Старые одежки школьных времен малы , а на новые нет денег. Пригашали девчонки из класса. Говорят: приходи. Будут все , кто остался в живых , а погибло из нашего класса пять парней и одна девушка. Особенно жаль дружка моего Ваську Морковина. Убило его , бедолагу , под Кенигсбергом. Так никуда и не пошел. От тоски даже немного поплакал. Выпили с матерью по сто грамм из заветной бутылочки и на боковую». Жора отложил тетрадь и поднялся с дивана. Левая нога затекла, он потоптался на месте, расслабляя ее, потом прошлепал на кухню и принялся за песочное печенье.Хрумкая, он размышлял о прочитанном. Конечно, довольно интересно читать записки очевидца тех угрюмых лет, но про Лиходеевку пока ничего не встретилось. Ладно, продолжим. «Началась весна. В моей жизни почти ничего не изменилось. Постоянной работы нет. Перебиваюсь случайными заработками. Раздумываю , куда буду поступать. Не оставляю мыслей о кино. А может , лучше на инженера? Мать твердит о педагогическом , но учителем я быть не хочу. И в медицинский особой тяги нет. Или в автодорожный податься ? Вчера увидел налепленное на углу дома объявление: «Интеллигентному работнику умственного труда требуется водитель на личный автотранспорт». Я сорвал бумажку и тут же отправился по указанному адресу. Встретили меня довольно прохладно , хотя и вежливо. Хозяин , «интеллигентный работник умственного труда» , расспросил меня подробно , умею ли водить , где работал до этого. Похоже , я ему не особенно понравился. Одет непрезентабельно , и вообще... Попросил оставить адрес. Ушел , даже не особенно расстроившись. Через неделю пришло письмо. Меня приглашали явиться по адресу работодателя. Пошел без особой охоты. Ура! Меня приняли. У хозяина «эмка». Не новая , но в хорошем состоянии. Прежний водитель уехал к дочери на Дальний Восток. Так , во всяком случае , мне сказали. Хозяин , зовут его Венедикт Никитич Кудрявцев , профессор , преподает историю , кажется , средних веков. Его семья – жена Елена Сергеевна тоже преподает в военной академии , дочь Марфа и сын Виссарион. Дочь – студентка , сын – учится в девятом классе. Люди как будто неплохие. О хозяине , по сравнению с первоначальным общением , у меня изменилось мнение в лучшую сторону. Он всегда веж л ив , хотя и холодноват в обращении. Каждый день вожу его и хозяйку в университет , вечером встречаю и везу домой. Дети тоже часто пользуются машиной. Кроме упомянутых членов семьи , имеется и домработница. Почти ежедневно ездим с ней по магазинам и рынкам , так что простаивать не приходится. Жалованье мне положили небольшое – семьсот рублей. Правда , хозяин в счет зарплаты купил мне новый костюм и отдал кое-какие вещи своего сына , который по телосложению совсем как я. Обедаю я также у них. По выходным вожу их на дачу. Не могу четко определить , доволен ли , но , во всяком случае , наступила хоть какая-то определенность. Вчера Венедикт Никитич приказал мне собираться в дальнюю дорогу. На вопрос: «Куда?» – ответил , что в какую-то деревню для проведения там неких полевых изысканий. Еще он сообщил , что поедет поначалу один , без коллег , поскольку не желает пока разглашать суть своей работы. Хозяин потребовал , чтобы я подготовил автомобиль для поездки по сельской местности , сменил масло , подзарядил аккумулятор и т. д. Кроме того , нужно запастись канистрами для бензина и цепями. Все исполнил. Пишу уже на месте. Мы наконец добрались до деревушки с дурацким именем Лиходеевка. Путешествие наше было весьма примечательным. Отправились из Москвы мы в понедельник во второй половине дня , а в областной центр прибыли во вторник к обеду. Хорошо , что лето на дворе. Тепло , даже жарковато , так что я ночевал на улице. Нарезал травы , расстелил полог и спал как барин. Венедикт Никитич спал в машине , но к утру тоже перебрался на улицу. Говорит: душно. Дорога до областного центра так себе. От Москвы километров двести шел асфальт , а дальше , триста с лишком километров , разбитый насыпной тракт. Машин встретилось мало. Венедикт Никитич вначале все больше молчал , потом стал расспрашивать меня о фронтовой моей жизни , о боях... Так и доехали. В областном центре заправились. Залили в обе канистры бензин и даже купили еще одну. Хозяин сказал: «Про запас». В общем , «горючка» имеется. Решили на ночь глядя в неизвестное место не отправляться. Переночевали в местной гостинице , потом поели в общепитовской столовой , запаслись кое-какими продуктами и вновь в путь. Дорогу на эту Лиходеевку толком никто не знал. Да многие вообще не подозревали о существовании деревни с таким названием. Один указывал в ту сторону , другой – в эту. Наконец разговорились с водителем молоковоза. Тот сказал , чт о знает , где находится Лиходеев ка , но давно там не бывал. Дорогу он растолковал довольно обстоятельно , даже начертил схему. Мы двинули в путь , и , конечно же , не туда. Плутали часа два , Венедикт уже начал сердиться. Наконец какой-то «добрый человек» указал «нужное направление» , и мы вообще заблудились. Мало того , застряли в болотине. И я толкал , и хозяин толкал , все без результата. Решили ночевать. Развели костер , я сварил кулеш. Выпили малость. Так хорошо стало , будто у лужи этой два часа не корячились. Опять улеглись на пологе , только комары поначалу надоедали. Утром я вырубил две слеги , положил их под колеса и довольно быстро выбрался на сухое место. Хозяин враз повеселел. Поехали дальше , искать эту чертову Лиходеевку. Деревни здесь встречаются редко , да и вид у них , словно на дворе восемнадцатый век. Глушь дикая! Однако теперь нужное направление указывали безошибочно. И вот наконец мы подъехали к искомой деревушке. В ней всего десятка два дворов. Избы крыты соломой и гонтом , во дворах колодезные журавли , плетни из ивняка , и трава кругом по пояс. Деревья еще имелись столетние. Не знаю какие. Липы , наверное. Или тополя. И вот что еще странно. Обычно въезжаешь в деревню , сразу народ сбегается. Ребятишки особенно... А тут – тишина. Словно в пустыне. Я машину остановил у крайней хаты , Венедикт Никитич вышел , в дверь постучался. В ответ молчание. Он дальше пошел – та же картина. Словно вымерли все. Нигде не души. И я тоже вышел. Оглядываюсь... Словно в другой век попали. Ни телеграфных столбов , ни радиорепродукторов. «Допетровская Русь» , – выразился Венедикт Никитич. Наконец глядим: идет дед какой-то. Венедикт Никитич к нему: – Скажите , любезный , это Лиходеевка ? Дед утвердительно кивнул. – Ну , и слава богу! Деда аж передернуло , словно от зубной боли. – Где тут у вас сельсовет? – спрашивает Венедикт. Старец отрицательно замотал головой и припустил от нас почти бегом. – Может , тут староверы обитают? – предположил я. – Поэтому и нелюдимые такие? Но хозяин отверг это предположение , сказав , что просто здесь Тмутаракань и глушь несусветная. Живут , говорит , в лесу , молятся колесу... Однако нужно на постой останавливаться. Пошли мы по деревне. Видим , у одной хаты в огороде бабенка копошится. Мы к ней. Разговорились , попросились на несколько дней остановиться. Она охотно согласилась пустить нас. Как оказалось , звать ее Глафирой , живет одна с двумя малыми ребятами: мальчиком и девочкой. Мужика на фронте убило. Наконец-то хоть один нормальный человек встретился. Переночевали мы , а наутро Венедикт Никитич облачился в сатиновые шаровары , толстовку подпоясал ремешком , на голове соломенная шляпа. Дачник , одним словом. Взял полевую офицерскую планшетку и двинул в лес. – Это он куда? – спрашивает у меня Глафира. – И зачем вы вообще к нам приехали ? – Точно и сам не знаю , – отвечаю. – Хозяин говорит: по какой-то научной надобности. Изыскания проводить. – Тут у нас кругом болота. Как бы твой изыскатель не потоп. – Не потопнет , – говорю. – Человек он обстоятельный и осторожный. По лесу Венедикт Никитич бродил до обеда , я уже беспокоиться начал. Пришел грязный и злой , однако , когда поел , вроде успокоился. Отдохнул малость и спрашивает хозяйку: «Где тут у вас кладбище находится?» А та: «И чего оке вам там нужно?» – «Это уж мое дело». Хозяйка вроде как напряглась , однако довольно толково рассказала , как туда добраться. Венедикт Никитич опять собрался и ушел. Вернулся он под вечер. По лицу видать , довольный. На другое утро опять в лес пошел. Меня с собой не зовет , я и рад. В лес идти – никакого желания. С машиной возился , потом с хозяйкой болтал о том о сем. Рассказывал , как воевал , расспрашивал: чем здесь люди живут , как пропитаются. Оказалось , народ в деревеньке в основном пожилой. Живут своим хозяйством , ни в колхоз , ни в совхоз не записаны , да и нет поблизости данных организаций. Словом , Венедикт Никитич оказался прав. Действительно , «...молятся колесу». До ближайшей «чирквы» (церкви то есть) , сказала Глафира , полета верст , а до города все сто. Мимо хаты , где мы остановились , несколько раз проходил давешний старец , который от нас в первый день припустил. Я спросил: кто он такой? Оказалось , нечто вроде местного старосты. Венедикт на этот раз явился под вечер , опять в очень хорошем настроении. Он с аппетитом поужинал , шутил со мной , хозяйкой и ребятишками , рассказывал о своем детстве , которое , по его словам , провел в городе Кинешме , на Волге. На следующий день в лес он с утра не пошел. Бродил по деревне , пытался завести знакомство с местными жителями , но , похоже , неудачно. После обеда сказал мне , что , скорее всего , сегодня ночью мы уедем. Собирайся , говорит , потихоньку , но хозяйке пока ничего не говори. Часов в девять вечера Венедикт вновь отправился на прогулку в лес. На этот раз , кроме планшетки , взял с собой электрический фонарик и монтировку , с помощью которой я разбортовываю колеса. Монтировку он завернул в старую газету , а потом засунул в объемистый пустой рюкзак. Я , стараясь не привлекать внимания , сложил вещи , подтянул кое-какие узлы в автомобиле и , не дождавшись Венедикта Никитича , лег спать. Когда утром проснулся , его в доме не было. Я спросил Глафиру , куда он делся. Она ответила , что так с вечера и не приходил. Я встревожился. Нужно , говорю , идти искать. Она пожала плечами , но идти на поиски желания не выказала. Тогда я , предварительно спросив , в каком направлении он гулял , отправился на поиски. Примерно через час ходьбы я наткнулся на старинное кладбище. К нему вела еле заметная тропинка. Кладбище больше похоже на городское , чем на деревенское. Солидные мраморные памятники , несколько склепов. Если судить по надписям на надгробиях , некогда здесь погребали окрестных помещиков. На краю кладбища имелась полуразрушенная церквуха. Я зашел в нее и обнаружил на захламленном полу рюкзак Венедикта Никитича , его же планшетку и свою монтировку. Тут у меня и вовсе душа ушла в пятки. Подобрав вещи , я бросил их в рюкзак , накинул его на одно плечо и выскочил из церквухи. Тут же стал кричать , звать хозяина , однако кругом царила тоскливая тишина. Несколько больших черных птиц , по виду вороны , только крупнее , взлетели в воздух и принялись летать над моей головой , противно каркая. На меня нашло нечто вроде помрачения разума. Я стал бессмысленно бегать по кладбищу , непрерывно крича. Но тщетно. Венедикт Никитич пропал. Наконец я немного опомнился и пришел в себя. Что делать дальше? Где искать хозяина? И как понимать брошенные на пол вещи? Неужели с ним что-то случилось ?! Я методично обшарил все кладбище , но никаких следов хозяина , кроме вещей , найденных в церквухе , не обнаружил. Тогда я пошел , вернее , побежал дальше. Примерно через полчаса все такая же едва заметная тропа вывела меня к краю болота. Я пошел по топкому берегу и очень скоро увидел среди осоки и камышей плававшую на поверхности воды соломенную шляпу Венедикта Никитича. Тут сердце мое упало куда-то вниз , и я без сил сел на землю. Неужели хозяин утонул?! Спустя какое-то время я разулся , разделся догола и полез в болото. Однако же сразу возле берега увяз по колено и дальше идти не смог. Кое-как выбравшись , я вновь оделся и побежал в деревню. На мои крики , что нужно спасать Венедикта Никитича , Глафира довольно равнодушно отвечала , что поскольку он , видать по всему , утоп , то как его теперь спасешь. И даже труп достать никак невозможно. Во-первых , некому. Народ в деревушке хилый , на ноги-то встает еле-еле. Да и не отыщешь его. Засосало в самую глубь. И скотина тонула , и люди , случалось. Никого не отыскивали. Прорва! Положение мое оказалось пиковым. Я совершенно не знал , что делать дальше. Походил по деревне , постучал в хаты. Но все словно вымерли. Ни одна дверь не открылась. Я достал планшетку Венедикта Никитича. Там были его документы , а также какой-то древний документ вроде пергамента. Я решил ехать в город за помощью. Быстро собрался и отбыл. К моему сбивчивому рассказу в областном управлении милиции отнеслись с большим недоверием. Что это за профессор такой? С чего это он вдруг приехал сюда? С какой целью? На отдых? Ах , на исследование! Чего именно? Ни про какую Лиходеевку в милиции никто и не слыхивал. Позвонили в Москву в университет. Там сообщили: Венедикт Никитич Кудрявцев находится в календарном отпуске. Все же выделили троих сотрудников , двух милиционеров и одного спасателя , и мы вновь отправились в деревушку на нашей «эмке» , хорошо хоть заправили ее. Милиционеры восприняли поездку на поиски тела как увеселительную прогулку. Они взяли с собой водку и закуску и начали пить , как только мы выехали из города. Когда поздней ночью добрались до Лиходеевки , мои спутники лыка не вязали. Нужно заметить , выпил с горя и я. На другое утро повел их к болоту.
1 2 3 4 5 6 7 8