Как только я появился в
его заведении, он, посасывая зубочистку и опершись толстыми, как
сардельки, пальцами о прилавок, принялся наблюдать, не сопру ли я чего, и
заговорил лишь когда стал взвешивать гамбургеры:
- А я, кажется, знаю тебя, парень. Ты - брат Денни Лашанса, так?
При этих словах зубочистка перекочевала из одного уголка его рта в
другой. Он, пыхтя, достал из-под прилавка бутылку содовой и открыл ее.
- Совершенно верно, сэр, вот только Денни...
- Я знаю. Печальная история, малыш. Как говорится в Библии, "и в
расцвете лет помни, человек, что ты смертен". Вот так, малыш... Знаешь, у
меня брат погиб в Корее. Тебе когда-нибудь говорили, как ты похож на
Денни? Да-да, ну, просто копия брата...
- Да, сэр, говорили, - соврал я.
- Я ведь отлично помню, каким он классным был полузащитником. Вот это
игрок, Бог ты мой! Ты тогда был слишком мал и вряд-ли что-то запомнил...
Он уставился поверх меня куда-то в пространство, словно перед его
глазами возникло вдруг видение моего брата.
- Ну, почему же? Прекрасно помню. Эй, мистер Дассет...
- Что, малыш?
От нахлынувших воспоминаний глаза его затуманились, а зубочистка
слегка вздрагивала во рту.
- Снимите руку с весов.
- Что-что? - В легком недоумении он уставился на тарелку весов, где,
рядом с гамбургерами, покоились его пальцы-сардельки. - Ах, да... Извини,
задумался о твоем брате, упокой, Господи, душу его. - Он убрал ладонь с
весов, и стрелка тут же прыгнула вниз на добрых шесть унций. Пришлось-таки
ему доложить еще гамбургеров. - Ну, хорошо, держи, - сказал он, протягивая
мне пакет. - Посмотрим, что тут у нас получилось... Три фунта гамбургеров
- доллар и сорок четыре цента, рулет - двадцать семь, четыре воды - сорок,
плюс открывалка за два цента. Итого... Он пощелкал костяшками счетов, -
два двадцать девять.
- Тринадцать, - возразил я.
Нахмурившись, он медленно поднял на меня глаза:
- Что ты сказал?
- Два тринадцать. Вы неправильно посчитали.
- Ты что, малыш...
- Вы неправильно считаете, - повторил я. - Сначала вы собирались меня
обвесить, мистер Дассет, а теперь хотите обсчитать? У меня была мысль
оставить вам несколько центов чаевых, однако, теперь я, наверное, от этого
воздержусь.
Я выложил перед ним ровно два доллара и тринадцать центов мелочью. Он
хмуро посмотрел на деньги, затем на меня. Лоб его пересекли глубокие
морщины.
- Да ты в своем уме, молокосос?! - В тоне его звучала неприкрытая
угроза. - Считаешь себя чересчур умным, да?
- Не чересчур, сэр, а в самый раз. И я вам не молокосос. Что бы
сказала, интересно, ваша собственная мамочка, узнай она, что ее сыночек
обсчитывает, как вы говорите, малышей?
Он чуть ли не в лицо швырнул мне пакет. Бутылки с "кокой" сердито
зазвенели. Физиономия его побагровела, и он заорал:
- Вон из моего магазина, молокосос! Смотрите, какой умник нашелся!
Сукин ты сын, не вздумай появиться у меня еще раз - вышвырну к чертовой
матери, так и знай!
- Успокойтесь, не появлюсь, - парировал я, направляясь к двери. Жара
за ней стояла несусветная. Солнце, хоть и давно перевалило полуденную
отметку, продолжало палить нещадно. - И непременно прослежу за тем, чтобы
ни один из моих друзей - а их у меня где-то с полсотни - никогда не сунул
нос в вашу парашу.
- Ублюдок! - завопил Джордж Дассет. - Брат твой не был таким!
- Да пошел ты...
Указав точный адрес, я выскочил на улицу. Дверь за мной с пушечным
выстрелом захлопнулась. Вдогонку я услышал:
- Ну, погоди, гаденыш, как только я тебя еще увижу, к чертовой матери
башку оторву!
Не переставая хохотать, хоть, честно говоря, сердце у меня и
колотилось, я добежал до ближайшего пригорка и только тогда перешел на
шаг, поминутно оборачиваясь: черт его знает, вдруг он погнался за мной на
машине, или еще что...
Он, однако, не стал гнаться, и очень скоро я добрался до ворот
свалки. Сунув пакет за пазуху, я перелез через ограду, спрыгнул на другой
стороне, и тут увидел то, что мне уж совершенно не понравилось: возле
лачуги Майло Прессмана стоял его потрепанный "бьюик" 1956 года. Значит,
Майло уже явился на работу, и если меня угораздит напороться на него,
тогда пиши пропало. Пока что ни его, ни вселяющего ужас Чоппера нигде не
было видно, к тому же конура монстра располагалась в дальнем конце свалки,
и тем не менее я уже пожалел, что перелез через ограду - ведь мог же
обойти свалку стороной. Как бы то ни было, лезть обратно теперь еще
опаснее: Майло может запросто меня заметить и спустить свое чудовище с
цепи.
В голове у меня слегка помутилось от страха. Стараясь выглядеть как
можно невиннее - будто свалка и есть мой дом родной, - я не торопясь
направился к той части изгороди, за которой виднелись железнодорожные
рельсы.
Футах в пятидесяти от загородки, когда мне начало уже казаться, что
на сей раз пронесло, я вдруг услышал крик Майло:
- Эй! Эй, парень! Ты что тут делаешь? Ну-ка, сейчас же отойди от
загородки!
Мне бы послушаться его, однако страх наоборот погнал меня к изгороди
так, что только пятки засверкали. По ту сторону решетки я заметил
обеспокоенные лица Верна, Тедди и Криса.
- А ну вернись! - орал мне вслед Майло. - Вернись, паршивец, или я
пса спущу!
Угроза эта словно подтолкнула меня, и я удвоил скорость. Пакет с едой
трепыхался у меня за пазухой. Тут я услышал идиотский хохот Тедди, крик
Верна: "Скорее, Горди! Ну же, давай быстрей!" - и сразу вслед за этим
команду Майло:
- Взять его, Чоппер! Фас его, малыш!
Верн, оттолкнув Тедди, поймал пакет, который я перекинул через
загородку. Представив ринувшегося за мной Чоппера - огнедышащее, клыкастое
чудище, от топота которого земля вдруг содрогнулась, я заорал благим
матом, одним прыжком взвился на изгородь и, будто мешок с дерьмом,
шлепнулся по другую ее сторону, совершенно не заботясь, куда именно.
Свалился же я на продолжавшего гоготать Тедди, сбив с его носа очки и
больно ударившись о его мосластое тело. В тот же миг Чоппер, наткнувшись
на непреодолимое препятствие, лязгнул у меня за спиной челюстями и издал
протяжный, полный разочарования вой. Несмотря на боль, я тут же обернулся,
чтобы, теперь уже будучи в безопасности, впервые собственными глазами
увидеть легендарного монстра.
И тут уже я не смог скрыть разочарования: легенды имели довольно мало
общего с действительностью.
Вместо громадного, свирепого волкодава с пылающими глазами и капающей
с кинжалообразных клыков слюной на меня, жалобно поскуливая, смотрела
обыкновенная белая с черными пятнами дворняга средних размеров. Дворняга
встала на задние лапы, безуспешно пытаясь вскарабкаться на загородку, по
другую сторону которой уже пришедший в себя Тедди дразнил ее мартышечьими
прыжками и ужимками.
- Поцелуй-ка, Чоппи, меня в задницу! - приговаривал он, обнажая эту
самую часть тела. - Хочешь дерьмеца попробовать? Вкуснятина! А ну, куси
меня за зад!
Чоппер сделал бы это с превеликим удовольствием и даже умудрился
просунуть морду сквозь решетку, за что тут же и получил по носу. Обиженная
псина завизжала, а Тедди продолжал крутить перед собачьим носом задницей,
обзывая его так, что даже песьи уши такого унижения не вынесли. Чоппер
лег, положил окровавленную морду на передние лапы и заскулил. Мы с Крисом
и Верном чуть не лопались от хохота.
Майло Прессман в бейсбольной кепочке, весь в поту и с перекошенной от
злобы физиономией, подбежал к загородке, крича:
- Эй, вы, паршивцы! Не смейте дразнить пса! Слышите, что я вам
говорю? Сейчас же перестаньте!
- Куси меня, Чоппи! - не унимался Тедди, прыгая за загородкой с голой
задницей? - Куси меня за попу! - Ну же, давай!
Ей-Богу, такого дурного пса я в жизни не встречал. Чоппер забегал
кругами, не переставая завывать и, очевидно, собираясь с силами, а затем,
разогнавшись до скорости миль тридцать в час, ринулся прямо на ограду.
Хотите верьте, хотите нет - пес налетел на металлическую решетку с такой
силой, что та, издав звук лопнувшей струны, чуть-чуть не сорвалась со
столбов-опор. Из пасти Чоппера вырвался сдавленный рык, глаза его
закатились, он сотворил в воздухе нечто вроде салъто-мортале, после чего
шлепнулся на спину, подняв столп пыли. Несколько мгновений он лежал без
движения, затем стал потихоньку отползать со свесившимся из пасти языком.
После этого Майло окончательно потерял голову. Физиономия его стала
какой-то сливовой, и даже белки глаз побагровели. Все еще сидя в пыли с
разорванными на коленях джинсами и колотящимся от только что пережитого
ужаса сердцем, я подумал, что хозяин был сейчас поразительно похож на
своего пса.
- Я знаю тебя! - заорал Майло. - Ты Тедди Душан! Я всех вас знаю,
гаденыши! Это надо же, сотворить такое с бедной псиной... Вот я вас
сейчас!
- Ага, попробуй, - крутил задницей Тедди. - Давай, лезь сюда к нам,
жопа, а мы посмеемся!
- Что-о-о?! Как ты меня назвал? - не веря своим ушам, взревел Майло.
- ЖОПА! - с каким-то непонятным сладострастием повторил Тедди. -
ГОВНА КУСОК! ХРЕН СТАРЫЙ! ЛЕЗЬ СЮДА, ЛЕЗЬ! - Тедди разошелся не на шутку:
глаза его горели, кулаки сжались, пот стекал по лицу. - ЧТО, НЕ МОЖЕШЬ? ТЫ
ТОЛЬКО СПОСОБЕН НАУСЬКИВАТЬ СВОЮ СРАНУЮ ПСИНУ НА ЛЮДЕЙ? ДАВАЙ, ЛЕЗЬ К НАМ!
- Ах, сопляк паршивый! Ну, подожди, твоя мамаша будет отвечать перед
судьей за то, что довел моего песика до инфаркта!
- Как-как ты меня обозвал? - зловеще прошипел Тедди, переставая
прыгать и скакать. Глаза его расширились, а кожа приобрела свинцовый
оттенок.
Обозвать-то его Майло успел уже по-всякому, но лишь одно ругательство
попало в цель (меня не перестает поражать способность людей находить самое
больное место у тех, кого хотят обидеть или оскорбить), и это было ОТРОДЬЕ
ПСИХОПАТА. Поняв, что попал в точку, Майло повторил с ухмылкой:
- Думаешь, я не знаю, что твой папаша ШИЗИК? Недаром его заперли в
психушку... И сынок такой же, ненормальный. Яблочко от яблони...
- ЗАМОЛКНИ, МАТЬ ТВОЮ!.. - взвизгнул Тедди, не помня себя от
бешенства. - ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ НАЗОВЕШЬ МОЕГО ОТЦА ПСИХОПАТОМ, Я ТЕБЯ
ПИДОР ВОНЮЧИЙ, К ЕДРЕНОЙ МАТЕРИ ПРИШЬЮ!
Такого мне от Тедди слышать еще не доводилось.
- Психопат, психопат, - жал на больное место Майло. Отродье психа и
сам псих. Чудило грешное!
Видя, что дело заходит слишком далеко, Верн с Крисом перестали
хохотать, но когда Тедди обозвал матушку Майло старой мандавошкой, снова
грохнули.
- Хватит... - стонал Крис, суча ногами и перекатываясь со спины на
живот, - сейчас лопну со смеху, перестань, Тедди...
Очухавшийся Чоппер заковылял к хозяину. Вид у него был как у боксера
после нокаута. Тем временем Тедди и Майло, разделенные лишь сеткой,
продолжили дискуссию:
- Не смей трогать моего отца, подонок гребаный! - орал Тедди. - Мой
отец в Нормандии воевал.
- Ага, а сейчас он где? - Не унимался Майло. - Ну, ты, сопляк
четырехглазый, скажи, где твой папаша! В дурдоме, да? В ДУРДОМЕ, ВОТ ОН
ГДЕ!
- Ну, все, - выдохнул Тедди, - сейчас я буду тебя кончать.
С этими словами он полез на загородку. Майло осклабился, но на всякий
случай сделал шаг назад, приговаривая:
- Давай, давай, иди сюда, молокосос...
- Стой! - заорал я, хватая Тедди за джинсы и оттаскивая от загородки.
Как и в прошлый раз у насыпи, мы с ним покатились кубарем. Внезапно
Тедди двинул мне коленом между ног. Вы когда-нибудь получали между ног
коленом? Тогда вы знаете, что это за дикая боль. И тем не менее, Тедди я
не выпустил.
- Пусти! - уже не вопил, а выл он, напрасно пытаясь вырваться, -
пусти меня сейчас же, Горди! Я никому не позволю оскорблять своего
старика. ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ, ГОРДИ, ОТПУСТИ МЕНЯ!
- Ты что, не понимаешь, что он только этого и ждет? - кричал я ему в
ухо. - Ему того и надо, чтобы ты перелез через загородку - тогда он
вышибет из тебя мозги, а потом вызовет полицию.
- Что-что? - очнулся Тедди при упоминании полиции.
- Пусти его, парень, - сказал Майло, снова подходя к решетке и сжимая
кулачищи. - Пусть сам ответит за свои слова. Мужчины должны драться один
на один.
- Ну разумеется, - усмехнулся я, - вот только вы с ним в разном веса:
Тедди легче фунтов этак на пятьсот.
- Так-та-а-ак, - с угрозой протянул Майло, а я ведь и тебя знаю. Твоя
фамилия Лашанс, да? - Он показал на Криса с Верном, которые, наконец
оправившись от приступа смеха, поднялись с земли. - А это Крис Чамберс, и
с ним один из этих дебилов, братьев Тессио. Так вот, ваши отцы получат
вызов в суд, кроме, разумеется, вот этого шизика, у которого папаша в
дурдоме. Вы все несовершеннолетние правонарушители, и место вам в
исправительной колонии. Туда вы и отправитесь, все четверо!
Он стоял, широко расставив ноги, грозя нам кулаком, глаза при этом у
него были словно щелки. Чего он добивался: чтобы мы попросили у него
прощения или, может, выдали ему Тедди, чтобы он на него натравил своего
Чоппера?
Крис ответил ему своим коронным жестом: сложил большой и указательный
пальцы буквой О и сплюнул сквозь нее. Верн, хмыкнув, посмотрел на небо.
Тедди сказал:
- Пойдем, Горди, отсюда, пока я не сблевал от одного вида этой
жопы...
- Посмотрим, маленький ублюдок, как ты у констебля запоешь, -
прошипел Майло.
- Мы слышали, что вы тут говорили про его отца, - оборвал я его, - мы
будем свидетелями, если что... И еще: вы натравили на меня собаку, а это
противозаконно.
Майло явно не ожидал такого оборота.
- Ты проник в закрытую зону, - неуверенно пробормотал он.
- Ни фига подобного! Свалка - не частная собственность.
- Ты перелез через ограду.
- Конечно, перелез, после того, как вы натравили на меня пса, -
возразил я, надеясь, что Майло не видел, как я сначала перелез внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23