людей, как вы? Не среди вашего вида, среди рас Притворщиков? Нет? Вы, мистер Говард, – головной баран. Некоторые предпочитают термин «козел-иуда». Головной баран сознательно ведет своих собратьев-людей на бойню, получая за это награду от мясников. Обычно головные бараны считают себя неприкосновенными, но на самом деле они погибают последними – как только перестают быть полезными.
– Он... он сейчас живет возле Марины. Там, где отстраивают после землетрясения.
Неудивительно, что Морган выбрал себе жилье возле места разрушения и страдания. Псионические последствия катастроф для таких существ живительны, как морской воздух.
– А под каким именем?
– Я как раз собирался сказать. Живет под именем Кэрон. Доктор Джоуд Кэрон.
– Доктор? – Палмер и Соня переглянулись.
– Ага, он психиатр.
– Господи Иисусе!
Палмер повернулся и вышел из комнаты. Он был сыт Расселом Говардом по гроб не одной жизни.
Говард решил, что пора действовать. Женщина чем-то увлечена, смотрит куда-то в пространство. Медленно Говард потянулся к ящику, где лежал пистолет. Если повезет, он завалит и эту заразу, и того старого панка, что в приемной. Про тех, кого эта стерва называет Притворщиками, он знал достаточно, чтобы быть уверенным: пуля в мозг убивает их не хуже, чем людей.
Копам это может показаться странным, но он заявит, что поймал двоих наркоманов за погромом у себя в офисе. Да, это сойдет. Если даже будет шум, Морган дернет за пару ниточек – или за что он там дергает, – и все устаканится. Как было при крахе «Гарвей Милк».
Пальцы осторожно сомкнулись на холодном металле рукояти. Да, это будет просто. Как стрельба по тарелочкам.
Соня Блу вспрыгнула на стол, зарычав, как вырвавшийся из клетки леопард. Все случилось так быстро, будто она соткалась из воздуха. Только что она была в кресле в трех футах от стола – и вот она уже сидит перед ним, как настольная горгулья, припав на корточки, руки согнуты, пальцы впились в дорогую полировку. Рука дернулась вперед, напомнив Говарду собаку, спущенную с цепи. Волосы на голове ощетинились, как шерсть на волчьей шее. Говард обмочился.
Она выдернула у него пистолет и осмотрела с легким отвращением. Автоматический, двадцать второго калибра. Невесело рассмеявшись лающим смехом, она повертела в руках эту игрушку.
– Надо было запасти что-нибудь получше, приятель. Я больше переварила пуль от двадцать второго, чем Картер – печеночных пилюль!
Женщина спрыгнула со стола, оставив глубокие царапины на всех шести слоях полировки. Чуть подумав, она швырнула пистолет обратно Говарду.
Тот был настолько удивлен, что мог только поймать его неуклюжими руками. Посмотрел на пистолет, на женщину – и отложил оружие в сторону. Он понимал, что с такого расстояния он не сможет выстрелить – и остаться в живых.
– Вы что-то скрываете от меня, Говард.
Риэлтер яростно замотал головой.
– Клянусь вам, я сказал все, что знаю о Моргане. Чего вы еще хотите?
– Правды.
– Я уже сказал правду!
– Не всю. Вы мне сказали, под каким именем Морган действует и где его найти. Но вы не сказали, где его логово.
– Логово?
– Логово. У львов есть логова, у грабителей банков – тоже. У каждого царя вампиров тоже есть логово. Это место, куда можно удалиться и не опасаться нападения.
– Послушайте, я знаю, что он живет в районе Марина, где-то недалеко от Филлмора...
Соня покачала головой.
– Он каждые полгода переезжает – вы сами сказали. То, что вы назвали, – это гнездо, не больше. Я хочу знать, где его найти, когда он уходит в подполье.
– Я вам уже все...
– Возьмите пистолет, мистер Говард.
Жесткая хирургическая вежливость снова зазвучала в ее голосе. Сам того не желая, Говард взял пистолет за дуло.
– Положите левую руку ладонью на стол, мистер Говард. Вот так, правильно. Раздвиньте пальцы. Да, так, только шире.
Говард со страхом смотрел, как левая рука выполняет отданные ей приказы.
– Теперь ударьте себя рукояткой пистолета по левой руке. Сильно.
Говард вскрикнул от ужаса и боли, когда рукоять пистолета ударила в середину руки. Пальцы задергались, но сам он не мог шевельнуть левой рукой, как ни пытался.
– Еще раз.
И еще один удар, как молотом. Что-то хрустнуло в руке, как зеленая веточка. Говард ощутил кровь во рту и понял, что прокусил губу.
– Где логово Моргана?
Говард заскулил.
На этот раз пистолет раздробил костяшку указательного пальца. Говард подумал, успеет ли он потерять сознание раньше, чем будут разбиты все пальцы левой руки. И боялся, что нет.
– Если вы мне не скажете то, что я хочу знать, мистер Говард, я заставлю вас размолотить правую руку тем, что останется от левой. Потом, если вы по-прежнему не проявите воли к сотрудничеству, вы снова займетесь левой рукой.
– "Западня Призраков".
– Простите?
– "Западня Призраков"!
Вампирша была неподдельно удивлена.
– Так называется дом где-то в долине Сонома. Вроде бы он с привидениями или что-то такое. Его построил один сумасшедший миллионер еще до Кризиса. – Лицо Говарда стало таким же желтым, как его галстук. Пот грязными каплями катился с носа. – Больше я ничего не знаю. Клянусь! – Слезы капали из глаз риэлтера. – Господи, неужто вам этого мало? Уходите, прошу вас. Уходите, оставьте меня.
– Прекрасно. Я не вижу смысла продолжать наш визит. Но помните, мистер Говард, – нельзя пожимать руку Дьяволу и думать, что на рукаве не останется серы.
С этими словами она повернулась и скрылась в приемной. Через секунду послышался щелчок входной двери.
Говард рухнул вперед, поддерживая голову здоровой рукой. Он трясся, покрывался испариной и вонял страхом и мочой. На миг ему захотелось броситься вслед обидчикам, паля из пистолета, но он вспомнил шипящее лицо с иглами зубов перед своим – обвисшим и откормленным, – и сердце затрепетало, будто собиралось остановиться.
Потом Говард заметил, что смотрит на часы. Только пятнадцать минут прошло, как он увидел этих незнакомцев в приемной. Пятнадцать минут. Четверть часа. Столько ушло на то чтобы погубить последние семь лет его жизни.
Говард перехватил пистолет за рукоять, хотя она была липкой от крови.
Морган узнает – в этом Говард не сомневался. Для него не существовало ни религии, ни веры, но он знал, что Дьявол – есть. Знал так твердо, как редко это знает самый преданный фанатик. И каким бы ни было страшным и жестоким создание, называющее себя Соней Блу, Морган был в тысячу раз хуже.
~~
– Ты не считаешь, что мы немного пережали с этим парнем? – спросил Палмер, пока они ждали лифта.
Соня наклонила голову в его сторону, но из-за очков Палмер не мог сказать, смотрит она на него или в коридор. Она пожала плечами:
– Головной баран. Предатель своего биологического вида.
– Это да, но, может, он не знал, кто такой Морган?
– Знал, и отлично знал. Как президент знает, что делается в стенах Пентагона. Только ему выгодно было притворяться, что не знает. У него даже не было смягчающего обстоятельства, как у всех ренфилдов, – что его вывихнули против его воли.
Кабина пришла пустая. Когда Палмер вошел, до него донесся приглушенный хлопок со стороны офиса Рассела Говарда. Он поглядел на Соню, а та лишь снова пожала плечами:
– Как бы высоко ни забралась овца, убойного зала ей не миновать.
9
– Ты уверена, что адрес правильный?
Соня кивнула.
– Это единственный «доктор Дж. Кэрон» в телефонной книге. А в чем дело? Ты же не ждал готического замка с горгульями и рва с водой?
– Нет, но думал, что как-то он должен выглядеть... ну, по-другому.
Сидя в арендованном автомобиле, Соня рассматривала дом на той стороне улицы. Ей не хотелось признаваться, но она тоже ждала чего-то другого. Окружающие дома были средиземноморской архитектуры, популярной в двадцатые годы двадцатого века. Невысокие пастельного цвета семейные обиталища вдоль изогнутой улицы казались не той округой, где должно пребывать повелителю нежити.
В сгущающихся сумерках мужчины и женщины спортивного и здорового вида, в дорогих тренировочных костюмах и кроссовках, с наушниками на голове делили улицу с собачниками, прогуливающими своих питомцев. Несколькими кварталами дальше новые и, несомненно, более дорогие дома строились там, где бушевало землетрясение восемьдесят девятого года. Соня никак не могла представить себе Моргана, идущего в лавочку на углу за шестибаночным пакетом минеральной воды и пакетом вермишели с кальмарами.
– Погоди-ка! Вон кто-то выходит. Не он?
Соня вгляделась в мужчину средних лет, силуэт которого вырисовывался на крыльце. Он был одет в серый костюм со старомодными кожаными подтяжками, пиджак небрежно переброшен через руку, волосы, седеющие на висках, забраны сзади в короткий пучок, глаза закрыты слегка тонированными защитными очками.
Она закрыла глаза и представила себе его таким, каким он явился ей двадцать лет назад: прожигатель жизни, богатый английский плейбой, ради прихоти заглянувший в Веселый Лондон. Резкие, как у Кэри Гранта, черты лица зарябили, открывая горящие глаза и острые клыки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29